Нянька для бантан

Так. Зная Мин Шинхоа, перфекциониста на всю голову, у меня минут пять, не больше. Так что бросилась собираться. Ключи, кошелек, телефон. Блин! Еще переодеться! Нафиг. Увидела на стуле аккуратно свернутую черную толстовку. Хорошо. Надела ее поверх своей футболки, даже домашние штаны решила не менять. Они казались сейчас не такими уж и позорными. Особенно в данный момент, когда Шинхоа уже писал, что подъезжает. Как и ожидалось. Быстро, но тихо прошла на кухню, чтобы обуться и выскочить на улицу. На глаза попалась отцовская куртка, висящая у выхода. Секунда. И надеваю ее. Не столько ради тепла, сколько ради душевного спокойствия. Пробежавшись глазами по квартире, думаю все ли я взяла. Прислушалась к тишине. Бабушка похрапывает на своей кровати. Хорошо. Не разбудила. Тихо вышла на улицу и так же максимально аккуратно закрыла на ключ квартиру. Надеюсь я все-таки вернусь раньше, чем проснется бабушка. Может, просто написать ей? А что? Пошла спасать суицидника в лице бывшего парня? Бывшего… Да блин! Какая сейчас нафиг разница? Перегнувшись через перила галереи, увидела подъезжающую к дому пафосную машину Мина, и, определившись с направлением, бросилась к лестнице. …Ну, конечно, это же не в стиле Юнги — бросаться с крыши. Понимаю, что ничего наверняка не случится, что я там не нужна, они живут вместе уже на протяжении семи лет! Но на лету запрыгиваю на переднее сиденье машины Шинхоа. Хочу убедиться. В груди зарождается новая волна переживаний, но я держусь. Вежливо киваю водителю в лице бывшего одноклассника, пристегиваюсь и мы отъезжаем. Все вещи, кроме телефона, распиханы по карманам. Сотовый горит включенным экраном в неосвещенном салоне. Звук делаю на максимум. И только тогда, когда все необходимые действия выполнены, замечаю какое-то движение на заднем сиденье. Приходится привстать и вывернуть шею, чтобы рассмотреть пассажира, точнее, пассажирку на заднем сидении. Она мне знакома, как и весь молодняк района, я ей тоже, судя по вежливому поклону. В свете уличных фонарей выглядит она даже немного пугающе, накрашенная как в последний раз, в короткой черной облегающей глянцевой юбке, в топике такого же черного цвета. Девушка мне смущенно улыбается, а я перевожу взгляд на Шинхоа. И только сейчас замечаю, что он вообще-то тоже при параде. Не так, как девушка, конечно. Но вполне по молодежному. Черная кожаная куртка, чистая отглаженная белая футболка, джинсы с дырками. Волосам укладочки не хватает. Но Шинхоа подстрижен коротко и аккуратно, с такой прической ничего не придумаешь. И слава богу. — Я же вам не свиданку срываю? — стараюсь я быть вежливой. Девушка на заднем сидении отчаянно крутит головой, Мин не отводит взгляда от дороги, выруливая из местных переулочков на нормальную дорогу. — Ааа… Отлов спермотоксикозных на живца? С охраной все продумано, надеюсь? Мин буркает в ответ что-то неразборчивое. Ну да, я нервная. Да, я знаю, что они едут в какой-то клуб. И кому-то из зарвавшихся мажоров сегодня ночью совершенно мотивированно набьют морду за все хорошее. Была на месте этой девушки, знаю, как это работает. Но эта девочка — не я. И те, кто ее будет прикрывать— наверняка тоже не те самые. — Не кипишуй, все по плану, — отвечает Шинхоа, так, будто это должно меня успокоить. Одной рукой ведет машину, другой нажимает что-то на телефоне и прикладывает к уху. Секунда и ему кто-то отвечает: — Босс?! Все уже на месте! — Ждите нас. Появились неотложные дела, — отвечает «босс» Шинхоа и сбрасывает вызов. В отца пошел. Тихо усмехаюсь своим мыслям. Я им оказывается операцию задерживаю. Но, честно говоря, как-то пофиг. Как поняла, им все равно по дороге со мной. Подкинут и поедут. Юнги…что ж ты…! На протяжении всего пути проверяла сообщения. Несколько раз пыталась дозвониться до Мина. Безуспешно. Час. Даже меньше на большой скорости, и я в потоке своих мыслей не успела понять, когда мы доехали. Слишком быстро добрались. Но это даже лучше. — Вот здесь во двор заехать…-- говорю я, и, пока машина заползает во двор, расстегиваю ремень. Как только останавливаемся, открываю дверь и выхожу из теплого салона, в прохладу. Тишина с приглушенными звуками города, горят фонари, на улице влажно и холодно. Дождь давно прошел. У подъезда стоят двое — Чонгук и Намджун. Оба одетые ну очень по домашнему. Лидер даже подходит к машине с заготовленной заранее пачкой купюр в руке. Хмурюсь, смотря на деньги. — Такси. Ты уже оплатила? — спрашивает лидер, переводя взгляд на машину. — По