***
— Ким Шинлин! — Да, госпожа Чхве? — молодая помощница госпожи психолога немедленно остановилась, всем видом демонстрируя внимание и почтение. — Госпожа Джин-Хо звонила. Просила отпустить тебя пораньше. И не переживай, с ней все в порядке, — совершенно правильно истолковала аджума Хиери появившееся на лице девушки выражение. — Но у меня еще… — Поезжай, милая. Думаю, твоя бабушка просто еще не привыкла. «Я переехала в отдельную квартиру всего месяц назад, конечно, бабушка еще не привыкла» — рассуждала Шинлин, бодро стуча каблучками по подсыхающему на весеннем солнышке асфальту. Редкие деревца, чудом нашедшие место для жизни в большом городе, разворачивали почки в мелкие листики, травинки пробивались под стенами, и даже бутылочные осколки блистали как-то по весеннему. «Но мы же позавчера виделись… и звоню я каждый день, и не по одному разу… И Рыжий предатель с ней остался — кошечки у него, видите ли, территория помеченная и отвоеванная!» — почти вслух бурчала Шинлин, поднимаясь привычно по лестнице, на свою галерею. Вот и знакомая металлическая дверь, способная выдержать прямое попадание снаряда и зомбиапокалипсис. — Бабуль, привет! Я дома! — начала Шинлин бодро. И замерла, под пристальными и чуть ли не обвиняющими взглядами двух старших женщин: — Маа? А ты… А ты приехала? Срочное и неплановое прибытие матушки уже начинало пугать. — Проходи! — скомандовала бабушка Джин-Хо, и, почему-то показала рукой на разложенные в причудливом порядке карты, на застеленном скатертью столе. Чербурген все так же привычно сидел на полке, внимательно наблюдая за происходящим. — Баа? — испуганно шепнула Шинлин, способностям своей бабушки доверяющая абсолютно, — что ты там …увидела? Никто не… никто не умрет? — Нет. Не умрет, — почему-то эти слова бабушка произнесла без всякой радости, и даже угрожающе, — умереть-то никто не умрет. А вот народиться… Очень даже может! — Это не я! — тут же поняла намек бабушкина внучка, — У меня месячные неделю как закончились! — выложила Шинлин убойный аргумент, — И мы очень осторожные! — Ну… Ведь бывает? — начала мама осторожно, — вон, и вид утомленный, и синячки под глазами. Я тест привезла, пописай на бумажку, просто на всякий случай, ладно? Госпожа Чой Пуонг тоже абсолютно доверяла пророчествам своей свекрови. Проникшаяся и уже перепугавшаяся Шинлин приняла пакетик с тестом из рук матери, пластиковый стаканчик из рук бабушки, и, придав себе вид уверенный и безмятежный, отправилась в сантехнический закуток. Пять минут спустя она, скрывая невероятное облегчение, демонстрировала бумажную полосочку на подушечке из сложенной в несколько слоев туалетной бумаги. С одной, простите за тавтологию, полосочкой. — Ничего не понимаю! — пробормотала бабушка, — ну совершенно точно, новый член в семье! — То есть ты уже и пол определила? — прикололась Шинлин. И покраснела под матушкиным взглядом. Н-да, общение с гормонально нестабильным молодым поколением никому даром не проходит… — Баа? А ты не могла …эээ… что-нибудь не так понять? Ну, может этот член… семьи какой-нибудь милый старичок? Я давно хочу себе дедушку. — И в самом деле, — присоединилась к разговору Чой Пуонг, — может… Чем и привлекла к себе внимание свекрови: — Карты не врут! — провозгласила она. И сунула в руки снохе еще один пластиковый стаканчик. — Но я… Но мы… Но у меня… — зарумянилась та, — но я купила только один, — и показала на аккуратно подсыхающий отрицательный тест Шинлин. — У меня есть, не волнуйся, мам! — Спасибо…-- простонала матушка, которая предпочла бы делать подобные проверки в более комфортных условиях. И, уж точно, без свидетелей! Но, сама к свекрови примчалась, сама дочь с работы вызвонила, сама в туалет с тестом отправила… Каррррма! Из закуточка, выполняющего в квартирке госпожи Джин-Хо функции душевой и туалетной комнаты Чой Пуонг вышла задумчивой и молчаливой. И протянула дочери узенький кусочек бумажки дрожащими руками. — А я всегда хотела братика! — вырвалось у Шинлин, едва она пересчитала размытые, но вполне отчетливые полосочки… — Не волнуйся, деточка… вырастим, — и бабушка Джин-Хо погладила невестку по голове. И та тут же залилась слезами. «Другое поколение» — сказала себе