Магазин времени не работает

Рон ожидал, что к его приходу в подотделе поднимается хаос: все будут бегать, кричать, делиться свежей информацией, шептать какие-то заклинания и вообще ходить по потолку — но нет. Он вернулся первым, в офисе находился только Блишвик, который оставался здесь на ночь. Эдвард сидел на своем столе и рассматривал стену, на которой уже были развешены его записи. Он выглядел уставшим и растрепанным, его руки испачкались чернилами, взгляд бегал туда-сюда. Рон посмотрел на стену, сплошь увешенную пергаментом, где были и записи, и графики, и формулы, и рисунки, но растерялся от обилия информации, не понимая, где там начало, а где конец. — Эдвард, можно вас ненадолго отвлечь? Блишвик ответил не сразу. Наверное, додумывал до конца какую-то мысль или что-то в этом роде. — В чем дело, Рональд? — спросил он, рассматривая Рона своим пронзительным взглядом. — Я вчера не успел кое-что рассказать, а это может быть важно. В общем, я когда на задание отправился, не успел вернуть своего подопечного в его время. — И что ты предпринял? — К себе домой привел, куда его еще девать-то? Но я самое главное не сказал. Этот мальчик — ну, мой подопечный — я с ним знаком, формально он мой ровесник, и мы в Хогвартсе вместе учились. То есть… — Я понял, Рональд. Спасибо, это действительно важно, — Блишвик слез со стола, подошел к своим записям и что-то туда дописал. — Ты подтвердил мои догадки. — И в чем они заключаются? — Объясню, когда все соберутся. У меня нет сил, чтобы повторять это несколько раз. — Ладно, — согласился Рон, вздыхая. Он облокотился о краешек стола Эдварда. — Спасибо, что так спокойно отреагировали: у меня тоже нет сил выслушивать бубнеж, что я накосячил. — Ты же не виноват, что так случилось, — сказал Блишвик, потирая лоб. — Ты с этим мальчиком в школе общался? На нем могло это путешествие отразиться? — Нет, он точно ничего не помнит. Кто бы его в прошлое ни вернул, память стер хорошо. — Уверен? — Да. Этот мальчик — мой лучший друг. И он рассказывал мне многое о своем прошлом, но о пространственно-временных заморочках никогда не упоминал. А скрывать такое у него хитрожопости не хватило бы. — Лучший друг… неужели сам Гарри Поттер? — Ну а кто еще мог угодить в червоточину, ведущую в эпицентр великого временного косяка? О, этот засранец и не в такое дерьмо влипал, поверьте мне, Эдвард! Блишвик усмехнулся. — Не говорите никому, что мой подопечный — Гарри, ладно? Не хочу в эту тему сильно углубляться, — попросил Рон. — Не скажу, пока этот факт не окажется важным фрагментом происходящего. Сойдет? Рон молча протянул ему руку, чтобы скрепить договоренность. Фелисия, Патриция и Рори пришли чуть позднее Рона. Ему уже не терпелось услышать о догадках Блишвика. Все выглядели уставшими, Рон не сомневался, что никто из них не смог сегодня уснуть. Глаза Рори еще были красными, но выглядел он куда бодрее. От него сильно пахло зубной пастой, как будто бы он пытался скрыть какой-то запах. Рон предположил, что тот либо поддал, либо влил в себя несколько литров кофе, а может, и все сразу. Но Рона этот факт нисколько не покоробил. Напротив, он подумал, что если это все поможет Рори настроиться на работу, то пусть хоть ящик огневиски выдует. Лучше пьяненький, но адекватный, чем ноющий и непродуктивный. Фелисия Уайт, всегда такая опрятная и стильная штучка, сегодня забила на красоту. Рон впервые видел ее без макияжа — и она ему такой больше понравилась. Сейчас Фелисия казалась не только более приземленной и живой, но и необычно сосредоточенной. Она, как и Рон, была одета в домашнюю одежду, возможно, тоже пижамную. Никаких аксессуаров, подчеркивающих пышные формы, никаких брошек ручной работы, никаких каблуков, даже никакой укладки — просто собранные в небрежный пучок светлые волосы. Патриция казалась бледнее, чем ночью, но Рон заметил, что взгляд у нее был куда решительнее, чем когда-либо вообще. В руках она держала коробки с едой на вынос, и Рон едва не расцеловал ее за дальновидность. Блишвик собрал всех возле своего стола. — У меня у самого не все в голове до конца сложилось, поэтому прощу прощения, если местами буду непоследователен, — начал он, прокашлявшись. И он рассказал, что всегда вел записи о своих миссиях, и заметил некоторую закономерность, с которой появлялись червоточины за все время его работы. Когда-то давно в разговоре с Роном