***
Воздух полнился напряжением. Квартал, который за последние две недели Чуя изучил вдоль и поперек, казался незнакомым, почти чужим. Чуя чувствовал, как напряжение проникает в тело, потрескивает под кожей. Прячась в густой тени домов, он скользил мимо дозорных клана Мурасаки, чей маршрут выучил задолго до того, как смог вычислить их убежище. Позади так же тихо следовали Акутагава с Хигучи, прикрывая ему спину. Наверное, это должно было казаться дикостью — вверять членам некогда вражеского клана ключевую часть операции. Малейшая их ошибка могла стоить Чуе жизни, но он чувствовал себя на удивление спокойно, потому что знал: Акутагава с Хигучи не подведут. Он в них не сомневался, и это вызвало бы приступ самокопания, будь у него на то время. На другом конце квартала Тачихара с отрядом Накахара-кай патрулировали улицы. Чуя не смог уговорить Кое отослать их еще дальше от галереи, не раскрывая своих карт. Скорее всего, им троим удастся проникнуть в штаб без лишнего шума, но стоит сюда заявиться Мизушима-гуми, как Накахара захотят выяснить, в чем дело. К тому времени Чуя и Хигучи с Акутагавой уже исчезнут из штаба — по крайней мере, должны исчезнуть, — а Мизушима и Накахара позаботятся о Призраках. Приказы Тачихары и Азуми, возглавляющей отряды Мизушима, заставят кланы сосредоточиться на общем враге, а не на междоусобице. В теории все должно было пройти гладко. Стратегия основывалась на доверии боссов Дазаю и Чуе, и на том, что оба клана будут действовать согласно плану. В действительности же, один неверный шаг — и квартал окрасится кровью. Удерживая Дазая так далеко от места действия, как только возможно, Чуя утратил свою козырную карту — Порчу. От одной только мысли по спине пробегал неприятный холодок, но после разговора с Есано Чуя не колебался. Если Дазай будет рядом, у Мурасаки появится неоспоримое преимущество. Они не могли этого допустить. За галереей по-прежнему наблюдали охотники на якудза, но благодаря Накаджиме было известно, где находится каждый из них. Акутагава действовал невероятно точно. Его вид завораживал: глаза сощурены, из-за спины вырвались черные ленты, которые разрезали небо, обернулись вокруг лиц агентов и перекрыли кислород, пока те не потеряли сознание. Конечно, куда надежнее было бы всех убить, но в обмен на сведения Чуя пообещал Накаджиме оставить агентов в живых. Выйдя из тени, Чуя остановился возле лежащего на земле знакомого. Во главе сегодняшнего дозора был Сакагучи Анго. Чуя обыскал его карманы и вытащил телефон. Повертел его в руках, ожидая знака. — Сейчас, Чуя-сан, — раздался в ухе голос Накаджимы. Чуя откинул крышку телефона, напечатал продиктованное Накаджимой сообщение и нажал «отправить». — Следующий сеанс связи через два часа. Потом в департаменте заподозрят неладное, — сказал Накаджима. Чуя через плечо кинул телефон Хигучи, чтобы та следила за временем. — Они придут в себя куда раньше, — сухо сказала Хигучи. Чуя пожал плечами и прошелся взглядом по зданию галереи. — Ну и пусть. Пойдем. После долгого наблюдения за галереей стало очевидно: Призраки использовали агентов из Особого отдела как своего рода охрану. Как ни крути, а ни один разумный клан не пойдет штурмовать здание, за которым рьяно следят охотники на якудза. И уж тем более ни один разумный клан не нападет на штаб врага командой в три человека. Сейчас выгоднее всего было действовать небольшим отрядом, и Чуя построил свой план на том, чтобы использовать их силы по максимуму. После закрытия жизнь в галерее практически замерла. Чуя взглянул на часы, отсчитывая секунды и рисуя в голове маршрут охранников. В нужное время он сказал Хигучи: — Давай. Хигучи тут же направилась на другую сторону улицы, опустив голову, чтобы лицо не попало в объективы камер. Оказавшись у двери, она присела и вытащила какие-то приспособления, которые, по ее словам, были в Мизушима «обычным делом для штурмовых отрядов». Хигучи была верна своему слову: не прошло и минуты, как она открыла дверь, не потревожив сигнализацию. Стоило ей махнуть рукой, как Расемон позаботился о наружных камерах, после чего Чуя пересек улицу и вошел в здание. И замешкался на миг. Едва Чуя огляделся, на него тут же нахлынули воспоминания о приеме. Пустой зал наполнился посетителями, и вот вместо привычных вещей на Чуе вишневое платье, а Дазай внимательно ловит каждое его движение. Он быстро заморгал, избавляясь от воспоминаний, и направился дальше. Его опережал Расемон, продолжая избавляться от камер. К этому времени охрана главного штаба Мурасаки должна была осознать, что в галерею кто-то вломился — если, конечно, обратила внимание на происходящее. Но пока у Призраков не было причин подозревать, что это не простое ограбление. Чуя искал вход в штаб, полагаясь исключительно на инстинкты и примерные сведения, в какой стороне он должен находиться. Не имея в галерее своего человека, узнать дорогу было невозможно, но у них не оставалось времени на колебания и раздумья. В каждой операции присутствует доля