***
И снова очередной тоскливый вечер, тёмный и морозный. Я поёжился на диване, прижимая колени к груди. Телефон настойчиво оповещал меня о том, что вот-вот разрядится спустя множество часов ненужности. Я попивал энергетик, глупо разглядывая огоньки за стеклом, что виднелось на балконе при особом ракурсе. Достал зажигалку, пару раз прищелкнул включателем и уверенно двинулся к окну, робко шагая по балкону, половица которого застонала под моим весом. Такой родной город. Такой большой, такой затерянный в огнях. Я закурил первую попавшуюся сигарету, медленно раскрывая окошко и выдыхая туда тусклое облачко дыма. В висках долбила музыка: кто-то подрубил ее в колонках подле первых этажей. Обычное дело в наших районах, ненужных и криминальных.***
Кажется, это было что-то из русского рэпа с примесью танцевальных битов.***
Я потушил окурок об оконную раму и выбросил тлеющий сверток восвояси.***
Снизу раздался свист, как только я собрался уходить. Остановился, тысячу раз проклял своё чертово любопытство, выглянул с высоты седьмого этажа. Снова раздался бас. И все обледенело. Все застыло. Я заприметил в самом низу до боли знакомую фигуру. Тот самый Юлик, Настин брат, стоял, скрестив руки на груди и задрав голову в моем направлении. Я не мог различить выражения его лица, но отчетливо представлял все его ехидство и недовольство. Он, заметив мое внимание, взмахнул в воздухе чем-то серым. Чем-то вроде моей кофты, позабытой у девушки недавно. Я шлепнул себя по лбу, а Юлик усмехнулся, направляясь к моему подъезду. Я тоже двинулся на выход из квартиры, попутно задавая молчаливый вопрос, мол, откуда он узнал мой чертов адрес? Но долго думать не пришлось. — Настя просила отдать. Настоятельно, — он вручил мне кофту бесцеремонно, не приближаясь ни на шаг ближе дозволенного. Я усмехнулся, разглядывая свою вещь, как будто в самый первый раз. — Во-первых, привет? — поднял одну бровь, набрасывая предмет одежды на одно из плеч. Юлик одарил меня оценивающим взглядом, усмехнулся и кивнул, с вызовом приподнимая подбородок. — Ладно, я понял. — И правда, к чему формальности? — Онешко пожал плечами, разводя руками в недоумевающем жесте. Это вызвало у меня очередную ухмылку. Эта загадочность и снисходительность ещё такого, вероятно, несмышлёныша… — Ни к чему, верно… — я опустил глаза в пол, а после развернулся на носках платформы чёрных берцев, делая шаги в сторону входа обратно, в подъезд, — ну, тогда пока? — обернулся. — Настя очень обижена на тебя. — бросил мальчуган, нахмурившись. Я развернулся на несколько секунд. — У меня в жизни не самые лёгкие времена, — вздохнул, — так и передай ей… — И я, кстати, тоже обижен! — с толикой насмешки выдал мальчуган, не сдвигаясь с места, но все равно неуклюже подаваясь вперёд, чтобы быть услышанным. Я обернулся, подключил актерское мастерство и нахмурил густые брови, едва сдерживая смех. Впрочем, как и делал сам омега, — ты так и не послушал, как я играю! — Правда? Я столько упустил? — я придержал закрывающуюся железную дверь, останавливаясь на полпути. — Наверное, я неплох в этом. — он пожал плечами, — ты же сам говорил, что глаза у меня умные, да? — ухмыльнулся, наклоняя голову набок. Я же придвинулся к нему, пальцами отпуская все ту же тяжёлую дверцу, что неторопливо возвратилась в своё исходное положение. Подошёл к мальчишке вразвалочку, закусив губу. — Мне бы твою уверенность! — хихикнул. — Мне бы твою непосредственность! — передразнил меня омега. Где-то шелестели листья, а по ним игриво бегали лучики тусклого свечения редких фонарей. Я глядел куда-то сквозь Онешко, наблюдая за кусками пыли, что резвились по дорогам от прохладного бриза. Все ещё вибрировал асфальт от колонок с неясной музыкой. Юлик молчал. И я молчал. Но никто, на самом то деле, и не нуждался в словах, словно мы переговаривались одним лишь присутствием рядом. Скорее, это все являлось неким последствием от энергетика. Все эти мысли и додумки — это пресловутое лёгкое опьянение и эйфория. Да и от мальчишки пахло примерно так же, чем-то сладким вперемешку со спиртовым. Кажется, я успел за ту нашу кратковременную встречу привязать запах карамели и этилового спирта к этому человеку. Все происходило быстро, как океаническое течение, что стремительно тёплыми порывами мчит безмозглый криль в никуда, навстречу черноте… Как и мои чувства, что я отчаянно подавлял в себе. — Хэй? — парень пощелкал пальцами перед моим лицом, — ты, защитник прав омег, чего задумался? — посмеялся. Пока мне же стало не до смеха. Где-то в черепной коробке эхом отдалось до боли знакомое «хэй»… Снова Данин взгляд, такой ещё живой, такой ещё привычный. «Как же он сейчас? Черт…» — снова завихрились мысли, нагоняя горькую апатию и уже приевшуюся кисло-сладкую беспомощность. — Черт… — я посмотрел в чёрные глаза омеги. И снова те мёртвые белки безжизненного тела старого приятеля. Тяжёлые вздохи друга под рукой, и все в слоу-мо, и все безмолвно… И все виднелся перед глазами образ Миши. Через пелену воспоминаний я заметил, как владельцы автомобиля выжидающе глядели и подзывали моего собеседника обратно, вид глаз которого вновь и вновь напоминал мне сцену, что засела в самой подкорке и с корнями. — Тебя ждут, Юлий… — помрачнел и понизился мой тон, я развернулся и поправил кофту на плече, — спасибо, что подогнал. — зашёл в подъезд, громко хлопнув дверью. И только из щелки двери продолжал доноситься раскатистый дроп очередного бессмысленного трека.***
Я 22:55 Прости, что не отвечал. Были проблемы Я 22:57 Я знаю, что ты злишься и не хочешь меня слышать Я 23:04 Я видел сообщения. Я читал их все Я 23:05 Только не молчи, Насть… Настя 23:15 Ты не сдерживаешь обещания, странно косишься, отдаляешься. Ты думал, я не замечаю этого? Ты действительно сам ничего не понимаешь и не замечаешь? Я 23:16 Не начинай. Прости меня Я 23:18 Прости, что не забрал кофту Я 23:34, Но спасибо, что не забыла и передала через брата своего Настя 23:45 Что? Настя 23:56 Он отдал ее тебе?.. Я 00:00 В любом случае, спасибо и прости. Встретимся на днях? Настя 00:02 Я подумаю Настя 00:27 Люблю тебя
***
Неизвестный номер 00:30 Можешь не благодарить