***
Уже подойдя к дверям, обнаружила, что свет за окном не горит. И лишь открыв дверь, поняла, почему. Мама и бабушка сидели за столом, лицом друг к другу, прям как мы с Каня полчаса назад. Правда, судя по свечам, расставленным по комнате, и особой парадной «гадательной» скатерти, покрывающей стол, услуги тут оказывались другого порядка. Плечи бабули были покрыты привезенным из тура платком, а на столе лежала моя ручной работы тетрадочка «Краткий курс Книги Перемен», перевод с китайского на английский и, Гугло-помощью, на корейский. Мама предупреждающе глянула на меня, не мешай мол, и бросила монетки. Ого, они тут, расположились. Прикрыла за собой дверь и, стараясь особо не мешать, на цыпочках прокралась к себе в комнатку. Пусть гадают. Бабушка в этом мастер. Пока мама кидала монетки, я наконец переоделась в домашнюю одежду и даже смыла косметику. — Ну… Сейчас ситуация довольно запутанна, вам трудно разобраться в происходящем. Чтобы не наделать ошибок, не предпринимайте решительных действий. Выждите время, понаблюдайте, сделайте выводы. Особенно осторожны будьте в отношениях с окружающими — вам будет трудно разобраться, кто друг, а кто враг. Есть шанс получить поддержку влиятельных людей и продвинуться в карьере, однако на слишком большие высоты пока не рассчитывайте. Чтобы ваше желание со временем исполнилось, учитесь извлекать уроки из прошлого. Избавьтесь от любой неопределенности, внесите ясность и в любовные дела. В ближайшие месяцы вас ждут перемены, и очень важно, чтобы к этому времени вы ощутили твердую почву под ногами, — тихим голосом говорила бабушка. — Значит, что-то случится? Его родители будут против? — кажется, и правда взволновалась мама. Я прислушалась. — Да нет, тут скорее с твоей стороны какая-то непонятность, — отозвалась бабушка, — Вот только не смотри на меня так, никаких инфарктов я не планирую! — но маму, похоже не убедила, — Шинлин, кончай уши греть, иди сюда! — гаркнула бабулечка. Я аж подскочила, и, поспешно стирая с лица крем, бросилась на кухню. Мама смотрела на меня как-то настороженно, бабуля тоже: — Давай! Бросай! Такая команда меня ничуть не удивила, я-то знаю, что она имеет в виду. Присев к столу рядом с мамой, собрала три монетки в горсть, собралась, сконцентрировалась и сосредоточилась, и подышала ровно, и на пламя свечи посмотрела для надежности: не так часто мне бабуля гадает, чтоб такой шанс мимо себя пропустить! Три броска, и лицо бабушки с каждым из них все серьезней и мрачней. — На, читай, — сказала она, открывая страничку мной же и написанной тетради, а сама, бурча что-то невнятное, полезла в шкаф за исходной потрепанной и очень представительно выглядящей китайской версией. — Это одна из четырех худших гексаграмм, — пояснила бабушка. Ага, а то я сама не вижу: «Упадок» — прочитала я заголовок наверху странички. В отношениях с окружающими много неясностей, к вам проявляют интерес люди, общение с которыми может принести вам вред. Будьте настороже, держитесь подальше от сомнительных знакомых, не открывайте свое сердце первому встречному. Сейчас вам трудно положиться на кого-либо: даже с лучшими друзьями возможна ссора. Однако все же не мешает прислушаться к чужим советам — особенно младших по возрасту и подчиненных — они могут оказаться неожиданно полезными. В делах пока царит неопределенность, новые большие проекты начинать не следует. Выждите время, скоро все переменится к лучшему. То, к чему вы стремитесь, осуществится, однако не сразу. Ну прекрасно! — Лин, давай я по гороскопу посмотрю? — предложила мама, открывая какие-то странички на телефоне: «интуиция — твой лучший друг на сегодня», «Оставь все дела