Save Max Caulfield

СРЕДА Первым делом ее поразил запах странной смеси жженого кофе, сахара и дыма. Макс осмотрела закусочную, куда она вошла впервые за последние пять лет. Сначала, ей показалось, будто совсем ничего не изменилось. Те же киоски, тот же счетчик, тот же старый музыкальный автомат, та же витрина, полная аппетитных вкусностей. При ближайшем рассмотрении изменения стали очевидными. Место постарело, как и она сама. Виниловые кабинки выглядели немного потускневшими, свет блеклым, а клиентура более изношенной. Возможно, последнее было ее воображением или просто Макс проецировала свои собственные чувства наружу. Долгая поездка на автобусе из кампуса по улицам, по которым она не бродила с тех пор, как уехала, смела часть утреннего энтузиазма и заменила его почти утешительной ностальгией. Возможно, ее выбор музыки также повлиял на это, так как современные песни в ее текущем плейлисте, безусловно, поощряли самоанализ. Когда Макс вышла из автобуса за пределами «Двух китов», она находилась в самом центре водоворота эмоций. После смерти Хлои она заставила себя пойти в дом Прайсов. Затравленные взгляды Джойс, когда она плакала в кабинете директора, в то время как полиция допрашивала Макс в холле снаружи, заставили Макс столкнуться с ее старыми страхами. Она подвела Хлою пять лет назад; она подвела ее сейчас; но, возможно, она могла бы попытаться помириться с Джойс. Их разговор в тот день был очень скованным. Джойс, даже убитая горем, старалась изо всех сил не выдавать сильных эмоций на людях, даже пыталась успокаивать Максин! Воспоминание вызвало улыбку, когда Макс осознала, что блондинка, по сути, была ей как вторая мать еще совсем недавно. Она утверждала, что понимает, почему Макс не созванивалась с Хлоей все эти годы, и она очень старалась не обвинять девушку в том, что случилось. Макс почти смогла поверить, что ее предательство по отношению к Хлое не имеет ничего общего с ее спуском в мир наркотиков и криминала, куда Прайс попала и запуталась. Почти смогла поверить… почти. Теперь, стоя в холле, Макс решила сделать все, что в ее силах, чтобы причинять Джойс как можно меньше переживаний и не волновать женщину по пустякам. Миссис Прайс была занята чем-то на кухне кафешки, поэтому девушка направилась к витрине позади музыкального автомата. — Максимум? Знакомый голос отвлек Макс от ее переживаний и самобичеваний. — Дана? Тревор? — Привет, Максарино, — сказал скейтер в своей манере легкого возбуждения. Даже в десять утра он звучал уставшим, хотя в его глазах не было такого характерного покраснения от перенапряжения. — Что привело тебя в эти фавелы*? Дана покачала головой и добавила: — Как поживаешь, Макс? —чирлидерша заметила, что взгляд Максин упал на крышку стола, где пальцы блондинки и спортсмена были переплетены. — Хм, да… ну, в общем… я и Трев… Шатенка широко улыбнулась. — А чего ты с этим-то тянула? Давно пора было так поступить! — Да! — крикнул Тревор. — Я самый счастливый парень в мире! Джастин был, конечно, жутко расстроен, но он переживет. Черт, я бы тоже расстроился, если бы кто-то еще встречался с самой крутой цыпочкой во Вселенной вместо меня! Дана покраснела и погладила пальчиками его руку. — Ты такой смешной… — сказала она, нежно качая головой. Повернувшись к Макс, она добавила: — Не желаешь присоединиться к нам? Макс задумалась на минутку. Тревор и все остальные скейтбордисты всегда были милы с Макс в тех редких случаях, когда она общалась с ними. Да и Дана, сама по себе, была приятным человеком. Но вот быть у телеги пятым колесом, девушке не хотелось. — Нет, спасибо, ребята. У меня есть еще дела на сегодня, — она кивнула на свою сумку. — Желаю вам классного свидания! С этими словами, она направилась к свободному столику в закусочной. — Какие люди и без охраны! — Джойс вышла из-за стойки, поставила колбу с кофе и быстро обняла Макс. — Так приятно снова тебя видеть, дорогая. — Спасибо, миссис Прайс, — пробормотала Макс, на мгновение нежась в объятиях, прежде чем сесть. — Джойс, Макс, просто Джойс. Какая я тебе «миссис»? — поправила блондинка. — Как дела в Академии? Как здоровье у самой? Макс смущенно кивнула. Её оценки были в порядке, но в последнее время ей было не до учебы. — У меня все хорошо, миссис… Джойс, учитывая все обстоятельства. Мимолетная тень набежала на лицо женщины, но она, взяв себя в руки, продолжила. — Это хорошо, солнышко. — С тобой все хорошо? Извини, что я не навещала тебя с тех пор… ты знаешь… похороны. Джойс подняла ладонь. — Это не твоя вина, дорогая, но все равно спасибо за заботу. Я пока держусь и не раскисаю, как бы тяжело мне не было. Кроме того, мне приятно думать, что рядом живет моя малышка Макс. Один только этот факт приносит очень большое облегчение. Макс не знала, что и думать. Джойс, безусловно, была человеком морально крепким, но она все равно потеряла любимую и единственную дочь… Колфилд могла только надеяться, что Джойс не сильно кривит душой и ей, действительно, искренне приятно присутствие студентки. Когда Джойс наполнила ее кружку, Макс решила перейти к своей насущной проблеме. — Я видела мистера Мэдсена с тобой, Джойс. Он твой… у вас отношения? Джойс вздохнула и устало улыбнулась. — Малышка, мы уже пару лет как женаты, — она посмотрела в окно на залив, вспоминая. — Знаешь, после того, как погиб Уильям, я не думала, что когда-нибудь найду кого-то для себя. Но жизнь — сложная штука, и никогда не знаешь, что она подкинет тебе завтра. Девушка про себя ухмыльнулась. Еще одно очко в пользу дневника! В принципе, уже после свидания Даны с Тревором все было понятно. А тут, всего за несколько минут двойное подтверждение со абсолютной гарантией! Эта мысль принесла прилив адреналина и надежды, особенно, когда она вспомнила последнюю запись. С некоторым усилием, шатенка сосредоточилась на настоящем. Джойс, действительно, была ей как мать. Может быть, теперь уже она поможет бедной женщине, подарив кусочек счастья? — А как дела у твоего мужа, да и в целом..? — голос Макс вырвал женщину из раздумий. Она поджала губы и уже не пыталась это скрыть. — По правде говоря, Макс, — вздохнула она, — я не совсем уверена, что знаю, что с ним творится. Он очень тяжело переживал неудачи Хлои. Они никогда не ладили — оба упрямые ослы. Правда, Хлоя умела мной манипулировать, этого не отнять. Дэвид мог сильно сердиться на нее, но, в глубине души, он, действительно, заботился о ней и дорожил девочкой. А тот факт, что она была убита в туалете Академии… а ведь он был офицером безопасности! Он действительно винит себя в том, что оказался не только никудышным опекуном, но и плохим охранником… Макс попыталась представить, что это за стресс, если твоя работа — защищать школу, и ты не только не смог справиться с этим, но и убитая оказалась твоей падчерицей. Умом-то было понятно, что Дэвид не виноват, и он сам это знал. Но не всегда разум может возобладать над бурей эмоций. — …Все и так было не слишком хорошо, — продолжила Джойс, — но потом оказалось, что Дэвид шпионил еще и за нашим собственным домом! Ее голос задрожал, а затрясшиеся руки грозили разлить горячий напиток по всему столику. К счастью, женщина успела достаточно быстро успокоиться, и угроза обжечься кипятком миновала. — Он вытащил всю свою аппаратуру, которой было очень немало. Камеры были по всему дому, но не в спальнях или в ванной, слава Богу! Я всегда знала, что он немного параноик, но это… ну, я все еще не успокоилась и не знаю, как на это реагировать! Макс должна была признать, что это звучало довольно запутанно. Что за психом надо быть, чтобы нашпиковать свой собственный дом кучей камер слежения? Она никогда особо не общалась с мистером Мэдсеном. Он первым оказался на месте происшествия, но его больше интересовали поиски Нейтана, чем утешение Макс. У него была жуткая репутация, хотя, возможно, это была просто видимость и самозащита от его прошлых ран. Тем не менее, в дневнике говорилось, что он прекрасная пара для Джойс, и Макс пришла к выводу, что ей следует верить не своему первому впечатлению о людях, а именно, что записной книжке. — Он раньше служил в армии, верно? — зашла