Магазин времени не работает

Юан ерзал на своем месте больше обычного, даже Рон так не дергался, когда нужно было писать очередной отчет. Их рабочие места находились друг напротив друга, и нервозность Аберкромби начала передаваться и Рону. — Что там случилось? — не выдержал Рон. — Твоя паранойя сама себя перепараноила? Юан склонился над своим столом и поманил рукой, чтобы Рон сделал то же самое. — Происходят странные вещи, — доверительным шепотом поведал он. — Например? — тоже шепотом спросил Рон. — Я все время испытываю чувство дежавю. — Ну ты нашел блин повод переживать! — Нет! — запротестовал Юан. — Раньше это случалось не так часто. Когда я стал отслеживать свои ощущения, понял, что испытываю их по несколько раз в день. — Не знаю, что тебе посоветовать. Проспись, может? — Мне кажется, путешествия во времени начинают влиять на мой разум, — поделился Юан. — Иногда мы отправляемся слишком далеко, это не может не отразиться на состоянии организма и психики… — Да нет, скорее мир с ума сходит, — сказал Рон. — Расслабься, отдохни, и мозг перестанет тебя обманывать. Но слова Аберкромби все равно засели в голове. Он тоже несколько раз отслеживал у себя странные ощущения. Иногда он думал, что уже сделал какое-то дело, а оказывалось, что нет, и приходилось делать его «снова». Еще пару раз он находил вещи не там, где их оставлял, хотя кроме него их никто точно не должен был трогать. Но прикинув обстоятельства, Рон понял — все эти штуки происходили с ним, когда он был сам не свой, не выспавшийся и уставший. А когда ты задолбался, твой организм может выкинуть и не такое. Однажды Рон забыл, что его зовут Рон, и очень удивился, когда Гермиона так к нему обратилась. До этого он не спал две ночи. Кстати, об усталости. Когда Рон отоспался после вылазки в 1921 год, решение о том, писать ли о Дамблдоре в отчете, пришло моментально. Рон решил забить и, как ни странно, еще ни разу не почувствовал за это угрызений совести. С того дня прошло уже недели две, и от мифического начальства ему не влетело, и вообще никто его на этот счет не трогал. Рон, конечно, все равно записал о той встрече, но в свой личный блокнот, который лежал у него в столе. Если вдруг и всплывут какие-то последствия, а его не будет на месте, коллеги смогут это найти и прочитать. Последние его дела были связаны с детьми, а с ними Рону работать очень нравилось. Червоточины «обожают» появляться на месте стихийной детской магии, а так как дети чаще всего колдуют во время испуга, то из червоточин ко всему прочему часто вылезают еще и боггарты. Теперь Рон понимал, откуда берутся все эти монстры под кроватью. Многие списывали их на богатое детское воображение, но как раз воображение, подпитанное сильным страхом, и притягивало всю дрянь. Рон не скрывал от юных волшебников, что за существо перед ними, и подсказывал, как их побороть. Колдовал, конечно, сам, но с удовольствием выслушивал варианты, во что такое смешное можно превратить боггарта. Если только ребенок не находился в глубоком шоке, чтобы что-то из себя выдавить, а такие тоже встречались… Вчера ему попался магглорожденный пацан. Его способности, вероятно, проявились впервые, он ничего не понимал и никак не мог успокоиться. Рон долго его утешал и растирал похолодевшие от страха ладошки в своих руках. Потом ему удалось отвлечь мальчишку красивыми фигурками из разноцветных искр магии. — Ты тоже так научишься, — заверил Рон мальчика. — Тебе только нужно быть храбрым — и тогда монстры тебя не тронут, понимаешь? Мальчик кивнул, но все равно испуганно покосился на шкаф, откуда на него совсем недавно пыталось напасть