Нянька для бантан

Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и как Мин Юнги моет посуду. Мы с Зианом просто сидели за столом и заворожено следили за тем, как парень из раза в раз совершал отработанно-точные движения. Наверное, со стороны мы с менеджером выглядели, как котята, следящие за лазерной указкой. А теперь постараюсь объяснить, что, собственно, происходит, помимо того, что мы залипаем на чужую работу. Сегодня ребятки едут записывать новую песню, и на данный момент они собирались, а мы с менеджером их просто ждали. Так как Юнги всё ещё себя наказывает, то ему и мыть посуду после завтрака. Мне делать было пока нечего, а менеджеру и подавно. За парнями должен приехать Седжин, а мы с Зианом будем ждать кроватки нашим детишкам. Кстати, менеджер Чон сначала шугался моего спокойствия, ведь ещё вчера я язвила и, вроде как, угрожала «разводом», а сейчас спокойно сижу рядом и попиваю кофеек, любезно интересуясь, не сделать ли и ему чего-нибудь. Конечно, мемберы на него недовольно косились, иногда шипели, но глядя на мое безмерное спокойствие, утихали. Как только все собрались и прибыл старший менеджер, в общежитии стало пусто, тихо и прохладно. — Всё, можно наконец почитать, — потянулась я, едва заперев за ребятами дверь. — Читать будешь? — вскинул брови менеджер, забираясь на стопку матрасов в зале. Машина для вывоза мусора должна прибыть примерно через часик, кровати обещают до обеда, так что можно расслабиться. — А почему, собственно, нет? — пожала плечами, уже копаясь в своей сумке. Ну-ка, где там мой любимый романчик? Вот он, родимый. — «Холодный принц. Нечаянная любовь»? Серьезно? — Что-то не нравится? — надулась я и посмотрела на Зиана, отчего тот почему-то дернулся. — Да как бы нет. Просто не думал, что ты будешь... — Читать романы для девушек? Ну уж простите. — Ты ведь все еще злишься из-за вчерашнего, да? — Зиан напрягся. Он явно напрягся. Вон, сидит весь такой примирившийся с судьбой, но ответ ему важен. — Не особо. Просто... Кое-что повлияло на меня за ночь, если можно так сказать. Вот теперь добрая и пушистая, — пожала плечами, попутно усаживаясь на другой матрас и листая роман до нужной страницы. Более меня не смели отвлекать, так что я, наконец, смогла прочесть всё до конца и теперь ещё долго буду отходить от концовки. Грустно как-то. Нет, нет, персонажи-то выжили и, вроде как, вместе, вот только непонятно все закончилось... Никакого тебе свадебного марша и прочего долго и счастливо. А оставшееся время по общежитию бегали грузчики, я бегала за ними, а Зиан за мной, время от времени восклицая: «Ну успокойся, дорогая!», отчего бригада вздрагивала и шуршала ещё быстрее. Поставив мысленно галочку в графе «вывоз мусора», сделали перерыв на кофе и разговоры. С разговорами не заладилось. Зиан все еще выглядел травмированным несовпадением ожидаемого и реального мира «мелких засранцев». У меня-то ни ожиданий, ни иллюзий с самого начала не было, так что теперь рядом с Зианом я чувствовала себя, как абориген этой хитрой территории рядом с наивным туристом. Вот только, надо ли мне показывать ему местные достопримечательности? Нет, не так. Имею ли я право показывать, кому бы то ни было, как тут все устроено, причем без разрешения парней? Ответ кажется очевидным: нет. Но мы никогда не получим Зиана в союзники и подельники, не приоткрыв для него хотя бы краешек занавеса. Намджун мне в этом тонком деле просто доверился. Как я доверяю, когда они говорят: «Мы знаем, что делаем». Но вот вопрос: «А я-то знаю?» Всего пара месяцев рядом, даже не вместе, а рядом. И я постоянно налетаю на противоречивые сигналы, умолчания и тайны, причем укрытые даже не от меня, а друг от друга. Деление крохотной группки на подгруппки, странное дублированное лидерство Намджуна и Юнги, какая-то неоправданная его самоизоляция, противоречиво-перекрестное распределение по комнатам, оговорки, недомолвки… Тайны между всеми, тайны внутри всех. Как же это сложно… или я туплю. Кофе допили со схожим, вероятно, отрешенно-озабоченным выражением на лицах. Не только мне здесь есть о чем подумать. Вот Зиан сейчас, вероятно, переваривает наше утреннее прибытие в кипящую жизнью общагу, где Хосок с утра регулирует график посещения санузла, где трудолюбивые макнэ под командованием мелкого хена Чимина складывают матрасы в аккуратную стопочку, а Джин-оппа приглядывает за всеми, параллельно складывая белье и подушки в аккуратную горочку. Где на кухне Юнги, с болтающемся на бедре полотенцем, подбрасывает на сковородке шипящие овощи, на ходу переругиваясь с Намджуном. А Чонгук, не отрываясь от трудового подвига, орет на всю общагу: «Сегодня вечером стираю, кто барахло в корзину не бросил, я не виноват!» Нет, такой деловой казармы Зиан точно ни разу не видел. И никаких ленивых жоп и идиотского ржача. Потому что операторы и камеры не здесь. Здесь Шинлин, но она своя. И Зиан, но при нем, вроде бы, можно. Кровати привозят очень вовремя, раньше, чем я успеваю испортить мирное настроение чем-то вроде: «И как тебе бантаны? Почти как люди?» Мне пора готовить, так что сборщики мебели освобождены от моего пристального внимания, Зиан и сам справляется. А вот ремонт проводки, розетки и люстры — это