в прошлом — хорошие деньки намечаются». «Ты будешь на эмоциях не наговори лишнего». Ну, тут не так все плохо. Секунду… Лин-ни, — позвала меня мама, — Ты по удачливости завтра на последнем месте. Ну…прикольно. Чувство, будто надвигается какая-то буря. — В любом случае, чтобы я не делала это не изменится. Так что фиг с ним, — махнула рукой, уходя в комнату за телефоном. — Поэтому завтра мы все равно идем на рынок, — хлопает ладонью по столу бабушка, а меня передергивает. Скоро Чусок, рынок, много закупок, старые знакомые, а учитывая, что еще и мама приехала… быстро это не закончится. И вот они, кстати, старые знакомые. Ха-ха. Вот почему она маму сегодня никуда не пустила. Завтра ж с утра — рынок. Не, не так: завтра с утра — Рынок!!!***
Спать меня отправили в бабулину комнату, разложив там диван и уступив мою комнатку маме. Ну… мне не жалко, тем более, что спать я отправилась первой, прихватив телефон и оставив своих старших женщин шушукаться и хихикать на кухне. У меня тут своя атмосфера: Мин Юнги: «Пришли. Отдыхаем» «Парни собирают уже вещи» «У тебя как?» Я: «Мама приехала» «Я с маникюра пришла» «Сейчас фоточку отправлю» Гордо отправляю фотографию левой руки в свете телефонной вспышки. Мин Юнги: «Здорово» «В твоем стиле» Я: «Спасиб!» А я всегда говорила, что у меня очень понимающий парень, и соврет, если надо девичье сердце потешить, и комплиментик скажет. Мин Юнги «Лин, ты помнишь, что мы на Чусок к Бинх-сонбениму договаривались съездить?» «Он мне звонил.» «Приглашал завтра на ярмарку их местную» Я: «Ты хочешь туда съездить?» Мин Юнги: «Почему бы и нет» Я: «Оооо, ты меня на свиданку зовешь?» Мин Юнги: «Ну, по факту я тебе еще подарок на двадцать дней зажилил» Я: «Да я шутила» Мин Юнги: «Так как насчет завтра?» Я: «Я вот думаю. Меня бабушка отпустит, или сначала убьет?» Мин Юнги: «А что с бабушкой?» «Она на меня сердится?» «Я упал в ее глазах, да?» Я: «Еще чего!» «Она сегодня твой платок в честь праздника надела. Я ее скоро к тебе ревновать начну!» Мин Юнги: «А что тогда?» Я: «Она мне сегодня погадала» Мин Юнги: «И?» Я: «И, похоже, лучше мне вообще завтра не просыпаться» «Хотя, и тогда меня беда найдет» «Так что, какая, нафиг, разница» Мин Юнги: «Значит, едем?» Я: «Конечно» «Э!» «Стоп!» «Тебе все равно, что мне неприятности нагадали, или ты в гадания не веришь???!!!» Мин Юнги: «Ну, мнение Госпоже Джин-хо я, как минимум, уважаю» «А во-вторых, если она права, ты хотя бы будешь со мной» Я: «И мы вляпаемся вместе…» Мин Юнги: «Надеюсь, про меня она не гадала?» Я: «Не знаю» «Не при мне, во всяком случае» Мин Юнги: «Ну и не надо» «Где встречаемся?» Я: «А что у вас завтра?» Мин Юнги: «Полдня репетиции, потом кто куда» «Джун и Хо вечером уезжают, остальные с утра» Я: «Тогда я за тобой к Агентству подъеду после обеда, и поедем» Мин Юнги: «Договорились» «Подожди минуточку» Несколько раз пиликает телефон, и я получаю целую серию фотографий, сделанных во время последнего нашего короткого отпуска, когда мы лазили по горам и спасали Мина от его депрессии. Улыбаюсь, умиляюсь… До меня не сразу доходит: Все завтра утром разъезжаются по домам? А Юнги? А Юнги идет к Сонбенниму Бингху и Хунгчи. Со мной. А потом он идет праздновать Чусок со мной и бабушкой. Даже если ни он, ни бабушка, об этом еще не знают. А семья… Ну вот такая у него семья. По выбору. Не по рождению. Мама тоже выбрала, в свое время. И, не сказать, что плохо получилось. В конечном счете. Вот с этой мыслью я и поворачиваюсь на бочок, и засыпаю. Пока другие мысли не набежали.***