старой дружбе довезли, — объясняю, — Как у вас? Намджун только качает головой. Поняла. Значит, без изменений. — Нуна, пойдем, — зовет Чонгук. Лидер остается внизу, контролировать…периметр. Киваю и следую за Чонгуком, хоть и знаю где находится вход на крышу. Пугает, что не у меня одной появились такие мысли о Юнги. Очень пугает. Признаю. Еще со второго этажа слышны сильные удары по железу и крики…вроде это Сокджин. Самого громкого выбрали. Проходим мимо распахнутой двери общаги, на пороге которой, как картина в раме, стоит лохматый и очень уж бледный Тэхен. — Не волнуйся, нуна, с ним все хорошо! — заверяет меня наш странненький. И я задерживаюсь на несколько секунд, глядя на него вопросительно: — Он в старых штанах пошел… И толстовку Сокджинову надел. Розовую! — И что?!!! — возмущается Чонгук. — Да не станет он в таком прикиде ни с крыши, ни вены… — Ой! — Иди в общагу, хен! — чуть-ли не приказывает Чонгук уже как-то привычно. И Тэхен вроде бы и готов поспорить, но замолкает, пристально глядя на младшего. Молчаливый бой длится всего пару секунд. Еще их ссоры не хватало. Если это ссора, конечно. Мозги совершенно не на это заточены сейчас. Чонгук первый заканчивает их борьбу и идет дальше наверх, к шуму. И я бросаюсь вверх по лестнице. Пара пролетов и я вижу трех парней. Хосок стоит у железной двери с шваброй наперевес. В майке, шортах, тапках домашних, совсем не айдол. Тут друг, паникующий молча, но контролирующий себя. Полагаю, в этом мы с ним похожи. Чон кивает мне, но не прекращает долбить концом швабры по железному замку. Позади него стоит Сокджин, сложив ладони в лодочки у рта, чтобы голос был еще громче. Тоже растрепанный, в домашней одежде. Почти айдол, потому что глотки хватает орать громко и звонко, что на первом этаже слышно. Сбоку в уголочке на корточках сидит Чимин, приложив телефон к уху. И смотрит на меня так жалостливо, что хочется подойти и сказать, что все будет хорошо. Но это не так работает. Так что я не подхожу. И не говорю. Чимин убирает телефон от уха и снова набирает номер. Ясно. Пак отвечает за телефонные звонки. Если Юнги такого аккомпанемента не слышит на крыше…либо слышит, но намеренно игнорирует его как явление. Почему он игнорирует? Чтобы остаться в тишине и одиночестве? Не логично. Мог спокойно сказать, чтоб не трогали его. Хотя разве он этого не сказал? Нет. Он сказал по-другому. Есть разница. Это ощущение, когда все смотрят на меня, возле железной лестницы, в полутьме лестничной клетки — действительно пугало. Холод, влажность, запах пыли, напряжение и испуг. В глазах мемберов было некое ожидание, что я что-то смогу сделать. А что? На кой черт я здесь? Завозилась в карманах отцовской куртки и толстовки Юнги. Глупая идея, но вдруг он оставил случайно отмычку в одном из карманов? Он все-таки продолжительно время носил все это. Но достаю лишь его черную маску. Качаю головой. Мемберы обреченно вздыхают и продолжают каждый свое дело. Один Чонгук стоит где-то в сторонке и выжидающе смотрит. Действительно, он ребенок. Подросток. Он бантан почти семьей считает. Не успеваю я что-то ему сказать, как это делает Джин: — Иди думать, что делать! — командует Сокджин. Звучит как «не путайся под ногами», но Чонгук тут же кивает и уходит вниз. То ли в общагу, то ли к Джуну. Либо вообще остается на лестничной клетке, чтобы подумать в одиночестве. Может, этот парень и правда сможет придумать что можно сделать. Так…если Юнги игнорирует парней и их попытки, будет ли он игнорировать меня? — Хосок. Тот оборачивается, кивает и отступает от двери, передавая мне оружие взлома железной двери. — Почему вы решили шваброй? У вас целый ящик инструментов в общаге. Можно чем-то из этого попробовать, --не узнаю свой голос, проверяю в руке уже слегка скривившуюся и расшатанную швабру и кривлюсь. — Я принесу, — отзывается Чимин и упрыгивает вниз по лестнице. Вдыхаю побольше воздуха и ударяю этой же палкой. Не по замку, а просто по двери. Чтоб громче. Мощнее. Кричу что-то из разряда «вылезай, подлый трус», запинаюсь, извиняюсь, прошу просто выйти и поговорить и так несколько раз. Как и думала. Не ответил. Парни это тоже понимают. У лестницы уже стоит Чимин с большим ящиком всего тяжелого и возможно полезного для взлома двери. Тут я не нужна. Ни по силе, ни по голосу. — А с улицы докричаться не пробовали? — оборачиваюсь и вижу Шинхоа. Он то тут откуда? Он остался? Мин-с-раёна смотрит на происходящее с некой демонстративной скукой и незаинтересованностью. Но — он остался. И