Crush

      В своей неспокойной жизни Хакс совершил немало опрометчивых поступков, начиная от своенравного выбора профессии, что привело к затяжному конфликту с отцом, и заканчивая пьяным спором с сослуживцами, в результате которого ему пришлось прыгать в тюки с соломой с третьего этажа.       Лидировало среди всего этого, конечно же, решение о принятии на воспитание маленькой бродяжки из лондонских доков. Это решение хоть и являлось крайне опрометчивым, но вдохнуло в опустившего было руки Хакса энтузиазм и волю к жизни.       Однако позиции лидера пошатнулись, и на вершину опрометчивых поступков вскарабкалась откровенная мастурбация на глазах своего пациента. Ситуацию не спасало и то, что Хакс не был пьян или одурманен морфием, делал всё добровольно и, что самое главное, по просьбе Дэмерона.       Сам-то Дэмерон явно не был против такого развития событий. Волоски на рыжей дорожке от пупка до паха колебались от прерывистого горячего дыхания. Хакс едва не сбился с темпа, когда вместо поцелуя Дэмерон вдруг прикусил кожу на боку и чуть втянул её в рот, тут же зализав укус языком.       Когда пальцы лёгко погладили ложбинку между ягодицами, Хаксу потребовалось всё самообладание, чтобы загасить стон удовольствия. Все самобичевание мигом испарилось. — Значит, здесь ты чувствительный? — Дэмерон задрал голову и мимоходом слизнул каплю пота, лениво скользившую вниз по грудной мышце. — Хорошо, мне следует это запомнить. — Если ты ещё пару раз повторишь, то я… ох!.. — Хакс сбился с мысли, потому что Дэмерон повторил. От прикосновений вверх по позвоночнику пробежала щекотка, — … то я не сдержусь, клянусь тебе!.. — А мне и не нужно, чтобы ты сдерживался. Мне понравилось смотреть, как ты кончаешь.       Из кончика члена выделилась новая блестящая капля смазки. — Но я ведь тебя… чёрт побери, ты слишком близко! — Это плохо?       Одна из рук переместилась с ягодицы и удобно сжала отяжелевшую мошонку. Хакс невольно вцепился в плечо крепче, не прекращая гонять туда-сюда влажную шкурку. — Я запачкаю тебе волосы, — предупредил он, не думая, однако, замедляться. — И одежду. И на лицо попадёт. — Очень на это надеюсь. Играл когда-нибудь в “мокрое печенье”?       Хакс не успел ответить: Дэмерон вдруг схватил его за плечо и потянул вниз, прикусив нижнюю губу. Он не сомневался и ласкал рот Хакса языком, скрадывая дыхание и не давая сделать полноценного вдоха. Другая рука всё также настойчиво массировала пах.       В голове всё окончательно перемешалось. Попытка сделать глубокий вдох провалилась. От падения на постель Хакса спасло только то, что он крепко обхватил шею Дэмерона, прижавшись к нему теснее. Места для движения руки едва хватало, тёмно-красная головка смотрела вверх. Рыжие волосы потеряли всякий порядок, прядки кончиками задевали лоб капитана. Тёмная щетина на подбородке царапала кожу.       Хакс уже не только работал кулаком, но и двигал бёдрами, толкаясь в сжатые липкие пальцы. Стонать в голос он не мог, поскольку рот был занят скользким трепещущим языком; резонирующие звуки пропадали, едва зародившись.       Оргазм стал коротким и ярким; Хакс тихо всхлипнул в горячий рот, когда пульсирующий член извёрг первую порцию семени, а затем и вторую, и третью; из-за позы произошло то, чего Хакс страшился — сперма попала на белое полотно рубашки, тронула щеку, часть долетела даже до влажных чёрных завитков на висках.       Дэмерон бережно держал его в объятьях. Когда он успел убрать руку снизу? Этого Хакс не помнил; сейчас он помнил только про необходимость дышать. Ему наконец дали глотнуть воздуха, Дэмерон ласково гладил его по вспотевшей спине, совершенно игнорируя тот факт, что Хакс его запачкал.       Он только усмехнулся, когда Хакс наконец пришёл в себя и с невесть откуда взявшейся застенчивостью посмотрел на быстро высыхающие капли. Глаза Хакса чуть расширились, стоило Дэмерону провести пальцем по остывающей сперме, а потом оставить короткую линию прямо на пересохших от стонов губах.       Хакс так обомлел, что даже не понял, что произошло. — Ложись, — Дэмерон слегка толкнул его в грудь. Член воинственно покачивался в воздухе. — Устраивайся поудобнее.       Хакс осторожно опустился на простынь. Губы зудели, и он машинально облизнул их языком, ощутив непонятную горечь. Доля секунды потребовалось, чтобы понять, что это. — Не смущайся, — прищурился Дэмерон; видимо, Хакс снова покраснел. Он скоро расшнуровал один ботинок, отшвырнул тот в сторону и принялся за второй. — Всё ведь в порядке? Тебе хорошо? — Да? — ответ прозвучал сипло и странно. Хакс старательно прочистил горло. — Мне… хорошо. Лучше, чем хорошо, вообще-то.       Второй ботинок стукнулся о пол. Торжествующе улыбающийся Дэмерон стащил с Хакса сбившиеся к коленям брюки вместе с бельём. Миг — и Хакс остался полностью обнажённым и открытым чужому взгляду.       