Самый сладкий яд

      ЧонГук открыл глаза. Его взору предстала грудь Кима, вздымающаяся и опускающаяся от ровного дыхания парня. Рука старшего лежала на талии Чона, а тёплые губы упирались ему в лоб. Он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ТэХёна. Младший очень медленно и осторожно выбрался из-под руки Кима и, к своему удивлению, обнаружил, что был в одних боксёрах. Подумав, что ходить по квартире в брюках — не очень-то правильно, особенно учитывая их цену, он решил остаться в трусах. Спустившись вниз, захватив с собой телефон, Чон увидел открытую дверь и поспешил её запереть висевшим у входа ключом. Часы в гостиной показывали 16:37. «Как же есть хочется!» — Чон подошёл к холодильнику и заглянул внутрь. Там стояли коробки с ресторанной едой, пара яиц, молоко и сыр. Парень робко оглянулся и, как беспризорник, ворующий хлеб, достал коробку с рисовой лапшой и курицей. Разогрев еду и отыскав в ящиках палочки, он уселся за стол, принимаясь за поздний завтрак.       Телефонный звонок. «Мама» — Алло? Привет, мам. — парень взял трубку без особого энтузиазма. — Привет, ЧонГук. Как дела? — безразлично спросила женщина. — Нормально. Что-то случилось?       Звук открывающейся двери. — Я не могу просто так позвонить сыну? — Ты этого двадцать лет не делала. — Отец приедет к тебе завтра. Посмотреть, как ты живёшь.       Силуэт ЧиМина мелькнул в коридоре. — Не стоит. — просипел ЧонГук; от этой новости у него пересохло в горле. — Это не обсуждается. — отрезала женщина.       Она повесила трубку. Чон встал и налил себе полный стакан воды. — Вот это картина! — усмехнулся ЧиМин; он уже переоделся в домашнюю одежду, — Тебе не холодно? В одних трусах тут щеголяешь. — Пак вскинул одну бровь. — Блин!       ЧонГук скрестил руки на груди, упираясь глазами влево. Старший скрылся в коридоре и появился через минуту со спортивными шортами и майкой. — Ты с родителями разговаривал сейчас? — догадался ЧиМин, протягивая одежду Чону. — Да. — кивнул парень, принимая вещи и быстро одеваясь, — Спасибо. Извини, я решил, что в костюме ходить не очень. — Взял бы у ТэХёна что-нибудь. Он был бы только рад. — пожал плечами Пак, — Ходи, как хочешь. Мне всё равно. Что-то случилось? Ты какой-то подавленный. — Нет, всё хорошо! — соврал младший, с трудом складывая губы в неубедительную улыбку, — Отец завтра приедет, а у меня бардак.       По лицу ЧиМина было понятно, что он не поверил в то, что у Чона всё в порядке, но допытываться он не собирался. — Доброе утро! — зевнул Ким, спускаясь по лестнице. — Пять часов! Какое утро? — саркастически усмехнулся Пак. — Ой, отстань! — махнул рукой Тэ. — Кстати, я хотел спросить. Кого вырвало у входа? — вспомнил ЧиМин. — Его! — ТэХён улыбнулся ЧонГуку, — Он у нас в этом специалист. — Я же сказал, что переволновался! — обиженно пробубнил младший. — И перебрал, видимо. — добавил ЧиМин и обратился к Тэ, — Пойду работать. Джин прислал несколько файлов посмотреть. Я потом тебе отдам. — Окей!       Ким подошёл к холодильнику, достал рис с курицей и сел есть прямо так, не разогревая. — Холодное же! — недоумевающе воскликнул ЧонГук, садясь за свою еду. — После пьянок холодное, лично мне, есть приятнее. Горячего совсем не хочется. Я хоть и немного выпил, но и этого хватило. Ты как? Лучше? — Да, спасибо! — Чон прикусил губу, — ТэХён, можно я завтра у тебя переночую. — Хоть каждый день! — Ким устремил настороженный взгляд на ЧонГука, — А в чём дело? — Ну, в общем, как бы сказать… — ЧонГук уставился куда-то мимо лица ТэХёна, — Мне мама позвонила. Завтра приедет папа. — Не хочешь его видеть?       