Заснула я первой, проснулась — последней. И то потому, что бабушка рявкнула: — Шинлин, вставай, ато… Тут я рывком села, не дожидаясь ни угрозы, ни ее исполнения. В наших краях считается угрожать, но не привести угрозу в исполнение дурным тоном. Вот я и не стала судьбу испытывать и глаз не открывая побрела по своим ежеутренним делам. Вернувшись обнаружила маму, которая в тихом шоке рассматривала, аж замужних времен одежду, сохраненную бабушкой в нашем старом шкафу. Ну, что-то из этого и мне пригодилось, из того, что в классическом стиле. Мама снова попросила свои вещи, на что получила уже жесткий отказ. Нервы бабушки явно сдавали. — Выбирай, полон же шкаф одежды! — строго сказала свекровь невестке. И послушная невестка, задавленная чувством вины и морального долга, решила не спорить и надела что дали. Но все равно, пока препирались, пока собирались, пока на ходу перекусили, — на часах было уже полседьмого. — Позор, кто ж так поздно на рынок ходит, — ворчала моя бабуля, — нарядная, в теплой кофте, новой юбке, и чилийском платке китайского производства. — Поздно вышли. Сейчас все нормальные продукты разберут. Капуши! Бабуля сияла. Мы с мамой дополняли картину, словно преданные фрейлины ее величества Императрицы, следуя на флангах. Возглавлял нашу процессию Рыжий, задрав хвост, и гордо косясь по сторонам. А вспоминала вчерашнее пророчество, насчет старых знакомых, и смотрела по сторонам подозрительно и нервно. Еще до того, как мы дошли до самого рынка, уже успели встретить троих. И каждую бабушка загружала одним и тем же пакетом информации: сноха любимая приехала, просит на новое замужество благословения, но бабушка такая вся в раздумьях, хотя и человек хороший, но кто ж ее, милую, доченьку приемную убережет от неправильных решений! Да и внучка вот, парня нашла, но тоже вся в нетерпении ждет бабушкиного мудрого решения… Мы с мамой даже и улыбнуться не смели, стояли за бабулиной спиной, статистами в этом театре одного актера, и наслаждались. А я еще и флэшбэки ловила, наших с бабушкой прогулок, после моего переезда. Да, как меняется с возрастом отношение к ситуации — офигеть просто! Через полчаса мы достигли рынка… Если кто-то думает, что это была хорошая новость… то нет! Почти у каждого прилавка, где мы хоть что-то покупали, или просто приценивались, зависали минут на десять, не меньше. Разумеется, все сумки несли мы с мамой, демонстрируя, какие мы хорошие и как уважаем бабушку. На самом-то деле, мы бы их в любом случае носили. В очередной раз убедилась, что не люблю ходить с бабушкой на рынок. Куда все эти продукты поставим… уже не понимаю. И так прошло еще два часа. Мы обошли рынок два раза. Или три. Руки отваливались. Есть хотелось. Спина просила пощады. А сама я обливалась потом от внезапно теплого солнышка. А нам еще домой все это нести, и как мы это сделаем — понятия не имею. Думать даже не хочу! А мне еще вечером на свиданку ехать. Первую, между прочим! Кажется, мама думала о чем-то схожем. Хотя хорошо это скрывала. Разве что поглядывала осторожно на часики, и, еще осторожней, на бабушку. Впереди обманчивой надеждой замаячил один из выходов с рыночной площади, но мы уже три раза мимо него прошли, так что я уже просто смотрела себе под ноги, чтобы не запнуться в пакетах, дырах в асфальте и еще чем-нибудь неожиданном, так что сначала не поняла почему мама на пару секунд остановилась, а следом за ней и мы с бабушкой. А потом подняла глаза. На парковке, возле выхода стояла очень выделяющаяся черная большая машина. А возле нее стоял Чхве Йонг, поглядывая в телефон. — Приехал все-таки, — хмыкнула бабушка, командным движением направляя маму, в сторону машины. Вот такое воссоединение. На глазах всех сплетниц нашего района, замкнутого в силу исторических причин и банального