Пожалуй, в другой ситуации он бы уже свернулся в комок от дикого смущения и стеснения, но то, как на тёмно и нетерпеливо него смотрел сейчас Дэмерон, заставляло оставаться на месте и даже наслаждаться столь откровенным желанием с его стороны.       Член дёрнулся, и губы Дэмерона снова растянулись в улыбке.       А потом он принялся раздеваться. Хакс провожал взглядом каждый предмет одежды, что снимал с себя сидящий на расстоянии вытянутой руки Дэмерон, тихо вздохнул, когда тот изящно изогнулся, избавляясь от подтяжек. Смуглая кожа подсвечивалась золотистым светом лампы.       С брюками пришлось повозиться дольше, но в конце концов рядом с Хаксом улеглось горячее мускулистое тело. Дэмерон накрыл их двоих белой простынёй, в которой сам Хакс толку никакого не видел, но сейчас он и соображал-то с трудом.       Стоило Дэмерону улечься удобнее, Хакс потянулся к нему и сам поцеловал в губы. Он с удовольствием чувствовал животом каменно-твёрдый член, уже липкий на кончике, и ощущение соприкосновения кожи потрясало своей приятностью. Почему он в прошлый раз не задумался, как ему нравится просто прикасаться вот так, всей поверхностью тела?       Он с любопытством гладил крепкие мышцы, размышляя, каких трудов стоило их заполучить; Дэмерон запустил пальцы в его волосы, окончательно устроив беспорядок на голове. Они снова сплелись в тесном объятии, и комната вокруг словно раскалилась. Хаксу было жарко, жарко от поцелуев и движений языков, жарко от скольжения членов друг по другу, от того, как прерывисто выдыхал Дэмерон, стоило Хаксу провести подушечкой пальца по соску. На пробу он осторожно сжал навершие и торжествующе увидел пробежавшую по телу дрожь.       Он повторил, сжав чуть сильнее и толкнувшись бёдрами в сторону истекающего смазкой члена. Раздался сдавленный звук, и Дэмерон отстранился. В его глазах плескалась тьма. — Развернись ко мне спиной, — чужим голосом сказал он.       Хакс подчинился; тут же сильные руки обхватили его поперёк торса. Влажные от пота ягодицы прижались к твёрдому члену, который тут же скользнул между ног прямо под мошонку. — Сожми ноги крепче, — услышал он дрожащий голос. Не вытерпев, Дэмерон двинулся; член с нажимом проехал по промежности. — Я не смогу долго, честно. Ты слишком меня возбудил. — Ты ставишь мне это в вину? — со смешком спросил Хакс.       Вместо ответа Дэмерон старательно облизал свои пальцы.       Он сделал первое пробное движение; кожа была влажной как раз настолько, чтобы не тормозить рывки, но создавать дополнительное грубое трение. Грудь Дэмерона тесно прижалась к спине Хакса, губы поцеловали позвонок на шее. Когда мокрые от слюны пальцы опустились на член, Хакс схватился за простыню, прекратив на миг дышать.       Дэмерон двигался резко и ритмично, толкаясь в щель между сомкнутыми бёдрами. Тёмные волосы в паху покалывали ягодицы. Стимуляция была непривычной, но приятной, особенно когда головка проходила между ног и тёрлась о потяжелевшие яйца. В такт двигалась и рука, ласкающая Хакса — если бы тот сам не знал, то подумал, что и вовсе не кончал сегодня.       Постанывая, Хакс повернул голову, насколько мог, и впился в открытые жадные губы. Это было восхитительно, знать, что кто-то может настолько быть в восторге от него, что именно он причина шипения сквозь зубы и крови, что прилила к щекам.       Что могло быть лучше?..       Что?..       Дэмерон сделал особенно глубокий рывок, и Хакс сам себе ответил, что. Он, внутри. Да, это определённо стало бы лучше.       Хакс даже испугался своей готовности. У него не было опыта анального секса, но почему-то при мысли о том, что он будет подмят под пахнущее потом и гвоздикой тело Дэмерона, страха не возникало. Более того, нарисовавшаяся перед глазами картина стала настолько привлекательной, что отозвалась в члене горячей волной.       Дэмерон приглушённо зарычал, крепче прижимая Хакса к себе. Мышцы скользили под кожей, на зависть твёрдые и рельефные. Если бы Хакс только мог выразить свой восторг — но всё, что он мог, только с наслаждением гладить и трогать, а иногда, когда раскрывшуюся от возбуждения щель на головке потирала подушечка пальца, и с этим не справлялся, только тонул в новом наплыве похоти.       Кончил Дэмерон прямо на низ ягодиц, с откровенно-бессильным стоном. Не успев остановиться, он сделал еще несколько автоматических движений, размазав семя и устроив совершенный беспорядок. Хакс едва сдержал порыв податься навстречу, когда набухшая головка задела анальное отверстие, и остановило его только то, что Дэмерон ускорил движения рукой. — Давай же, Армитаж, — он прихватил Хакса губами за мочку уха, — покажи мне снова…       И Хакс показал, конвульсивно вжавшись спиной в твёрдую грудь, липкую от пота, и откинув голову на плечо. Сперма оставила на простыне несколько мокрых пятен.