Чон несколько раз энергично кивнул. — Понял. А почему? — Мы с ним не ладим. — уклончиво объяснил младший. — Шрам откуда? Отец оставил? — спросил Тэ, не смотря на парня. — Ч-что? — Чон округлил глаза. — ЧонГук, я же не дурак, далеко не дурак. Что с тобой в детстве вытворяли? Ты загнанный. Я об этом подумал, ещё когда заставил тебя раздеться.       ЧонГук отодвинул еду и встал. — Я пойду. — Нет, не пойдёшь. — властно сказал Ким, — Тебе мои слова показались грубыми? Извини. Я иногда излишне прямолинеен. — он встал и подошёл к парню, грустно смотревшему себе в ноги, — ЧонГук, эй, — Тэ поднял голову младшего за подбородок, — Малыш, можешь не рассказывать, конечно, но я бы всё-таки хотел услышать правду. — Хорошо, но и ты мне кое-что расскажешь. — твёрдо сказал парень, — Идёт?       Ким задумался. Речь пойдёт о той части разговора Чона с отцом, которую Тэ не мог разгадать. Взвесив все за и против, парень кивнул. ЧонГук сделал глубокий вдох. — Меня часто били. Чаще, чем кого-либо из тех детей, с которыми я был знаком. Хотя, я, скорее всего, был такой один. — тихо и безэмоционально сказал ЧонГук, — Мой отец считал, что метод кнута и пряника, но без пряника — это лучший способ воспитания. — Вот урод. — прорычал Ким.       Парень отвернулся и ушёл к дивану. — Когда мне исполнилось семнадцать, — вновь начал он после продолжительной паузы, — Он заставил меня… заставил заниматься тем, чем нормальный родитель не заставил заниматься своего ребёнка ни за что на свете. Сам он меня не трогал, но заставлял раздеваться перед его друзьями, когда они напьются. Раздеваться, танцевать. Ему казалось, что унижение — это своего рода тренировка. — парень с силой сжал руки и ударил диван, — Можно я не буду продолжать, ТэХён? Пожалуйста! Это слишком тяжело, я не могу. — ЧонГук! — Ким сел перед ним на корточки; сейчас он чувствовал себя виноватым по-настоящему.       Теперь он понял, почему младший не сопротивлялся и поддавался его контролю. Он просто привык. — ЧонГук, — ТэХён взял сжатую в кулак руку Чона, — Чёрт, — он приложил её ко лбу, — Прости, я… — Не знал. — закончил за него Чон, — Всё в порядке. Сейчас, по крайней мере. — Малыш, а ты пытался что-нибудь сделать? Или твоя мама? — А мама у меня такая же. Кто бы мне одному поверил?       ТэХён поцеловал руку ЧонГука. — Вот поэтому я и не хотел рассказывать. — вздохнул Чон, — Не смотри на меня как на неизлечимо больного! Не надо жалеть меня! — ЧиМин мне то же самое говорил. — улыбнулся Ким; он сел рядом с младшим и обнял его со спины, — Что ты хочешь узнать обо мне? Раз уж у нас день откровений. — Три года назад. Тэгу. — выпалил Чон, — Твой отец сказал… — парень осёкся. — Что сказал мой отец? — Ну, он считает, что ты со мной играешь. — вздохнул ЧонГук, — И если расскажешь, что тогда произошло, значит, возможно, я тебе действительно нужен. Вот. — Играть я не против! — усмехнулся Тэ, — А, вообще, мой отец, как обычно, прав. — Так ты расскажешь? — с надеждой спросил ЧонГук.       Тэ поцеловал его в шею и уткнулся носом в место поцелуя. — Ты правда хочешь это услышать? — Хочу. — Чон повернул голову к парню. — Тогда у меня нет выхода. — усмехнулся старший, но в следующее мгновение улыбка исчезла с его лица, голос стал твёрдым и резким, как наждачная бумага, — ЧонГук, я в каком-то смысле убил человека.       