Ким Шинлин, категорически отказываясь понимать мамины страдания. В конце концов, Йонг ждал и искал Чой Пуонг последние пятнадцать лет не для того, чтобы отказаться от нее и малыша! Но если попробует… Вот пусть только попробует!!! — Бабуль, ты ее никуда не выпускай! И сигареты отбери! И телефон! Я сама ему все скажу! — отдавала команды Ким Шинлин, поспешно собираясь и проверяя уровень телефонной зарядки, — А! Стоп! — девушка вернулась от двери, бережно упаковала в пакетик тест, закатала многослойным рулончиком и убрала на дно косметички, — А если что, я ему сама яйца оторву! — пообещала на прощание заботливая дочь, решительно направляясь к месту работы потенциального отчима.***
«Акуленок-тур-ру-ру» — крутилось в голове Ким Шинлин, всю дорогу до Агентства. Вместе с планами предполагаемой беседы: «Господин Чхве, мне кажется, что Ваши отношения…». Нет, не так! «У меня для Вас срочная новость…» Какая, блин, новость, он решит, что это насчет парней что-то. Нет, надо попроще. По-семейному. Типа «Папа — НА!» К счастью для Господина Чхве, Ким Шинлин была вполне разумной девушкой, и довольно быстро отказалась от этой идеи. Все же поспокойней, поделикатней как-то надо…***
...Ким Шинлин привычно поднимается по ступеням Агентства. Пропуск у нее есть, правда статус теперь другой, но многообещающую улыбку от Ким-Может-Все сотрудники компании еще не забыли. Представители и представительницы славного сообщества стилистов в особенности. Оттого попавший, на свою беду, навстречу нашей героине Кан Мэнхо вскидывает руки в защитном жесте и, не дожидаясь обвинений начинает оправдываться: «Это не мы, это концепция такая, концепция! И погода! И мы им под футболочки — туники! И рукавчики длинные! И плащики в перерыве! А простудились они, потому что иммунитет плохой!» — Что-о? — тут же берут свое материнские инстинкты Помощницы Ким, пусть и бывшей, — Так вы их все-таки простудили? — Да нормально все… — слышит Ким Шинлин мужественно-охриплое сбоку, — Привет, чаги! Ты чего не написала, что приедешь? Что-то случилось? Пока Айдол Мин и Госпожа Ким держатся за ручки, стараясь не так сильно палиться под камерами, Кан Мэнхо, ака Мистер Совершенство сваливает с неподобающей его возрасту и статусу прытью, благодаря небеса за своевременное появление Мин Юнги. — А ты откуда взялся? С хоряги? — Из общаги. Там простуженных — каждый второй. — …А похмельных, небось, каждый первый! — Можно подумать, только там. Ты еще операторов не видела! — И не хочу! Ким Шинлин по-прежнему недолюбливает операторов и не испытывает к ним никакого сочувствия, хотя вчера им досталось не меньше, чем парням. Съемки «SAVE ME» оправдали свое название целиком и полностью. Всем досталось. — Так в чем дело? Или ты и в самом деле нас от БигХита спасать приехала? — Не… Шинлин вдруг осознает, что в таком тонком и деликатном деле, как отношения между мамой и ее …мужчиной, ей вообще делать нечего. Но многолетняя привычка решать проблемы, свои и чужие, быть главной, сильной и защитной, — и вот Шинлин здесь. В роли грозного папаши с вилами или ружьем, пришедшего требовать женитьбы на залетевшей доченьке. Дааа… опрометчиво данное маме и бабушке обещание в случае чего оторвать яйца Господину Акулу, здесь, уже в непосредственной близости от его кабинета становится каким-то совсем нереальным. А если не можешь справиться сама, пристрой к делу мужчину. Тем более вот он, рядом, соскучился, улыбается: — Пошли в студию, а? Там никого… — Потом… — отзывается Шинлин, отступая к стене, подальше от лишних глаз, и начинает копаться сумке — я, собственно, вот зачем приехала, — вздыхая, готовится к длинному рассказу девушка, держа в руках пока еще закрученный в рулончик пакетик. С каким-то неприятным запахом. И когда она этот пакетик раскручивает, Юнги видит под прозрачной полиэтиленовой поверхностью узенькую белую бумажку. На всякий случай прищурившись, Мин Юнги отсчитывает полосочки. Вместе с чертой-ограничителем у него их получается вообще три! В сознании айдола в доли секунды проносятся отрывочные видения: бабушка Джин-хо с веником, Бан Шихек с контрактом, Чхве Акул с ружьем и бантанское сообщество, готовое удавить хена просто голыми руками… И, прежде, чем