что-то большое и мохнатое. — Подойди туда и скажи: я не боюсь тебя, монстр, — посоветовал Рон, подталкивая мальчика к шкафу. Пацан немного замялся, но подошел. — Я-я… н-не боюсь теб-бя… — Да громче ты, ну! — Я не боюсь тебя! — крикнул он. Рон встал у него за спиной и наколдовал маленький фейерверк. Пока мальчик отвлекся на искры, Рон начал работать с его памятью. Рон немного халтурил: по правилам ему нужно стирать весь эпизод, но он всегда оставлял своим маленьким подопечным этот небольшой фрагмент в их памяти, где они побеждали своих монстров. Разве что корректировал так, чтобы это выглядело их собственной идеей, а не какого-то странного рыжего незнакомца, заявившегося им в спальню. Мало ли, спустя годы еще отложится в голове так, словно какой-то извращенец к ним вломился. Червоточины, откуда появляются боггарты, обычно не обладают большим запасом энергии. Утянуть в другое время, конечно, могут, и потому приходится испуганных детей возвращать обратно в их настоящее, но закрывать такие разломы куда проще, чем от неудачных попыток волшебства взрослых волшебников. Но самые жуткие червоточины возникали из-за дементоров. Вернее, сами червоточины не сильно отличались от остальных — проблема была в том, что ты находишься между двух огней: с одной стороны, тебе нужно отогнать дементора, пытающегося отобрать твою душу, с другой — закрыть червоточину, пожирающую твою магию. А если дементор уже к тебе присосался, и ты впал в уныние, то это может притянуть еще больше дементоров. И выкручивайся, как хочешь. Задание Рона как раз должно было быть связано с дементорами. И что самое отстойное — напарника ему не перепало. Как он осилит это в одиночку? Они там с ума все сошли?! Но делать было нечего, возвращать маленького хаффлпаффца в его 1994 год больше некому — весь подотдел разбежался по своим миссиям. Ситуация здесь оказалась и жуткая, и интересная одновременно. Насколько Рон знал, червоточины обычно появлялись из-за человеческой магии. Здесь же он столкнулся с обратной ситуацией: из-за огромного количества дементоров-стражников вокруг Хогвартса накопилась негативная энергия, сама создала разлом и притянула еще сородичей. Во всяком случае, походило на это. Рон наколдовал два патронуса: одного своего пса он оставил держать оборону, а другого пустил перед собой и тем мальчиком-хаффлпаффцем. До замка они, к счастью, добрались без проблем. Рон быстро разобрался с потеряшкой и скрылся с его глаз чарами маскировки. Оба его патронуса к тому моменту уже ослабли и исчезли. Рон дождался, пока хаффлпаффец зайдет в свою гостиную, и быстрым шагом направился туда, откуда пришел. Из-за угла кто-то резко появился, Рон не успел затормозить и врезался в этого самого кого-то. Чары маскировки слетели, а палочка выпала у него из рук. Рон выругался, быстро нашарил палочку в темноте, но подняться на ноги не успел. Человек, в которого он врезался, оказался быстрее. — А, господин Э! Давненько мы с вами не виделись! Дамблдор. Рон вздохнул от облегчения. Профессор протянул ему руку и помог подняться. Перед ним стоял тот самый Дамблдор, которого он знал с детства — и Рон был счастлив видеть его именно таким. Но еще больше его обрадовало, что Дамблдор его узнал, хотя для него прошло больше… да, семидесяти лет! Поразительно! — Я знал, что кто-то из ваших должен появиться, — сказал Дамблдор, складывая пальцы домиком. — Спасибо, что вернули моего ученика. — Пожалуйста, — буркнул Рон. — Только мне еще надо там… — Разумеется, разумеется. Позволите мне вам помочь, мистер Э? Рон потерянно кивнул. Подумать только, сам Дамблдор вызвался ему помочь! — Только по