предлагает помощь. И если он собирается нам помочь, то я только за. Сейчас я любому буду рада. — Уже, — коротко отвечает Чимин, снова включая свой телефон. — Пытались,  — А вы уверены, что он слышит вас? Зависаю. Он может слушать музыку? Так громко?.. — Шуга! Ничего, что тут уже все собрались?! Выходи! …Этот вариант больше похож на правду… — Юнги-я, если ты сейчас не выйдешь я обижусь! — сначала крики Соджина были более серьезными, но теперь он просто кричал, чтобы привлечь внимание. …Если он не слышит. Тогда как его позвать? Если он не слышит, так может — увидит? — Юнги-я, я сейчас съем все твои запасы снеков! Ты же не хочешь этого?! Встречаюсь глазами с одноклассником. — Твоя машина все еще здесь? — Нет, блин, без меня уехала! — Пошли, тогда! — Вы что-то придумали? — услышал наш диалог Сокджин, прочищая горло от продолжительного ора в пустоту. Неприятно морщится от чувства в горле. — Фары. Он может нас не слышать. Но вдруг увидит? — Он может сидеть на другой стороне крыши, — напоминает Чимин. — Ну, объедем… Следом за Шинхоа я спускаюсь к машине. Я не хочу верить, что Юнги может что-то сделать. И кстати, не факт, что он мог бы скинуться с крыши. Я навскидку могу придумать еще пару способов покончить с собой. Это тревожит сильнее. Вызывать полицию, скорую? А завтра новые статьи! Звонить менеджеру? А он сейчас так поможет! Однако, если Юнги и сейчас не ответит — я буду звонить. Дома и в машине это все казалось бредом, неким сном, но сейчас, при виде мальчиков — становлюсь все более уверена в своих опасениях. Ведь не одна я об этом подумала?! Чонгук стоит на ступеньках у входа в подъезд, Намджуна не вижу, может за углом? — Ну, что там? Он уезжает? — Обходной маневр, — отмахнувшись, отвечаю я. Чонгук кивает, останавливается вместе с нами у машины и просто начинает наблюдать. Нервно, кусая губы, сминая свою кофту, которую накинул поверх домашнего комплекта. Тем временем Шинхоа уже садится в машину и…заводит ее. — Ох них…! — вырывается у Чонгука, заглянувшего в приоткрытую заднюю дверцу машины. И нервная я пробиваю младшему подзатыльник чисто из женской солидарности. — Уважение, Гук! Чонгук выпрямляется, поглаживая пострадавшую макушку: — Это кто? И дверь машины с громким щелчком захлопывается, а машина двигается в сторону выезда. Мы с Чонгуком бросаемся следом с криком: — Ты куда?! — У меня что, прожектор что ли? — передняя дверца приоткрывается и Мин раздраженно объясняет, — Я до крыши не дотяну. — А как тогда? — Значит, будем освещать улицу. — Он может быть с другой стороны крыши, — вставляет свои пять вон Чонгук. Мин бросает молчаливый взгляд на младшего «малыш, а мы будто и не знали» — Если что, объедем, — снова слышится из машины, уже развернувшись к выезду. Свет то длинным, то коротким языком освещает мокрый асфальт и пространство двора. — А если в песню каком-нибудь? — продолжает Чон. — Да я и так уже в ритме, — и подключает еще и противотуманные фары. А я понимаю, как сильно теперь должна Шинхоа. Отхожу от машины, чтобы не мешать. Если он не на этой стороне крыши, то мы будем мигать со всех сторон дома. Если это не поможет…я уже нашла номер Седжина и Йонга. Время два часа ночи. Так мы мигаем не меньше пяти минут. Это не нормально, что человек так долго сидит на крыше и не отвечает! И достучаться нереально почти. Других вариантов, кроме как мигалки и вышибить дверь…я не вижу. Следующим этапом только полицейская сирена. Психолог бля! Приложив руку козырьком ко лбу, Чонгук высматривает хоть какое-то движение не крыше. Что если его нет на крыше, и мы зря туда долбимся? Что если он соврал и куда-то ушел? Он же не дурак прыгать из-за…хотя откуда нам знать, что у него сейчас творится в голове? — О! — выдает Чонгук, и я тоже вижу мелькнувшую белую макушку! Возможно, это было из-за нервов. Возможно от усталости. Возможно от всего и сразу. Но я просто заорала. И даже не в небо. А себе под ноги. Склонившись, выбивала весь воздух из груди. Не полегчало. Зато на меня теперь испугано смотрел Чонгук. Пару секунду, но да. — Нуна, только не ногами бей! И я срываюсь к двери. На пролете между четвертым и третьим замираю, услышав крики. Кажется, внутри что-то обрывается. Но именно это дает мне силы прыгать чуть ли не через две ступеньки наверх. И в голове прокручивать все самые худшие варианты, готовясь. Громкие разговоры продолжаются и…я слышу его голос. Да? В груди больно колит и я понимаю, что все время не дышала. Почти долетая до пятого этажа, уже отчетливо слышу речь. И