святое. Искусством последовательного и параллельного соединения проводов я овладевала самостоятельно, с огромным риском для жизни (своей) и имущества окружающих, потому, как всякий самоучка, ревнива и заинтересована. Зиан с меня фигеет, электрик, присланный компанией по запросу Седжина, почти седеет от моих вопросов. На его счастье, с кухни доносится шипение, и возблагодарив бога электриков, он завершает ремонт живым и все ещё психически здоровым. Потом я упаковываю сумки с едой, удобно распределяя вес на две руки… И приходит моя очередь удивляться. Глядя на меня с самым поучительным видом, Зиан набирает какой-то номер, представляется и произносит в трубку волшебные слова: «Добрый день, будьте добры, пришлите машину…» и называет адрес общежития. «А что, так можно было?» — собираю я челюсть с пола. В нашей игре «кто кого удивит» сменился лидер. — Шинлин, ты не кокетничала, что ли, когда про няню говорила? — доходит наконец и до Зиана. — Чтоб я, и кокетничала? Ты в своем уме, дорогой? — обижаюсь я для порядка. Нет, надо мне зайти в Секретариат. И договор перечитать! А вдруг они его и в самом деле выполнять собираются? *** И так проходит день, потом второй и вот парни уже учат наисложнейшую хореографию для новой песни. Приходят выжатые, как лимон. В особенности Мин, которого хореограф за какие-то грехи решил из танцующего рэпера превратить в рэпующего танцора. Ребята доползали до душа и потом сразу спатки. А передо мной поставили задачу, что за это время мемберы должны похудеть. Я, ясное дело, всех послала, так как они и так уже на грани нормы, но эти потенциальные дистрофики сами, блин, изъявили желание немного сбросить вес. В итоге, после тренировки в них хоть что-то запихнуть было крайне сложно. Я злилась, бесилась, но поделать ничего не могла. Еду-то я им готовила, но кто б её ел! Иногда так и хотелось психануть и поставить всем капельницы, но, повторюсь, кто бы дал мне это сделать. Они же все сами решают! На кой черт тогда я здесь? Нянька, отвечающая за здоровье детей! Скажу проще, мне было хреново. Сами мучаются и меня заодно мучают. Устала ругать проклятых жирных фанаток, которые сидят толстыми жопами на диванах, весят больше Директора, но требуют от мальчиков неземного изящества и стройности… Утомившись ругать стилистов, которые хорошо устроились одевать и без того красивых парней с офигенными фигурами, да еще чего-то от них хотят… Замучившись сопровождать наши голодные встречи в комнате отдыха чтением вслух увлекательной литературы по диетпитанию, особенно той части, где объясняется механизм быстрого набора веса после отказа от пищи… я накатала первый в своей жизни отчет в Службу Безопасности. К тому моменту, в теоретических спорах с Намджуном я успела отточить аргументацию до совершенства, и писалось как по нотам. Признаюсь честно, что, вычисляя индекс массы потенциальных жертв анорексии и прилагая табличку, сплошь в запредельных числах и вторую, уже с расчётами нижней границы допустимого веса, я ни на что особенно не рассчитывала. Просто перебрала все возможные варианты действий по прекращению этого безобразия. Потому, когда какой-то, какая-то… я честно не поняла, короче, какое-то существо из клана стилистов, утирая размытую скупой (мужской?) слезой подводку, пришло к нам в комнату отдыха с претензиями и обидами, я не поверила своему счастью. Неужели сработало? Так что, быстренько собравшись с мыслями, пожелала этому борцу с чужими килограммами много-много хорошего и прожить без жратвы хоть неделю с такими же физическими нагрузками, как у ребят. Намджун, который к этому моменту приобрел привычку вставать медленно, и еще пару секунд ждать, пока исчезнут пятна перед глазами, неожиданно поддержал меня. Получив одобрение лидера, Джин завел речь про мясо. Юнги в отличие от старшего хена, хотел мясо, мясо и мясо. Я пообещала им вместо этого плавный выход из голодовки и пошла тушить куриную грудку без приправ и соли, и варить морковку с бурым рисом. Да, и еще организовывать тотальный контроль за Чимином, который как-то уж очень заметно реагировал на мои высказывания про анорексию. За все это время бантаны успели перекраситься и отснять первые два эпизода нового шоу. Run Bts. Ужас на ужасе, на самом деле. Но объяснять, что именно там ужасного, очень долго. Проще сказать, что там хорошо. Кхм. Ничего такого я не увидела! Прошло предостаточно времени, чтобы парни сбросили с себя, кхм, что-то, и теперь мы все готовы к съемкам клипа. Длиться все безобразие будет два дня с перерывом часа на четыре на сон. С раннего утра едем на съемочную площадку, где парней переодевают в людей разных профессий, они прорабатывают сценки и повторяют уже, мне кажется, надоевшую хореографию. Мы все теснимся в гримерке и за ее пределы можем выйти просто поглядеть что там да как. Но далеко от комнаты не отходить, чтобы нас не спутали, да и сами мы не потерялись. Я поступила гениально-просто: вытащила стул из гримерки, где все шумели, на выход. Потом подумала, и сперла ещё один, под ноги. И плевать мне, если стульев кому-то не хватит. Все равно пострадавшие, после провокации Пак Туен, отношения со стаффом так и не восстановились. Нормально общаюсь я теперь только с