Дом, улица, гараж, кусочек неба в грязной луже

Саня подозревал, что Тахир вообще не работал. Либо на работе пинал балду. Либо умел, реально как Цезарь, делать все сразу: втюхивать покупалам китайский контрафакт, трепаться с другими продаванами, разруливать дела с поставщиками и перекупами, а в перерывах между всеми этими важными делами еще жрать, как лось, бегать в тренажерку, самостоятельно готовить (ну, это если не врал, конечно) и вдобавок заваливать Саню по мобиле тоннами мемасов и хуев. Тому пришлось убрать уведомления с экрана, чтобы посторонние не видели этого палева. «Отправил к тебе парнишу с проблемкой в рулевой. Хороший человек, надо бы подешевле ему помочь, а у дилера ему бешеные тыщи насчитали». Сообщение было, конечно, от Тахира. Саня курил в свой перерыв, задумчиво листая картинки, когда пришел этот очередной привет от беспокойного… кого вот? Он так и не решил, как обозначить Тахира даже в собственных мыслях. Друг? Кореш? Парень? Что-то из этого звучало просто криво, что-то — пиздец как глупо. Так что пока он был просто Тахир, без определений. И если прочие знакомые казались общей цветной и шумной массой, то вокруг этого словно образовалась звонкая пустота. Саня понимал, что это очень странная херня, и никому про нее рассказывать не собирался. «Хороший человек» оказался тощим парнем с глазами навыкате, выдающимся кадыком и голосом, как у щипаного петуха. Приехал он на пожилом «ситроене». — Здрасьте. Я от Тахира Файзуллина, — сказал парень. — Меня Андрей зовут. — Саня. Что случилось? — Да вот, руль скрипит сильно, когда поворачиваю, боюсь, отвалится совсем, — Андрей шмыгнул носом. — У дилера мне вот, посчитали. Саня расправил мятый листок на колене и прочел: «Рулевая рейка, цена 32000, со скидкой 25000, замена — 6000». — И сказали, что гарантии не дадут, и скрип может остаться. Я вот тут по пути к вам заехал в сервис, написано, французские машины. Саня кивнул: сперва он туда устроиться хотел, но не вышло. А потом перехотел как-то. — Так вот, там мне мастер сказал, что это рулевой кардан, стык с рулевой рейкой, и запросил восемь тыщ за деталь и четыре — за работу, — продолжил Андрей, едва не плача. — А тебе и это дорого? — поинтересовался Саня. — У меня жена неделю назад тройню родила! Тройню!!! Мне сейчас даже дышать дорого, — Андрей разрыдался, по-детски утираясь кулаком. — Вообще не знаю, откуда что брать: одних этих детских приблуд тыщ на триста нужно! — Ну подождал бы тогда, — предложил Саня, зарываясь во внутренности тачки, загнанной на яму на всякий. — Не срочный ремонт-то, транспорт на ходу. — А если это опасно? Если я не починю, повезу жену с детьми к теще, а в пути руль отвалится и мы все разобьемся? В голосе Андрея слышались характерные для нервного типа истеричные нотки, и Саня подумал, что дома наверняка у них жена главная. Не могут же два таких истерика жить вместе и размножаться тройнями. — Кем работаешь? — Я массажист! В спортивном центре с реабилитологами работаю, — тот улыбнулся, немного успокаиваясь. — В технике я не силен. — Ага. Мог бы и не уточнять в деталях — и без того видно невооруженным взглядом, что ботаник какой-то. — Слушай, Андрей, сюда иди. Вот тут, смотри, кардан у тебя уходит в купол резиновый, между мотором и салоном. Видишь, погнулся чутка? Вот тут и скрипит. Я тебе силиконом побрызгаю, перестанет. Идет? — А это не опасно? — Не. Ты только гонки не устраивай, и еще долго проездишь так. А потом, как с деньгами полегче будет, сможешь поменять, если захочешь. — Хорошо. А сейчас дорого выйдет? — Да бесплатно сделаю, чо. Когда счастливый Андрей уже уехал на своей больше-не-скрипучей ласточке, к Сане, собирающему на солнцепеке свой личный набор хитрых ключей и