Его тоже. — Ты…какого черта?! Знаешь, как тут все обосрались?! — явно облегченно эмоционирует Сокджин. — С чего? — просто… «с чего?» Он шутит? Нет, он реально может не понимать. Пара ступенек и я вижу четыре силуэта. Как и они меня. Белая макушка здесь. Целая. Невредимая. Только намокшая. И толстовка розовая. Большая. Не красная от крови. Спортивные штаны тоже слегка влажные. Но без намека на порезы или ранения. Цел. Слава Богу. — Что ты тут делаешь? — удивленно смотрит так. Реально не понимает. Или догадывается, но не верит. Не отвечаю. Просто облокачиваюсь плечом о холодную бетонную стену и дышу. Запыхалась. Честно. Это потому что бегала много. Правда правда. — А что я должна была подумать? — слова выкатываются из меня комком и…я прячу лицо в руках. Слезы тоже от спорта! Ветер в лицо бил, вот и… Да кому я вру? — Ииии… — пищу и завываю. Действительно, Шинлин. Влюбленная дура. Нет. Любящая дура. С меня достаточно нервов за эту неделю. Даже больше чем неделю. И испугов достаточно, экстрима, обид… И ему достаточно. Правда. — Нуна! Ну ты чего?! — Чимин первым адаптируется и хватается за меня, — Все уже хорошо! Ну, улыбнись! — ЫЫЫЫЫ! — реву еще громче, потому что не улыбается все внутри. Хочу напрячь мышцы на лице и скривиться в честной улыбке, не наигранной, да только из-за этого слезы еще сильнее льются. Потому просто продолжаю прятать лицо в руках. — Нуна-а-а! — тянут мальчики, явно не понимая, что им следует делать. Чувствую сильные объятия и кажется даже понимаю, кто это. Минута и мне становится просто стыдно. От этого эмоциональность быстро проходит. И в это время, как подгадав, к нам поднимается Шинхоа вместе с Намджуном. — Все в норме? — спрашивают у меня. Киваю, — Отлично. А теперь по койкам. — Забирайте все вещи с крыши, — командует Намджун. — Я бы на вашем месте уже давно спрятался и никому не открывал. А на месте соседей я бы давно полицию вызвал. И правда. Мы реально шумели. Громко шумели. Со всех сторон. Многоголосо. Даже машиной мешали. Парни это тоже осознают. Парни быстро собирают свои вещи и спускаются следом за нами с Шинхоа. Только мемберам в общагу, а нам в машину. В дверях, будто все это время не шевелясь, стоит Тэхен. Как фамильный портрет. Но быстро отмирает, давая бантанам занести все вещи и себя самих. Дверь прикрывается за спиной. И я понимаю, что Юнги все еще идет позади меня, проходя общежитие. А Шинхоа не против. Мы втроем спускаемся к машине, где стоит Чонгук, склонившись и та девушка, все также сидевшая в машине. И о чем-то тихо говорят. Скорее ведет монолог знакомая, но тут же завершает свою речь при виде нас. Чонгук вежливо кланяется и, попрощавшись, быстро ретируется, исчезая в здании. — Садитесь в машину, — командует наш великий водитель постриженный в ежик и мы слушаемся. В немного расстроенный чувствах особо не слежу за действительностью. Потому как-то внезапно осознаю себя в машине на заднем сидении. И судя по виду за окном, едем мы уже минут 10… Я прекрасно понимаю, что происходит внутри меня. Отходняк от сильного испуга и напряжения. Но от этого легче становится только на пару минут. Пока я снова не подумаю о чем-то страшном. Ненамеренно. Я сидела на заднем сидении вместе с моей знакомой, которая смущенно отвернулась к окну, делая вид, что она ничего не видит и не слышит. Таким образом она дала мне возможность самостоятельно прийти в себя. За что ей безграничная благодарность. Снова отдышавшись, решила осмотреть салон автомобиля. Спереди сидели два Мина тоже смущенно-не понимая что происходит. И что-то так забавно стало! Вот я и Юнги одетые в первые попавшиеся вещи. Он явно не планировал сегодня выходить за пределы дома, я в панике нацепившая…это. И Шинхоа с девушкой — все такие накрашенные, красивые, наряженные. И такой сильный контраст между нами, что от этого хочется засмеяться. И сфотографировать. Но не судьба. Мин-районный принимает звонок на своем телефоне и прижимает к уху, сбавляя скорость машины. — Где вы там? Время скоро пройдет! — Едем. — Операция сейчас сорвется из-за тебя, Босссс! — Мы. Едем. Готовьтесь. Кажется, на пару секунд Юнги собирается повернуться ко мне, чтобы что-то спросить, но встречается глазами со знакомой. Так как я сижу ровно за Юнги, а она за сиденьем водителя. Парень вежливо с ней здоровается и больше не смеет повернуться. Хех… Наблюдаю, как хмурится бывший одноклассник, думая, как ему лучше поступить. — Если вы сильно опаздываете, оставьте нас где-то здесь. Дальше уже сами разберемся, — предложила