риска. Чуя неспроста решил взять эту часть на себя: она самая рискованная, велик шанс неудачи. Чуя или проявит себя как лидер, или докажет свою несостоятельность, из-за которой его и вычеркнули из линии наследования. С этой мыслью Чуя направился в коридор, который не смог изучить во время выставки, не обращая внимания на вывешенные картины. Вскоре он дошел до кабинетов, и картины сменились табличками с именами. Моментально заинтересовавшись крайней слева дверью, Чуя поднял палец, привлекая внимание Акутагавы с Хигучи, и вошел в кабинет. Остановился, едва переступив порог, и внимательно осмотрел так называемую «бухгалтерию». Да, это место он и искал. Чуя повернулся к мужчине, который был прижат к стене напротив. Когда они только вошли, тот сидел за единственным в помещении столом, и Акутагава молниеносным движением отбросил его в сторону. Острые ленты зажимали мужчине рот, не давая кричать, и удерживали руки, чтобы он ни до чего не дотянулся. Чуя холодно улыбнулся. — Меня зовут Накахара Чуя, но, полагаю, ты это уже знаешь. Я хочу поболтать с твоим боссом, Мурасаки Шикибу. Она здесь? Мужчина затряс головой. Чуя тяжко вздохнул и прошел в сторону, заинтересовавшись ярким гобеленом на дальней стене. — Он бесполезен. Избавься от него. Несмотря на черный кляп, мужчина умудрился вскрикнуть, когда Расемон пронзил ему грудь. Тело с глухим стуком упало на пол, но Чуя, который внимательно ощупывал гобелен, даже не поморщился. — Ацуши, как там отряды? — спросил он. Он представил себе заброшенный офис, к которому уже так привык. Превратив его в свой штаб, они с Дазаем позаботились об обстановке. Внутри появились новые столы, новая техника. Накаджима, выполнявший роль связного, сейчас наверняка сидел в окружении компьютеров и микрофонов. — Тачихара-сан говорит, что отряды Накахара-кай остаются на своих позициях. Азуми-сан говорит, что отряды Мизушима-гуми готовятся выдвигаться, — прозвучал прямо в ухо ответ. — А что Дазай? Немного помолчав, Ацуши сообщил: — Гин-сан все еще в его личной охране, она докладывает, что изменений нет. — Хигучи, что с нашим местоположением? — обернулся Чуя. — Согласно отчетам ваших разведчиков, главный штаб находится под землей, с левой стороны, и напрямую связан с этим зданием. — Что у нас с временем? — До появления Мизушима-гуми двадцать пять минут. — Делать нечего, — пробормотал самому себе Чуя. Времени оставалось мало. Расправив плечи, он развернулся на каблуке и ударил ногой прямиком в гобелен. Тело объяло красноватое свечение, стена от удара разрушилась и открыла взгляду длинный белый коридор, похожий на тот, из которого они пришли. — Мы внутри, — сказала Хигучи в микрофон. Чуя окинул коридор хмурым взглядом, склонил голову и прислушался. Ничего. Почти та же тишина, что и в галерее. Да это же бессмыслица какая-то. Ночь — важное время для якудза. Даже если половина Призраков отправилась учинить беспорядки в городе, штаб все равно не должен пустовать. Тем не менее никто не появился, чтобы выяснить источник шума. — Ацуши, кто-нибудь сообщал о том, что из квартала выдвигались отряды Призраков? — Нет. Осторожно шагнув в коридор, Чуя сказал: — Передай остальным, чтобы были начеку. Здесь пусто. Возможно, Призраки планируют атаку. — Как они про нас узнали? — встревоженно спросил Накаджима. — Последнее время отряды Накахара-кай наделали тут порядочно шума, — ответил Чуя. — Вряд ли Призраки знают, что мы на них напали. По-видимому, они планировали сделать свой ход. Просто передай остальным сообщение. — Передам. Чуя оглянулся через плечо, привлекая внимание Акутагавы и Хигучи. — Будьте осторожны. Нельзя оставаться здесь дольше, чем мы планировали. Когда оба кивнули, Чуя вышел из «бухгалтерии» и оказался в штабе Мурасаки. Штаб был на удивление похож на галерею и казался ее продолжением, как если бы она не была простым прикрытием. Вот только стены были голыми, без картин, и из-за этого пространство казалось холодным и стерильно чистым. Когда они прошли подальше, Чуя наконец расслышал какие-то звуки. Чуть замедлив шаг, он вгляделся вперед и позволил силе вырваться, чтобы остановить выпущенные охранниками пули. Сигнала тревоги слышно не было. Впрочем, Чуя бы не удивился, если бы столь засекреченная группировка полагалась исключительно на беззвучную сигнализацию, чтобы усыпить бдительность нападавших. Он бросился вперед, вынимая ножи. Пришлось уворачиваться от лент Расемона и летящих из-за спины пуль — Акутагава с Хигучи включились в схватку издали. Через минуту все кончилось, и узкий коридор усеяли тела охранников. Чуя вытер нож об одежду одного из мертвецов и наконец осмелился признаться себе в том, что не давало ему покоя с момента, как они ступили в штаб. Призраки устроили ему массу проблем, они постоянно были на шаг впереди, так почему же сейчас все так просто? С одной стороны, сегодняшняя операция должна была пройти успешнее, чем предыдущие столкновения с Призраками. Теперь, когда было известно, что Шохей — «крот», Дазай осторожно скармливал