отверток, подошел Славка Ермаков. — Дурак ты, Саня, — сказал он, прикуривая. — Ты чот смелый сегодня очень, я смотрю, — тот хмуро зыркнул в ответ. — А ты бедный. И помрешь бедным, если такой вот благотворительностью заниматься не бросишь. Надо было хоть за новый тюбик силикона с него срубить. И за работу. — Да тут делов-то — на три минуты. И силикона ушло мало. — Вот я и говорю: помрешь бедным, гринпис херов. — Я щас тебе в ухо отверткой засвечу, — пообещал Саня. — Лан, осядь. Сам решай свои дела. Я ж так, от большой душевной доброты тебе посоветовать хотел. Славка коротко рассмеялся и удалился в тень; его недокуренный бычок короткой дугой улетел в мусорку. Саня проводил коллегу взглядом и потащил инструменты в шкаф. Не рассказывать же дураку, что после таких вот благотворительных акций люди гораздо охотнее возвращаются к нему на серьезный ремонт. Тем более что древний си-четверка Андрея уже держится на честном слове: провода потертые, особенно пучок к багажнику, задние арки гнилые, да и масло он, походу, жрет как не в себя. Правда, с этого-то полюбому бабок не срубишь… Почти до самого вечера Саня ковырялся с реношкой от СергейВалентиныча: тот был его постоянным клиентом, и, к сожалению, любителем капризных французских тачек. Себе, своей жене, любовнице и двум дочкам он купил именно такие, и теперь они все дружно ездили лечить своих коней к Сане «от СергейВалентиныча». — А чего помоложе не взяли? — спросил Саня, познакомившись с очередным двенадцатилетним «новичком» в этом семейном автопарке. — Так новые дороже! А этого красавца я за триста штук всего взял, — радостно скалился СергейВалентиныч. — Щас подклепаешь — вообще новьё будет! Саня только головой покачал: если считать вместе с нормальным ремонтом всего необходимого, то новый француз обошелся бы даже дешевле. — Ты уж постарайся, Сань. А я к тебе еще дочку старшую пришлю: у нее там глючит что-то. Вот и теперь Саня упражнялся с весьма пожилым Вел Сатисом, служившим семейной машиной дочери СергейВалентиныча, и по такому случаю заляпанным пятнами мороженого, шоколада, молока и прочего разного, что так любят дети. Он уже заменил растрескавшийся пластиковый корпус термостата на прошлой неделе, а теперь стала сбоить электрика. Это был отличный повод получше разобраться с компьютерными ошибками, в которых Саня был не спец, но очень хотел разобраться. Ради этого он за свои деньги купил диагностический сканер и поставил на рабочий ноут специальный софт. Пока машинка считывала коды ошибок, Саня с некоторой завистью отметил, что Колян принял клиента на дорогущей бэхе, а Славка обаял и уболтал длинноногую девицу, заехавшую только проверить уровень масла, на полную диагностику и уже потирал руки, ожидая неплохой куш. Не умел он так, противно было. Пусть даже и за деньги, которые, вроде бы, не пахнут. А вот Тахир наверняка смог бы. Или нет? Они не виделись почти неделю. После того, как они сняли Сане швы, было принято в корне неверное решение напиться, и остаток вечера вместе с ночью прошли очень смутно. В тот день Саня дежурил в ночь, и решил, что не будет ничего страшного, если Тахир подежурит с ним, тем более что тот очень настойчиво предлагал свою помощь. Ну, в общем, швы-то сняли, так что помощь кое-какая и правда была. И еды Тахир притащил, наверное, на шестерых. Обычно ночами бывало тихо, камеры фиксировали только внешнюю территорию, так что Саня думал, что они с Тахиром пожрут, немножко выпьют и потискаются (думать об этом было пиздец стремно, и Саня то и дело краснел, чувствуя, что кровь приливает не только к лицу), ведь вокруг никого нет и мешать им не будут, но вышло иначе. Хоть закуси хватало, первые порции водки провалились как-то очень уж быстро, и парни