отсутствия лишних денег на общественный транспорт у большинства его обитателей старшего возраста. Определенно, свою прошлую жизнь бабушка провела не меньше чем при Императорском дворе, и точно, не посудомойкой. Такую крутую многоходовочку с публичным выгулом любимой невестки и торжественным вручением крутому жениху, без врожденного таланта не придумаешь. Я-то, наивная, думала, что бабушка просто наслаждается статусом уважаемой и любимой свекрови и бабушки. Но, судя по развернутым в нашу сторону головам, не только, ох, не только. Она ж еще и статус себе повысила, невестка у нее на новый уровень вышла, но с полного бабулиного одобрения, и свекровь не забудет, смотрите, с каким пиететом за Ким Джин-хо сумки и корзинки таскает, улыбается и кланяется! А тут еще и жених ее новый нарисовался, и тоже всяческие знаки уважения раскрасневшейся бабушке оказывает, пакеты и корзинки в багажник загружает. Да…. Сюрпрайз. Я не думала, что встречу Чхве-Акула так рано. И как-то не успела морально подготовиться. Так что, просто поклонилась ему, в знак приветствия. И только минут через …много осознала, что и тут бабушка сыграла, как по нотам: любому, даже самому тупому наблюдателю видно, что мы с Чхве Йонгом знакомы давно и прочно. Сумки из рук мамы забрали, а сама мамуля быстро, но крепко обняла Йонга. Как же это смотрится…странно. — Шинлин еще долго с сумками стоять будет? — и тут не упустила возможности порулить бабуля. Мой непосредственный начальник тут же спохватился, попытался и у меня пакеты забрать. — Да положи другие сумки в багажник, а потом за другие хватайся, — откровенно стебалась бабушка, наблюдая за метаниями Йонга. У того, кажется, даже лоб вспотел. Ну, то ли еще будет, когда он после свадьбы у нас три дня жить будет! Не мы такие, традиции такие… В любом случае, сейчас мамин жених быстро забросил все вещи в багажник, и распахнул перед бабушкой дверцу машины, пока мы с мамой без посторонней помощи занимали заднее сиденье. Доехали мы до дома в смущенной тишине. И неловких вопросах мамы. Можно ли вернуть ее вещи? Можно ли ей сегодня ночевать у Йонга? Бабушка ловила кайф, пока я обдумывала, как бы мне сказать ей, что и я тоже сегодня поехать хочу? Время уже поджимало… Ай! Чем черт не шутит? — Ба, я сегодня тоже хотела поехать кое-куда. — Куда? — раздалось двухголосый вопрос по машине. — На ярмарку. — С кем? — полуобернулась бабушка. — Юнги, — покосилась в сторону Акула. Тот и ухом не повел, стараясь не заблудиться в наших переулках. — Езжайте. Только чтоб домой вернулась сегодня, — слишком легко согласилась бабуля. Даже мама удивленно на меня покосилась, а я сообразила, что разрешение-то я спросила не у нее, а у бабушки. — Ты хоть там, хоть здесь… все равно приключений сегодня найдешь. А так хоть дом цел будет, — со свойственной ей прямотой пояснила бабуля. Ну офигеть теперь! Может меня вообще в космос запустить, чтоб от дома со своими потенциальными приключениями я была подальше? Мама, кстати, тоже …эээ, удивилась. Вот ей бабуля уже изволила объяснить внятно: — Вляпается она по-любому. Но хоть не одна будет. Вот тут я бы на месте безопасника насторожилась, но было ему не до того, он как раз заруливал к одной из лестниц нашего дома и про то, что приключения я, по бабулиным словам, буду искать не одна, а с вверенным его заботой айдолом на пару, пропустил мимо ушей. Ну… Он же не знает всех бабулиных талантов. Йонг вышел первым, открыл двери бабушке и мне, потом оббежал машину и чуть не налетел на уже вышедшую маму. Чего он так мечется-то? Даже неудобно как-то. Йонг пошел доставать пакеты, мама побежала помогать, а бабушка преспокойно пошла к двери, даже не