я, всматриваясь мимо пролетающие пейзажи. Мин поворачивается ко мне на пару секунд и кивает, сбавляя скорость: — Тут рядом есть метро и несколько круглосуточных магазинчиков. Позвоните, как что-то нужно будет. — Лучше позвони, когда освободитесь, — фыркаю, смотря в зеркало дальнего вида, встречаясь глазами с нашим великим водителем. — Понял. Готовьтесь. — Так точно, босссс, — щурюсь, высматривая ближайшую остановку, куда нас высадят. Девушка сбоку от меня давится смехом, но в секунду делает серьезное лицо, отворачиваясь к окну. Шинхоа ничего не сказал, но затормозил довольно резко. Ну-ну, Мин второй. Мы с Юнги выходим на пустующей остановке, благодарно кланяемся и вместе молча наблюдаем, как машина быстро исчезает за зданиями. А после переглядываемся, тут же начиная хихикать. На улице было прохладно, моросило, а мы выглядели, как два бомжа, которых выкинули на улицу за неуплату долгов. Собственно, из машины и выгнали. А мы еще вежливо поклонились ей в след. Пробежавшись взглядом друг по другу заржали уже в голос. Юнги, в вязаной шапочке, розовой толстовке Сокджина, спортивных штанах и кроссовках на босу ногу. И я! Не отличившаяся оригинальностью. Тоже толстовка, тоже спортивные штаны, растянутые на коленях и ж… тоже обувь на босу ногу. Но в куртке. Зато Мин в шапке! Равноценно. Почти. — …Ну пошли гулять, раз такое дело. Денег все равно нет… — неторопясь пошел куда-то вперед Мин, спрятав руки в карманы чужой толстовки. — У меня есть, — достала кошелек, помахав им, — Не хочешь раменчику? — Если здесь есть круглосуточный магазин — с радостью. — Пошли искать. — Тут должен быть… если я местом не ошибся. Вот так. Вся эта ситуация с нервами и резкими сменами локаций, как-то сами выбили из меня все зажатости и волнения. Да и Юнги тоже меньше волновался, видимо не понимая, что вообще происходило и происходит. Как и я, кстати. Вот и игнорировали все странности, просто проводя время, как раньше, не затрагивая старых тем. Долго гулять не вышло, оказалось очень холодно. Но зато нашли круглосуточный магазинчик. Еще на полпути я возвращаю ему его черную маску. Зажигательно, конечно Мин выглядит. И я не хуже. — Стой, я не помню, что у тебя была, — тукнула в взанную серую шапку. Я отчетливо помню его растрепанные волосы. Да и макушку на крыше. Если она мне не причудилась. — Она была в кармане толстовки. Понимающе киваю. Три раза. Случайно. Заходим в магазинчик, берем две упаковки рамена, надеясь их съесть здесь же, но, когда мы подходили к самооплачиваемой кассе, свет замигал на пару секунд, а после…все выключилось. Спустя пару мгновений тишины, Юнги спросил: — Это твой знакомый так шутит? — Конечно. Он сейчас сидит в подсобке и специально перерезал провода. Ножницами! — фыркаю и хочу даже резко руками обхватить бока Юнги, но вовремя одергиваю себя. Во-первых, могу получить, во-вторых, пока не на столько мы прошлое забыли. — Уважуха, че. Постояв пару секунд в молчании, осматриваясь в пустом магазинчике, задумалась. Терминал не работает, оплатить мы не сможем. И так внезапно волшебно все стало выглядеть. Как не настоящее. Другой мир. Тихий, темный, возможно опасный, но такой спокойный. Осмотревшись еще раз, блаженно прикрыла глаза, желая запомнить этот момент. — Ну че, спиздим? — снова раздалось в тишине. — А-айдол, — восхищенно вздохнула я, мысленно угорая, как мы по-разному восприняли ситуацию. И пошла возвращать упаковки на место. — Даже поесть не дают, — наигранно опечалено вздохнул Юнги, выходя из магазина. Уже на улице поняли, что проблема вообще-то не с этим магазином, а с частью района. — Это точно не твой дррруг? — Делать ему нечего. Кромешная тьма и изредка проезжающие машины, освещающие себе путь своими фарами, показывали, что здесь все-таки есть люди и никакого апокалипсиса не случилось. Либо нам кажется и это все зомби. Потому что в основном походочка была пьяная-расфокусированная. — Прикольно, че, — зачесала челку назад, осматриваясь по сторонам. Как от мира отрезаны. — Интересно как… — задумался в тихом восхищении Мин, проходя чуть вперед, отходя от двери. — У бантан, интересно, тоже света нет? — повернулась к Мину. Глаза уже более-менее привыкли к темноте, так что могла спокойно рассмотреть его. Тот тоже посмотрел на меня. — Напишешь? — Надо бы, — достала телефон и включив экран, зажмурилась от резко ударившего яркого света. Я: «У нас все ок. В районе свет отключили. У вас тоже?» Ким Намджун: «Мы тоже в порядке. Свет есть. Вы далеко?» Я: «В сорока