ему и его подчиненным ложную информацию о готовящемся нападении. Чем занимался в это время Чуя, никаким боком не касалось Мизушима, так что Шохей и понятия об этом не имел (даже если и подозревал, что Чуя что-то затевает). Но отсутствие людей в штабе, неумелая охрана — что-то было не так. От нехорошего предчувствия ныло под ложечкой: Мурасаки явно что-то задумала, и Чуя не знал, чей план победит. От происходящего волосы на загривке вставали дыбом. — Надо побыстрее найти Мурасаки, — сказал Чуя, поворачиваясь к своим компаньонам. — Отряды Мизушима-гуми наступают нам на пятки. Уверен, они только все испортят, когда нападут на Мурасаки. Хигучи глянула на телефон и засунула его в карман. — Двадцать минут до их появления. В конце коридора мелькнула девушка с кипой документов в руках. Чуя рванул через разделяющее их расстояние и беззвучно приземлился, уменьшив свой вес гравитацией. Не успела девушка осознать чужое присутствие, как Чуя сжал пальцы на ее горле и затащил в ближайшую комнату. Девушка оправилась от первого удивления, и испуг в глазах сменился стальным блеском. Чуя встретил ее взгляд и спросил: — Полагаю, ты знаешь, кто я. Ответа не последовало. — Нам нужна твоя начальница. Где она? — Чуя-сан, — тихо позвала Хигучи. Чуя отвернулся от пленницы, нетерпеливо приподняв брови. Хигучи, казалось, было неловко его прерывать, но она все же указала в сторону. — Мы не одни. Развернувшись всем корпусом, Чуя едва взглянул на элегантно обставленную комнату, которая выбивалась из стиля остального здания. Взгляд упал на женщину, сидевшую за мольбертом. На столике рядом стояли баночки с краской. Женщина держала в руке кисть и наблюдала за происходящим. Ее нельзя было назвать запоминающейся: простая юката, убранные в пучок темные волосы. Большинство прохожих скользнули бы по ней взглядом и потом не смогли вспомнить. Чуя прищурился. Что она здесь делает? — Добрый вечер, юноша, — слабо улыбнулась она, словно очнувшись от своих раздумий. Расправив плечи, Чуя обернулся к своей пленнице и пренебрежительно отшвырнул ее Хигучи. — Позаботьтесь о ней и не мешайте. Хигучи поймала девушку, заломила ей руки за спину и ударила под колени, заставляя упасть. Потом потеряла к ней интерес и растерянно посмотрела на Акутагаву. Тот ответил ей тем же, и они отошли так далеко, как только могли, не выходя из комнаты. Чуя повернулся обратно к женщине и критически оглядел. Он высматривал очертания какого-нибудь оружия под одеждой — ножа, пистолета или, чем черт не шутит, пулемета — и заключил, что она не вооружена. Прояснив этот нюанс, приблизился к ней, обошел мольберт и посмотрел на картину. Похоже на старую гравюру: знатная дама в замысловатом кимоно с кистью в руке, на столе перед ней — свитки и тушечница. С тех пор, как Чуя узнал о существовании Призраков, те не переставали его удивлять. Но такой растерянности он прежде не чувствовал. — Кто вы? — спросил он. Именно эту женщину он впервые встретил в кондитерской, она дала ему копию маминой заколки. Та воззрилась на него, от удивления не замечая, как с кисти капнула краска. Женщина вела себя совсем не так, как полагается якудза — не отреагировала на внезапное вторжение, даже не встала из-за мольберта и казалась полностью обескураженной происходящим. Любой, хоть как-то связанный с якудза, знал: в такой ситуации нельзя оставаться на месте. Эта женщина казалась здесь лишней. Ничего не понятно. Через несколько долгих секунд женщина слабо покачала головой и ответила: — Боюсь, к важным личностям я не принадлежу. — Вы следили за мной. Вы шпионите на Призраков? — Следила за вами? Ах, если б только на меня было возложено столь важное задание, — ответила женщина, откладывая кисть со вздохом, который иначе как грустным было не назвать. — Я слишком редко отсюда выхожу, чтобы быть шпионом. Полагаю, меня можно назвать стенографисткой. — Даже в таком старомодном клане, как Накахара-кай, нет подобной должности, — возразил Чуя. — Не испытывайте мое терпение. В глазах женщины вспыхнул опасный огонек, но пропал так же быстро, как и появился. Когда она снова посмотрела на Чую, ее лицо было невозмутимо спокойным. — Хотите убить меня — пожалуйста. — Нет! — послышался из угла крик, и Чуя отважился глянуть на пленницу. Та впервые за все время яростно пыталась вырваться из хватки Хигучи. — Помилуйте, нет необходимости так кричать, — по-прежнему спокойно сказала женщина. После этих слов пленница тут же стихла. Чуя посмотрел на нее, потом на женщину, пытаясь понять, что их связывает. Но время работало против него, решение пришлось принимать быстро. Он отвернулся от пленницы, снова посмотрел на женщину и сказал: — Акутагава, сделай с ней что-нибудь. Шума почти не было. Чуя неотрывно смотрел на женщину. Та, в свою очередь, неотрывно смотрела через его плечо на остальных. Позади раздался резкий вздох, и Чуя понял: Акутагава выполнил приказ. И он, и Хигучи были достаточно осторожны, чтобы не дать стуку падающего тела привлечь внимание, и Чуя уловил лишь