оглядываясь на суету вокруг машины. Мама с господином Чхве, акулий внутренний мир которого в ее присутствии как-то совсем не проявлялся, заторопились за бабулей, а вот я осталась. Ну, должен же быть в семье хоть кто-то адекватный и способный реально оценить обстановку? Обстановка была для наших краев обычной. Агрессивно-угнетающей. И на ее фоне новенькая Акулова машинка выглядела как монашка в толпе пьяных байкеров. Нет. Так дело не пойдет. Она, бедная, не выживет, если ее здесь оставить без присмотра. Особенно, учитывая сидящих на лестнице соседнего дома скучающих подростков. Часть из них была мне смутно знакома, часть — нет, но это и не важно, главное, они меня знали. Помахала рукой, подзывая кого-нибудь к машине. Мне к ним бегать — не по статусу, все эти танцы на тему, кто к кому идет, как говорит и куда смотрит, аджума в меня первые полгода моей школьной практики вбивала без всякой сентиментальности. Оп! Повелись! Скука и любопытство — великий двигатель прогресса. Парочка представителей уже через три минуты направила ко мне свои стопы, пряча заинтересованность под небрежной походкой и жестами. — Хотите подзаработать? — спросила я в лоб, слегка облокотившись о капот машины, и парни настороженно кивнули, — Тогда сделайте так, чтобы до моего возвращения ее, — похлопала я по капоту, — никто не тронул. Проверю. Один из достойных представителей стаи тут же интенсивно закивал, зато другой сходу спросил: — Сколько? А когда я ответила, прикинув стоимость охраны исходя из полбутылки пива на рыло, немедленно уточнил: — А по времени? Мы не можем сидеть здесь до утра! …И так они мне напомнили командную связку Намджун-Юнги, что я едва удержала неуместную в ходе переговоров улыбку. — Два часа максимум. — За два часа — в двойном размере! — Согласна. Тут и Завхоз кивнул, одобряя сделку, Лидер поклонился, подтверждая, и не удержался, спросил: — Нуна, прости… а это чья машина? — Отчима.***
Когда я поднялась в квартиру, Йонг уже расположился за столом с чашкой чая, бабушка сидела на своем стуле, привычно перебирая бусинки. Посмотрела на часы. Может, успею быстро ополоснуться? И маме тоже не помешало бы! Конечно, в присутствии гостя бегать через кухню к туалетному закуточку — некомильфо. Но и отправиться на ужин в ресторанчик, аж с августа забронированный Йонгом, не почистив перышки невозможно! Так что наш Акул Одомашненный, с нейтральным выражением на лице пил чаечек, собеседовал с бабулей о погоде, рыночных ценах и нравах современной молодежи, и полностью игнорировал наши перемещения с мамулей у него за спиной. … И, вообще, у него был в свое время шанс избавить меня от такого детства, а теперь — пусть не жалуется. И спасибо скажет, что машинку его сейчас никто гвоздиком не царапает, чисто из любви к самому процессу. Вещи маме бабушка, конечно, вернула, и мама тут же принялась вертеться перед зеркалом, улыбаясь так смущенно и мило, что я себя просто старшей сестрой рядом с ней почувствовала, и косметичку свою притащила, и сто раз подтвердила: да, красивая, да, прекрасно выглядишь, да, достойно, и элегантно, и не вульгарно! И, нет, я не против Йонга! Нормальный мужик, надежный. И тебя столько лет любит… Мама аж всхлипнула, пришлось срочно спасать реснички и стрелочки. А вот мне можно вообще не краситься! И надеть то, что я хочу! Так что джинсы—серые, водолазка — черная, ветровка — красная, кроссовки — удобные. С волосами неясно что делать, стрижка у меня короткая на грани мальчишечьей, но мои страдания у зеркала прервала бабушка: — К тетушке Куен сбегай, чего ты мучаешься? Я честно изумилась, и бабушка поспешила меня успокоить: — Одна она там, паразит ее