девушками-визажистками и парой-тройкой операторов, из тех, у которых хватает совести иногда отворачивать камеру в сторону, ну и предупреждать о начале съемки. Яотинг в их число, разумеется, не входит. От моего места было всё прекрасно видно. Видимо, планировка специальная, чтобы визажисты могли вовремя что-то подправить. Ну, мне и лучше. Никого не трогаю? Близко к нужной комнате? Вот и прекрасно! Справа — сумка с аптечкой, водой, и прочими расходниками, слева — дверь в гримерку, под ногами — стул, на коленях — следующая книжка. Нянька Шинлин к работе готова. Парни носились по студии, явно не зная куда сейчас сбросить свою энергию. Энергия-то им пригодится, но хочется им поскакать, ну и плевать. Главное, чтобы не упали, а остальное не важно. Пока. *** Съемка началась в 9 часов утра. Честно, я засыпала уже на втором часу. Многократный повтор одной и той же сцены действовали похлеще колыбельной. Конечно, кое-что было забавно. То у гонщика Хосока дверь машины заперта, а у парня паника перед камерой, то у Чимина дубль за дублем сцены с бросанием листов. Ясное дело, у работников нет бесконечного запаса бумаги, так что ЧимЧим и стафф на четвереньках в очередной раз собирают кипу «документов». Я и сама в этом деле поучаствовала, хоть размялась и проснулася. Тут-то я и заметила, что вне кадра Чимин время от времени болезненно шипел и старался аккуратно наступать на правую ногу. На вопрос что с ним, получила ответ, что просто туфли слегка неудобные. Слегка? Эти лакированные остроносые копыта? Я добавила себе еще галочку в списке «За что я не люблю стилистов» и попыталась уговорить парня хотя бы на пластырь. Ребенок с видом закаленного в боях ветерана отказался, и я в раздумьях вернулась к своим стульям, оберегаемым от покушения то ли моим статусом, то ли моей грозной аурой. Ну, в любом случае, ребятки ещё много раз переоденутся и переобуются. Что собственно они и сделали, когда закончили несколько дублей хореографии. Прошло около четырех часов. Мы держались. Краем уха слышала, как из гримерки звучал чей-то храп. Я же себе быстренько сделала кофе. Это место и правда загоняет в царство Морфея. Хотя в один момент все же проснулась. Когда парни станцевали первый раз хореографию. Я ее ни разу не видела, так что смотрела во все глаза. Пожалуй, это был единственный раз за этот жутко нудный день, когда я взбодрилась. Повтор одной и той же песни давил на виски, и уже могла спокойно подпевать, запомнив некоторые строчки. Но рэп... сложно. Хотя у меня еще пятнадцать часов впереди. Было ужасно жарко, потому работали все имеющиеся кондиционеры. Да... либо продует, либо сваришься. За парнями, пока они ждали своей очереди, ходили с камерами, так что и нормально отдохнуть им не очень-то и удавалось. Иногда, когда уж очень хотелось попить или еще чего, мимо меня в гримерку забегали ребята. Чимин прихрамывает, но только когда думает, что я не вижу. Кстати, первое что я услышала от первого же мембера, который пришел попить, это патетическое: — Когда мне уже удастся свалить? Да, Мин Юнги. Удастся свалить только завтра, так что держись. *** 15 час съемок и готово аж 33 секунды видео. Джин-доктор (или патологоанатом, учитывая декорации) постоянно шутил, что пора бы капельницы нести, но никто уже не воспринимал это как шутку. За все это время отдыха, как такового, не было. Про еду и говорить нечего. Так что, зная, что парни чертовски голодные и исхудавшие, решила заказать несколько коробок пиццы. И нафиг диеты. Отдых 1 час. Все повалились на диванчики и кресла и просто ели. В меру. Рычала, но ничего не могла сделать. Даже вслух у Сокджина попросила капельницу: — Ты же врач у нас. — Перед хореографией наедаться не следует, — объяснил, явно умиляющийся с чего-то, Ким-старший. Да, не следует, но Чонгук буквально косплеит пылесос. *** В конце концов, там же и вырубилась, где сидела, между двух стульев. Я ветеран общественного транспорта, еще и не так могу. В конце концов, утром следующего дня мучения у парней закончились, и они нестройной цепочкой потянулись в гримерку. Первым прибыл Шуга, с радостными воплями «Хочу домой!» разбудивший и меня и придремавший стафф, а последним приполз Пак. — Нуна... — услышала я тихий голос Чимина, притормозившего у моих обжитых стульев. — У тебя есть пластырь? — Что случилось? — хоть мозг туго соображал после сна, руки сами потянулись к аптечке. — Всё-таки натёр? — Ага, немного. — Хорошо. Снимай носки, сейчас обработаем и... ЭТО ЧТО ТАКОЕ?! — на белоснежном носке была кровь. Много крови. На пятке. — Немного? Это, блин, немного? — уже более спокойно спросила я у подскочившего от громкого звука Чимина. Кивнул. — Немного? — сбавила громкость еще больше, в итоге получив шипение. Пак втянул голову в плечи. — Почему не сказал? — А смысл? Как будто мне бы обувь поменяли… — Тебе завтра с этим ходить на фотосессии! Я ругалась, шипела и мысленно уже представляла, какой скандал устрою стилистам, но, усадив пострадавшего на свое нагретое место и устроив его ногу на другом, аккуратно обрабатывала всё это. Чимин тоже шипел, но по другому поводу. А закончив бинтовать, с обычным пластырем там делать нечего, мрачно подхватила с пола ботинок и носочек и развернулась к