Crush

— Я испортил пальто. — Не думай об этом. — Но оно ведь принадлежало твоему отцу. — Ерунда. Я просто отдам его в чистку. — И брюки. — Это обычная грязь. Не беспокойся. Давай, я помогу тебе…       Дэмерон обхватил его за плечи, уткнувшись носом в шею. Хакс со всей осторожностью помог ему опуститься в тёплую воду, по которой тотчас заплясали золотые отблески света от лампы.       Манжеты рубашки промокли, но Хакс этого не заметил; всё его внимание было приковано к пострадавшей руке. Ранее он не обнаружил никаких видимых повреждений кожного покрова, однако сейчас, по прошествии некоторого времени, кожа местами покраснела и припухла. — Тебе не больно? Кажется, всё немного серьёзнее, чем я думал.       Дэмерон посмотрел на свою кисть, пошевелил пальцами. — Нет, совершенно, — ответил он с тенью прежней весёлости. — Не обращай внимания, Хакс. — Позволь мне самому решить, на что обращать внимание, — проворчал Хакс. — Не намочи её, сейчас я займусь обработкой. По хорошему, сделать это нужно было и раньше, но два часа ещё не истекли, так что времени немного есть. Посиди пока что.       Он достал из навесного шкафчика чистое полотенце и смочил холодной водой в раковине. От низкой температуры заломило пальцы.       Дэмерон безмолвно наблюдал за его действиями. По прекратил звать его по фамилии с тех пор, как они впервые поцеловали друг друга, и возврат к некому официозу не ускользнул от Хакса.       Возможно, он решил пойти на компромисс, подумал Хакс. Он вернулся к По и неплотно обмотал его руку мокрой тканью, бережно держа в ладони пальцы; от первого холодного касания По едва заметно поморщился. — Подержи вот так несколько минут, — распорядился Хакс. Дэмерон послушно прижал кончики полотенца. — Я сейчас схожу за дерматопротекторной мазью. Не думаю, что ожог настолько сильный, что появятся пузыри, но кожа всё-таки повреждена. — Он протянул руку и мягко погладил По по щеке. Щетина царапнула пальцы. — Я быстро.       Дэмерон склонил голову и потёрся о подставленную ему руку, поцеловал чувствительный центр ладони. — Ладно, — прошептал он.       Нехотя Хакс прекратил ласку и вышел из ванной комнаты. В ней снова горела только одна лампа, и, прикрывая за собой дверь, Хакс испытал давно, казалось бы, забытое чувство дежа-вю: свет точно также отливал от плавной линии плеч тяжёлым бронзовым золотом, как и тогда. Если бы Хакс знал тогда, переминаясь с ноги на ногу у приоткрытой двери со стопкой одежды в руках, к чему приведёт один-единственный шаг внутрь - шагнул бы он из темноты дома в свет?       Широкая дверь операционной бесшумно распахнулась. Стройные ряды склянок тускло поблёскивали за стеклом шкафчиков.       Здесь они встретились той ужасной ночью, когда на улице хлестал ливень, а сам Хакс пребывал на грани срыва. Здесь он уронил шприц, когда Дэмерон возник за его спиной бесшумным призраком.       Вы ведь этого хотите?       В вену будто снова вонзилось жало морфия. Хакс робко пригладил рубашку на сгибе локтя. Это вызвало из глубин памяти другое воспоминание — массирующие движения чужих пальцев по чувствительной тонкой коже.       Он шагнул бы снова. Хотя бы ради этого.       Свет зажигать необходимости не было — Хакс по памяти знал, где у него что хранится, и на каких полках таятся какие мази и притирки, поскольку потратил немало времени, вырабатывая чёткую организацию предметов. Он мог бы найти нужный пузырёк на ощупь, с закрытыми глазами, и робко выглядывающая из-за ветвей яблонь луна позволила безошибочно открыть необходимую дверцу и нащупать плоскую жестяную баночку.       Когда Хакс вернулся, Дэмерон снова думал о чём-то, рассматривая пустую стену перед собой. Но только в этот раз его состояние не изменилось, стоило Хаксу распахнуть дверь; он не превратился в острого на язык собеседника, и его глаза не прищурились в привычной лукавой манере. Он встретил Хакса серьёзным и несколько печальным взглядом, будто не верил, что тот действительно вернётся. — Вот и я, — неловко сказал Хакс и крепче сжал в руке баночку с мазью.       Он понял кое-что ещё сейчас, почему его тогда испугал вид этого человека. Тогда он отрицал факт своего желания и привязанности к Дэмерону, и это создавало сильный внутренний конфликт между тем, что хотелось делать и что противоречило самому здравому смыслу, и тем, чего в их положении делать не стоило. — Хакс?       