звук шагов. За все это время женщина даже не поморщилась. Ее реакция — а точнее, отсутствие таковой — совсем не соответствовала предыдущему поведению. Такое впечатление, словно Чуя имел дело с двумя разными женщинами. Или с четырьмя, если считать встречи в кондитерской и у бара. Казалось, все они, кроме последней, сохранившей невозмутимость при виде смерти соратницы, были ненастоящими. В своем равнодушии она пугающе походила на Дазая, когда речь заходила о его подчиненных. Кем бы ни была эта женщина, с жизнью якудза она была знакома не понаслышке, и за Чуей присматривала уже долгое время. — Где Мурасаки? — Я думала, здесь везде Мурасаки, — раздалось в ответ. — В конце концов, мы же в Мурасаки-кай. — Я говорил о главе клана, но вы и так это знаете. Женщина пожала плечами. — Как я уже сказала, я занимаю здесь положение за кулисами, а в доверенный круг кайчо мало кто входит. Чуя задумчиво уставился на женщину. Правду ли она говорит? Есть ли в ее словах двойной смысл? Она вела себя не так непринужденно, как в их прошлые встречи. Окружавшая ее прежде аура безобидности пропала, ей на смену проступило что-то жесткое, взывающее к его инстинктам. Кем бы она ни была, в клане она занимала высокую должность. Повернувшись к ней спиной, Чуя сказал: — Берем ее с собой. — Зачем? — спросила Хигучи. — Даже если она не знает, где Мурасаки, знает кто-нибудь другой. И он скажет, если взять ее в заложники. Сколько у нас осталось, пятнадцать минут? Хигучи кивнула. Надо было идти. — Пойдете сами или вас придется нести? — обратился Чуя к женщине. Та задумчиво на него посмотрела, потом встала и разгладила складки на кимоно. — Полагаю, если буду слушаться, то у меня больше шансов выжить. — Она обошла мольберт, поравнялась с Чуей и взглянула на него притворно-наивным любопытством. — Та заколка наверняка вам очень подошла. Вы что, уже сносили ее? Стоило женщине признать, что они и правда встречались, как Чуя почувствовал растущее раздражение. Надо же было ей оказаться именно здесь! Казалось, она насмехалась над ним самим фактом своего присутствия. В их прошлые встречи намеренно появлялась у него на пути — или, по крайней мере, знала, кто он. Чуя тему развивать не стал, вместо этого сказал: — Молчите, а не то я вас заткну. Женщина вскинула брови. — Как странно. Вы были так милы, когда объясняли мне дорогу. Он с трудом сдержался, чтобы не нахмуриться, пересек комнату и взглянул на Хигучи. — Присматривай за ней и держи на прицеле. С этими словами он вышел из комнаты и направился вдоль коридора. Чем дальше они шли, тем чаще встречали людей, но, как Чуя и предполагал, нападали на них немногие. Более того — при виде идущей рядом с ним женщины, в спину которой уверенно смотрело дуло пистолета, большинство нападавших сразу же сдавались. Но ответов это не приносило. То ли никто не знал, где пряталась Мурасаки, то ли все они были готовы умереть, лишь бы не выдать ее. Чем дальше они уходили внутрь здания, тем нетерпеливее становился Чуя — времени до прибытия Мизушима-гуми оставалось мало. Если он не выполнит свою часть работы, значит, он ни на что не способен. Особенно после того, как сказал Дазаю не вмешиваться. Да, у Чуи не было плана здания, он не знал, где искать кумичо. Но проанализировал стиль Призраков и рассказ Дазая о том, как Мурасаки сама нашла его в галерее, и потому сделал ставку на то, что ее не придется искать. Он практически ожидал, что Мурасаки сама бросится им навстречу. Это было непохоже на нее — скрываться в собственном штабе от маленького отряда вторженцев. Чуя резко остановился. Он ожидал, что Мурасаки сама бросится им навстречу... Резко развернувшись, он кинулся на стоящую рядом женщину и толкнул с такой силой, что по стене пошли трещины. Мелькнуло лезвие — Чуя прижал к шее женщины нож, чуть надрезав кожу. В случае внезапного нападения большинство людей потеряли бы самообладание, особенно, если нападает кто-то такой опасный, как Чуя. Но эта женщина — Мурасаки Шикибу — только посмотрела на лезвие и твердо встретила взгляд Чуи. На ее губах медленно расплылась усмешка. — А я все гадала, когда же ты наконец свяжешь все воедино, Чуя. Меня удивило, что ты не сразу все понял. Я полагала, Дазай расскажет своему обожаемому супругу, как я выгляжу. — Ты следила за мной, — прошипел Чуя. — Гребаная кондитерская, квартал красных фонарей — как ты вообще узнала, где я? — Разве это не обычное дело — следить за своим врагом? — Но чтобы слежкой занималась сама кайчо? Необычнее и быть не может, такую работу должны были взять на себя твои шестерки. Мурасаки пожала плечами, как только могла, притиснутая к стене. — Ты был достоин такого внимания. Если отпустишь, я с радостью все объясню. — Хигучи? — Десять минут. Чуя посмотрел на Мурасаки и выгнул бровь. — С какой стати мне слушать твои объяснения, когда я могу выволочь тебя отсюда и передать Мори на опыты? — Как интересно, что ты вспомнил про главу Мизушима-гуми, а не Накахара-кай, — задумчиво протянула Мурасаки. — Мне казалось, Озаки