пути свернем кое-куда. Это не отнимет много времени, мы совсем рядом. Рон послушно двинулся за Дамблдором. Пока он был включен в задание, он не зацикливался на окружающей среде, а сейчас осознал, что снова после долгих лет находится в Хогвартсе. Причем в своем Хогвартсе, в котором учился много-много лет назад! Здесь пахло той же пылью и теми же тыквами, оконные рамы в свете луны рисовали на полу те же длинные черные тени, тихий шепот картин был таким же, как и тогда — еще до войны, до битвы за Хогвартс, когда пришлось ремонтировать и перестраивать замок. Он даже мог столкнуться с самим собой прямо здесь, в этом коридоре! Рон проверил чары маскировки, которые наложил несколько мгновений назад. Конечно, вряд ли маленький Рон узнал бы самого себя, и вряд ли он даже встретится им ночью в коридоре, но рисковать не хотелось. Как оказалось, Дамблдор вел его в Больничное крыло. Он оставил его в коридоре, но приоткрыл дверь, чтобы Рон смог увидеть и подслушать разговор. И тут у Рона в голове все сложилось… — Профессор Дамблдор, Сириус Блэк… Это был Гарри! Маленький тринадцатилетний Гарри! Совсем худенький, взлохмаченный, с еще не сломавшимся голосом! Мадам Помфри накричала на Дамблдора за беспокойство ее пациентов, а потом в поле зрения Рона попал Снейп, и даже его Рон был рад видеть. Пока тот не раскрыл свой поганый рот… Рон наблюдал за происходящим с чувством восторга. Черт, это же уже было, было! Только тогда он лежал без сознания, но теперь имел возможность увидеть все своими глазами, узнать, как именно оно произошло! Дверь приоткрылась, и в проходе встал Фадж. Рон теперь гораздо лучше видел Больничное крыло, но решил отойти подальше, чтобы ни с кем не столкнуться. И правильно сделал, потому что Снейп вылетел оттуда так стремительно, что точно напоролся бы на Рона. Из-за того, что Снейп хлопнул дверью, Рон больше не мог наблюдать за происходящим, только слышать. — Теперь ваша очередь слушать, и я попросил бы не перебивать меня, потому что времени у нас чрезвычайно мало, — произнес Дамблдор. Здесь Рон тихонько хихикнул, он чувствовал, что эти слова были обращены не только Гарри и Гермионе, но и ему. Дамблдор объяснял ребятам ситуацию с Сириусом, а они все равно умудрялись его перебивать. В какие-то моменты Рону казалось, что за дверью стоит не Гермиона, а Роза — настолько сильно их голоса похожи. А Гарри, оказывается, когда-то был таким пылким и эмоциональным… Какие же они дурные, Мерлина мать!.. — Сейчас нужно одно, — медленно проговорил Дамблдор, — выиграть время. — Но… — начала было Гермиона, и Рон очень четко вспомнил ее совсем девчонкой с этим вечно упрямым выражением лица. — Ну конечно! — Умница, — прошептал Рон, радуясь за нее. Дамблдор объяснил Гарри и Гермионе, где искать Сириуса и что вообще делать. — Я закрою вас здесь. Сейчас без пяти двенадцать. Мисс Грейнджер, вам хватит трех оборотов. Желаю удачи. Дамблдор вышел в коридор, но дверь пока не закрыл, только вынул волшебную палочку. Рон повернулся и всмотрелся в конец коридора. Оттуда уже бежали обратно Гарри и Гермиона. Какие же они маленькие! У обоих в волосах торчали травинки и мелкие веточки, но их глаза блестели от радости. Страшно хотелось их обнять, взлохматить им волосы еще больше. Через мгновение их заметил и Дамблдор. — Ну? — спросил он тихо. — Все в порядке! — задыхаясь, проговорил Гарри. — Сириус улетел на Клювокрыле! Дамблдор просиял. — Отлично сработано… — Он внимательно прислушался к звукам, доносившимся из палаты. — Думаю, вы уже отбыли… Идите спать — я вас запру. Гарри и Гермиона вошли в Больничное крыло, и Дамблдор закрыл дверь на замок.