Он вздрогнул; задумавшись, он не заметил, что стоит на пороге и молча рассматривает расплывчатые тени от ключиц. — Прости, — Хакс поспешно приблизился, смущённо откашлявшись. — Я… нужно подождать ещё совсем немного. Я принёс нужную мазь.       Он собрался уже сесть рядом с ванной на табурет, но тут его ухватили за запястье. — Ты можешь подождать здесь.       Мокрые манжеты рукава прилипли к коже. — Со мной, — продолжил По с надеждой. Пальцы сжались чуть крепче. — В ванной.       Хакс невольно осмотрел чугунную ёмкость; места там явно было мало, чтобы двое мужчин разместились с комфортом, но, потеснившись, он вполне мог поместиться. — Ко… конечно, — он опустил глаза, чтобы По не видел, как начали розоветь его щёки.       Он сделал глубокий вдох. Никогда прежде он не разделял процесс купания с другим человеком и теперь несколько стушевался. Но в глазах По читалась тихая радость, и Хакс сразу сдался и отложил баночку с мазью на эмалированный бортик рядом с большим куском мыла.       Пальцы немного дрожали, когда он сражался с пуговицами; брюки украсились двумя уже подсыхающими кляксами грязи на коленях, а Хакс и забыл об этом.       Он аккуратно сложил испачканную и мокрую одежду на табурет. Вниз по позвоночнику пробежала волна мурашек, то ли от прохлады комнаты, то ли от самого факта происходящего. Стоять голым и незащищённым в любое другое время оказалось бы крайне тревожащим, но здесь был По, который сдвинулся так близко к краю, как мог; уровень воды опустился, обнажив грудные мышцы и затвердевшие тёмные пятна сосков. От По угрозы ожидать не стоило.       Провожаемый нетерпеливым взглядом, Хакс облокотился о края и осторожно опустил в воду сперва одну ногу, затем другую. Вода приятно согревала.       Он поёрзал в мокрой тесноте, устраиваясь с возможным комфортом. Дэмерон упёрся спиной в стенку, широко расставил руки, и Хакс, поколебавшись, откинулся назад, чтобы оказаться в живом горячем кресле.       Это оказалось приятно. Он откинул голову назад, устроив затылок на плече, и зажмурился от удовольствия, когда губы Дэмерона прикоснулись к виску. По ощущениям они будто лежали вместе в постели, но здесь было спокойнее и умиротвореннее, вода будто тихо вбирала в себя все их переживания и проблемы.       Спиной Хакс ловил темп дыхания По, глубокого и размеренного. Одной рукой тот приобнял Хакса и поглаживал округлость плеча, вторая, по всем указаниям, осталась на бортике в компрессе из холодного полотенца.Он продолжал молчать, погружённый в свои мысли, и это в конце концов стало совсем невыносимо. — О чём ты задумался? — спросил Хакс, не размежая век. Дэмерон ответил не сразу, и чтобы придать ему немного уверенности, Хакс деликатно провёл кончиками пальцев по гладкой внутренней стороне бедра. Дыхание на миг сбилось, и к удовольствию Хакса и без того полутвёрдый член, прижимающийся к его ягодицам, ещё больше окреп. — Я смотрел на ветки за окном, — сказал Дэмерон, снова поцеловал Хакса в висок, — и подумал, что здорово было бы, если бы мы были деревьями. Мы бы тогда сплелись корнями под землей, втайне от всех, и вечно бы прикасались друг к другу. Глупо. Вечно мне в голову подобные мысли лезут. — Совсем нет. Только вот деревья могут друг другу так навредить, повредить корневую систему и погибнуть. — Аллюзия на происходящее, м? — Хакс почувствовал, что По усмехнулся. — Не знаю, зачем я вообще это сказал. Всё время несу какую-то пустую чушь. — Ты мог бы обратить свою “пустую чушь” во что-то полезное. Никогда не думал стать писателем или журналистом?       По спрятал смешок в волосах Хакса. — Ужасная идея. Думаю, я стал бы одним из тех вульгарных графоманов, которые впадает в эстетический экстаз при виде особо красивого заката. Ну нет, лучше пусть мои глупости останутся при мне. Не так стыдно будет. — Но ты мог бы писать про свои полёты, — предложил Хакс. — Ты очень захватывающе про них рассказываешь. Мне кажется, такое имело бы успех.       