Кое важна для тебя. Впрочем, такие перемены означают, что у тебя не будет ко мне претензий, когда мои люди уничтожат главный штаб Накахара-кай? — О чем ты? — У тебя потрясающее чутье. Я видела, как ты насторожился из-за опустевшего штаба. Честно говоря, я просто устала от того, что Накахара ошиваются вокруг — что, наверное, вполне логично, если их перемещения контролировал ты. Как бы то ни было, я отправила своих людей штурмовать штаб-квартиру Накахара-кай. — Мурасаки замолчала и чуть наклонила голову, ничуть не беспокоясь о том, что лезвие врезалось ей в кожу еще сильнее. — Полагаю, после такого ты будешь у Мори в любимчиках. Передать ему меня и приложить руку к ликвидации Накахара — внушительные достижения для одного вечера. Чуя многозначительно посмотрел на Хигучи. Та кивнула, отошла за пределы слышимости, поднесла микрофон ко рту и что-то сказала. Чуя не знал, что может сейчас сделать, если Мурасаки говорит правду. В любом случае, подтвердить или опровергнуть ее слова труда не составит. Они напряженно молчали, пока Хигучи объясняла ситуацию Ацуши, Ацуши — Тачихаре, а Тачихара связывался со штабом Накахара, чтобы все проверить. Чуя считал уходящие минуты, он разрывался между страхом попасть под перекрестный огонь Мизушима и нежеланием действовать, не имея всей возможной информации. Через пять минут Хигучи вернулась и передала телефон Чуе. Тот прочел сообщение на экране. «Точное количество неизвестно, похоже, штаб окружен. Почти все наши далеко, если начнется перестрелка, на помощь прийти некому. Т.» Снова встретившись с Мурасаки взглядом, Чуя сказал: — Умно, но что с того толку, если я прирежу тебя быстрее, чем ты сможешь отдать следующий приказ. — У них уже есть приказ, — ответила Мурасаки. — Они нападут в указанное время, если только я не скажу иного. — Ее улыбка Чуе не понравилась. — Уверена, теперь ты понимаешь расстановку сил. Я больше не ваша заложница. Самое время начать переговоры. Чуя сжал нож крепче, обдумывая ситуацию. Усилия, потраченные на то, чтобы разработать план и четко распределить время — все шло насмарку из-за женщины, которую он может убить за секунду. Не составит труда надавить на нож и потянуть в сторону, перерезая Мурасаки шею, а потом оставить ее истекать кровью. Убить ее, главу Призраков, было бы так просто. Если она перестанет дергать за ниточки, вряд ли ее клан будет по-прежнему доставлять столько неприятностей. Вот только какой ценой? Пожертвовать Накахара-кай, чтобы поймать Призраков… Чуя стиснул зубы и с ненавистью посмотрел на Мурасаки. Окажись на его месте Дазай, она бы уже была мертва. На его месте должен был оказаться Дазай. Если бы они поменялись ролями — если бы это Чуя сейчас ждал в штабе Накахара, он помог бы клану продержаться до прихода подкрепления. Если бы Чуя находился подальше от передовой, на месте советника, а командовал отрядом Дазай, у Мурасаки не оставалось бы надежды выбраться отсюда живой. Опять же, согласиться на ее «переговоры» — значит столкнуться с войсками Мизушима. Азуми не стеснялась в выражениях, расписывая, как низко Чуя пал в глазах Мизушима. Чуя не сомневался, что сможет противостоять им в драке. Вот только пролитая кровь не пойдет им с Дазаем на пользу, когда придется разгребать последствия тайной операции и иметь дело с Мори. Он чувствовал, как Мурасаки с любопытством изучает его лицо. Проигнорировав ее взгляд, Чуя пробормотал: — Азуми сможет их задержать? Ответ Ацуши пришел быстро: — Она говорит, что сможет выиграть не больше десяти минут. Мысленно выругавшись, Чуя отвел нож от Мурасаки и спрятал в ножны. — Что тебе нужно? — Наверное, сложно так разрываться между двумя вражескими кланами. — В голосе Мурасаки сквозила насмешка. Чуя холодно посмотрел на нее и скрестил руки на груди. — Я не в настроении для светской болтовни. Что тебе нужно, Мурасаки? Та отвернулась от него и направилась вдоль по коридору. — Как я уже сказала, мне нужны переговоры. Я могу справиться и с Мизушима-гуми, и с Накахара-кай, но вот ты со своими людьми — ваши действия я предугадать не могу. Быть может, нам удастся найти компромисс, который устроит обоих. Чуя недовольно нахмурился ей в спину и направился следом. — Ты хочешь уничтожить Мизушима с Накахара. Нет такого компромисса, который мог бы нас устроить. Куда ты пошла? — Ты же хочешь, чтобы я отозвала атаку? Так вот, для этого мне нужна более подходящая обстановка, — сказала Мурасаки, не замедлив шага. Когда они дошли до раздвижных дверей, она кивнула стоящему возле них охраннику. Потом распахнула двери, остановилась на пороге и добавила через плечо: — К тому же, вести переговоры в коридоре — дурной тон. — Дурной тон? — переспросил Чуя со злостью и скептицизмом сразу. — Наши люди направляются сюда, чтобы разнести твой штаб на кусочки. Мне плевать, где будут проходить эти псевдопереговоры. Мурасаки прищурилась, и на мгновение Чуя увидел перед собой ту женщину, о которой рассказывала недавно Есано Акико. Теперь в Мурасаки чувствовался стальной