он уже упоминал, что в 1996 году в Отделе тайн был полный бардак, и вот теперь затирал про это остальным. — Восемнадцатого июня того года Зал пророчеств сильно пострадал, — здесь Блишвик выразительно посмотрел на Рона, и тот виновато пожал плечами, — и наши миссии стали поступать с опозданием. Я, Мередит, Роберт и Дедалус не всегда могли благополучно их завершить. Многие исчезновения волшебников, к тому же, ошибочно связывались с действиями Сами-Знаете-Кого, и здесь мы тоже не всегда успевали прийти на помощь пострадавшим от червоточин. Думаю, это все и повлияло на некое равновесие сил — здесь позволю себе не углубляться в теорию магии и времени, выйдет слишком долго. Самое важное, что нужно понимать: червоточины стали плодить другие червоточины, потому что мы не успевали вовремя их закрывать. А нанять новых сотрудников они просто так не могли, подумал Рон. Из «новеньких» Рон был самым старшим, в 1996 году ему только шестнадцать лет исполнилось, а кто-то, как тот же Рори, еще даже не родился. К тому же папки с их именами сами «решали», кто когда должен заступить на работу в подотдел — и твое мнение едва ли имело значение в этом вопросе. Блишвик продолжил говорить. Он объяснил, что червоточин с каждым годом становилось все больше и больше. Вернее, они возникали в разных временах, но один их конец, вход, выход — или что-то такое — вели в их текущее настоящее. В итоге количество этих концов возросло настолько, что привело к появлению других временных аномалий. — То есть все эти дежавю, зацикленные дни?.. — Именно, Рональд, — подтвердил Блишвик. — Наш разум нас не обманывал, напротив, мы замечали аномалии, фиксировались на них, потому что знаем больше, чем остальные волшебники. И то, что мы оказались заперты в нашем настоящем, тоже аномалия. К счастью, временная, если, конечно, твой подопечный действительно вернулся в прошлое. — Подопечный? — нахмурилась Фелисия. Рон кратко пересказал ей и остальным о Гарри, не упоминая, что его подопечный именно Гарри. — Только ты мог влипнуть в подобное, — вздохнула Уайт, скрещивая руки на груди. — Зато мы точно знаем, что все разрешимо, — заявил Рон. Но Блишвик вдруг сделал замечание, которое разбило все его надежды. — Вообще-то есть некоторая вероятность, что неразрешенные парадоксы могли создать параллельную реальность. В одной мальчик вернулся в свое время, в другой — нет. Тебе может казаться, что ты с ним знаком и рос бок о бок, но на самом деле ты тесно связан с параллельным Рональдом, и это его воспоминания, а не твои. — О, у Стивена Кинга такая херня была! — воскликнул Рори и принялся пересказывать, что там было у того Стивена Кинга, активно при этом жестикулируя: — Короче, Роланд думал, что Джейк умер, но тот не умер, потому что Роланд его спас в прошлом, а Джейк тоже думал, что умер, потому что его переехала машина, но оказалось, что он не умер, поэтому его сознание раздвоилось, и Джейк написал лютое сочинение про поезд, а потом Роланд вытащил его в Срединный мир и!.. — Рори, никто тебя не понимает, — перебила его Патриция. — Я понимаю, я читала «Темную башню», — сказала Фелисия. — Шервуд пытается донести, что изменения прошлого в романе раздвоило реальность: в одной это изменение произошло, а в другой все осталось, как было. Но так как это изменение коснулось нескольких героев, только они помнили и то, и другое развитие событий. Если у нас такая же ситуация, то… — Да ну нахер! — возмутился Рон. — Никаких параллельных реальностей, я своего подопечного вчера видел, хватит тут панику разводить! — Уверен? И что, как это было, при каких условиях вы пересеклись? — Уайт явно провоцировала, пытаясь выведать у Рона больше подробностей. Сплетница, чертова…. — В десны мы с ним долбились, ясно?! — Так и знала! — Да ничего ты не знала! — Хватит! — крикнула на них Патриция. Рон и Уайт, не ожидающие от тихони Патриции подобного, умолкли. Блишвик кашлянул, привлекая к себе внимание. — Как я уже сказал: вероятность небольшая. Я не думаю, что дела обстоят так, но советую держать эту версию в голове. — Хорошо, вернемся пока к версии, что эта аномалия... врéменная, — произнесла Патриция, — от наших усилий что-нибудь зависит? — На этот вопрос я пока не могу ответить, — ответил Эдвард. — У нас слишком мало информации, чтобы изучить их природу: решились ли они сами собой или с ними кто-то разобрался. — Юан вел какие-то