гримерке. Ощутила под пальцами на внутренней стороне обуви влажное и скользкое, увидела кровь… Сейчас. Начнется. Кровавое. Месиво. В гримерке уже все проснулись. Парням снимали макияж, кого-то переодевали за ширмой. Вот и хорошо, что все на месте. Кроме Чимина, конечно. Постучала по косяку, объявляя о своем присутствии. И еще несколько секунд держала паузу, мило улыбаясь и покачивая в руке бело-красно-коричневую тряпочку-носочек. А потом привлекла внимание присутствующих простым и естественным вопросом: — Прошу прощения, кто отвечал за обувь мемберов? Кое-кто из присутствующих сразу понял, что это по их душу я пришла. Кое-кто, напротив, явно возмечтал о попкорне и коле, поскольку место в первом ряду у них уже было. Так что мемберы в предвкушении смотрели на меня, понимая, что сейчас не им достанется. Знаю эти выражения лиц. Разве что Намджун всерьез напрягся. — Мы... мы вместе выбирали, — отозвалась стилист. Ясно, не хотят кого-то выдавать. Лучше же, чтобы мой режим «ШинЛин пытается быть вежливой, бегите» распределился на всех. Тогда частота меньше на одного человека. — Хорошо. Значит, со всеми и поговорим. Вы же знаете, что парням в этой прекрасной начищенной лакированной обуви танцевать? Чуть ли не сутки подряд танцевать! — это я еще тихо сказала. И цензурно. — А еще вы вроде должны знать, что у каждого человека строение ног разное. Включая стопы. Знаете, ведь? Вроде должны… без этих минимальных знаний на работу устроиться... оччччень проблематичччччно, — вот и я зашипела, не одному ж Намджуну окружающих пугать (Кстати, когда эти взрослые дяденьки-тетеньки сообразят, что я их строю, не являясь при этом их непосредственным начальством?). Тишина, стилисты замерли, только кто-то за ширмой быстро-быстро переодевается. — Думаю, вы должны знать все особенности строения ног мемберов группы. Так ведь? — напряженный кивок послужил мне ответом. — Тогда почему я вижу это? Грохаю от души ботинком по крышке центрального стола, аккуратно пристраиваю сверху пропитанный кровью героя кей-попа ароматный носочек. Выгляжу, наверное, сейчас чертовски злой, но внутри я спокойна. Моя любимая аджума учила, что орать можно сколь угодно громко и безобразно, но только при условии полного спокойствия внутри. Вот потому-то и ору довольно редко. Но не повезло вам, сейчас я в том самом состоянии хрустальной ясности. Знаю куда должна жать и кому что говорить. — Мне бы очень хотелось посмотреть, как вы будете в этом скакать 20 часов подряд, радостно при этом улыбаясь. Никто не хочет попробовать? — посмотрела на бесстрашную онни-стилистку, которая приняла удар на себя. Та отчего-то отвела взгляд. — А если говорить о желаниях, то я оооочень хочу вам вот эти прелестные носочки цвета японского флага засунуть …куда-нибудь, — с силой сжала носки и снова положила их на стол. — А вот этот прелестный ботиночек засунуть… Но! Носочек такой один и ботиночек тоже, — сама не заметила, как милая улыбка заменилась на какую-то другую, в зеркало не вижу, — может, сами решите, как на всех делить будете? — легонько подвинула вещи к стилистам, опрокинув по пути пару пластиковых стаканчиков из-под чая. Тишина. Никто не шевелится. У Лиен-онни и ее визаж-банды на лицах все признаки счастья. Операторы явно жалеют, что не включили камеры. Мальчики в состоянии блаженного восторга. Джин излучает материнскую гордость, Юнги — что-то типа «эта моя девочка», Чонгук… О, Чонгук, судя по невинному выражению лица, включил диктофон. Поздно, пацан! А вот и Чимин, решил, наивный, что тайфун пронесся, можно выходить, входит в гримерку босиком, второй ботинок в руке. В глазах зрителей: от ужаса до предвкушения. — О! Вовремя. Давай-ка сюда. Торжественно водружаю второе черно-лакированное длинноносое орудие пытки рядом с первым: — Чтоб я в последний раз это видела. Нет... познакомлю вас со своим начальством. Чтоб оно выяснило: а нет ли здесь злого умысла и происков конкурентов. Разворачиваюсь к Чимину, который так вовремя подполз. И ору от души, как родному: — Это что тут, блин, было такое? Ты какого хрена молчал!? Ты на пятой минуте должен был им сказать, что там с обувью что-то неладно! — Я и сказал! — орет в ответ Чимин, чуть не плача от несправедливости моего наезда. — Я сказал, а они… — А они? — Не принцесса, потерпишь! — Убью... — Нуна не убивай их без меня, пожалуйста, — радостно орет Тэхен, поспешно хромая из-за ширмы, кстати, босиком. — Я тоже ноги натер! — Присоединяюсь, — поднимает руку Юнги. В руке у него лакированные туфли того же пыточного образца, что и у Чимина, на ногах черные носки, насколько там все плохо — непонятно. — Почему тогда… — и натыкаюсь на печально-ироничный взгляд Намджуна. — Хотите сказать, что эта херня с обувью, это всегда так? Секундочку. Кто ноги не натер? Парни пожимают плечами, усмехаются. Понятно. Невредимых нет. Медленно разворачиваюсь, цепляюсь взглядом за единственное знакомое мне среди стилистов существо, недодяденьку-недотетеньку. Потому что оно посмело развести руками и изобразить своим видом что-то типа «И что тут такого?». Снова тянусь за Чиминовыми туфлями. — Я тебе сейчас этот ботиночек лично в жопу засуну! — Ну успокойся, дорогая! — Поперек!!! В общем, спасибо умным