стержень, опасность. Стало легко поверить в то, что Мурасаки стояла во главе клана. Сейчас в ней было не узнать назойливую дамочку из кондитерской или туристку из района красных фонарей. — Если тебе нужна полномасштабная война, Накахара, я могу это устроить, — в голосе сквозила такая невозмутимость, что Чуя не сомневался: Мурасаки готова отдать подобный приказ, наплевав на вероятность умереть. У Чуи не оставалось особого выбора, но он постарался ничем не выдать своего отчаяния и невозмутимо пожал плечами. — Уделю тебе десять минут, Мурасаки. Используй их так, как посчитаешь нужным. Холодность исчезла, Мурасаки довольно улыбнулась и сделала знак идти за ней. Комната, куда они вошли, тоже была обставлена в традиционном стиле и непохожа на остальное здание. Разница была лишь в размерах: здесь, видимо, проходили крупные собрания. Помещение могло вместить около сотни человек. Мурасаки провела их по дорожке в центре зала к возвышению, на котором расположился низкий стол. Она села с одной стороны стола и указала Чуе на место напротив. Акутагава с Хигучи встали у него за спиной, и Чуя вдруг осознал, что это не простой обмен условиями, а официальная встреча между главами кланов. Так вот кем она его считает? — Передай Азуми, чтобы предупредила нас за две минуты, — сказал Чуя. — Понял, — ответил Ацуши. После этого Чуя заставил себя расслабиться и посмотрел на сидящую напротив Мурасаки. Пока он должен делать вид, что всерьез рассматривает возможность переговоров. Нужно потянуть время, пока штаб Накахара-кай не получил подкрепление. Потом он сможет притащить Мурасаки к Мори. Чую почти всю жизнь учили, как вести себя в подобных ситуациях — ситуациях, когда судьба клана зависит от самообладания главы. — Полагаю, у тебя уже есть предложение? — поинтересовался он. Мурасаки кивнула, и переговоры начались.***
Старший советник всегда был бельмом на глазу. Когда Дазай узнал, что по его милости проигрывал Призракам на каждом шагу, его неприязнь превратилась в ненависть. Охранники у кабинета Ооки Шохея смерили Дазая подозрительным взглядом, но останавливать, когда он приблизился к дверям и постучал, не стали. Их удивление было понятным. В конце концов, Дазай работал «вместе» со старшим советником уже несколько лет, но в кабинет к нему являлся впервые. Даже в тех редких случаях, когда Шохей вызывал его для отчета, вместо себя Дазай отправлял подчиненных, не оставляя советнику шанса утвердить над собой власть. Идти к Шохею добровольно — настоящее испытание, и нервы Дазая были на пределе, хоть он не успел обмолвиться с ним и словом. Поэтому он назвался и ничуть не удивился, когда Шохей долго не отвечал перед тем, как позвать его в кабинет. Распахнув дверь, Дазай вошел и осмотрелся. К счастью, кроме Шохея внутри никого не было. Тот сидел за столом на другом конце комнаты и демонстративно смотрел на бумаги, всем своим видом показывая, что крайне занят. Дазай повернулся, закрыл дверь и щелкнул замком. Шохей перестал имитировать активную работу, вскинул голову и резко посмотрел на Дазая. — Довольно бесцеремонно с твоей стороны заявляться ко мне без предупреждения, Дазай-кун. Дазай невинно улыбнулся, зная, что спокойнее Шохею от его улыбки не станет. — Очень извиняюсь, Оока-сан, но когда такие, как мы, приходят без предупреждения, это означает: речь пойдет о том, что другие знать не должны. Вы так не думаете? Шохей прищурился и отложил в сторону ручку. — И о чем же ты хочешь поговорить? — Когда я вернулся в Мизушима-гуми, кумичо поручил мне особое задание, которым я тайно занимался, — сказал Дазай. Он направился вглубь кабинета и, не торопясь, с легким любопытством осматривался. — А вообще я инсценировал свою гибель только потому, что на меня так вовремя напали. Настолько вовремя, что это не объяснить иначе, как наличием предателя в наших рядах. Согласившись с моим предположением, кумичо поручил мне выяснить и сообщить ему имя «крысы», а также найти доказательства. Дазай остановился рядом со стулом для посетителей и посмотрел на Шохея. — Мори очень удивится, когда я сообщу ему, что предатель — вы. Шохей не изменился в лице. Впрочем, будь его так легко расколоть, он бы не путался под ногами Дазая вот уже столько лет. — Я всегда думал лишь о процветании Мизушима-гуми. Впрочем, меня не удивляет, что у тебя хватает дерзости сомневаться в таком очевидном факте. — Вы не поняли меня, Оока-сан. В этом-то я ни капли не сомневаюсь, потому и сбит с толку, — ответил Дазай. — Уверен, мало кто печется о процветании Мизушима-гуми так, как вы. Поэтому я удивлен, с чего бы вам продаваться Мурасаки-кай, словно какой-то шлюшке? При упоминании Мурасаки Шохей дернул бровью. Доказательство сомнительное — Шохей прекрасно владел собой, — но Дазаю хватило и этого. — Мурасаки-кай? — переспросил Шохей. — Не прикидывайтесь глупцом. Мы оба знаем, как на самом деле называется клан Призраков. В конце концов, Мурасаки Шикибу наверняка связалась с вами примерно так же, как и со мной. — Дазай склонил голову