Шинлин успевает даже рот открыть, Юнги выдает: — PD-ним меня, конечно, кастрирует, но мы все решим. — Я тебя люблю! — потрясенно цитирует Ким Шинлин Хэна Соло из шестого эпизода. С той же интонацией: шок и восторг, а потом, наплевав ради такого дела на камеры, быстро целует своего героя в губы, — А теперь выдохни: это не мое, это мамочкино. Мин Юнги, к тому моменту вспомнивший, когда у его девушки последний раз были ТЕ САМЫЕ дни, выдыхает, чувствуя себя героем, бросившимся грудью на учебную гранату. Все еще герой… но живой! Но все равно, как-то глупо получилось. По совету психолога выдохнув, и снова выдохнув, и еще раз выдохнув, Мин Юнги, Настоящий Мужчина, окончательно врубается в ситуацию: — Это не твое. — Ага. Не мое. Это мой братик. Или сестричка,— добавляет Шинлин, с гораздо меньшей уверенностью. Пакетик снова убран в косметичку, но не на долго. От нахлынувших эмоций Шинлин начинает поправлять убранные в маленький пучок волосы и прилипшую ко лбу челку. Духота на улице и в помещении, и нервы, нервы… А Юнги все еще тупит и девушке хочется помахать перед его носом рукой, но она пока воздерживается. — То есть это что, моей любимой тещеньки?! Ну, дошло наконец. — Ага. И я приехала кастрировать Акула… Хочешь со мной?***
Шинлин аккуратно стучится в дверь кабинета и, получив разрешение, входит. Гораздо увереннее, чем раньше. Во-первых, за плечом ее Мин Юнги, во-вторых… Во-вторых — из сумочки — косметичку, из косметички — пакетик, пакетик — на стол, Господину Безопаснику лично и срочно. — Здравствуйте, Господин Чхве, мы хотели сказать… Но Чхве Йонг, в три погибели согнувшийся над ноутбуком, не поднимая головы, бормочет: — Да знаю я, знаю, замерзли, простудились, можно подумать они там одни простудились, у меня с утра трое охранников на работу не вышли… ЭТО ЧТО ТАКОЕ?! — взревывает Чхве Акул нечеловеческим голосом, увидев, наконец, что положила на стол перед ним эта отмороженная парочка, — Мин Юнги, я тебя предупреждал?! — продолжает Еще-не-отчим, но уже очень серьезно относящийся к своей новой роли Господин Чхве, вскакивая на ноги, да так, что стул отъезжает к стене. — Юнги? О чем он тебя предупреждал?.. — тут же спрашивает Ким Шинлин, хотя примерно догадывается. — Да подожди ты, — отмахивается Юнги, он занят, разумно держа дистанцию от наступающего на него Акула. Грозного и оскаленного. — Доигрались! Что, до конца контракта подождать не могли? Вот попробуй только отказаться от отцовства! И снова их как-то не так поняли… — Да это не мое! — кричит Шинлин. Н-да. Совсем не задалось у нее со спокойствием и деликатностью. — Это не ее! — включает голос на сценическую мощность Юнги. И, хором: — Это моей мамы! — Это моей тещеньки! Господин Чхве тихо ахает, и садится. — Надеюсь, ВЫ не собираетесь отказаться от отцовства? Да. Юнги ОЧЕНЬ обижен.***
Через полчаса, отпоенный коньяком из его же собственного сейфа, будущий счастливый отец, в сопровождении Ким Седжина и с ним же за рулем, отправляется к бабушке Джин-Хо. — Цветы по дороге купите! — советует Юнги. — Машину без присмотра не бросайте! — напутствует Шинлин. — И бабушке что-нибудь в подарок! — это не сговариваясь, хором. Посмотрев вслед выезжающей с подземного паркинга машине, парочка неторопливо двигается обратно, в здание Агентства. Шинлин набирает номер Госпожи Джин-Хо: — Ну, что? Обрадовался? — спрашивает бабушка, не дав и слова сказать. — Очень!!! — заверяет внучка. Трясущиеся руки и состояние полного охренения в сочетании с идиотской улыбкой — такого Акула вы еще не видели! Пришлось Седжина срочно вызванивать, потому что за рулем в таком состоянии… Ну, может по пути в себя придет? — Ну, слышала, я тебе сразу сказала! — это в сторону невестки, — а ты «а вдруг, а вдруг»! — Короче, бабуль, они там к вам едут, — снова привлекает к себе внимание Шинлин, — только цветы купят. — Цветы… Лучше б что в дело купили, — ворчит бабуля, — да не реви ты, теперь-то что ревешь?! Бабуля отключает телефон. И Шинлин с Юнги наконец-то свободны. Насколько это возможно для айдола набирающей популярность группы. — Ты же уже закончил? — Да… думаю на сегодня хватит. — Тогда пошли? — Пошли, только студию сначала закроем. — Изнутри?~…