***
Грузовик увёз новую партию умерших. Койки в зале для инфицированных испанкой постепенно пустели — и при виде нового мёртвого тела, медицинский персонал скорбно пожимал плечами, как и полагалось в таких ситуациях. Однако каждый из них внутренне твердил себе — эпидемия идёт на убыль. Разумеется, далеко не всех новость успокаивала. Отважившиеся навестить госпиталь местные жители держались пугливо и настороженно, откладывая визит к врачам до самого крайнего случая. Это не добавляло оптимизма; зачастую Хакс попросту разводил руками над запущенным случаем, который злостно проигнорировали и с которым не обратились вовремя. Состояние Роуз оставалось стабильно тяжёлым. Она не могла встать, большую часть времени проводя в полубреду, температура держалась на высокой отметке, кашель душил и сотрясал несчастное тело. Редкие свободные минуты Хакс старался проводить возле неё, хотя, если признаться, пользы особой в своих действиях не видел, однако для Роуз был важен сам факт его поддержки. Когда Роуз видела, что он пришёл к ней в палату, на изнеможённом похудевшем лице мелькала тень её прежней, но это выглядело настолько неестественно и ненатурально, что Хаксу требовались некоторые усилия говорить ободряющим тоном. — Вы выглядите лучше, — пролепетала Роуз на очередной их встрече. — Лучше? — Да, вы… У вас напряжение в лице пропало, доктор, и вы будто не такой хмурый. Вы стали лучше спать, да? — В некотором смысле, — подтвердил Хакс, подумав. — Я оставляю окно на ночь приоткрытым, и спится лучше, голова наутро ясная. А ещё он теперь спит не в своей комнате. И вместо попыток впасть в дрёму он старается не задохнуться от душного марева, когда шею обжигает рваное дыхание, а член горит огнём, умоляя о прикосновениях. — Вам нужна ясная голова, — прошелестело с койки. Хакс мрачно смотрел, как Роуз задушил новый приступ кашля. На наволочке расцвело несколько красных пятен. — Мистер Рен пригласил меня на ужин, — сказал он, когда Роуз снова перевела дыхание. — Наведаюсь к нему, как только работы станет поменьше. Думаю, поиграем в карты. И капитан поедет с нами. — Это… это хорошо, — снова появилась эта фальшивая радость, — вы давно никуда не выезжали. Передавайте привет капитану от меня, хорошо? Я немного по нему скучаю. — Хочешь, я привезу его сюда? Ресницы девушки дрогнули. Хакс знал, что она ничего не ответит. — Впрочем, ты ведь скоро поправишься, да? — поспешно продолжил он. — И сама с ним увидишься. И ещё начнёшь уставать от его неуёмной энергии и шуток. Роуз улыбнулась. В её груди что-то клокотало при каждом вдохе.***
— После Рей был кто-то ещё? Дэмерон вопросительно скосил на него глаза. — Я имею в виду… Ты только её называл по имени, а про остальных говорил как-то в общем, вот и… — Хакс тяжко вздохнул, уткнувшись лицом в согнутые колени. — Ладно, забудь. Скрипнули пружины — Дэмерон переместился к нему ближе и приобнял за плечи. Устроившаяся было на краю кровати Миллисент недовольно дёрнула пушистым хвостом и завозилась, утаптывая себе новое местечко. — Я уже упомянул, что в восторге от тебя? От каждой твоей косточки, от каждого позвонка. — Костлявым меня ещё не называли, — усмехнулся Хакс, не меня позы. Дыхание пригладило волосы на затылке. — А я и не назвал, — прошелестело сзади, и на основание шеи лёг невесомый поцелуй. — Я только сказал, что ты приводишь меня в восторг. Твоё тело, твои плечи. Твои веснушки. Все до одной. В частности, мне нравится вот эта, — он указал на одну из многих, и Хакс не смог удержаться от смешка. — Эй, не смейся! Она крайне милая. Хакс поднял голову, чтобы встретить добродушный взгляд карих глаз. Этим ранним утром в развороченной постели Дэмерон казался ему особенно красивым. — И мне нравятся твои попытки вылезти из своей раковины, — продолжил он. — После Рей были ещё, но все они прошли мимо, как тени. Всё было честно. Никто никому ничего не обещал. Мы проводили вместе ночи, и это было чудесно, но наутро всё разваливалось, точно картонная ширма. — Сейчас утро, — невпопад обронил Хакс, и тут же устыдился своих слов. Пальцы на плечах Хакса сжались чуть крепче. — Как ты точно подметил, — вздохнул Дэмерон, — Думаю, самое время тебе хватать нижние юбки и чулки, чтобы вернуться домой к мамочке. Армитаж, я не отношусь к тебе как к эксперименту, если ты об этом. Иногда Хакс и правда думал о фразе про “физические нужды”. Выходило, что к вопросам своей сексуальности капитан Дэмерон относится не так щепетильно, как сам Хакс, и иногда в голову вкрадывалась мысль о том, что на самом деле могло лежать в основе побуждений Дэмерона. — Я совсем не… То есть, — Хакс погладил руку на своём плече, тщательно выбирая слова. — Я действительно размышлял об этом. О том, что, возможно, ты одинок и тебе скучно, и ты решил так скрасить своё существование здесь. — Но? — Но тогда бы ты ухаживал за Роуз. Это было бы привычнее и проще. — А если я и ухаживал? Но ты велел убрать от неё мои грязные загребущие руки, и волей-неволей пришлось переключиться на тебя? — Вряд ли мой запрет тебя остановил бы, не так ли? — хмыкнул Хакс. — Сам ведь говорил, что привык поступать так, как хочешь. Ко всему прочему, твоё поведение показалось мне слишком уверенным. Как будто для тебя это не в новинку. — Если ты предпочитаешь, чтобы я под тобой смущался и краснел, только скажи, — Дэмерон снова поцеловал его, на сей раз в вершину выступающего шейного позвонка. — Посмотрим, заводит ли это тебя. Но для чего корчить из себя невинную фиалку, если мы уже сняли одежду и забрались в постель? — Но ты ведь уже был с другими мужчинами? Хакс уже жалел, что вообще начал спрашивать, с таким трудом давался ему каждый новый вопрос. — Торжественно клянусь, что прежде я проводил время только в компании девиц. — Прекрати ёрничать, По! — Клятвы недостаточно? Право, какой ты недоверчивый… Я могу выписать расписку, — голос сошёл на шёпот, и поцелуи стали менее невинными. — Но тебе придётся поверить мне на слово, потому что удостоверение дамского угодника осталось в других брюках.