* * *
Рёхею стоило больших сил, чтобы заставить себя сходить на кладбище, и ещё больших сил, чтобы сдержаться и не позвать с собой Такеши, уж тот в своё время находился предостаточно. Заставлял себя он пару дней — за это время успел навернуть несколько кругов по городу, осторожно порасспрашивать соседей о семье Сасагава и убедиться, что мало кто вообще помнит их, потому что уехали уже больше двадцати лет как. Исключительно любопытства ради он сходил к уже-не-своему дому и познакомился с живущим там мужчиной: холостым и угрюмым Сатоши, работающим в местной газете. Там же, как выяснилось, работала и местная Курокава Хана… …Выбирая между встречей с Ханой и походом на кладбище, Рёхей остановился на втором — первое хоть и было одной из главных причин остаться, а не поехать вместе с Цунаёши в Йокогаму, но пугало до жути. На полпути к кладбищу его нагнала Хроме и, слабо улыбнувшись, предложила компанию, и Рёхей даже не подумал отказаться. Хроме оставалась в Намимори, потому что Мукуро велел разузнать о местном Кокуё-ленде — вдруг это место получится использовать так же, как дома — так почему бы кроме порученной ей работы не поддержать друзей и морально. На могильном камне были высечены четыре имени; два из них, родительских, были выделены красной краской — ещё живые… И рядом с камнем стояла дощечка с дополнительным именем, неучтённым на время заказа семейного надгробия. «Сасагава Рёхей». — Всё ещё верю с трудом. — Рёхей бездумно присел на корточки рядом с могильным камнем и стряхнул с давно пустующей плиты для приношений пыль и засохшие листья. За его действиями молчаливо следила небольшая каменная статуэтка Дзидзо, защитника мертворожденных или слишком мало проживших детей. — В такое, и правда, трудно поверить… — тихо заметила Хроме. Она, в отличие от остальных, о своей собственной судьбе и жизни семьи без неё узнавать не хотела. И очень просила никого другого на это время не тратить, ведь от этого не будет ни удовлетворения, ни какой-либо практической пользы. В ответ на это её заявление как-то слаженно и очень печально покачали головам Цунаёши и Такеши. А ещё именно на Такеши, раз уж он оставался в Намимори и точно не собирался уезжать оттуда в ближайшее время и без веской на то причины, Мукуро оставил Хроме. Рёхею даже почудилось, что за этими словами крылось всё вплоть до угрозы снять голову, если с Хроме что-то случится, — Мукуро, наверное, на какую-то пару минут появился лично только для этого… Ну и для того, чтобы как-то многозначительно переглянуться с обречённо вздохнувшим Цунаёши, отлично понимающим, что на расстоянии никак не сможет проконтролировать самого своевольного из своих Хранителей. — Нужно было захватить что-нибудь для подношения, — запоздало спохватилась Хроме. — Или ты потом сходишь в храм? — Нет, — решительно отрезал Рёхей. — Я просто хотел… Не знаю. Не нужно было вообще сюда приходить, экстремально плохая была идея. — У тебя хотя бы есть могила, — неожиданно произнёс кто-то. — Это уже лучше, чем ничего. — О, Кёя! — Рёхей резко выпрямился и повернулся на голос. — Наши телефоны звонят только друг другу… Но никто из вас не берёт их с собой, да? Хибари Кёя выглядел раздражённым, похоже, только что приехал в город, но в доме, который они чудесным образом нашли и сняли на первое время, не нашёл ни души. И, к счастью, — и одновременно на удивление — не стал просто ломать замок, чтобы войти… Хотя, чтобы взять свою копию ключей, ближе было заглянуть в суши-ресторанчик Ямамото, а не отслеживать местонахождение Рёхея с Хроме по атрибуту. — Я ещё не купил себе новый мобильный, — виновато почесал затылок Рёхей. — Как-то всё из головы вылетает… — Я отдала телефон Кену и Чикусе, — невозмутимо оповестила Хроме. — Они отвезут его Мукуро-сама, чтобы босс смог с ним связаться в случае надобности. Кёю, впрочем, объяснения и оправдания не интересовали, он просто высказывал недовольство. Тот факт, что он мог бы избежать неудобств, отловив Такеши, ни Рёхей, ни Хроме решили не комментировать, себе дороже. Пытаться доказать что-то Кёе — и особенно его собственные ошибки или нелогичности поведения — было равносильно старой глупой шутке, мол, «Слепой рассказал глухому, что он видел»… С учётом Кёи, дом оказывался переполнен; Ямада Таро, кажется, предлагал Цунаёши оставить ключи от своего