минутах от вас. Наверное.» Чон Хосок: «Ого вас занесло» Юнги, подсматривающий в мой телефон тыкает пальцем в экран: — Скажи, что это район у реки Хан. Недалеко от Намджунова парка. Они поймут. Я: «Это возле парка Намджуна, у реки Хан» Ким Намджун: «О» «Если у вас есть деньги, там есть хорошее местечко погреться, если замерзли. Потом уже сможете пойти к нам» Я: «Намджун, сейчас три часа ночи. Какое местечко, учитывая отключенный свет?» Ким Намджун: «Там круглосуточная кафешка. Здесь многие гуляют ночью, потому что виды красивые. Так что некоторые места круглосуточные. Если она работает, то вам крупно повезет» *Ким Намджун отправил адрес и геолокацию* — Не так уж далеко, — снова прокомментировал Юнги. Я: «Там дорого?» Ким Намджун: «Смотря что заказывать будете. Кофе и чаи там достаточно вкусные» Я: «Мы посмотрим» Так, мы быстрым шагом пошли искать это кафе. Как оказалось, оно было не далеко от реки и парка. Люди не торопясь гуляли группами и парочкам и туда-сюда, освещая свою путь фонариками, а мы сверяли дорогу по телефону. Мило, но, честно, это достаточно опасно в такое время в темноте гулять, однако мы ждали звонка Мина — раз. Мы были замерзшие — два. Завидев нужную вывеску и горящий телефонный фонарик в окне, я мигом передала кошелек Мину. Не хочу светиться в таком виде. Стыдно. Как и Юнги. Но! Я плачу, могу и спихнуть по-хитрому. Я плачу, он говорит. Хе-хе. Хитрость была относительная. Все же если он не хотел, я бы ничего не сказала. Да и ему это достаточно опасно. Вдруг узнают. Местечко было небольшое, но достаточно уютное. Тепло ударило в лицо, и я довольно вздохнула. Тут же нас поприветствовала девушка за стойкой. — Здравствуйте. К сожалению, электричество сейчас отключили, так что могу сделать только чай и дать какие-нибудь кондитерские изделия! А не плохое Намджун место нашел! Переглянулись с Мином, который уже успел пересчитать деньги у меня в кошельке и кивнули. Одновременно. — Сколько стоит чай? — У нас есть разные, — улыбнулась девушка, показывая рукой себе за спину, где было меню, — Есть из трав, а есть из апельсина и облепихи, есть так же ягодные, яблочные, манго… корней…. Сразу заметила, как глаза Юнги всего на секунду блеснули. Да…помню, что он любит апельсины и мандаринки. Помню. — Сколько стоит? Оказалось, цена достаточно приемлемая. Если что даже на проезд останется, так что мы взяли именно тот чай. Некоторое время просидев в теплом помещении, дожидаясь свои заказы, нас таки позвали забрать. — Мальчик! Ваши с твоим хеном напитки готовы! — А.? — мельком посмотрела на смущенно замявшегося Юнги и тихо фыркнув, встала забрать заказ. Чай казался какой-то странный…кипяток и в нем брошена палочка из кусочков апельсина, ягодок облепихи и чего-то сладкого. Взяла два больших одноразовых стаканчика и понесла к нашему столику. С любопытством начала размешивать в кипятке все это. — Ой-ой, подождите! Можно мне сфотографировать для нашей официальной страницы? — быстренько, но очень вежливо спросила девушка. Конечно Юнги светить руки даже не желательно, так что согласилась я. Все равно приключение на приключении. Что уж терять. А девушке, видимо, для отчета. Сделаю приятное и помогу. — Моделью у нас поработаете, — приветливо улыбалась девушка, делая вспышку на телефоне, чтобы сделать хорошее фото. — Тогда оплатите труд, — в шутку прокомментировал Мин, продолжая мешать палочку в своей чашке. Все еще не снимая маску. Девушка захихикала, я тоже. — А твой хен быстро схватывает. Учись. Что вы бы хотели попробовать у нас из кулинарии? Ого. Нас покормят. И вот совсем не обидно, что за пацана приняли! Я в мужской одежде, прошу прощения, без лифчика, с короткими волосами, в темноте. Конечно я выгляжу в таком случае как младшенький брат. — Те две бизешки, если будет не трудно, — совершенно не стесняясь ответил Мин, довольно сверкая глазами в мою сторону. Девушка, хихикая, принесла нам две бизешки, поклонилась и ушла в подсобку, чтобы толи не мешать, толи поспать. Юнги аккуратно опустил маску на подбородок и попробовал куснуть оставшееся на полочке. Довольно причмокнул и стал пить чай. У меня уже давно все размешалось и попробовать также сделать я уже не могла. Чай оказался правда вкусным. Сладкий, греющий, приятный. Цитрус все-таки. Так мы сидели за небольшим столиком в углу кафешки, положив включенный на телефоне фонарик на стол, и тихо переговаривались, пока пили чай и закусывали вкусными безешками. — Мы же не участвовали в похищении человека? — как бы невзначай спросил