* * *

Теперь Рон понимал, откуда здесь червоточина. Дело было во временной петле, которую создали Гермиона и Гарри. Принцип самосогласованности здесь отличился особой иронией: дементоры появились из-за петли, которую ребята создали, чтобы их прогнать. Рона всегда в этой истории смущало то, что дементоры ослушались приказа никого не целовать и напали на Гарри и Сириуса там, возле озера. А сейчас наконец-то в его голове все сложилось. Просто там оказались не дементоры-стражники — это из червоточины вылезли новые сущности, а они разбираться не стали. Почувствовали жизненную силу, вот и напали на первых попавшихся людишек. Удивительно, как тот мальчишка-хаффлпаффец проскочил без последствий? Наверное, червоточина перенесла его в другое время до того, как дементоры почуяли свободу и стали ползти наружу. — Наш юный Гарри уже сегодня разогнал дементоров, — сказал Дамблдор, пока они шли обратно к червоточине. — Но насколько я понимаю, пока мы не разберемся с разломом, насовсем от этих чудовищ мы не избавимся, верно? Рону показалось, что Дамблдор скорее утверждал, чем спрашивал, но на всякий случай кивнул. Дементоры подплыли к ним как-то совсем внезапно. Рон едва успел вытащить палочку, когда тварь в черном капюшоне схватила его за предплечье и крепко сжала. Рука онемела, а перед глазами поплыли все самые худшие моменты в его жизни. Сначала на него яркими вспышками обрушились все ссоры с близкими людьми, потом громким эхом до Рона донесся голос Ли Джордана, объявляющего погибших и пострадавших от режима Волдеморта. Голос иногда заглушался помехами радио, но вдруг исказился, стал каким-то неживым, механическим, страшным. Одиночество, страх не найти друзей. Крики Гермионы и смех Беллатрикс Лестрейндж. Битва за Хогвартс, мертвые тела, застывшая маска смеха на лице Фреда, слезы на глазах мамы и Джорджа. Тело Гарри на руках рыдающего Хагрида… У Гермионы депрессия, она много плачет, а Рон тупо мнется рядом, не может подобрать слов, не знает, чем помочь, как утешить… Маленький Хьюго добрался до ящика с зельями. Он перестал дышать, целители склонились над ним, напевая одно заклинание за другим… Но вдруг Рон почувствовал, что мрачные мысли ушли, словно грязь от очищающего заклинания. В голове осталась только успокаивающая пустота. Ледяная рука отпустила его предплечье, и Рон увидел перед собой несколько патронусов-фениксов. Дамблдор! Чертов старик мог вызывать целую орду защитников! Сам Рон умел управлять только тремя патронусами за раз, и то последний не всегда даже принимал телесную форму, поэтому Рон не мог не восхититься мастерством профессора. Рон глубоко вздохнул, сосредотачиваясь на самых дорогих и теплых воспоминаниях. Вечера дома, огонь в камине, все они сидят на полу под одним огромным пледом: Рон читает вслух сказки, Живоглот трется о его ноги, Рози и Хью перебивают и комментируют сюжет, а Гермиона смотрит на Рона с таким теплом в глазах… — Экспекто патронум,— прошептал Рон. Его патронус не был таким же масштабным, как фениксы Дамблдора, но со своей задачей справился хорошо. Рон почувствовал прилив сил и энергии, когда его серебристый пес проскакал по земле, очерчивая между ним и дементорами невидимую стену. Дементоры отлетели достаточно далеко, некоторые из них даже угодили обратно в червоточину, поэтому Рон принялся за дело. Нужно было закрыть проклятый разлом. В момент прибытия он почти не слышал червоточину. Но пока они отлучались в Хогвартс, а потом разбирались с дементорами, гул из разлома усилился. Звук сбивал с толку, из-за него начинало звенело в ушах. Спиной он чувствовал пристальный взгляд Дамблдора, и это тоже почему-то напрягало. Золотистая нить развеялась, едва подлетев к червоточине. Рон, тяжело дыша, опустил затекшую руку. Что