дома, хотя бы тому же Такеши, но они тактично отказались — соседям будет непросто объяснить, почему у Таро-сана поселились какие-то странные люди… И особенно непросто будет объяснить это Мацуо Хирото, который и так на до сих пор не уехавшего Такеши смотрел с немалым подозрением. Хотя, с другой стороны, Хроме скоро должна была улететь обратно в Италию, да и Рёхей, наверное, лучше составит компанию Цунаёши в Йокогаме, чем будет бесцельно торчать в Намимори, — предложение поискать его семью не было таким прямо заманчивым, но позволяло заняться хоть чем-то. Потому что Рёхей не рвался вызываться добровольцем в какие-то символичные разведчики, пусть этим занимаются Мукуро со своими подопечными и Хаято, когда съездит в родной город и увидит… что бы его там ни ждало. По дороге домой Хроме отделилась: сказала, что заглянет сначала к Такеши, чтобы сообщить о приезде Кёи, а потом в магазин, потому что еды на лишнего человека у них не было. Наверное, она собиралась заодно и связаться с Мукуро, но расчётливо без непосредственного присутствия рядом Кёи, потому что иначе от Мукуро не убыло бы появиться, а лишней стычки — которую они с Кёей могли завязать без причины — хотелось бы избежать. Как выяснилось, у Кёи был с собой один портфель: с документами, рабочим планшетом и парой находившихся в нём коробочек и разноранговых колец. Кёя как раз искал в портфеле телефон, когда случился перенос, на экране так и осталось несколько непрочитанных сообщений от Кусакабе, которые не было времени посмотреть раньше… И вот, по пробуждении — похоже, только Мукуро умудрился не отключиться, остальные приходили в себя кто когда — была уже совсем другая по убранству комната, а впоследствии и словно бы совсем не его дом вообще. — Расскажешь хоть, как всё прошло? — Рёхей вытащил из коридорной тумбочки запасные ключи и кинул их Кёе. Что-то буквально физически ощущалось неправильным, в Кёе как будто чего-то не хватало, но Рёхей всё не мог понять, чего именно. — Или, может, тебе повезло, и родителей ты не застал? — Не застал, — поймав ключи и перекрутив их на пальце, ответил Кёя. — Опоздал лет на десять, чтобы застать. — Оу… — Рёхей, не зная, что сказать, просто молча ушёл на кухню. Однако, вернувшись обратно в гостиную с двумя кружками чая, уже надумал себе, может, и не самый тактичный, но точно интересующий достаточно сильно, чтобы задать его, вопрос. — А что там было про «хотя бы могила есть»? Ты в этом мире вообще не родился, как Такеши? Кёя наградил Рёхея каким-то странным, оценивающим взглядом. Как если бы раздумывал, стоит ли отвечать на вопрос и каков шанс, что Рёхей разнесёт узнанное по всему миру. Впрочем, за последние несколько лет общество Рёхея уже успело почти приесться — трудно игнорировать того, кого Цунаёши слал как медиатора, да и просто бывшего одноклассника, верящего в своё бессмертие. К тому же, сам Рёхей давно научился держать язык за зубами… Если только, конечно, не выпалит что-нибудь лишнее исключительно на эмоциях. — Вместо меня есть некая Хибари Кая. — То есть… — Рёхей задумчиво потёр подбородок, — ты родился женщиной? — Нет. Рёхей подзавис на полминуты, попивая чай. На вопрос Кёя ответил, причём вряд ли соврал, но сам вопрос был поставлен неправильно, из-за чего к желаемому знанию Рёхей не продвинулся ни на шаг. Наверное, при должном желании и количестве попыток можно было бы и выпытать у Кёи подробности… Но тут, к сожалению, против Рёхея играл сам характер Кёи — ему могло надоесть следовать собственному заданному правилу игры в любую секунду… Поэтому, сдавшись, даже не попробовав, Рёхей решил просто перевести тему: — Такеши умудрился напроситься на работу к отцу. Не знаю, что там наговорил, но, наверное, продолжил гнуть придуманную легенду с долгом, мол, так денег заработает, чтобы выплатить. — А с Кокуё-лендом там что? — поинтересовался в свою очередь Кёя. Поднял руку и поднёс к плечу, но почти сразу заметно раздражённо отдёрнул обратно. Рёхей непроизвольно оглянулся, ища взглядом Хроме, куда логичнее было бы, чтобы отвечала она… Однако Хроме как отделилась от них, сославшись на поход в магазин, так и до сих пор не пришла. И вряд ли спешила обратно. — Кокуё-ленда нет, его начинали строить, но работы свернули. — Рёхей почесал шею, припоминая рассказанные Хроме подробности. — Сменился спонсор, и