общественные работы себе огреб, десять дней. Жаль, что не месяцев, — буркнула бабушка себе под нос, но я-то услышала. И, схватив кошелек, побежала к соседке. Дома у нее стало будто чище и светлее, и сама парикмахерша была спокойной и улыбчивой. Тут же согласилась мне помочь, да и еще и немного поэкспериментировать. Волосы уложила, и, вспомнив, видимо, об отстриженных мной красных прядках работы великого мастера-парикмахера, решила еще и подкрасить слегка, из баллончика. — Ого, Куен-аджума, какие у вас приблуды есть, — восхитилась я. — А как же! У меня и молодые стригутся! — гордо отозвалась аджума, прокрашивая прядки моей челки красным цветом, — Только под дождь не попадай, потечет. Вроде бы я и не долго сидела, а преображение мне очень даже нравилось. Как и самой парикмахерше. — Передавай Джин-хо, что я ее жду сегодня часикам к пяти! — напоследок попросила соседка. Так вот почему бабушка сидит вся при параде! Ну хорошо, у всех сегодня встречи. Дома Йонг все еще сидел на том же стуле и пытался поладить с рыжим котом. Мама стояла рядом… что-то они тут обсудили без меня, пока меня бабуля к соседке сплавила. Ну… у взрослых свои секреты. Так что я передала ни разу не удивившее бабулю приглашение от соседки и начала собираться. У меня там охрана к машине приставлена и два часа ее безопасности скоро закончатся. Скоро-скоро кто-нибудь из импровизированной охраны лично пробьет Акуловой машине колеса, и не со зла и не из любви к искусству, а чтоб Шинлин-нуна договора не нарушала. Сумка, деньги, телефон и зарядка, косметичка с предметами первой девичьей необходимости, шоколадка и бутылочка с водой… — Куртку теплую надень! — приказала бабушка. Ну что, логично, кто знает, когда вернусь. — И ботинки! — Ба? Они же осенние? — Я кому сказала! — рявкнула бабуля. И я, конечно не стала с ней спорить. Не при Йонге и маме, наблюдающими за моими сборами с несвойственными представителям корейской нации круглыми глазами. — Шинлин, тебе куда нужно ехать? Я мог бы подвезти, — наконец пришел в себя мой непосредственный начальник, и я краем глаза заметила мамин одобрительный кивок. — Мне к Агенству, — сообщила я, — Но можно меня подвезти просто до станции? — Да, конечно, без проблем. Мы же теперь семья… не хочешь, чтобы я когда-нибудь записался у тебя в документах, как отчим? Ох, какие мы…разошлись. Воон они тут о чем без меня разговоры разговаривали… — Для этого надо чтобы мама меня сначала удочерила, — отозвалась я, и, да, попала по больному. Обоим. Как же сложно… --- Эээ…. Мы уже готовы? Криво, ой как криво я свернула тему…но ее поддержали. К машине спустились вместе, я тщательно осмотрела все, что смогла и даже колеса под удивленным взглядом отчима проверила. Поманила рукой ответственную парочку Лидер-Завхоз, передала оговоренную сумму, дождалась, пока Завхоз пересчитает, выслушала благодарности, поблагодарила сама и так мы пару минут расшаркивались на глазах у обалдевшего не-отчима и не-мамы. До Йонга, кстати, дошло довольно быстро, о чем это все было, смутился он, во всяком случае, довольно заметно. Я сделала вид, что не вижу, в конце концов, при нынешней моей зарплате эта сумма вообще не проблема. А то, что Акул здешних реалий не знает, и сам не додумался… так ему сегодня с бабушкой пришлось дело иметь, у кого угодно мозги вскипят!***
Думала, меня до станции довезут, но доставили меня к вокзалу, что очень радовало. Оставалось доехать на автобусе и все! Попрощалась с мамой и Йонгом, пожелала удачи и побыстрее свалила из машины. И только тогда свободно вдохнула.***