людям, которые, пока я бушевала, догадались написать Седжину и Зиану, что Шинлин сегодня очень опасна… И вооружена. В результате, продолжения скандала я не слышала. Эстафету, так сказать, подхватил Седжин, в то время как Зиан, смелый до безрассудства, выпроводил меня из гримерки, чем заработал реально восхищенные взгляды мемберов. Он же сопроводил меня к машине и еще с полчаса игнорировал мои попытки вырваться и лечить раненых в пятку детей. Дети появились босиком, ну, в носках в основном, по асфальту, прихрамывающие и довольные, как… Я даже слов подобрать не могу! Ошарашенные свалившимся счастьем? Даже Намджун перестал хмуриться и ждать подвоха. По жизни это как бы плохая идея, но ведь и чудеса случаются. «Завтра выходной, фотосессию переносят на день», — сказал мне Сокджин полным сомнения голосом. Так сказать, ущипните меня, я сплю? Я, кстати, тоже не поверила. Перенос фотосессии, как я теперь знаю, — это довольно дорогое удовольствие. Не считая того, что еще и хлопотное. Так что да, дети в недоверии и удивлении. А Седжин в некоторой обиде: почему это естественное проявление заботы группу довело до грани шока. *** Кстати, лечились они без меня. «Мы знаем, что делаем» — сказали мне мемберы четыре волшебных слова, и поворчав, я ушла на лестницу, прихватив с собой кофе. Кофе — это святое. Мне, между прочим, еще домой ехать, а после бессонной ночи в ушах только и звенело: Доп! Доп! Доп! Перебирала в памяти события последнего часа и меня слегка потряхивало. Трясти-то трясло, но я все равно улыбалась. Ни о чем не жалела. Действовала по правилам. Все, что может помешать работе парней нужно устранить. Такие мозоли — точно проблемы. Такие же проблемы, как и стилисты, которые …недалекие! Тихо, Шинлин-ни. Их здесь нет. Зато есть усталые дети. Им надо помыться, покушать, поспать. И не обязательно именно в таком порядке. Так что, взбодрившись, отправилась в полусонное, забинтованное, голодающее общежитие. На обед что побыстрей и попроще, пока все не вырубились. А потом домой и тоже спать. Впрочем, пока парни приводили себя в порядок после таких физических нагрузок, я и приготовила, и накрыла, и покормила. От мойки с грязной посудой позорно сбежала, наткнувшись на взгляд Юнги. Спать они сами уложатся, хотя намек Тэхена на «сказку на ночь» меня позабавил. Хотя бы потому, что сейчас день. Таким образом, попрощавшись с теми, кто еще не спал, отправилась на остановку. Спать хотелось неимоверно, хоть я и поспала чуть-чуть на работе. Но это был не спокойный сон, от него не восстанавливаются, так что рубило меня на каждом шагу. Конечно, спиной почувствовала, что за мной идут, я даже знала кто такой не ленивый, но оборачиваться, а уж тем более говорить... спать хочу. Если ему нужно — подойдет, а нет — пусть делает что хочет. Сегодняшняя половина дня и целое завтра у них оказалось свободно, так же, как и у меня. На работу мне не надо. Буду заниматься домом и спать. Даже отчет подождет. Опять то же место в автобусе, тот же вагон в электричке и тот же вид за окном. Вышло так, что я чуть не проспала свою остановку. Хорошо, что я восстановила свою студенческую привычку, завожу будильник в телефоне, чтобы проснуться за десять минут до прибытия на свою станцию. Но ведь его ещё услышать надо! Дошаркала до дома и в чем была завалилась на свою кровать, только кроссовки сняла. Бабушка меня пледиком накрыла и ушла на кухню. *** Проснулась я утром следующего дня. Бабушка похрапывала за шкафом, который делит нашу комнату на две части. Я приоткрыла окно. Облака. Наконец-то дождь пойдет? Было бы хорошо успеть до него в магазин. Так... Что там купить нужно? Тихонько собралась и вышла на кухню со своим любимым блокнотом для покупок. Ага... Потаскаю я сегодня. Записала всё, пошла заварила чай и отправилась приводить себя в порядок. В зеркале была заспанная и лохматая я. Челка уже достаточно отросла, чтобы мешать глазам. Нужно бы волосы подрезать. Хм, может сходить? Все равно полезно будет. Тетушка Куен, наша соседка, раньше в парикмахерской работала, надо бы ее попросить меня подстричь. Вечерком сбегаю. А сейчас завтрак, будить бабушку и идти по магазинам. Сегодня выходной, они закрываются рано. Выполнив все свои запланированные действия, отправилась за покупками. Я точно знаю в каком магазине что дешевле, так что бродить нужно будет достаточно долго. А еще скидки... Ух. Надо бы коту еще купить. Сегодня повезло! Я встретила Куен-аджуму у овощных прилавков и договорилась, что меня сегодня подстригут. Прейскурант у нее по-прежнему гуманный, клиентов полно, налоги и аренду она не платит. Правда платит классическое «за охрану», это да, без этого в наших краях никак. Но, с другой стороны, охрана свои функции выполняет, в отличие от той же полиции, проверено на опыте многих поколений. Симбиоз у нас, по-ученому говоря. Время к обеду. То, что я замочила, выходя по магазинам, пора стирать, опять же полы помыть желательно, чтобы бабушка со своей больной спиной без меня не геройствовала. Разложила продукты, закончила первую стирку, положила замачиваться вещи для второй и пошла воздухом подышать. Котик, наверное, уже пришел. Да, сидит на первой ступеньке, вверх смотрит, щурится. Ох, сегодня на удивление