записи, — вспомнила Патриция, — они должны быть у него в столе. Она подошла к столу Аберкромби и стала выдвигать ящики, пока не нашла толстую красную тетрадь с резинкой поперек. Патриция раскрыла тетрадь и принялась ее листать. — Ну и почерк у него, конечно… Рон подошел к ней и заглянул через плечо: — У моего сына почерк куда хуже, — фыркнул он. — Могу этим заняться. Патриция отдала ему тетрадь и посмотрела на часы. — Я к новостникам, они должны уже быть на месте, — сказала она. Рори вызвался пойти с ней, Фелисия отправилась к изобретателям, а Эдвард сказал, что ему нужно немного подремать, потому что его котелок уже не варит. Все разошлись по своим делам. Рон утянул одну из коробок с едой, уселся за свой стол и принялся расшифровывать кривули Юана. Мда, он немного польстил своей способности читать неразборчивый почерк. С каждой страницей каракули Юана становились все размашистее и кривее, словно Рон наблюдал за прогрессирующим сумасшествием. Он поежился от неприятных ассоциаций. Неудивительно, что они так долго принимали аномалии за отклонения в своем собственном рассудке… Юан записывал обо всех изменениях в своем теле, о каждом синяке, который появлялся неизвестно откуда — ведь он ни обо что не ударялся, о каждой царапине, шраме или ожоге. Юан записывал о внезапных провалах в памяти, когда он неожиданно оказывался на кухне, хотя в его квартире нельзя было апприровать из комнаты в комнату, или в магазине с полной тележкой еды, хотя он собирался купить один только хлеб. Юан записывал о каждой ебучей песне, застревающей у него в голове. Юан записывал о странных навязчивых мыслях, когда, например, летишь на метле, смотришь на землю и почему-то хочется отпустить древко, соскользнуть вниз и… — Уизли! — Я не сплю! — воскликнул Рон, резко оторвав голову от стола. Мерлина мать, он уже начинал скучать по синему освещению в их офисе. Шея страшно затекла, словно он задремал не на несколько минут, а на… Рон перевел взгляд на часы и увидел, что вырубился на целых полтора часа. Он протер глаза и осмотрелся. Эдвард уже проснулся, Патриция и Рори раскладывали на сдвинутых столах какие-то газеты, а Фелисия стояла возле Рона и жевала пиццу из тех коробок, что принесла утром Патриция. — Выяснил что-нибудь? — Все какое-то бесполезное, если честно, — ответил Рон. — Особенно важные штуки я переписал более аккуратно… — Это ты называешь аккуратно? — Сама же пишешь, как курица лапой, — с улыбкой проворчал он и, пока Уайт была отвлечена чтением его записей, Рон откусил немного от ее ломтика пиццы, который как раз находился у него перед носом. Чуть не получив подзатыльник, Рон подошел к столам, вокруг которых носились Патриция и Рори. — У вас как, ребят? — Мы нашли Роберта! — воскликнул Рори, размахивая какой-то газетой так сильно, что Рон не успевал ничего на ней прочитать. — Патриция была великолепна, она просто ворвалась туда, громко матерясь, поставила всех на уши и давай хуесосить новостников! Никогда ее такой не видел, у меня аж встал! Патриция выглядела смущенной, но довольной собой. Рон показал ей большой палец одной рукой, а другой вырвал газету и рук Рори. «Ежедневный пророк» за 2 июля 1932 года. — Тилли Ток? Она есть на вкладышах шоколадных лягушек, — сказал Рон, пробегаясь глазами по первой полосе. В статье сообщалось, что Тилли Ток и никому ранее неизвестный Роберт Миллер спасли толпу магглов от дракона, ворвавшегося на пляж. — Этот выпуск существует в единственном экземпляре, — пояснила Патриция. — У них там целый архив газет, журналов и листовок, ушедших под нож. Она протянула Рону другую газету, почти такую же, но о Роберте Миллере там не было и слова. Героиней статьи оказалась одна Тилли Ток. — А это измененная версия, та, что в итоге осталась после зачистки. — Охренеть, значит, он жив, да? — Если после этого драконопроисшествия с ним ничего не случилось, то да, — сказал Рори. — А остальные? — Пока ищем. Имена их нигде не упоминались, поэтому будем просматривать колдографии, — Патриция указала на несколько ящиков, стоявших за столами. — Это только небольшая часть коробок, но нам сказали, что больше не дадут, пока не вернем в сохранности все, что уже взяли. Рон повернулся к Уайт. — Изобретатели ничего не знают и не понимают, — пожала плечами она. — Черт, вы так много выяснили, что я чувствую себя бесполезным куском дерьма, — сказал Рон, потягиваясь. — Чем