проект назвали бесперспективным из-за расположения. Мол, мало кто поедет в парк развлечений, расположенный чёрти где, а из пары городков рядом нормально прибыли не получишь. — В нашем мире Кокуё-ленд из-за того же закрыли, — пожал плечами Кёя, как если бы желая дать понять, что дело было само собой разумеющимся. — Неудачное расположение и новая трасса, которая окончательно отрезала поток посетителей. Рёхей нехотя кивнул, соглашаясь. Что-то почти озарённо мелькнуло в мыслях, мол, недавнее чувство неправильности в отношении Кёи точно как-то было связано с Кокуё — на поверхности же ответ лежал! — но сообразить за хаосом мыслей не получалось. Поэтому, вместо попыток решить не дающую покоя загадку, Рёхей просто спросил о том, что лежало на поверхности: — Раз эта самая Хибари Кая «вместо тебя», но вроде как не ты сам, значит… Сестра? У тебя в этом мире есть сестра? — По факту, да, она могла бы быть мне сестрой. Только меня-брата у неё нет, родился мёртвым. — Кёя сощурил глаза. — Растреплешь кому-нибудь из наших, загрызу. Рёхей заторможенно моргнул и потёр пальцами переносицу. Если он правильно складывал разрозненные куски информации, со всеми этими «бы» и оброненными словами на кладбище… Рёхей никогда не интересовался подобным намеренно, не было ни причин, ни уж тем более желания. Но вроде бы, если родители отказывались от мертворожденных детей, не получивших имени и ещё нигде не записанных в учётных книгах, их кремировали за счёт больницы или поддерживающих её фондов; куда девали прах, Рёхей даже не представлял, но как минимум статуэтку Дзидзо на кладбище нерождённых детей ставили, хотя бы одну на не приведи небо сразу группу таких безымянных младенцев. …Интересно, как именно эта Хибари Кая отреагировала на появление в доме человека, прописанного по адресу её проживания и называющего её родителей — своими. А уж Кёя точно убеждённо и непреклонно гнул бы своё; даже если понял, что дело нечисто, всё равно гнул бы. Громкий был скандал? Обошлось без вызова полиции? Чьё слово, в конце концов, оказалось последним? Чёрта с два Кёя ответит, если спросить. Но, кажется, общего при попадании в этот мир у них вышло чуть больше, чем могло бы. И чуть больше, чем хотелось бы — исключительно потому, что подобного и врагу, наверное, не пожелаешь. Когда в воцарившейся задумчивой тишине вдруг заиграл мобильный, Рёхей и не сразу понял, откуда идёт звук. Он сам пойдёт и купит телефон завтра — прямо на микроволновку или на зеркало в ванной повесит себе стикер с напоминанием! — но и у Кёи вроде бы мелодия звонка была совсем другой. — Раздражаешь, — без каких-либо эмоций сообщил Кёя вытащенному телефону, новому, точно рассчитанному на людей уже этого мира, и тут же сбросил звонок, не принимая. Выключать сам телефон не стал, но что-то подсказывало Рёхею, что перезванивать в ближайшее время и не будут. Какая-то безвкусная стандартная мелодия вместо привычного гимна средней Намимори… Точно, гимн школы, звучащий, куда бы Кёя ни пошёл, — писклявым голосом умной дрессированной канарейки. Вот почему не покидало чувство, что чего-то для полноты привычного образа не хватает. Это маленькое жёлтое пятно на фоне вечно одетого во что-то тёмное Кёи… отсутствовало.* * *
Йокогама была отдельно удобна тем, что, сев на скоростной поезд, Цунаёши мог рвануть на север — к городу, где до переезда жила его мать со своими родителями. Искать её, не-Саваду Нану, точно нужно было начинать оттуда. Но не кидаться же с места в карьер, вдруг, не только зря съездит, но ещё и какую ерунду, не подготовившись, ляпнет. — Знаешь, что самое смешное, Савада? — ткнув пальцем в небо, фыркнула ММ. — У меня на карточках денег больше, чем у всех вас вместе взятых. И эти деньги, если я правильно поняла, не убывают, сколько ни снимай… — …Но Мукуро ты сейчас не нужна и заняться тебе нечем, — с напускным обречением вздохнув, подхватил Цунаёши, — поэтому помогать мне ты согласилась просто так, от скуки. — Будешь много умничать, Савада, и я пойду искать того красавчика в реборновской шляпе. А ты крутись сам, как хочешь. Цунаёши поспешно замахал руками и крестом на сердце вычертил обещание, что больше шутить так не будет. В конце концов, ММ действительно была ему нужна и удобна, пока не вернётся почти пинком отосланный Хаято, разрывавшийся между желанием