хороший день. Погодка тоже доставляет. Облака и почти никакого солнца. Нет такой жары, как вчера. Только я присела на свое уже любимое место, как начал накапывать дождь. Ну и ладно. Эта часть лестницы под навесом, да и кот никуда не собирается уходить. Лежит себе у меня на коленях, живот мне мнет. А я чешу ему подбородок. Всем хорошо. — АПЧХИ! — послышалась откуда-то сбоку, а я тут же подскочила прямо с несчастным котом на руках. Тот от резких движений вцепился в меня когтями, отчего я зашипела вместе с ним. Очень. Знакомый. Громкий. Чих. Если это окажется Тэхен, я его лично придушу! Выбежала на улицу. Никого. Заглянула за угол. Нет. За другими бетонными ограждениями тоже посмотрела. Может, просто показалось и это кто-то другой чихнул? Черт, теперь не успокоюсь. Кот на руках уже недовольно бьет хвостом. Либо пустить его, либо вернуться на свое место. Если еще раз что-нибудь подозрительное будет, брошу все и пройду искать. А если найду... Или все это глюки. Я что, в самом деле в состоянии различать людей по чиханию? Ответ: да! Если это Тэхен. Так я и просидела с котом, попутно листая новости в телефоне. А клип то «I need U» уже просмотров столько набрал. Вау. А дальше меня позвала бабушка обедать. Да, дома я не готовлю и меня это очень радует. Не то чтобы я не люблю готовить. Умею, получается, но я это на работе делаю, еще дома не хватало! А главное — это такой кайф, когда кто-то приготовил для ТЕБЯ! После еды достирала, развесила. На кухне, на веревках, где ж еще-то? И хорошо, что летом сохнет быстро. Вот и вечер. Пора. У меня, можно сказать, запись к мастеру. Идти не далеко. Через квартиру. Вместе с деньгами захватила и вкусностей. Процесс стрижки вместе с трепом занял около часа. Тетушка Куен просто СМИ и шпион в одном флаконе. Все про всех расскажет, но и сам не заметишь, как выболтаешь ей всё, что знаешь. Рядом с ней Чхве-акула — безобидная килька. Я держалась как могла, мол все просто, семь детишек и нянька. Но бабуля ж уже растрепала! И вот я уже подтверждаю, что таки да, есть там парень, которому я регулярно отписываюсь о прибытии домой, типа вместе работаем. Парень в моем описании приобретает смешанные черты Юнги, Чимина, Джина и, неожиданно, Зиана. А куда ты от допроса денешься, у аджумы ножницы в руках. И стрижет она меня с девяти лет, между прочим. Ровно с того дня, когда бабушка признала печальный факт, что в здешних условиях мою длинную косу сохранить не удастся. Тетя Куен посоветовала еще и длину укоротить. Теперь волосы доходили мне до середины шеи или чуть ниже. Бабушка ахнула, как только увидела меня, а мне вроде нормально. Правда теперь хвостик делать сложновато, ну и ладно. Главный рекламный слоган мелкого бизнеса тетушки Куен, которым она не то пугает, не то успокаивает своих клиентов звучит так: «Не зубы, отрастут!» К ночи началась гроза и сильный ветер. Ух, если мне не показалось, что здесь был Тэхен, надеюсь, что он уже добрался до дома. И надеюсь, что он шлялся здесь, как минимум, не один. Если с ним Зиан, то все должно обойтись. Армейское прошлое же. *** На следующий день… Уже рабочий день. И все бантаны беспробудно спали, пока мы ехали в здание для фотосессии. С закрытыми глазами позавтракали, так же оделись и доползли до машины с Зианом и Седжином. У нас теперь новая машинка. Теперь на первом сидении умещаются двое и водитель, так что я переехала вперед. На улице после дождика, который лил всю ночь, очень влажно. Даже для Сеула. Возможно из-за этого мои свежеподстриженные волосы торчали в разные стороны и вроде даже пытались завиваться. — О! — ткнул в меня пальцем Зиан. — Чего? — нахмурилась я, предчувствуя что-то неладное, но нет. — Волосы подстригла? Прикольно выглядит. — Э... Спасибо? — Чего?!— послышалось сзади. — Нуна волосы отрезала? — Сидите на местах! — крикнула я, зная, что сзади уже некоторые хотели подобраться ближе к переднему сиденью. — Пристегнуть ремни и не рыпаться! — Так точно! — Но все же! — Хены, а как нуна подстриглась? — Вы с ней целое утро, серьезно? — Да что вы так к волосам моим привязались? Челка мешала, пошла стричься, там еще кончики подровняли. Чего вы все… — Но ведь... — Все! Спите, пока не доехали. Так они и сделали. *** Впрочем, ничего ужасного не было. Обувь заменили, парни большинство времени сидели, ждали свою очередь и на этом все. Сегодня я уже сама готовила еду, так что сумочки мне помог (!) донести Зиан, пока Седжин следил за порядком и прибирался в гримерке, где ребята будут есть, все же столы двигать я не смогу. Некоторые даже продолжали спать. Да чем они занимались вчера, чтобы так не выспаться?! Не квасили же? Осторожно принюхалась. Вроде не пахнет… Наконец, всё закончилось, и мы пошли к машине. Теперь в парнях энергии было хоть отбавляй. Ясно, работать не хотелось, вот и все. Ну, ничего, зато сейчас как придут, как проведут первую трансляцию! Я была сама удивлена тому, что парни сами изъявили желание, но это так. Оставляем их в здании агентства и идем по своим делам. Я, к примеру, вместе с Зианом иду в Секретариат, разбираться по поводу транспорта, не предоставленной своевременно информации и снижения из-за этого эффективности моей деятельности на благо компании. Следует