набрались быстрее, чем планировали. Утром Саня проснулся с дикой головной болью и стопудово заработанным штрафом за сон на дежурстве, потому что не отмечался в системе каждый час, а Тахир вообще нашелся не сразу и в сортире: спал, сидя на троне, как бухой король, совершенно забыв, что должен быть у себя на Южнопортовой к семи утра, чтобы принять разгрузку. В общем, оба в этот день чувствовали себя отвратно и огребли пиздюлей, и где-то с неделю работали примерно, побивая рекорды и перевыполняя планы, друг с другом общаясь только в мессенджерах. И вот сегодня, среди Тахировых хуев, картиночек с кошаками и смешными бомжами пришло сперва сообщение про Андрея с его тачкой, а ближе к вечеру и другое. «Приезжай сегодня в гости? Ты ж завтра в вечернюю? Я тоже». Саня получил его одновременно с въездом в их ворота красненького двести шестого пыжика, и сразу отвечать не стал, потому что клиент был явно к нему. Точнее, клиентка: за рулем сидела зареванная девчонка, и ехала она так медленно и осторожно, словно машина должна была вот-вот взорваться. — Здрасьте, я Саня. Что у вас случилось? — У меня сломалось, — девчонка всхлипнула. — Помогите! — Что сломалось? Тачка была с виду целая, Саня сперва ничего особенного не увидел, а потом хозяйка показала назад. — Там! Оно там криво-ое все, — снова заревела она. Саня обошел пыжа и сам все понял: задняя балка на выброс. — Мда. Когда в ремонте были? — Я не была, — девочка выбралась из машины и встала рядом, сложив ладошки на губах. — Мне ее брат подарил три недели назад всего. — Ага. Судя по тому, что пыжик был явно не новый, пробег у него к этому времени собрался солидный. Саня не сомневался, что придется менять всю заднюю балку в сборе, вместе с амортизаторами и… — У вас задние тормоза дисковые. Бля, — сплюнул он, склонившись и заглядывая в доступные недра. — На-наверное. Я не знаю. Это плохо? — Для этой модели задняя балка в комплектации нестандартная, — вздохнул Саня. — Нет у меня такой сейчас, не пришла еще. Ее редко ставят. — Что же делать? — девочка снова заплакала. — Ну, могу на обычную поменять, но тогда и тормоза полностью переделывать придется. Это дороже выйдет, — Саня пожал плечами. — Или вот у нас тут недалеко есть другой сервис, там французские машины чинят. — Мне брат велел сюда ехать. Сказал, тут честно все, без накруток. — Ну приятно. Через полчаса Саня, более-менее подробно осмотревший пыжа, чесал в затылке: машинка едва дышала, и по-хорошему ее надо было либо на капремонт, либо на части пилить, потому что вот кузов, например, сохранился на удивление неплохо. Девочка, которую звали Леночкой, звонила брату и рыдала в трубку: — Оле-ег, там все плохо! Ну что, там где-то сзади все домиком, мастер говорит, очень дорогой ремонт. Откуда я знаю, что делать! — она отстранилась от трубки и повернулась к Сане. — Саша, что делать? — Машину сменить, — пробурчал Саня, выбираясь из двигателя. — Но она же новенькая! Блестит! — Скорее всего, была в покраске и полировке. А по состоянию внутренностей у нее пробег — тысяч триста, если не все пятьсот. — Олег, он говорит, машину сменить. Что? Ага, да, поняла. Возьмите трубку, пожалуйста. Саня вздохнул и взялся за телефон Леночки более чистой рукой. — Э, слыш. Ты, что ли, Саня? Чего там ты сеструху мою на бабло разводишь? — пробасил незнакомый Олег. — Мне говорили, у вас там все честно типа. — Не развожу. Машина — хлам. Только снаружи красотка, а внутри гнилье, едва дышит. Не мог подарок сестре поновее найти? Или она у тебя нелюбимая? — Да ты чо… да я ща приеду, ты свои слова сожрешь с землей! Ты, бля, знаешь, на кого наехал? — Да приезжай. Я тебя лично во все косяки мордой ткну, если ты спец большой. Леночка дула уже второй литр