К этому Чон был абсолютно не готов. Он отпрыгнул от Кима и сел на противоположном конце дивана, окоченев от неожиданности и непонятного страха. — Что значит в каком-то смысле?! Человека можно убить по-разному?! — запинаясь и глотая воздух, уточнил ЧонГук. — Я смотрю, на тебя сильное впечатление произвели мои слова. — хрипло протянул Ким. — ТэХён, ты же несерьёзно? Это ведь шутка, да? — А что, похоже? — вскинул брови Тэ, — Я тоже хотел бы, чтобы это была шутка. Или сон, например.       Ким не решился приблизиться к не дышавшему парню, и потому сидел и ждал следующего вопроса. — Почему ты так спокойно об этом говоришь? — Потому что прошло три года. Тем более, я не застрелил и не зарезал никого. — А что ты тогда сделал? — ЧонГук вглядывался в карие глаза. — Переборщил со словами. — взгляд Тэ упёрся в воздух, потускнел, — Мы остановились в Тэгу на время конференции отца, она длилась четыре дня, может, пять. В отеле в номере напротив нашего жила семья. Мужчина, женщина и их дочь. Девушка, с которой мы учились в одном классе. Честно говоря, она меня доставала уже много лет на тот момент. — Ким вздохнул, — А были они там как организаторы той самой конференции и зачем-то взяли дочь с собой.       ТэХён встал, обошёл диван, присел на его спинку, отвернувшись от ЧонГука, и уставился в потолок. Чон наблюдал за ним, ожидая продолжения. — Она прицепилась к нам с ЧиМином. Таскалась за нами везде, как привязанная! Я не выдержал. Послал её. Наорал. Перестарался, вот только понял я это очень поздно. Когда увидел машины полиции и скорой помощи у входа в гостиницу. — Ким покачал головой и прикусил губу; казалось, он говорил уже не ЧонГуку, а самому себе, — Тогда я догадывался, что она нездорова, но не знал, что настолько, чтобы выброситься из окна нашей комнаты в отеле. Очень больная форма мести за оскорбления, ты так не думаешь? — Тэ понизил голос, — Естественно, отец замял дело. Родители этой девушки от горя чуть умом не тронулись. Они говорили, это я её из окна выкинул, что правда, с какой-то стороны. Как она вошла в номер, где взяла ключ, мы так и не узнали. Знаешь, когда я увидел кровавое пятно на асфальте… — Ким сполз на пол, утыкаясь носом в колени, — Я подумал, неужели это действительно моя вина? Неужели я настолько бесчеловечен, что из-за моих неосторожных и необдуманных слов, которыми я так часто осыпаю людей, может произойти такое? — парень замолчал на несколько минут; Чон тоже молчал, — Единственным человеком, который честно ответил мне на эти вопросы оказался даже не я сам. Это был ЧиМин. А я боялся, был слишком слаб, чтобы признаться себе в этом.       ТэХён шмыгнул носом. ЧонГук прикусил губу до крови и присел перед Кимом, кладя руку ему на колено. — Вот ты и услышал ответ на свой вопрос. — Ким поднял голову и потёр лоб подрагивавшей рукой, — Как тебе? — Ужасно. — шепнул младший. — После таких разговоров посещает мысль, что не всегда откровенность и правда — это то, что нужно в отношениях. Если ты хочешь уйти, — ТэХён грустно усмехнулся, — Мой водитель отвезёт тебя домой.       ЧонГук приоткрыл рот и думал, что ему делать. Он был потрясён рассказом Кима, осуждал его за безмерную грубость и наплевательское отношение к людям и их чувствам, но видел раскаяние в его глазах и слышал вину в его голосе. Более того, такие признания кому попало не делают; следовательно, Тэ доверял ЧонГуку настолько же, насколько младший верил ему. Главной проблемой сейчас было то, что Чон не мог уйти от ТэХёна, потому что любил. Он видел (или хотел видеть), что Ким не чудовище, не монстр, а просто неосторожный и иногда грубый в общении парень, с которым влюблённость ранимой нездоровой девушки сыграла очень злую шутку, которая стоила ему спокойной жизни.       «Уйти?»