ж такое-то? — Вы видите этот разлом? — громко спросил Рон Дамблдора, стараясь перекрыть гул червоточины. — Частично, — ответил он. — Вижу шевеление воздуха. Рон кивнул. Новичком он тоже видел червоточины таким же шевелением — словно смотрел через дым костра. — У меня мало сил, но я могу направить вашу магию, — сказал Рон. Он уже проворачивал подобный трюк с Дедалусом Динглом и Патрицией Макалистер, почему бы не попробовать с Дамблдором? Дамблдор согласился. Рон уже открыл было рот, чтобы объяснить магическую формулу, как Дамблдор поднял свою палочку и принялся колдовать. И черт, он сделал все правильно — с первого раза — с кончика его палочки полетели золотистые искорки, собираясь в толстую нить. Старик сам все понял и запомнил, когда наблюдал за Роном. Ни хрена же себе! Рону оставалось только направить нить к краям червоточины, которые он, в отличие от Дамблдора, видел хорошо. План сработал. Почти. Пока патронусы Дамблдора не рассеялись, и какой-то дементор-отщепенец не решил еще раз подсосать там, где его только что отпинало несколько серебристых защитников. — Вот тварь! — воскликнул Рон, с сожалением наблюдая, как золотая нить рвется сразу в нескольких местах. Не отдавая себе отчет в своих действиях, Рон схватился за свой делюминатор и щелкнул им, целясь в дементора. Пучки света не покалечили дементора, но заставили отлететь назад. Этой заминки хватило, чтобы Рон и Дамблдор смогли сосредоточиться и призвать своих защитников. В этот раз у Рона не вышел телесный патронус, а к Дамблдору явился только один феникс, но им хватило такой защиты. — Гениально, мистер Э, — похвалил Рона Дамблдор. — О, вы только посмотрите… Пучки света, застывшие в воздухе, вдруг устремились к червоточине. И пока она не поглотила их, свет очертил края разлома, как молния грозовое облако. И по расширившимся в изумлении глазам Дамблдора Рон понял, что тот смог увидеть то, что от него раньше ускользало. — Крутое зрелище, ага? — спросил Рон. — Если бы только эти червоточины еще так не орали… — О чем вы? Я ничего не слышу… — Везучий же вы сукин сын, — пробормотал Рон. Дамблдор его услышал, но, кажется, не обиделся. Теперь, когда Дамблдор видел червоточину, дело пошло проще. Рон к тому же успел выдохнуть и собрать остатки сил, чтобы вновь начать колдовать. Вместе они смогли закрыть проклятый разлом. Гул прекратился так резко, что в ушах зазвенело. Рон согнулся, упираясь ладонями в колени. Дыхание его сбилось, а тело пробрало мелкой дрожью. — Я и не представлял, насколько это тяжело, — тихо сказал Дамблдор, вытирая пот со лба. Да уж, это вам не крестражи кончать, подумал Рон. — Зато весело, — выдохнул он и откашлялся. — Приятная работа на свежем воздухе, знаете ли… Дамблдор засмеялся, закрывая ладонью рот. — Спасибо, мистер Уизли, за такое увлекательное приключение, — наконец проговорил, вытирая выступившую от смеха слезу в уголке глаза. — Да ерунда, пожалуйс… — Рон осекся, переварив в голове то, что только что произнес Дамблдор. Он замер, хлопая глазами, не зная, что сказать. — А-а… — начал он с простого. Дамблдор молчал и улыбался. Рон даже засомневался. Может, ему послышалось, что профессор обратился к нему по имени? — А?.. — предпринял он еще одну попытку заговорить. Рон никак не мог родить законченную мысль, но наконец-то его мозг начал вспоминать какие-то слова. — А какого?.. — выдавил он из себя хриплым шепотом. — Молодой человек, я узнал вас в тот самый миг, когда вы три года назад впервые переступили порог моей школы, — ответил Дамблдор, поправляя свои очки-половинки. — Но… но для вас же лет семьдесят прошло или даже больше, как вы?.. И я же совсем маленький был, когда сюда поступил, и… э-э… Рон прикинул все встречи с Дамблдором — эту и прошлую — пытаясь