набок. — Впрочем, может, вы и правда глупец. Лишь полный кретин поверит, что Мизушима-гуми сможет отправить Призраков восвояси после того, как собственноручно передали им город. Шохей скривился и встал на ноги. — Следи за языком, мальчишка. После выходки на пару с Накахарой тебе повезло сохранить голову, не то что должность. — Разве Мурасаки-кай чем-то отличается от Накахара-кай? Как по мне, так это первые не покладая рук выслеживали и убивали наших людей. — Наших людей? — с отвращением выплюнул Шохей. — Не делай вид, что тебе есть дело до Мизушима-гуми. Ты не почувствуешь ни капли жалости, даже если их телами будет усеяна вся улица. Ты не член этого клана, а жалкий паразит. В словах Шохея была доля истины, поэтому оправдываться Дазай не стал. В конце концов, он вполне однозначно приказал Акутагаве убить своих подчиненных, чтобы защитить Чую. Дазай с любопытством окинул взглядом Шохея. С тех пор, как Дазай узнал, что Шохей снабжает Призраков информацией, кое-что не давало ему покоя. Хоть они никогда и не ладили, Оока Шохей был неглупым человеком. Как он и сказал Чуе, даже если Шохей уничтожит Накахара-кай руками Призраков, те уже успеют проникнуть в сердце Йокогамы так глубоко, что Мизушима-гуми не избавится от них без серьезных потерь. Если вообще избавится. Как Шохей мог этого не понимать? Как старший советник, Шохей тоже умел строить планы и продумывать стратегии, которые не уступали в изощренности стратегиям Дазая. Он и без наводящих вопросов должен был осознавать, что ставит Мизушима-гуми в проигрышную позицию. Либо ему плевать, либо он потерял голову, ослепленный ненавистью к Накахара-кай, либо на его решения влияет что-то еще. — Как, по-твоему, мы справимся с Призраками, если те избавятся от Накахара-кай? Они утвердят свое положение в городе, их боевая мощь значительно сильнее, чем когда-либо могли выставить Накахара-кай. Они встретят нас во всеоружии. Шохей презрительно усмехнулся в ответ. — Я не обязан обсуждать твои фантазии. Если такое произойдет, я тут же предоставлю кумичо стратегию борьбы. Дазай прищурился. У Шохея не было плана. В противном случае он бы уже самодовольно тыкал Дазая носом в то, насколько он умнее. Дазай молниеносно наклонился над столом и потянулся к Шохею. Тот отшатнулся от неожиданности и рухнул на стул. Дазай схватил его запястье, и кабинет озарило голубое сияние. Они оба замерли, осознав, что произошло. Способность Шохея была не из тех, что действует постоянно. Такая реакция на прикосновение свидетельствовала о том, что обнуление Дазая нейтрализовало другой, невидимый глазу дар, который захватил тело одного из самых влиятельных членов клана. Это отрезвило их обоих. Когда сияние погасло, Дазай медленно отстранился и посмотрел на Шохея сверху вниз. — И как давно? Шохей стоял, широко раскрыв глаза и не двигаясь. Потом медленно потер висок, словно борясь с головной болью. Покачал головой. — Может, несколько месяцев. Не знаю. Нахмурившись, Дазай упал на стул и задумчиво уставился на стоящий за Шохеем книжный шкаф. — Полагаю, это и была способность Мурасаки? — Шохей кивнул. — Теперь-то ты видишь всю глупость своего плана по уничтожению Накахара руками Призраков? — Оставь этот снисходительный тон, — отрезал Шохей. — Я всегда знал, что план не идеален, просто по какой-то причине мне было все равно. — Все равно? — переспросил Дазай. Шохей в ответ лишь злобно зыркнул, и он закатил глаза. — Оока, чтобы противостоять способности Мурасаки, мне нужно знать, как именно она на тебя подействовала. Так что там с твоим «все равно»? Шохей откинулся на спинку стула. Выражение его лица было по-ослиному упрямым, но взгляд задумчиво обратился к потолку. — Какая-то часть меня считала, что если Мизушима-гуми падет, это может быть к лучшему. Так клан получит урок. Те, кто уцелеет, возродят клан из пепла. Дар, влияющий на поведение людей, требовал осторожного подхода. Особенно такой, который практически не оставил на Шохее следов. Эта способность делала Мурасаки еще опаснее. Мысли лихорадочно завертелись, Дазай пытался понять, что это за способность, используя немногие имеющиеся сведения. Он резко встал, развернулся и кинул через плечо: — Какие бы бреши в безопасности ты ни оставил, пока работал с Мурасаки, устрани их. — Да как ты... Остановившись, Дазай послал Шохею уничижительный взгляд, заставивший его оборвать фразу. — Как бы ты ни хорохорился, у меня есть доказательства того, что ты вступил в сговор с Призраками. Так что лучше выполняй приказ, а не то я направлюсь прямиком к кумичо. Убедившись в том, что у старшего советника кончились возражения, Дазай вышел из его кабинета и достал из внутреннего кармана пиджака одноразовый телефон. Выбрал единственный номер, вбитый в записную книжку, и нажал «Вызов», пробираясь по людным коридорам «Мори корпорейшн». — Алло? Дазай удивленно заморгал, огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, и прошипел: — Ацуши-кун? Молчание. Потом: — Дазай-сан. Здрасьте. — Что ты делаешь? — Чуя-сан