минералки, восполняя запас слез, ее брат, возможно, где-то мчался, горя желанием начистить Сане физиономию, а сам он набирал Тахира. — Вовка! — радостно заорал тот в трубку. — Ну так чо, вечером у меня? — Да годи ты. У тебя там нет задней балки на двести шестой пыж? Которая с длинными цапфами? — Ну, у меня точно нет, но могу тут поспрошать. Надо? — Надо. А то к соседям идти придется. С соседним сервисом, специализирующимся на французских тачках, у Сани были контры с тех пор, как он пытался туда устроиться. Ему тогда сказали, что опыта маловато, а они все большие спецы, так что Саня может приходить через пару лет, как станет более квалифицированным ремонтником. С тех пор двух лет еще не прошло, а он уже много раз дочинивал и перечинивал после соседей, так что желание работать у них пропало, а самооценка повысилась. Но радовать их своими текущими проблемами совсем не хотелось. Саня неспешно разбирал пыжу зад, когда на территорию сервиса припылил Олег на новеньком корейце. Леночка тут же подбежала к нему, а тот только дверцей шарахнул и походкой терминатора попер на Саню. — Ленка, отвали. Ща я этому хмырю… — И чего ты мне? — небрежно спросил Саня, на всякий поигрывая большим ключом из набора. — Тут камеры везде. Иди вот, смотри, какая рухлядь. — Бля! Да я Карену руки оторву, в жопу вставлю и скажу, что так и было! Да он у меня только собственную мочу пить будет до конца жизни! С-сука, пяткой в грудь себя бил, что тачка — огонь, новейшая! — взревел Олег минут через пятнадцать. — Олежа, что же делать? — всхлипнула снова только недавно обсохшая Леночка. — Доктор сказал, в морг — значит, в морг. Я тебя правильно понял, Саня? — Ну можно в этой все поменять. По цене выйдет как нормальная б/у тачка как раз. Это если именно этот пыж нравится, — Саня пожал плечами. «Есть балка в сборе, со всем обвесом. Брать будешь?» — написал Тахир. — Я эту люблю, — заныла Леночка. — Не хочу другую. Давай эту вылечим, Олежа? Ну давай? — Ладно, — вздохнул тот. — Раз мой косяк, то мне и платить. Тогда меняй все необходимое, док, ну, по минималке. Я оплачиваю. «Буду». — На Южнопортовом рынке подешевле заднюю балку можно взять. Завтра вечером могу поставить, — ответил Саня. — А с остальным дальше разберемся. Я бы даже мотор сменил, если есть возможность. — Проходи, — Тахир широко распахнул дверь, позволяя увидеть обшарпанный коридор за своей спиной. Саня шагнул в квартиру, дверь за ним захлопнулась, и он тут же оказался стиснут в богатырских объятиях. — Вовка-а, — Тахир аж подвывал куда-то ему в волосы, прижимаясь всем телом. — Трахаться будем! — Не ори ты, придурок. Слышно же. — Не, — Тахир отстранился, радостно сияя. — Я один живу. Слева — семья с детьми, их часто дома нет, а когда есть — то шумно. Справа никого, снизу — бабушка совсем старенькая. А сверху я не знаю, не встречались. Да тут дела никому до этого нет. Ты голодный, ага? С работы только ведь. Я щас это... пиццу закажем, пиваса я принес уже. Саня молча продемонстрировал два литра разливного крепкого, которое взял по пути. — Ништяк, — одобрил Тахир. — Давай в кухню. Коридор уводил от двери налево длинной и довольно мрачной кишкой, метров через десять поворачивая направо. У самого поворота на правой стене ютилась единственная дверь. — Тут комната, туда потом пойдем, — махнул рукой Тахир. За поворотом слева находилась дверь в ванную, а сам коридор завершался маленькой квадратной кухней с устрашающего вида металлической вытяжкой на потолке. — Падай здесь, — разрешил Тахир, успевая одновременно погладить Саню по руке. — Ща, пиццу сообразим. Ты какую любишь? — Да похуй, лишь бы с мясным чем-нибудь, — Саня поставил пиво на стол и окинул взглядом помещение. — Курить можно? — На