Мин. — Похищении? А…ты про ту девушку? Нет, они поехали с Мином спермотоксикозников ловить, ничего такого. В конце это даже весело, — пожала плечами, вспоминая молодость. Но Юнги аж подавился остатками сладости. Откашлявшись, настороженно спросил: — Ты тоже так ездила? — и кажется, ответ его и правда волновал. — Там все вполне безопасно, так что, да. Это было в прошлом, сейчас таким не промышляю. Взгляд, говорят, уже не тот, — показываю пальцем на свои глаза. Мин фыркает и явно в глазах читается некое облегчение. Молчаливое. Тихо вздыхаю от этого. — И все-таки…я не понял почему ты так резко приехала. Ничего такого не случилось, — отведя глаза куда-то в сторону, снова заговорил Мин. Хорошо, если он сам начал это. Значит он уже готов. Как и я. — С твоей стороны, возможно, все и правда выглядело как норма, — начала издалека, — Но с моей это выглядело…слишком много я видела твоего (проеба)…боли за последнее время. И слишком много наговорила, за что прошу прощения, — вежливо кланяюсь, поднимаюсь и снова продолжаю свой тихой монолог: — Так что, когда мне позвонил Баобич и сказал, что ты отменил занятия с ним, конечно я перепугалась. А когда ты сбросил и больше не отвечал? Плюс парни сказали, что ты на крыше. Мало ли что придет человеку в достаточно тяжелые моменты? Юнги смотрел на меня как на что-то новое и молчал. Даже чай перестал пить. В груди было тепло от приятного чая, после холода. Плюс после пережитого мной стресса, даже если ложного и совершенно не нужного, я чувствовала, что уворачиваться от чего-то непонятного нет смысла. Намного легче говорить все-все прямо. А дальше будь что будет. Если он решит, что мы расстались, ладно. — Как я могла не перепугаться? И между прочим, — игриво и, кажется, слегка нервно улыбнулась, подняв указательный палец на парня, — Ты мне подарок на 20 дней должен. Я считаю, между прочим. Теперь глаза Юнги сделались еще больше и, кажется, он удивленно издал какой-то звук. — Что за 20 дней…? — 20 дней как мы встречаемся. Сегодня плачу я, так и быть, — игриво улыбнулась, крепко положив резко замерзшие и вспотевшие руки на теплый стаканчик с почти закончившимся чаем. Сейчас я и пойму все… Выжидающе посмотрела на Юнги. Ну давай уж, говори. — Я-я…у меня с собой подарка нет, но как только… — нервно и слегка радостно взгляд метался по помещению и по мне, а уголки губ парня стали сами подниматься. — Тогда я жду подарок, — тоже выдохнула с облегчением, — Мы же все еще вместе, верно? — Я думал ты меня никогда не простишь. А тут так… — Как думаешь, почему? Или даже не так…из-за чего. — Никак не думаю. Я не понимаю. — Потому что я понимаю твои поступки? Мне для этого понадобилось достаточно много времени, признаю. Вижу снова зарождающееся непонимание и пассивную злобу. Опять? Э нет. Не сегодня. Хватит. Пожалуйста. От той спокойной атмосферы кажется не осталось и следа. — Мне все нужно пояснить, чтобы ты себе ничего не надумал лишнего, верно? Сам придумал, сам расстался, сам расстроился. — Раз так, объясни, — Юнги встает из-за стола, — Пойдем? Соглашаюсь. По пути будет легче. И девушка слушать не будет. Работница, услышав, что мы хотим уходить, выходит из подсобки. И смотрит на нас каким-то странным радостным взглядом. . Тут до меня доходит. Она думает, что мы два парня. А учитывая диалог наш…если она его слышала. Тоже встаю из-за своего места. Чай допит, можно идти. Молча выходим на улицу. И только когда дверь закрывается за нами — я начинаю тяжелый и впервые на столько честный-откровенный диалог. Монолог скорее даже. — Смотри. Попробуй сначала убрать все свои мысли из головы и услышать меня. Потом сообразишь, — кивок, — Сначала я действительно сильно расстроилась и разочаровалась в каждом из вас. Особенно в тебе, — вижу как у Юнги губы плотно сжимаются, но продолжаю, — Я стала тебя по другому воспринимать, ну сам понял. Потом я простила парней. А потом была поездка. Юнги, если ты думаешь, что разговоров я не слышала, или еще что-то в этом духе, ошибаешься. — Да знаю я, что ты все слышала… — секунда, две, три, --…ты ВСЕ слышала?! — Нет! — Юнги это понял, как да, — не столь важно! Короче я видела все твои попытки и действия. И в машине, в том числе. Юнги молчал, давая мне сказать все что мне хочется. Даже если он сам это знал. Даже если вспоминал все свои слова в номере! — Короче…осознание приходит со страхом. Конечно, когда я поняла, что ты сбросил вызов, плюс отменил психолога, плюс ушел на крышу, я начала искать причины всего этого. И нашла