Чужой мир

Скрип железной решетки камеры разбудил девушку. - Встать! На выход! Лара приподняла голову с кушетки. Ее трясло крупной дрожью - было чертовски холодно. На ее руках снова защелкнулись наручники. Полутемный коридор, наглухо затонированный микроавтобус. Ее куда-то везут. Голова раскалывалась на части, по вискам била пульсирующая боль. До Лары с трудом доходили слова окружающих. - Мне нужен адвокат, - с трудом вытягивая из памяти немецкие фразы, девушка обратилась к одному из полицейских. - Вы сможете связаться с адвокатом, но только после составления протокола. Вы что, не знаете законов? Законов Лара не знала, поэтому лишь кивнула. После протокола, так после протокола. Говорить было тяжело – она изо всех сил старалась не сбиться на английский. - Выпейте, - полисмен повернулся к ней и протянул стакан воды, в котором растворялись две таблетки шипучего аспирина. Выпив лекарство, Лара откинулась на сиденье, разминая затекшие руки. В салоне микроавтобуса не было окон – наружные, тонированные до черноты стекла маскировали глухие борта. Девушка стала считать повороты, чтобы хотя бы примерно знать, куда ее везут, но вскоре бросила это занятие. Она так и не поняла, удалось ли ей поспать хотя бы час, или она всю ночь проворочалась на тюремной койке. «Вот ведь влипла…» - равнодушно подумала Лара. Больше всего ей хотелось, чтобы голова перестала болеть, и мозг пришел в нормальное состояние – без этого она чувствовала себя совершенно беспомощной. Она взглянула на часы: начало девятого утра. Микроавтобус, наконец, затормозил. Девушку вывели наружу и сопроводили в кабинет. В кабинете восседал мужчина полного телосложения с широким и как будто опухшим лицом, к тому же дополненным двойным подбородком. При виде вошедших, он отложил в сторону бумаги, которые до этого заполнял. - Проходите, - буркнул он себе под нос, доставая из глубины письменного стола толстую картонную папку. Лара присела напротив и искоса наблюдала, как тот, открыв многокилограммовый талмуд, неторопливо перебирал листки бумаги, внимательно рассматривая каждый с той и с другой стороны, периодически переводя взгляд на экран компьютера перед собой, как будто искал что-то. Наконец он нашел нужную бумагу и щелкнул скоросшивателем, извлекая ее. - Итак, фрау Рингманн… или как вас там, - толстяк, не отрывая взгляда от бумаги, щелкнул шариковой ручкой и приготовился записывать. – Как вы поняли, я следователь. Сначала я зачитаю вам ваши права, а потом приступим к делу. Я думаю, вы примерно представляете, какое обвинение будет вам выдвинуто? Не став ждать ответа, он повернулся к шкафу у себя за спиной и извлек оттуда знакомый Ларе злополучный сверток. - Вам знакома эта вещь? – следователь развернул ткань. Это действительно был старинный пистолет. Но совсем не тот! В документах был другой экземпляр – иначе оформленный и отделанный. - Нет, незнакома. - Неужели? – мужчина, казалось, был удивлен. Он отложил ручку в сторону, взял пистолет в руки, покрутил перед глазами. – Уверены? Впрочем, это ничего не меняет. - А где гарантии, что это именно та вещь, которую я якобы пыталась украсть? – Лара постаралась придать своему голосу уверенность, хотя поняла, что сказала глупость. - Вы меня обижаете. Все занесено в протокол. - Хотите сказать, что там и мои отпечатки пальцев есть? - Нету. Да они и не нужны. Вас взяли с поличным, этого достаточно. Лара вздохнула. - Крыть вам нечем, согласитесь с этим. Как я погляжу, вы пытаетесь делать хорошую мину при плохой игре. - А что мне еще остается? – кисло заметила Лара. - Как насчет чистосердечного признания? Оно облегчает наказание, как вы знаете – толстяк злорадствовал. - Как вы себе это представляете? - Я просто спросил. - Без адвоката я не скажу ни слова. И мне плевать какие у вас тут правила. - Несомненно, - следователь ухмыльнулся, еще раз осмотрел пистолет, затем отложил его в сторону и снова взялся за бумагу. – Довольно сентенций, приступим к делу. На протяжении следующих сорока минут он молча просматривал кипу документов и что-то записывал в протоколе. Тишину нарушал лишь скрип стержня, шуршание бумаги да тиканье настенных часов у окна. Лара, покачиваясь на стуле, сосредоточенно изучала рисунок обоев на противоположной стене. Аспирин начал действовать, и в голове несколько распогодилось. Наконец, следователь бросил ручку и протянул несколько исписанных листов. - Ознакомьтесь и распишитесь. Лара