признать, что в последнее время я если и не самая популярная, то наверняка самая известная персона среди стаффа и нижних ярусов администрации. И слухов с легендами вокруг моей персоны кружит немеряно. Одна история с перцовым баллончиком чего стоит. Но нет! Пак Туен! Ррразговорчивая! Да чтоб тебе икалось каждый день! Наконец, собралась с силами и терпением и выяснила, что же происходило тогда в автобусе, встречавшем наш чартер из Малазии, в то утро, когда я познакомилась с Акулой Чхве. Увидев, как меня с вещами грузят в машину Службы Безопасности, кто-то из операторов пересказал стройную теорию Яотинга о моем преступно-блядском прошлом. Успел ведь, гаденыш! И Туенн-онни бросилась в бой, не очень следя за словами. Была, между прочим, поддержана спевшейся бандой визажистов, даже некоторыми стилистами и операторами. Макнэ-лайн в полном восторге следил за перепалкой, старшие, которые в отличие от всех прочих, понимали, что тут происходит, шепотом составляли план моего спасения. А менеджер Седжин срочно вводил в курс дела новобранца Зиана. Последующее же присоединение меня к Службе Безопасности вообще стало темой месяца. Не успел этот месяц закончиться, как рожденный мной мемчик про ботинок поперек всколыхнул общественность еще раз. И еще через день я пришла в Секретариат. Со списком неудобных вопросов. На фоне такой предистории присутствие Зиана работников Секретариата скорее успокаивало, чем пугало. Мол, вот отчаянный герой, который в случае чего удержит эту бешеную. Хонгчау я даже не сразу увидела, пригнувшуюся за компом, солидная дама в очках пообещала мне в ближайшие сроки разрешить возникшее недоразумение и многозначительно покосилась в дальний угол помещения. Вот тут-то я жертву бабских интриг и перцового баллончика и разглядела. То есть теперь она не в отдельном кабинете, а в опен-спэйсе бедует. Через полчаса ко мне в кладовку были доставлены все необходимые документы, да еще и продублированы на корпоративной почте. Ну, на меньшее я и не рассчитывала. Как говорит мамочка: «сначала ты работаешь на авторитет, а потом он работает на тебя». Следующий день был важен для рэперов, которые писали соло песни для выступлений. Так и не поняла, конкурс это или что, но они очень усердно к этому решили готовиться. В тот же день все наши ученики отправились за знаниями. Даже Тэхен. (Вот вообще впервые вижу!) Чонгук ушел с утра, весь умытый и наглаженный, вдохновленный и готовый к тестированиям. Чонгук вернулся в состоянии мрачно-пофигистском, что полностью противоречило очень даже приличным результатам, которые он без комментариев выложил час назад в беседу. Мы-то с Чимином бросились встречать победителя и героя, но, пнув сумку в угол, наш отличник прошел к себе-Намджуну в комнату и демонстративно закрыл дверь за собой. Я было сунулась следом, но Чимин яростно замахал руками, закрутил головой … и я прислушалась к его мнению. Потом с разной скоростью и в разное время начали возвращаться парни. Первыми, причем засветло, Зиан лично доставил рэперскую тусовку, настороженную и недоумевающую. На очень разных лицах читался один и тот же вопрос: «Что за …», ну и далее в разной степени цензурности. Они уже знают о Чонгуке, а также чертовски удивлены тем, что о них позаботились. Для них это подозрительно. Озвучил вопрос честный Юнги, причем почему-то мне, а не Зиану: «С каких это эээ… пор компанию интересует продолжительность нашего рабочего дня, ну или ночи?» Оказалось, сегодня вечером Седжин и Зиан единым фронтом и всего на десятом часу работы ворвались в студию и остановили творческий процесс на самом интересном месте. Потом пришел Джин, и я решила, что пора поужинать. Вот тут-то все и началось. Зиан, зараза, лучше б ты их в студии оставил! Короче, Чонгук на мой зов не пришел, что странно, парни на еду не обижаются. Я предположила, что он просто спит или музыку слушает в наушниках, но нет. Сидел он, обхватив колени, забившись в угол Намджуновой кровати в трениках и футболке, а еще с утра наглаженная мной школьная форма неаккуратной грудой валялась на полу. Да. Явно в школе что-то приключилось. — Привет. Ты ужинать будешь? — Нет. Не хочу. Учитывая, что обед он пропустил вместе с нами… сильное заявление. — Что-то случилось? В школе? — Ничего. Ага, я поверила-поверила. Похоже, пришло время сильных средств. — Десять вопросов помнишь? Ты мне должен. С до сих пор хамовато-обиженного лица исчезла всякая бравада. — Я помню, нуна. — Значит, говори. Ну, если бы он сам не хотел, конечно я бы ни полслова не узнала. А здесь чувство вины и долга перекрыло гордое терпенье и дало пинка животворящего. И ребенок решился. — Я лучше покажу. Он несколько минут пошебуршился с ноутбуком, набрал чего-то в поисковике, развернул ко мне экраном и щелкнул запуск на тачпаде. Мелькнула знакомая заставка, бабушка, оказывается, вон что у меня смотрит. «Rookie king channel» чтоб им морского ежа через жопу родить! — С 17-ой минуты, — глухо сказал Чонгук, отходя к окну. «Вот, б…», едва не высказалась я, на пятой минуте просмотра. Поцелуи и блядские танцы. Традиционные, ага. Понятно, что это не причина, но как повод для травли — идеально. — Соученики? — Да. — И давно? — Да с самого начала. Ой