вспомнить, не выдал ли он себя где-то. Нет, кажется нет. Неужели он ничуть не изменился за целые годы?! Дамблдор, словно прочитав его мысли, сказал: — Вы стали старше и увереннее, мистер Уизли, но тот озорной простоватый мальчишка в вас не растворился. — Простоватый мальчишка? — с возмущением спросил Рон. — А кто сказал, что это что-то плохое? — подмигнул Дамблдор. — Я… я понимаю, что ни хрена не понимаю, — проскулил Рон, сморщившись. Почему при Дамблдоре он ведет себя как идиотина последняя? Ну то есть он часто ведет себя как идиотина последняя, но при Дамблдоре особенно отличается… Голову вдруг пронзила вспышка боли, а его ноги затряслись. Скачок в прошлое, дементоры и разлом выжали из него слишком много сил. Рон покачнулся, но Дамблдор подхватил его под локоть, помогая удержаться на ногах. Рона впечатлило, что в таком тощем, старом и хрупком на вид человеке оказалось столько физической силы. — Должен поблагодарить вас еще кое за что, мистер Уизли. — А? — Делюминатор. Если бы я не увидел его у вас, то не смог бы доработать свой, — свободной рукой Дамблдор достал из кармашка своей цветастой мантии делюминатор. — Себя благодарите, профессор. Если бы вы его не изобрели, мне было бы нечего вам показывать, — Рон из последних сил сумел взмахнуть палочкой и призвать свой делюминатор, который уронил на землю после стычки с дементором. Он посмотрел на делюминатор в руке Дамблдора, а потом на свой. Совершенно одинаковые. Только его выглядел постарше, фрагменты из меди местами окислились, а на самой рукоятке появились трещинки. Рон вдруг осознал, как много дал ему этот маленький предмет, сколько он раз выручал его. Он скрывал его в темноте от недругов, он давал ему свет в самые мрачные моменты жизни, но самое главное, он всегда помогал найти дорогу к тем, кто ему дорог. На глаза почему-то навернулись слезы. Рон не сумел сдержать порыв и стиснул Дамблдора в объятиях. Рон хотел многое ему сказать. Хотел поблагодарить, что тот оставил ему делюминатор, хотел рассказать о крестражах, хотел рассказать о будущем, что Гарри выжил, что Волдеморт побежден, что сейчас все хорошо, что он — Дамблдор — все сделал правильно. Хотел, но не мог. Дамблдор похлопал его по спине. — Я вижу, что вы хотите мне что-то сказать, и прекрасно понимаю, почему вы не можете этого сделать. Все в порядке, мистер Уизли, — совсем тихо-тихо произнес Дамблдор, и от этого его успокаивающего шепота Рону стало тепло и легко. Он сумел взять себя в руки и расцепить объятия. И все-таки ему хотелось что-то сообщить Дамблдору, что-то важное, может быть даже личное, но не раскрывающее… ну, все. — Вам придется принять много тяжелых решений, — Рон не был уверен, что подобрал правильную фразу, но во всяком случае она не несла в себе никакой конкретики и не выдавала будущее. — Это мне уже давно известно, мистер Уизли. — И еще… что бы там в будущем ни случилось, знайте, я все равно вас уважаю. — Это чувство взаимное, — Дамблдор вновь протянул ему руку, и Рон с радостью ее пожал. Облака перестали заслонять полную луну, и где-то в лесу послышался вой. Интересно, это просто волки или… или Ремус Люпин?.. Рон проглотил ком в горле. Люди в этом времени даже подозревают, сколько еще херни их ожидает. — Прежде чем я уйду, — начал Рон, вытаскивая из кармана маховик времени, — хочу кое-то спросить. Дамблдор выжидающе на него посмотрел, и Рон решил, что уйти надо красиво. — Тогда, семьдесят лет назад, вы же запали на меня, профессор, ага? — бросил он с широкой ухмылкой. Дамблдор как-то неловко дернулся, кашлянул, и даже в лунном свете Рон увидел замешательство на его лице. Ему хватило такой реакции. Театрально расхохотавшись, Рон сдвинул рычажок на маховике времени, оставив Дамблдора наедине с его смущением.