кухне — можно, а в комнате только с полбалкона. — Откуда? — Але, девушка? Рамиля, очень приятно, а я Тахир. Нам бы пиццу заказать. Ага. А что посоветуешь такого сытного мясного для двух очень голодных мужиков? — Тахир лыбился в телефон и каким-то образом это было слышно по голосу. — Ага. Во, давай тогда эту мясную Делюкс. И деревенскую тоже. Большие. Ага. Точно, это я. Ну супер, ждем. Хорошего вечера! Тахир со скрипом придвинул табуретку и сел, коленом касаясь Саниной ноги. — Минут двадцать, сказали. Саня кивнул и скрылся в ванной. Не то чтоб руки были сильно грязные — он после смены вообще в душ сходил, хотя обычно прямо так шел до дома, — просто хотелось немного подышать и успокоиться. После нескольких дней общения только через мессенджеры, живой Тахир казался просто охуенно притягательным. Ванная была самая обычная: треснутая старая раковина, обшарпанная, хоть и явно чистая ванна, две майки, трусы и носки сушатся на растянутой леске под потолком. Зубных щеток у Тахира было почему-то две, и Саня почувствовал неприятное где-то в груди. Будто кто-то живой там шевельнулся шершавым боком, цепляя за нежные места. Саня побрызгал холодной водой на лицо, посмотрел на себя в мутное зеркало (не увидел ничего особенного и интересного), вытерся единственным полотенцем и вернулся на кухню, где Тахир как раз откручивал пробку с пивной бутылки. Кухня тоже была довольно чистая, хоть и без всяких модных приблуд, типа мультиварок и посудомоек. Холодильник, плита газовая, из более нового — блендер и электрический чайник. На плите стояла кастрюля, накрытая крышкой, а на подоконнике в маленьких банках от икры мойвы пускали зеленые стрелки пять пузатых луковиц в ряд. — Ух, хорошо, — сказал Тахир, выдувая первый стакан пива и придвигаясь к Сане вместе с табуреткой. — А ты чего смурной? — Устал. — Да? В ванной устал? До этого нормальный был. — Ты с кем живешь тут? — В смысле? Один живу, сказал же. А что, ты со мной хочешь? Давай, чо. — А щетка вторая чья? — Моя. У меня иногда десны кровят, вот я и завел мягкую, чтобы не тревожить лишний раз, — он подвинул поближе тарелку с черными гренками с чесноком. — А ты заревновал типа? — Ну типа, — Саня сунул гренку в рот и вкусно захрустел. — Собственник, значит, — Тахир широко улыбнулся и запустил руку Сане в волосы. — Это хорошо. В первую секунду Саня запаниковал: он почему-то решил, что волосы могут быть еще влажные после душа, и Тахир догадается, что он мылся, и подумает… Да чушь какая-то. Ну и подумает, и что? Сам же сказал, что планирует трахаться. Саня понял, что снова краснеет, тем более что Тахир смотрел на него с явным удовольствием, даже с восторгом каким-то. Но хоть ничего не комментировал, и на том спасибо. В кухне стало тихо. Сквозь открытое окно доносился приглушенный гул ночного города и шум листвы; едва слышно урчал холодильник, но Саня слышал, в основном, шорох своих волос под пальцами Тахира и собственное сдавленное дыхание. — Я соскучился, — тихо сказал тот. — Боялся, что ты больше не захочешь встречаться. — Дурак, — ответил Саня хрипло, как после долгого молчания. — Думаешь, это просто? Рот у него на вкус был пивной, и немного отдавал чесночным хлебом. Хотя Саня, скорее всего, даже против тушеной капусты или вареной трески ничего не имел. — Вовка, — выдохнул Тахир, неохотно прерываясь. — Я охуеть как тебя хочу. — Тогда кончай трепаться уже, задолбал. Они целовались, как два психа, плотно притираясь телами даже через одежду, и Саня, который всегда считал поцелуи чем-то не особо интересным, скорее, подготовительным, теперь сам охреневал от сносящих башку эмоций. Походу, когда человек тебе так сильно нравился, даже глупые девчачьи поцелуи оказывались такими вот приятными. Тахир