я могу вам помочь? — Мы собирались поесть, а потом перебирать колдографии, — ответил Рори. — Достаточно унылое занятие, но хрен ли знает, может кто из наших где-то мелькнул на заднем плане… — В архиве нет некоторых записей за сороковые годы, — сказала Патриция. — Там просто пустые промежутки у них на полках, они сами не знают, куда и когда они исчезли. Достаточно странное совпадение, не находите? Они перекусили и принялись за работу. Сначала разглядывать колдографии показалось Рону занятием увлекательным. Там были запечатлены не только официальные события, кое-где попадались колдографии из семейных архивов — Рон даже своего прадеда нашел. Находили они и колдографии с мест преступления, Фелисия обычно с брезгливостью отбрасывала подобные. Маггловские статичные фотографии здесь тоже попадались, в основном там были запечатлены неосторожные волшебники. Кажется, на одной таких фото был виден до боли знакомый летающий мотоцикл… Находились колдографии и деликатного характера — Рори долго не мог оторвать взгляд от одной из таких. Но в какой-то момент Рон просто перестал различать лица. Нужно было время от времени отвлекаться и давать глазам отдохнуть. Они просидели за работой до вечера, перебрали все коробки, но так ничего и не нашли. Рори и Патриция пошли сдавать все обратно, а вместе с ними отправились Блишвик и Фелисия. Они решили, что если нагрянут целой толпой, то смогут выпросить больше коробок. Рон тем временем ходил по офису и разминал затекшее тело. Его взгляд вдруг остановился на столе Мередит. А ведь она работала здесь с сороковых… Рон решил, что личное пространство в данной ситуации переоценено, к тому же в стол Юана они уже залезли, ниже падать некуда. Он по очереди стал выдвигать все ящики, пока не нашел то, что никак не ожидал найти. В самом нижнем ящике лежала темно-синяя папка — она была оформлена так же, как и коробки с колдографиями, которые они разбирали весь день. И Рон понял: это те самые пропавшие материалы, о которых говорила Патриция. Набрав в легкие побольше воздуха, он открыл папку. В ней обнаружились несколько газетных вырезок, свидетельство о браке неких мистера Ф.Гринграсса и миссис А.Гринграсс и пачку колдографий. Рон перечитал все по нескольку раз, но никакой связи между газетными обрывками не уловил. Потом он стал перебирать колдографии и тоже не заметил в них ничего экстраординарного, пока не наткнулся изображения с одной и той же надписью на разных стенах:

«Верните мне мой 2007».

Но даты на обратной стороне самих колдографий были далеки от 2007 года: 1942, 1944, 1945, 1947… Это же их чертова шутка! Надписи точно сделал кто-то из подотдела! Вот только зачем Мередит прятать эту информацию у себя в столе?.. На обороте одной из колдографий был записан не только год, но и адрес. Рон сложил все материалы обратно в папку. После бессонной ночи он почти не соображал, в голове не было ни единой мысли, как адекватно объяснить происходящее. Разве что надписи о 2007 принадлежали самой Мередит, она это как-то поняла, стащила у новостников, потому что… ну, например, хотела разобраться со всем сама? А если надписи не ее? Это что же значит, Мередит все это время крысила? Если да, то для кого? Рон еще раз осмотрел все ящики, но больше никаких компрометирующих вещей не нашел. Рона разрывало: он очень уважал Мередит и не хотел думать о ней плохо, но его интуиция орала, что человек просто так не станет что-то красть и прятать. Если только это не обед пророков… Патриция, Эдвард, Рори и Фелисия все никак не возвращались. Рон уже начал закипать от нетерпения. Он настолько резко поднялся, что едва не ушатал стеллаж, откуда поступали задания. Рон вовремя подхватил шкаф и привел его в устойчивое положение. Его взгляд заскользил по полкам, и он вдруг осознал, что не может найти папку Мередит Селвин. Рон несколько раз перепроверил, но нет — она исчезла. При этом папки того же Роберта, Амелии, Юана и остальных пропавших коллег стояли здесь, как и раньше. Так, а вот это все точно какая-то подстава. Рон набросил на себя пальто, быстро набросал коллегам записку, что отлучился по семейным делам, уменьшил папку, которую нашел в столе Мередит, и положил ее в свой карман. Рон ощутил острую необходимость аппарировать по адресу, что был написан на обороте колдографии. Да, вряд ли он что-то там обнаружит, но и просто сидеть на месте не мог.