девушка с другого конца. — Может быть, у него какое-то посттравматическое стрессовое расстройство или что-то в этом роде. Я имею в виду… не то, что бы я была поклонницей стереотипов, но, основываясь на том, как я себя чувствую после одной травмы, я не могу себе представить, как это может выглядеть для того, кто переживал их каждый день в зоне военных действий. Макс отмахнулась от беспокойного взгляда Джойс при упоминании собственной травмы. — Не переживай, все хорошо — я работаю над этим с моим психологом. Может быть, Дэвид тоже мог бы попробовать этот вариант? Лично я на похоронах заметила, что он искренне любил Хлою. Да и тебя он явно любит и сделает все, чтобы не разрушать семью. Джойс всерьез обдумывала слова Максин. — Возможно, ты права, Макси, ты права… — внезапно улыбнувшись, она потянулась потрепать волосы Максин, как всегда делала. — Когда ты стала такой мудрой, дорогуша? Что у вас в Сиэттле в воду добавляют? — Все может быть, — кокетливо смутилась девушка. — Ну, разлей это по бутылкам и продай здесь! Нам бы не помешало побольше мудрости в этом городе. Итак, что закажешь? Как обычно? — Ты помнишь? — Конечно, помню! Бельгийские вафли — когда ты от них отказывалась?! *** У нее был полный животик и весна на душе. С этими эмоциями Макс и вернулась в кампус. Она просмотрела шпаргалку, что держала в руке. Восемь записей: две — с галочками, три — со звездочками. Осталось подтвердить еще три! И снова Макс решила не слишком задумываться о Виктории. Девушка надеялась на последнюю запись со странной смесью надежды, тревоги и даже возбуждения. И если запись подтвердится..! «Стоп, Максимус! Ну вот куда ты так разогналась, бесполезная лесбиянка? Сначала — ПОЛНАЯ уверенность по остальным фактам, а уж потом — проект штурма сердечка Виктории. Сама же знаешь — если ты ошиблась, то лучше скинься с крыши сама, иначе Чейз тебя живьем на главной площади города съест с потрохами. И никакие извинения тут не помогут в принципе.» Она добралась до главного входа Блэквелла лишь к середине обеденного перерыва. Макс решила пропустить обед, ибо ее уже досыта накормила Джойс своим фирменным блюдом. «Ага! Попался!» — она заметила Даниэля, сидящего под деревом в около общежития. — Эй, Даниэль, как дела? — тон ее голоса звучал практически незнакомо для собственных ушей. — Макс? Привет. У меня все хорошо. А у тебя как дела? — парень отложил скетчбук, в котором он рисовал, и Макс могла видеть результаты: птиц, здания, некоторых студентов, играющих на траве. — Спасибо, мне лучше, — ответила она, — Надеюсь, я не отвлекаю тебя? Она указала на блокнот. — Можно взглянуть? Даниэль на мгновение задумался, но передал скетчбук. — Не отвлекаешь. Все равно у меня никогда не получится рисовать так же восхитительно, как ты управляешься с фотокамерой. — Напрашиваешься на комплимент? Это действительно прекрасно! С фотографиями ты навсегда застрянешь в прошлом, а с рисунками ты можешь сам делать осязаемое будущее! — Ну, не знаю, не знаю… — растерянно ответил Даниэль, потупив смущенный взгляд от такой непривычной похвалы. — Да все ты знаешь, — усмехнулась Макс. — Кстати, на днях ты пытался меня о чем-то спросить, но я была не в настроении. Извини. — У тебя много чего случилось, — возразил парень. — Не беспокойся о пустяках. Я просто собирался спросить, могу ли я нарисовать тебя? «ПОЗВОЛЬ ДАНИЭЛЮ НАРИСОВАТЬ ТЕБЯ.» Сердце Максин остановилось на мгновение. «Шесть из шести, ни единой ошибки!» — Конечно, это может быть классно, — быстро сказала она, подавляя свои инстинкты, призывавшие социофобно сбежать. — Но почему я? Даниэль поднял ладони и покачал головой. — Ничего такого, обещаю. Просто я работаю над портретами и ищу женскую модель, а ты всегда была добра ко мне. Макс думала об этом, анализируя свое поведение при Дэниэле. Она почти не общалась с ним, что неудивительно, учитывая, что он, возможно, был еще застенчивее ее. Это не позволяло ей ставить на себе крест, но она знала, что парень далеко не всегда сидит в четырех стенах и общается с людьми. А раз он может, то сможет и она. Так