съездить домой и самонавязанным обязательством быть рядом с Десятым. ММ купила себе какую-то дорогущую фотокамеру и укатила на север, сказав, что по возвращении с Цунаёши стребует что-нибудь такое, что он не сможет выразить деньгами. Сам же Цунаёши, мысленно пожелав себе удачи, всё-таки направился по адресу, указанном в предоставленной ему визитке… И первым, что бросилось в глаза по прибытии на место, был полицейский участок прямо через дорогу от здания, в котором находился офис Ямады Таро. Возможно, для работы это было удобно, но лично для Цунаёши могло из-за какой-нибудь глупости стать проблемой. Офис был небольшим: две смежные комнаты, приёмная с компьютером и нечто, отдалённо похожее на комнату отдыха со скрипучим диваном и небольшим телевизором, плюс санузел и небольшая кухня. Насколько Цунаёши понял, ночевал в офисе Таро через раз, когда было ужасно лень подниматься на девятый этаж этого же дома, по лестнице, потому что лифт работал словно бы только по праздникам. Купил здесь квартиру Таро, как сам объяснил, сдуру — за нахождение и отлов «сбежавшего малолетнего идиота», а также моментальное вычёркивание из памяти его лица и имени, заплатили неожиданно много и наличными. Таро какое-то время погадал, не связался ли с якудза, а потом последовал данному совету и избирательно забыл детали подвернувшейся работы, пораскидав деньги по счетам своим и сестры и через некоторое время купив квартиру. Ямада Яёй за голову хваталась и охала, когда он ей рассказал… Но в целом они оба быстро закрыли на то глаза и притворились, что ничего не было. И больше ни того пацана, ни заказчика Таро, к счастью своему, не видел. В остальном же, Таро не очень-то много и зарабатывал этим своим исключительно любительским детективным промыслом. Это было хобби, выросшее из дурных подростковых привычек знать всё и обо всех, чтобы в случае попыток того же школьного буллинга быстро поставить наглецов на место. В конце концов, насилие, физическое или моральное, никогда не было самым страшным оружием. С этим Цунаёши, к сожалению, был согласен на все сто — в том мире, куда его забросила жизнь с лёгкой подачи отца и присланного репетитора-киллера, крайней мерой никогда не было насилие… если речь, конечно, шла не о Варии. Крайней и самой действенной мерой всегда был шантаж. И главным для победы в шантаже было начать первым. В последнем масштабном мафиозном конфликте первым, в отношении до жути удачно выбранных людей, сумел начать Джессо Бьякуран, и это дорогого стоило. — Частные заказы появляются от случая к случаю, а с достойной оплатой и того реже, — радушно проинспектировал Таро своего нового помощника. — Я в основном живу на семейное пособие: сестра пересылает мне его, потому что ей, видишь ли, зазорно перед мужем такие деньги брать. Ну и от случая к случаю я помогаю с расследованиями полиции. — Намекаете, что мне бы ещё где на стороне поискать работу? — улыбнулся Цунаёши. — Намекаю, что тебе бы поискать работу вообще, а эта пусть будет «на стороне». — Таро вернул улыбку, хотя вышла та у него явно искреннее и шире. Цунаёши нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке, тогда как Таро был на своём месте и владел ситуацией на все сто. — Знаешь, Цунаёши-кун, ты меня немного пугаешь, — выдержав непродолжительную, но показавшуюся какой-то особенно напряжённой, паузу, вновь заговорил Таро. — Ты вроде улыбаешься… Но глаза смотрят прямо и цепко. Когда я ещё работал в полиции, меня однажды чуть не подстрелил человек с такими же глазами, как у тебя. С ответом Цунаёши так и не нашёлся, но Ямада Таро того и не требовал. Одну вещь Таро сказал сразу и честно: копать под Цунаёши или его друзей, Такеши и мельком видимого Рёхея, он не будет, как бы ни хотелось. — Ты когда-нибудь подрабатывал во время каникул, школьных или университетских, на стройке? — почесав щёку, поинтересовался Таро. Цунаёши отрицательно мотнул головой. — А жаль, многое потерял. Разгружаешь машины, таскаешь ящики, получаешь за работу деньги и свободен как птица, можешь больше не приходить. И никогда не задумываешься, что имя твоего начальника, если копнуть глубже, скорее всего найдётся где-то в списках на официальном сайте полиции. — Оу. — Цунаёши запустил пятерню в волосы и на мгновение задумался, правильно ли понял намёк. — Не-не, связи с якудза — это точно не про меня. Всё, что я вообще о них знаю, это что после распада Ямагучи куча шума до сих пор… И то только потому, что об этом по телевизору периодически крутят в новостях. Кажется, Ямада Таро выдохнул с облегчением. Почему так просто поверил — поверил, Цунаёши в этом не сомневался — гадать не хотелось. Спрашивать — и подавно. Хотя он же почти слово в слово повторил то, что иногда говорили о Цунаёши люди, связанные далеко не с законом… Ямада Таро разбирался в людях, хотя и шутил, что всегда преувеличивает это своё умение. Ведь даже Реборн в последние свои дни наставничества отмечал, что взгляд у Цунаёши изменился сильно и далеко не в лучшую сторону; и пусть Реборн чего-то такого и старался добиться, сделать своего ученика сильным и достойным тяжёлого титула, но результат как-то неприятно превзошёл его ожидания. Не говоря уже о том, как довершила дело война с Бьякураном. Снять квартиру Цунаёши удалось только через квартал от офиса. Никакой дополнительной работы он не искал, потому что с деньгами проблем у него не было и не должно было быть… Хотя, может, об этом стоило задуматься в будущем. Потому что сходить с ума от скуки точно было не в его стиле… И просто ужасно непривычно на фоне последних нескольких лет сплошного аврала и хаоса. — Хэй, Ямада! Услышал тут, что ты уже вернулся, и дай, думаю, загляну. — Для полноты картины «в гости» к Ямаде Таро завалился какой-то офицер полиции: ещё одна причина, почему торчать в офисе, ожидая звонка ММ или какого-нибудь чудом подвернувшегося дела, было не лучшей идеей. — Тебе, кстати, зачем была нужна та древняя статья с аварией? Я три часа убил, пока искал её в библиотечном архиве. — А, эта… — Таро зевнул. — Клиент упомянул, и мне вдруг подумалось, что ничего о таком громком происшествии не знаю. Цунаёши как можно естественнее сполз на компьютерном стуле пониже и поднял листаемый от скуки исторический журнал так, чтобы полностью спрятать за ним лицо. Для всего этого не было причин — да и просто на уровне интуиции не чувствовалось ничего, что могло бы принести проблемы — но вышло как-то само собой. Цунаёши выглянул из-за журнала на пару секунд, только когда Таро представил его как своего «работающего исключительно за идею» помощника. Как звали офицера, неожиданно вылетело из головы уже через минуту: какая-то длинная фамилия и вычурное имя, словно звучный актёрский псевдоним… Подумать только, как родители заморочились. Надо будет потом переспросить и записать: ММ любила коллекционировать странные имена для липовых документов, вдруг ей понравится. — Может, хоть на обед выберешься куда из этого пыльного ящика, а? — Офицер скептически осмотрел офис. Тот, и правда, нуждался в хорошей уборке, да всё руки не доходили. — С тебя, кстати, причитается за те три часа в архиве. — Одолжи мне денег, и я тебя угощу. Цунаёши, не сдержавшись, усмехнулся в кулак. А на вопрос, собирается ли тоже куда-нибудь выбраться на время обеда, вскинул руку и мотнул ей из стороны в сторону, имитируя отрицательное верчение головой. Об этом отказе он пожалел уже минут через сорок, когда в офис заглянули два иностранца, и на вид младший — или просто выглядящий не так внушительно, как второй — с довольно сильным акцентом поинтересовался, здесь ли он может найти Ямаду Таро. На легшую на стол визитку, какие Таро-сан раздавал, как иногда казалось, совершенно случайным людям на улице просто от нечего делать, Цунаёши посмотрел так, будто она была его билетом прямиком в Ад, и проводником там ему достался даже не Мукуро, а Джессо Бьякуран собственной персоной. — Таро-сан… должен скоро вернуться. Подождёте? — Цунаёши разрывался между желанием закатить глаза или ударить себя по лбу и желанием извиниться, уйти в соседнюю комнату и, выбравшись через окно, дать дёру. Недостойно, но честно по отношению к себе. — Ну или, если это срочно, я могу ему позвонить. — Мы подождём, — радушно кивнул взявший на себя инициативу говорить человек. — Или это всё-таки «срочно»? — с какой-то неприятной улыбкой поинтересовался он у своего товарища, к большому сожалению Цунаёши, на отлично понятом итальянском. — А, Занзас? — Я здесь хоть заночую, если это будет значить, что кое-кому надоест ждать, и она уберётся к чёртовой матери. — О, если бы от синьоры О’Нейл можно было отделаться так просто…