быстро просмотрела их – почерк был мелким и неразборчивым. - Будете подписывать? - Буду весьма признательна, если сначала вы избавите меня вот от этого, - Лара приподняла скованные руки. - Я совсем забыл, – следователь сделал знак полицейскому у двери, чтобы тот снял наручники. - Так гораздо лучше, – избавившись от ненавистных браслетов, Лара стала растирать онемевшие запястья. - Ну так что? - Я это не подпишу. - Я так и думал, - толстяк забрал у нее протокол, сложил листки и убрал их в папку. Затем сделал знак двоим стоящим у дверей полицейским. Те удалились. Как только за ними закрылась дверь, лицо следователя моментально изменило выражение с равнодушно-ленивого на злобно-угрожающее. – Вы зря упорствуете. Совершенно зря, фрау Штефани Рингманн. Ее имя он произнес по слогам - медленно и отчетливо, глядя прямо в глаза. Ларе очень не понравилось, как он это сказал. - Вы ведь вовсе не Рингманн? - ухмыльнувшись, он вынул из ящика и швырнул на стол ее поддельный паспорт. - При желании я могу пришить вам еще и это, – оперевшись обеими руками на стол и пристально глядя Ларе в лицо, он ждал реакции девушки. Реакции не последовало – Лара очень хорошо умела держать себя в руках. Лишь скользнула по лицу мимолетная тень, да на мгновение под плащом напряглись ее плечи – но он этого не заметил. - Кто вы? – угрожающе прошипел следователь, сверкая глазами. - А вам не все ли равно? - ответила Лара вызывающе спокойным голосом. - Не буду отпираться, я не та, за кого себя выдаю. Если будете заниматься выяснением моей личности – что ж, это ваша обязанность. Могу пожелать удачи в этом. Следователь фыркнул, сгреб со стола паспорт, скинул его обратно в ящик и откинулся на спинку кресла. Он, похоже, сменил гнев на милость. - Ладно, ладно. Сейчас мне действительно без разницы кто вы на самом деле, я просто хотел познакомиться. Меня зовут Герман. Герман Штарке. - Я бы сказала «очень приятно», но… сами понимаете, - съязвила англичанка. Герман пропустил ее фразу мимо ушей. - У меня есть к вам деловое предложение. Вы ведь не хотите попасть за решетку? Он самодовольно замолчал, ожидая ответа. Лара едва заметно кивнула, но в ее глазах появились искорки интереса. - Буду краток. Есть один человек. И у него имеется нужная мне вещь. Но он мне ее никогда не продаст. - И? - Мне нужно, чтобы эта вещь стала моей. - То есть вы предлагаете мне ее украсть? Говорите прямее, Герман, если уж начали. - Ну, это уже ваше дело. Судя по тому, что вчера случилось, вы так и поступите – с явным пренебрежением в голосе проворчал следователь. «Как интересно. Чувствую, что передо мной на редкость продажный и коррумпированный тип». - И что дальше? Что я получу взамен? - Нуу… - протянул Герман. – Скажем, я уничтожу ваше дело, не вспомню про ваш паспорт и вообще забуду о вашем существовании, так же как и вы о моем. Такая цена вас должна устроить. - А если я откажусь? - Тогда вы получите пять лет тюрьмы. - А при условии, что я расскажу в суде о нашем разговоре? - То получите еще год. За клевету. – Герман неожиданно вскипел - Да что вы дурака валяете? - Просто привычка заранее выяснять все детали контракта. Разве это плохо? – Лара почувствовала, что начинает издеваться над собеседником. Пора сбавить обороты. - В общем, так, – оборвал Герман. – Выбора у вас нет. Срок – 24 часа. Я жду вашего решения завтра утром. В условленном месте ровно в полдень вас будет ждать мой человек. Сообщите ему о своем решении. Если вы не явитесь, это будет означать, что вы отказались. Если вы вздумаете совершить какую-нибудь глупость, наш уговор также аннулируется. Думаю, мы друг друга поняли? - Еще бы. Вы мне дали чрезвычайно много информации о том, что мне предстоит сделать, - Лара уже не могла удержаться от колких замечаний в адрес собеседника. Герман уже потянулся к телефону, чтобы вызвать конвой. - Для начала этого вполне достаточно. Детали будут после вашего положительного решения в отношении нашей беседы, – зло проговорил он, с силой, до хруста сжимая в ладони кремовый пластик. - Выведите ее! – едва сдерживаясь, прорычал он и с грохотом швырнул трубку. «Как он быстро меня выпроводил» - спустя несколько минут устало думала Лара, сидя в тонированном микроавтобусе, везущем ее обратно. Разговор со следователем отнял у нее последние силы. Голова была словно чугунная и болела пуще прежнего. Мысли расползались в разные стороны со скоростью воды, вытекающей из решета.