умел быть ласковым и одновременно настырным, он, походу, целоваться любил и хорошо умел, а Саня как-то не очень. Но сейчас вообще не имело значения, как кто из них подготовлен, потому что процесс увлек обоих, и они не сразу услышали трель домофона. — Ух, — сказал Тахир, отстраняясь и тяжело дыша. — Это пицца приехала. Я ща. Вид у него при этом был ошалелый и счастливый. Саня предпочел скрыться в дальнем углу кухни, возле мойки, потому что по красным губам, блестящим глазам, счастливой морде и изрядному стояку Тахира было видно, что тот только что сосался с кем-то, а в квартире с ним только он. Пока курьер и Тахир бубнили что-то у дверей, Саня неодобрительно смотрел на ржавый потек от крана в кухонной раковине. Наверное, прокладка в соединении истерлась, и из основания смесителя постоянно подтекало. — Вовка, налетай, — подошедший Тахир хлопнул его по плечу. — Ты чего тут? — У тебя кран течет. — У меня башня течет, — ласково пробормотал тот, ткнувшись носом ему в висок. — От тебя. А кран (если ты про мой) скорее брызгается. А хозяйский кухонный — да, тот хреновый. Забей на кран, жрать давай. — Придурок. То ли Саня так сильно проголодался, то ли это от возбуждения так казалось, но это была самая охуенно вкусная пицца в его жизни. Горячая, на тонком тесте, сочная, и мяса много. Саня практически не жуя всосал три куска, и только тогда остановился, чтобы передохнуть и глотнуть пива. — Сколько по деньгам вышло? Давай отдам половину. — Угощаю, — усмехнулся Тахир, облизывая свои блядские красные губы. — У меня типа премия была. Саня не мог спокойно смотреть, как тот облизывается или даже просто кусает пиццу, поэтому он сосредоточился на еде. Поначалу казалось, что две большие пиццы на двоих — это много, но постепенно Саня стал подозревать, что им даже маловато. Ну, на утро не хватит точно: он никогда не жаловался на аппетит, но Тахир явно был чемпионом в этом виде спорта. — Вовка, а чо там у Дрона было с тачкой? Он такой довольный звонил потом. — Да пока терпимо, — Саня тяжело выдохнул и привалился плечом к стене, чувствуя себя совершенно сытым. — Но вообще скоро надо будет в ремонт. — Спасибо тебе. Он хороший парень. Саня похмурился, испытывая неприятное чувство раздражения, но быстро остыл, вспомнив, что у этого Андрея тройня только родилась. Вряд ли у них с Тахиром что-то было. — Ладно. Вторая бутылка пива опустела незаметно, и как-то одновременно Тахир снова оказался совсем близко, придвинувшись почти вплотную к Сане и перекрывая ему выход из-за стола. — Продолжим, а? — Не, — собрав силу воли в кулак, ответил Саня. — Я курить хочу, и это… Давай в комнату, может? Жилая комната оказалась небольшой и странной. Во-первых, у нее был очень высокий потолок, а во-вторых, ее размеры не соотносились с длиной коридора: походу, входная дверь у Тахира находилась на уровне середины соседской квартиры. — Ебанутая планировка. — Ну да. Тут дома для рабочих были, может, их переделали из каких-то фабричных корпусов, или типа того, — пояснил Тахир. — Здесь все квартиры — пиздец просто. В одной, прикинь, сортир длиной пять метров, а шириной — один. Длинная такая труба, да еще и потолок там выше трех метров. — Пиздец, — согласился Саня. Обстановка была очень простая: маленький стол с компом и стулом возле, облезлый потрескавшийся шкаф, люстра из фальшивых пластиковых хрусталей и разложенный диван, занимающий половину пространства. Застеленную на нем постель прикрывал явно маловатый клетчатый плед. Напротив входа застекленная дверь в стене вела скорее всего на балкон (полбалкона, как его назвал Тахир). На приоткрытой дверце шкафа висела черная футболка. — Ну, вот тут я и живу, — сказал Тахир. — Проходи! — Нормально. А чего с