себе мотиватор, но это было лучше, чем ничего. — Это мило, Даниэль, и мне лестно от такого предложения. Но… но почему я, а не Стелла? Мне казалось, она твоя ближайшая подруга. Внезапное смущение Даниэля мгновенно выдало его, когда он запнулся в разговоре. — Ну, гм… да, я думаю… — Неважно, Дэниэль, — заверила его девушка, обрадованная тем, что может выяснить все самостоятельно без помощи дневника. — У меня есть свободное время завтра днем, если тебя это устроит. — Да, это было бы здорово, — воскликнул Даниэль, с удовольствием сменив тему. — Встретимся в художественной комнате в 14:00! — Это свидание? — Эй, глупая, ты сейчас действительно встречаешься с каждым неудачником в кампусе? Разве твоя девушка не будет ревновать? «Везет как утопленнице!» — Макс мысленно поклялась себе, что больше никогда не произнесет слова «это свидание». У них явно был какой-то зачарованный смысл, немедленно призывающий Викторию. Хотя, если подумать, "магический способ вызвать Викторию" — звучит не так уж плохо. — Эй, Татуин, ты вообще меня слушаешь? — Может быть, я бы и слушала, если бы ты хоть раз сказала что-то полезное, — ответила Макс на автомате. Она не могла сказать, чьи глаза распахнулись шире — у нее или у Виктории. Как всегда, выражение лица блондинки было трудно различимо, но Максин показалось, что она увидела проблеск улыбки и бесовскую искорку в ее глазах. — Полагаю, от такой дерзости ты чувствуешь себя почти королевой, — усмехнулась Виктория. — Смотри, не упади с трона, ты же и на шпильках-то даже ходить не умеешь. Подружка будет таскать тебе фрукты в палату, и это максимум, на который ты можешь рассчитывать. «Я уверенная и сильная! — слова повторялись мантрой. — Раз я смогла столько пережить, то смогу и противостоять Виктории напрямую». — Знаешь, Вик-бор-ия, будь ты джемом, нам понадобилась бы тонна арахисового масла, чтобы слепить из тебя что-то годное, — даже произнося это, Макс уже понимала как абсурдно и по-детски звучит эта фраза. Королева Блэквелла беззаботно рассмеялась. — «Вик-бор-ия?», «Арахисовое масло и желе?»... Действительно, Колфилд, тебе следует побольше поработать над своими оскорблениями, если ты собираешься состязаться со мной. — Может быть, ты желаешь посвятить меня в свои профессиональные секреты? «Как это вообще пришло ей в голову?!» Макс понятия не имела, но отступать было уже поздно. Оставалось лишь делать вид, что так и было задумано, и смотреть, что же предпримет Чейз. В ответ на такую открытую двусмысленную дерзость щеки Виктории окрасились в ярко-алый цвет и, не найдя ни одного стоящего ответа на столь простую, но при том и непонятную фразу, блондинка лишь судорожно вздохнула и процедила: — Я… ты… ты что… Иди нафиг! — Прижав свои учебники к груди, королева Блэквелла помчалась к общежитию на третьей космической скорости. Даниэль шокировано перевел внимательный взгляд на девушку. — Ух ты, Макс, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так лишал Викторию дара речи. Отличная работа! Сама же Колфилд с усилием пыталась сдержать бешено колотящееся сердце. Этот разговор выжал из нее больше сил, чем она тратила за всю неделю. — Значит, увидимся завтра? — успела она попрощаться, прежде чем зайти в холл Академии. Девушка понятия не имела, как ей пережить дневные занятия и что будет с ее судьбой дальше. *** А неподалеку, за углом от этой "великой битвы умов и язвительности", происходила жаркая дискуссия. Оттуда выныривала то одна, то другая светловолосая девчоночья голова и тут же воровато пряталась обратно. — Убедилась? — Кажется, да. Мы были правы. — Конечно, правы! Вопрос — что делать дальше? — А мы должны что-то делать дальше? Может, стоит подождать и посмотреть что получится потом? — Ты такая наивная! Как будто ты не знаешь этих двух идиоток! Да на них хоть самолет упади с небес — все равно они откажутся признавать очевидное. — Ну извини, что я никогда не занималась такими вещами раньше. Но что мы-то можем сделать в такой ситуации? Тайно их поженить? Не смешно. — Спокойно. У меня есть хитрый план, мистер Фикс!