столько что…что конечно метнулась сюда. Как иначе я могла поступить? — Не думал, что мой простой уход покурить да музыку послушать воспримут все, как попытку суицида. Мне было больше нечего сказать. — Я отменил психолога потому что был слишком уставший копаться в себе. Ни о чем таком у меня сейчас и мыслей нет. Тут я осознала одну вещь. Чтобы понять Юнги, мне нужно было его мысленно похоронить. И это не повод гордиться. — Что ж…значит…хорошо, что ты подумала, что я суицидник. Юнги тоже об этом подумал. Явно. Но почему-то он улыбался. — Не шути так. — А я шучу? Я помню его прошлые слова о том что я всех прощаю. И если он и сейчас начнет из-за этого…я уже не знаю. Ай черт с ним! — Я не простила просто перетерпев, на минуточку, — встала прямо перед Мином, остановившись посреди улицы, — Я поняла все действия. И именно поэтому я тут. Юнги некоторое время стоял удивленный, а потом засмеялся, обняв меня. — Если тебе так угодно. И мы, наверное, еще стояли обнявшись, прежде чем я махнула рукой на его фразу, приняв его нежелание его всепрощения. А после губы сами как-то нашли друг друга. И в груди стало теплее, чем от того чая. И вкуснее. Как-то по-новому, но все также по-своему приятно. Как домой вернулась, после долгой поездки. Все хорошо. Теперь все хорошо. Но… в куртке зазвонил телефон. Шинхоа спрашивал где мы и надо ли нас забрать. Конечно места для меня в общежитии не было да и сменной одежды тоже. Все же завтра идти в этом на работу…да ну нафиг. Хотела предложить Юнги поехать со мной, но тот тоже отказался, сказав что и у него одежды особо нет, да и места у нас на него нет. Что правда. Сообщив Шинхоа наше местоположение и договорившись куда должны подойти, завершила звонок. В общем, мы решили, что мы встречаемся и что решили наши недопонимания. Все-таки все это нужно было честно обговорить чтобы решить. Внезапно по всему кварталу начали зажигаться огни, а с улицы послышались радостные пьяные крики. На секунду засмотревшись на внезапно красивую местность, получила легкий удар по плечу и, обернувшись, увидела внезапно сорвавшегося с места Мина: — Кто последний до остановки, тот…ай, не важно! Тот проигрывает первому! Тут же метнулась следом за радостным и внезапно энергичным Юнги. Откуда что берется, ну! Ясное дело он добежал до остановки первым, но мы еще продолжительное время играли в догонялки. Юнги игриво укорачивался от моих рук, довольно улыбаясь. — Хееен! — уже и я начла дразнить, — Не честно! В какой-то момент я просто навалилась ему на спину, таким образов схватив и обняв, чтобы никуда не упрыгал снова. В таком виде нас встретили вернувшиеся с операции Шинхоа и моя знакомая. Знакомая сидела уже на переднем сидении, активно стирая с себя всю штукатурку и накинув себе на ноги куртку Шинхоа. Мы с Юнги сели сзади, смущенно, но радостно переглядываясь. Все хорошо. Теперь все и правда хорошо. Сначала мы завезли Юнги в общежитие, а после уже поехали домой. На обратном пути, только высадив Юнги, Шинхоа задумчиво посмотрев, как тот удаляется слегка прихрамывающей походкой, косится на девушку, но с сомнением все равно спрашивает: — Что у них за синяки на ногах… такие характерные …? — Всмысле?! — Я конечно ни на что не намекаю, но как это еще объяснить? — А вот я тебе не буду объяснять.

***

Подъехала я к дому уже с рассветом. А мне ведь через несколько часов снова ехать! Тихо поднялась по лестнице, достала ключи, и аккуратно, чтобы не разбудить бабушку стала открывать дверь. Но дверь не открылась. Прозвучал грохот упавшего топорика и мой мозг начал медленно, но верно осознавать происходящее. Дверь быстро открылась и также быстро закрылась за моей спиной. В метре от меня стояла бабушка. Бабушка с битой в руках. И очень зло смотрела на меня. — Ба…! — Ты где шляешься по ночам?! — повысила голос та, а я аж дернулась, соображая, как правильно сейчас сваливать, — У тебя парень есть, а ты с Мином ездишь! Бесстыдница! — Ба! Так я к Юнги и ездила мириться! — попыталась я, но поняла, что сделала только хуже. — В этом?! Это вы как мирились?! На себя глянь?! Что мне говорить соседям?! Ух! — замахивается свободной рукой, — Дай свой телефон. Разблокируй. В афигении быстро из куртки достаю и передаю бабушке аппарат и слежу за ее дальнейшими действиями. И она заходит в контакты и набирает номер Юнги! — Ба! Он не виноват! — тут же начинаю я, но мне показываю знак «молчи, не мешай» и я понимаю. Все. Мы попали. Из трубки слышится голос: — Да, Шинлин? Ты уже добралась? — ТЫ! Ой, мама!