попросил меня побыть сегодня связным, — сказал Ацуши. Дазай представил, как он сейчас ерзает, подозревая, что его отругают. Но Дазай не хотел ни ругать его, ни в подробностях расписывать, почему Ацуши ну никак не годится для их образа жизни и почему ему лучше не лезть. Сейчас было не до того, и Дазай проглотил свое раздражение. — Когда попросил? Долгое молчание, а потом: — На прошлой неделе, когда определился с планом. Значит, Ацуши был в их маленькой команде с тех пор, как Дазай вернулся в Мизушима-гуми. А это в свою очередь значило, что не только Чуя, но и все остальные были в курсе, но умолчали. Добравшись до парковки, Дазай забрался на заднее сидение машины, бросил отрывистый приказ водителю и поднял стекло. — Как проходит миссия? Отряды Мизушима скоро будут на месте, Чуя должен уже уходить вместе с Мурасаки. Еще одна пауза — на этот раз длиннее. — Ацуши-кун? — Дазай едва сдержал рык. — Извините, Дазай-сан. Я слушал Тачихару. Все в порядке. Дазай хмуро уставился в окно. Ацуши обманывал его. Парнишка сделал все, чтобы сохранить спокойствие в голосе, но Дазай хорошо его знал и расслышал колебание, когда тот произнес «в порядке». Вместо того, чтобы поймать Ацуши на лжи, Дазай задумчиво хмыкнул. — Славно. Позвони, если понадобится моя помощь. В противном случае я буду ждать в условленном месте. — Понял. Дазай оборвал связь и сунул мобильник в карман. Из него же вытащил наушник и сунул в ухо. Включил звук и прикрыл глаза, полностью сосредотачиваясь на передаче, что шла из спрятанного в одежде Акутагавы микрофона. — Однозначно нет. — Голос Чуи был чуть приглушен, но слышен достаточно ясно, чтобы понимать, насколько он близко к Акутагаве. — Пока ваши цели в Йокогаме не изменятся, мы не собираемся просто наблюдать. Возвращайтесь в Токио. Токио? С кем это он разговаривает? — Ты только выиграешь, если я возьму Йокогаму под контроль. Не понимаю, как ты сам этого не видишь. Ты же был советником, — ответил женский голос, Дазай выругался, узнав Мурасаки Шикибу. Они вообще не должны были общаться и уж тем более вести переговоры. — Ясно, что ты не сможешь вернуться на прежнюю должность в Накахара, а Мори Огай никогда не примет тебя в Мизушима. Вам обоим нет места в этих кланах, так что нет причин защищать их. — Твое время на исходе, Мурасаки, — холодно отозвался Чуя. — А ты упрямый. Очень хорошо. И что ты планируешь дальше? Мои бойцы окружили твой драгоценный клан. Полагаю, ты бы не хотел здесь задерживаться? Не обратив внимание на вопрос, Чуя, судя по всему, повернулся к Акутагаве — его голос зазвучал громче: — Видимо, ее придется тащить силой. Оставляю это на тебя. Нам пора. — А вот супруг твой был сговорчивее, — продолжила Мурасаки так спокойно, словно полностью владела положением. — Где он? — Подальше отсюда. Есано Акико рассказала мне кое-что о твоем даре. Тихий смех. — Умно, умно. Вот только, боюсь, мне придется с ним поговорить до того, как мы покинем это помещение. — Ты не в том положении, чтобы требовать. Все кончено, Мурасаки. — Дазай-кун, уверена, ты нас слышишь. Сделай мне одолжение и приезжай. — Он не слышит. Мурасаки говорила дальше, словно Чуя промолчал: — Мне бы очень не хотелось, чтобы мой боевой отряд, который сейчас становится на позицию, открыл огонь по бедным детишкам. Это было бы весьма неприятно. После этой угрозы в помещении воцарилась тишина. Дазай мог представить, как Чуя замер, когда понял, что имела в виду Мурасаки. — Ты блефуешь, — выругавшись, сказал Чуя. Нет, она не блефовала. Дазаю не нужно находиться с ней рядом, чтобы это понимать. Он выругался сам, открыл глаза, потянулся вперед, привлекая внимание водителя, и дал новый адрес и указания ехать так быстро, как возможно. Машина рванула вперед, и Дазай вытащил телефон и набрал Чую. Из передатчика снова раздалась ругань. Потом Чуя ответил на звонок. — Если ты едешь сюда, то я прибью тебя. С тех пор, как Дазай вернулся к Мизушима, они впервые говорили друг с другом напрямую. Ему многое хотелось сейчас сказать — язык отяжелел от ядовитых слов о том, что Чуя намеренно утаил от него информацию, о том, что они бы подготовились к тому повороту событий, к угрозам Мурасаки, если бы действовали вместе. Но этого Дазай не сказал — не был уверен, что сможет сохранить самообладание, если заведет подобный разговор. Кроме того, он расслышал в голосе Чуи страх. Значит, Чуя осознал: у них нет особого выбора, весь план может полететь к чертям. Меньше всего им нужно ссориться. Благодаря многолетнему опыту в роли лейтенанта Мизушима, Дазай сосредоточился на том, что у них еще оставался шанс победить. Если говорить начистоту. — Чуя, она не блефует, — прохладно и спокойно сказал он. Тишина. Потом: — Знаю. — У тебя есть идеи получше? Снова выругавшись, Чуя сказал: — Как вариант — проломить ей череп, пока она ничего не приказала. — Они уже получили приказ, мой дорогой Чуя. И ждут отмены. Дазай, — он переключил внимание на наушник, чтобы поймать ее слова: — У тебя двадцать минут. Не заставляй меня ждать.