Автобус пришел быстро. Вот когда не торопишься — и автобус приедет, и подвезут… А когда торопишься — все наоборот. Короче, из автобуса на остановке около Агентства я вышла больше чем за час до установленного времени… ну не на улице мне теперь стоять! Пришлось идти на работу, энтузиастке. Для начала решила проверить, как там дела у Мейчи и стилистов с их ботиночками. А вдруг и Мэнхо подловлю. Но нет. Прямо в холле у лестницы, отступив к стеночке стояли Намджун, с большой сумкой на плече и телефоном в руке, и краснючая Мейчи. Тоже с телефоном. Ути бозе… Покосившись на меня и полыхнув кончиками ушей из-под растрепанной прически, Намджун продолжил набирать что-то в телефоне под диктовку Мейчи. Ее телефон отозвался первыми тактами «We on», ого… Практикантка скинула вызов, сохраняя номер в контактах, и не поднимая глаз на Джуна, занимавшегося тем же самым. И с тем же уровнем смущения. Ну. Не буду мешать.***
Еще с лестницы были слышны крики и смех с третьего этажа, так что поднялась я даже быстрее обычного. И не прогадала. На фоне представшего моим глазам зрелища даже пресловутый Намджунов Концерт-Во-Рту показался мне вариантом нормы. …Мимо меня под вопли оголтелых бантан промчалось — Офисное Кресло! Колесиками вверх! Кресло мчалось не само по себе, конечно, а на плечах …Тэхена, кажется. За креслом бежал дико ржущий Сокджин, на бегу вращая обращенную к потолку колесную часть кресла. В общем и целом, картинка напоминала идущий на таран вертолет. — Я вертолет! Вххууу! — глубоким басом оглашал коридор Тэхен, для тех, кто не понял, наверное. «От… От. От… Винта!» --захлебывающийся смехом Чимин буквально полз вслед за вертолетчиками по стеночке, пока Истинная Дева Чон Чонгук сосредоточенно сохранял их «полет» для истории. — Кха-кха! — сказала я, когда вертолет начал заходить на посадку точно напротив двери моего кабинета. — Нуна?! Ты сегодня работаешь? — удивленно и разочарованно и спросил Чимина. То есть? И чем вас мое присутствие так разочаровало? — А мы тут… вот… кресло тебе в кабинет… эээ… несем, — описал увиденное мной безобразие Сокджин, ничем не погрешив против истины. Ну, и в самом деле… эээ …несут. То есть принесли уже. Сокджин сгрузил принесенное на пол, придав ему задуманное конструкторами положение. Кресло оказалось роскошным, глубокое, с высокой спинкой и пухлой простёганной обивкой, воистину директорское кресло! — Вы где его сперли, — ужаснулась я, уже представив себе ограбление кабинета не менее чем Бан Шихека. — Обижаешь, нуна! — пропыхтел наконец-то распрямивший утомленную спину Тэхен, — заказали, купили, сегодня только привезли! Это от нас — на Чусок — подарок. — Мы просто хотели сюрприз тебе сделать. — Не-не-не, лучше так, без сюрпризов! — представила я, как нахожу у себя в кабинете невесть откуда появившееся статусное кресло и в панике ищу его хозяина и организаторов подставы. — Садись, нуна! — со всей возможной галантностью приглашает меня Тэхен, Чон Чонгук хищным взглядом прикидывает ракурс и расстояние для съемки, а Сокджин распахивает дверь моего кабинета. Стоп, откуда у него ключ? — гадаю я, пока под какую-то пафосную мелодию, меня торжественно закатывают в мой кабинетик на новом кресле. — Смотри, у него спинка откидывается! — И на нем можно качаться, вот этим рычажком фиксируешь… — Шикарно, мальчики! Спасибо! Где Юнги?***