плохо. Очень-очень плохо. Советовать, как принято в таких ситуациях, всякую дурь про не обращай внимания, я не собираюсь. И врать, что это не серьезно и не страшно — тоже. И серьезно, и страшно, и не ясно удастся ли из всего этого выбраться легальными методами, и сколько это потребует усилий. Я постаралась медленно дышать. Хотелось кого-нибудь убить. Мееедленно, вдуууумчиво. — Ты не подумай, хены были против. Намджун-хен сказал, что мы проверим весь отснятый материал, и только тогда начали сниматься. Юнги-хен говорил, что нельзя в этом вообще участвовать… На нас накричал… Ужасно ругался. — И что? Вы проверили? — Проверили. Только там была еще одна камера. Наверху. И нам не всё показали. Слов нет. И эти, эти… из БигХита, хотят теперь доверия и еще хрен знает чего? С такими-то подставами? Причем на самом младшем? Вот в жизни не поверю, что эти карты с издевательствами и наказаниями ни за что, ни про что выпадали случайно! «…!» Уроды-уроды-уроды. Мы сидим с младшим на Намджуновой кровати рядом, локоть к локтю. Мелкий уже крупный, его плечо где-то на уровне моего виска, и он еще вырастет, но я ощущаю эту детскую обиду и растерянность, и удивление несправедливостью и безжалостностью взрослого мира. Этот мир неправильный! Остановите Землю, я сойду. Согласна, мне тоже этот мир не очень. Я просто обхватываю Большого Ребенка руками, на сколько длины хватает, прислоняюсь щекой к спине. Спина сначала каменеет, потом ее пробивает мелкой дрожью, потом крупной в такт сорванным вздохам. Заплакал. Слава богу. Я и сама сейчас разревусь, наверное. Надо мне аджуму Чхве проведать, бессовестная ты и неблагодарная, Ким Шинлин… Намджун распахивает дверь, это и его комната — имеет право, собирается что-то сказать, но так и замирает с приоткрытым ртом и ужасом в глазах. На экране ноутбука завершающие кадры очень узнаваемой серии, с приличным для тех времен рейтингом, с дорогой ценой… для всех участников. Лицо нашего лидера стремительно бледнеет, и он бросается прочь, как демон от молитвы. Чонгук, кажется, краткого появления старшего просто не заметил. Он шмыгает носом в подол собственной футболки, я украдкой утираю себе глаза его же рукавом. Всё, футболку в стирку. Еще не скоро младший собирается с силами, чтобы внятно произнести: «Спасибо, нуна», еще не скоро я нахожу в себе достаточно уверенности, чтобы пообещать: «Мы обязательно что-нибудь придумаем». Потом мы идем в ванную, и… Слишком много жертв у этой поганой истории. Из-за двери в комнате старших слышно, как кипит и пенится там адское варево из собственной вины и взаимных обвинений. — Да ты хотя бы что-то возражал! — это Намджун. Самокритичный. — О да! Я пиздец герой! Облаял режиссера и смылся в туалет. Попинал унитазы и вернулся на съемку! — Юнги. Могу представить, как это выглядело. Он не смог убедить никого из парней, они его просто не поддержали. На этом и сломался. — Мы все ошиблись… — ой, Джин, не лез бы ты этим двум под горячую руку. Чимин вон где-то отсиживается, да и Хосок — умничка. Печальный и тихий, забирает у меня из рук Чонгука и ведет расстроенного малыша умываться. А я остаюсь под дверью. Кого-то сегодня придется спасать. Вот только не знаю кого. — Я — не ошибся! — орет Юнги. Да. Не ошибся. Но не убедил. Даже его авторитета не хватило. Не мудрено, тогда, и в тех условиях. Но для Юнги это должно было быть… Как мордой в асфальт. — А вам всем хотелось верить в добрых хенов! И вот когда Шуга отказался от лидерства вообще. И в мыслях отделил себя от группы. Так что понятно, почему месяц назад он ушел спасать ребенка один. Ни на секунду Юнги не считал себя каким-то гребаным супергероем. Просто действительно, на самом деле, правда-правда, честно-честно не верил, что ему помогут. И имел все основания опасаться, что его сдадут, запрут и Хунгчи лишится даже призрачного шанса на спасение. Вот такие вот херовые последствия для жертв и беспомощных свидетелей. — Я должен был предположить, — говорит Намджун жестким голосом монстра. — Я просто пересрал, — признается Джин и то ли всхлипывает, то ли хихикает. — Я мог отказаться от съемок. Один. Этого было бы достаточно, — Юнги решил, что именно он недостаточно хорош. — С ума сошел!? — Ох…л вообще!? — орут Джин и Джун в один голос. Ура. Вроде, трупов не будет. Ну, теперь самое время озаботить старший командный состав проблемой, за возникновение которой они с таким единодушием приняли вину на себя. Конечно, это азбука психологии уровня дамских журналов: жертва берет вину на себя, создавая для себя ощущение контролируемости ситуации. Типа «если б я не оделась так вызывающе…, если б я была лучшей женой…», ага. Не надо иллюзий. Все вы тут жертвы, мальчики. Только вам повезло, у вас есть добрая нуна с печальным жизненным опытом и шанс исправить хотя бы некоторые последствия той говенной истории. Для вас и для Чонгука. Вдох, выдох, толкаю дверь. — Здравствуйте, дети, — говорю я учительским голосом. — А известна ли вам великая народная мудрость: «То, что начато с прогиба, завершается про…бом»? — Теперь известна, — хмыкает Намджун. Не удивлен ни разу. Думает он быстро. Только …не туда. — Я завтра отменю занятия Чонгука. Придумайте мне повод. Выиграем время, глядишь, что придумаем.