балконом? — А, ща, — Тахир отодвинул плотную штору в кошмарных выцветших пионах и толкнул дверь наружу. — Полбалкона. Осторожнее тут. Скорее даже четверть: старая бетонная плита обвалилась, оставив крошащийся обломок, и металлические ржавые перила висели в воздухе, держась только за стены и ограничивая пустоту и остатки арматуры. — Ебать. — Принимается, — радостно засопел Тахир, обнимая Саню. От неожиданности тот едва не шагнул на полбалкона. — Блять, ты дибил совсем? — Да похуй. Вов, давай уже трахаться, а? Диван оказался просто пиздец каким скрипучим, просто голое палево, а не диван. Они только упали на него, неуклюже выпутываясь из одежды, а об этом уже знали, как минимум, два этажа вниз. Хотя Сане впервые в жизни было глубоко похуй на конспирацию: прикосновения горячей голой кожи Тахира к его животу скручивали что-то внутри, будили совершенно звериные эмоции и заставляли издавать странные звуки горлом. Саня не сразу понял, что стонет, как девка, а ушлый Тахир уже вовсю шарится руками у него в трусах. — Слыш, ты это… не борзей давай, — пробормотал он чужим голосом. — Ой, да завали, — хохотнул Тахир. — Хуй ты куда сбежишь у меня теперь. Вот про хуй он вообще зря сказал. Саня как-то сразу подумал об этом, а потом сразу теплая ладонь Тахира прошлась именно по нему, и терпеть стало вообще некуда. Они возились в полутьме, скрипя диваном и путаясь в пледе и скинутой одежде, и Саня вообще не мог понять, как оказался снизу и почему подушка мешается где-то в его ногах, но четко знал, что ему охуенно хорошо и долго он не протянет. — Вовка, ты это… Мокрый палец Тахира прошелся по ложбинке его задницы, пока другая рука стиснула хуй, а рты снова нашлись в мешанине прикосновений, и Саня, хрипло выдыхая, выгнулся навстречу, едва сдерживаясь, чтобы не орать. — Да ты, блять, скорострел ебаный, — возмутился Тахир, тяжело дыша. — Ну как так-то, Вовка? — Бля. Не специально я, ну, — едва дыша ответил Саня, с досады кусая губы. И правда — ну что он, подросток что ли, чтобы кончать за две минуты всего от нескольких неловких тычков в руку? Да даже с Натахой дольше получалось. — Это потому что я тебе ужасно нравлюсь, ага? — радостно зашептал Тахир, наваливаясь сверху и тычась хуем Сане в бедро. — Точно. Саня никогда не делал ничего подобного, но был уверен, что справится. У Тахира же получалось. Столкнув того в сторону, он обхватил его хуй ладонью, неторопливо дразня, сполз ниже и, глубоко вздохнув и зачем-то зажмурившись, обнял губами головку. — Ох, даааа… Походу, Тахир тоже в душе был до его прихода. Запах был совсем слабый, вкус — чуть-чуть солоноватый, как обычная кожа. Саня еще совсем дурниной подумал, что под пиво пойдет неплохо, и постарался взять поглубже. Как назло, все воспоминания о минетах вылетели из башки, хотя Саня пересмотрел их, наверное, тысячи. У него получалось только как-то совсем мелко посасывать, по-дурацки чмокая, и это было одновременно стыдно до жара на лице, и приятно, что аж пальцы на ногах сжимались. — Вовка, ты, блять, монстр какой-то, — взвыл Тахир, оттаскивая его за волосы. — Чего? — успел возмутиться Саня, и горячие капли брызнули ему на лицо. — Ах ты блять! Мыться вместе в душе оказалось тесно. Они сперва толкались и мешали друг другу, и только потом догадались помогать и мыть один другого. Поначалу тоже как-то неловко было, а потом ничего, отошло. — Надо больше практики, — спокойно говорил Тахир, словно речь шла о какой-то фигне, вроде английского. — Будет лучше получаться. Хотя мне и так понравилось, чего там. Он широко улыбался, а Саня смотрел, как вода и пена обтекают все выпуклости и ложбинки на его красивом теле и очень старался ни о чем не думать больше. Потому что даже это было охуенно.