Юнги репетировал что-то сольное. Вау! Намджун опаздывал на свой рейс, Ага-ага. А Хосок с Седжином уехали, наконец, к ортодонту. Четыре плюс три — семь, пересчитала я деточек по головам по на всю жизнь сформированной педагогической привычке. — А, вот вы где! — в переполненный людьми и креслом кабинетик попытался впихнуться еще и Зиан, — Помощница Ким! Вы меня проверять приехали? Я на секунду онемела от такого наезда. — Да я так, мимо проходила… Но, раз уж я здесь… мальчики, вы хорошо поели? — Да, он нам роллы сегодня заказал, — тут же спалил благодетеля Сокджин. И даже не покраснел под укоризненным менеджерским взглядом. — Там вас Хореограф Сон ищет, — сухо довел до сведения присутствующих информацию Чон Зиан, — сказал, последний прогон, и все, валите кому куда надо. Оживившиеся в предвкушении свободы бантаны рванули в сторону Большого Зала, и меня Зиан поманил за собой: — Иди, Помощница Ким, тебе тоже интересно будет. — Заходим, последний прогон Never Mind и все свободны. — командует Сондык, — Кто хочет посмотреть — пожалуйста. Это уже было адресовано нам с Зианом. Отлично! Я, как в первый рабочий день, быстро прошмыгнула к лавочке, Зиан последовал за мной. Парни встали ровно по стеночке. Один Юнги стоял посередине зала, повернувшись спиной к нам. — И…Поехали! — громогласно сообщил Сондык, включая музыку. И встал у музыкального центра, не сводя взгляда с происходящего «на сцене». Послышался знакомый наигранный кашель через микрофоны. А дальше я пропала в том тексте, что так четко и эмоционально читал Юнги, все еще стоя спиной. — «Не смотря по сторонам, Я просто двигаюсь вперёд, Но раз гордиться мной семья Значит, я уже достиг первых высот, Но вот опять я вспомнил прошлое: Мой последний школьный год. Ещё тогда нам этот мир не казался даже сложным А пара неудач была не в счёт, С тех пор всё так же и осталось, лишь мой рост и изменился Да и, может, на реальность смотреть стал чуть трезвее Там же в Намсадоне мой первый бит родился, А в Апкучжоне он лишь расцвёл сильнее! Повсюду лишь твердили без конца: «Твои глупые мечты до добра не доведут» Но знаете, плевал я на эти слова! Мне нет дела до других, когда уже намечен путь! А теперь спроси, как у меня дела? Меня убило моё увлечение?» Юнги разворачивает, а я замираю, теперь еще следя за каждым его движением: «Сейчас хочу сказать всем тем, кто желал мне пораженья: «Ну что скажете теперь, ублюдки? А?!» Да мне всё равно! Меня не е**т! «Не лезьте в моё дело!» — в сотый раз твержу и пусть мир подождёт Даже если упаду — У меня ещё есть силы встать В отличии от вас, я знаю, что мне ожидать! Думать — не проживать! Надо начать, а сдавшись — продолжать! Но вам никем не стать Ведь камни могут лишь лежать Но — NEVER MIND! У тебя ещё есть силы встать Пока ты дышишь — продолжай бежать! Давай!» — Чонгук, ты за Хосока! — напоминает Сондык и Чонгук продолжает повторять припев. Под припев выходят парни, символизируя собой всю команду. Юнги стоит в центре, немного задыхается, и смотрит на меня. И я — на него. …Ведь всего две минуты на все выступление. А так сильно! И эти слова… Теперь мне кажется, что Юнги поедет к родителям. Я просто встаю и аплодирую. Потому что знаю, что внутри песни. Как она прочитана. И просто улыбаюсь, и аплодирую. Юнги счастливо улыбается и кивает, будто в подтверждение моих мыслей. — Это крутяк, — стукает себя в грудь кулаком Зиан, — Это заглавная песня? — Нет, для тизера. — Вааа! Крутяк, ну просто крутяк! — повторяет наш менеджер. — Вы свободны. Удачно провести Чусок, — отдает команду Сондык. И мы, конечно, тут же бросаемся к выходу, даже Юнги. — Лин, — зовет меня Мин, — Я сейчас переоденусь по-быстрому и поедем. Подожди еще немного? — Ага… Мин? — Что? Я бы хотела сказать, как это здорово, то, что я увидела и услышала… Я бы хотела сказать, как я им горжусь… Но у меня нет слов. Я бы хотела его просто поцеловать — но в коридоре — камеры. И я, как тогда, в день приезда родителей за сценой, прижимаю руки к груди, и разворачиваю ладонями вперед. Юнги улыбается широко и счастливо, и повторяет мой жест: мое сердце — тебе!