По не ответил. Его тёплое дыхание приподняло волоски на голове Хакса. Тот знал, о чём он думает — о потерянном небе, и, возможно, изложение своих путанных мыслей на бумаге стало бы наилучшим выходом из тоски и помогло бы раз за разом переживать дух свободного полёта. — Нужно будет отправить отцу телеграмму сразу же, когда объявят об открытии округа. Думаю, он прибудет быстро. — Я сделаю. — Спасибо тебе.       Снова повисла пауза. Серьёзное молчание По начинало пугать. Хакс отважился открыть глаза и повернуть голову, чтобы взглянуть на контур мужественного чётко очерченного профиля. — Я хотел… То, что я сказал сегодня, насчёт твоего хвастовства перед другими, — он быстро облизнул пересохшие губы, — я знаю, что ты не будешь так делать. Я не должен был так говорить про тебя. Это были жестокие слова. — Мы оба наговорили друг другу много жестоких слов, — ответил ему По. — Такова правда. Жестокая и горькая. Но тут как с лекарством: нужно проглотить одним махом. Не так ли, доктор?       Хакс проглотил комок в горле. — Твоя манера общения сводит меня с ума, — признался он. — Не понимаю, как у тебя получается так дозировать сарказм. Это всегда выбивает меня из колеи.       Дэмерон обнял его крепче. Член вжался в ложбинку между ягодиц. — Мне нравится думать, что я свожу тебя с ума, — прошептал он Хаксу на ухо, и прежде, чем тот успел ответить, провёл языком по чувствительной выемке, прихватил губами мочку. От удовольствия пальцы на ногах невольно подогнулись, а кровь тут же хлынула в пах. — Когда вот эта твоя напускная серьёзность спадает, и ты становишься самим собой. Хотя мне и серьёзность нравится. Обожаю, когда ты начинаешь поучать меня, весь такой осанистый, собранный, застёгнутый на все пуговицы, — он неожиданно сдавил пальцами сосок и оттянул, вызвав у Хакса короткий стон, — в пиджаке, который так ладно на тебе смотрится. Я едва слышу, что ты говоришь в такие моменты и думаю только, как много вещей я бы хотел с тобой сделать.       Дэмерон склонил голову и коротко прижался к губам Хакса. Чего он явно не ожидал, так это того, что Хакс вдруг разорвёт его объятья, чтобы повернуться к нему лицом, так быстро, как это только было возможно в такой тесноте, и оказаться между раздвинутых бёдер.       Ему пришлось опереться на колени и прогнуться в спине, поддерживая равновесие за счет уперевшихся в бортик за спиной Дэмерона рук — крайне неудобная поза, полностью искупающая себя. — Продолжай, — велел Хакс, с удовольствием видя знакомую тьму в глазах. — Что бы ты хотел со мной сделать?       Краткий миг ошеломлённости быстро исчез. Дэмерон схватил Хакса за ягодицы, забыв про холодное полотенце, и от контраста температур Хакс охнул. — Я думаю над несколькими вариантами, — хрипло сказал он, разминая мокрую кожу. — Например, как запускаю руку тебе в брюки, чтобы сжать тебя, а потом вытащить наружу. Двигать рукой и смотреть, как ты борешься со своим собственным телом, пока не сдашься, пока не выплеснешься в мою ладонь. Мы ведь не хотим, чтобы ты испачкал свой пиджак?..       Хакс голодно потянулся навстречу, прикусил нижнюю губу зубами и оттянул. — Что ещё? — Может, я бы так не сделал, — с готовностью продолжил По. — Может я бы сидел там под твоим строгим взглядом, задыхаясь от возбуждения, но держась в рамках приличий, пока ты бы не отвернулся. Я бы начал трогать себя быстро и жадно, чтобы ты не застал меня врасплох, и представлял бы, что это твоя рука гладит меня…       Он прервался и прикусил губу; увлёкшись, он не заметил, как Хакс тихо убрал одну руку с бортика и погрузил в воду, потрогав уже совсем окрепший пенис. — Возможно, я бы и не заметил такого вопиющего беспорядка, — Хакс обхватил пальцами ствол и сдвинул кожицу вверх, с удовольствием чувствуя, как руки Дэмерона сжались на его ягодицах. — Стоял бы, сложив руки за спиной и глядя на что-нибудь в окно, продолжая свою менторскую речь, пока я… ох, да, вот так… пока я ублажаю себя в двух шагах от тебя.       Он откинул голову назад, открывая превосходный доступ к шее, которым Хакс не преминул воспользоваться. — А может быть я всё же застукал бы тебя, — он поцеловал бьющуюся под кожей нить пульса, потом ещё и ещё, слыша, как тщетно старается дышать ровно По. — Повернулся бы не вовремя и увидел твой роскошный эрегированный член. Тебе должно быть стыдно за такое. — О, мне было бы безумно стыдно. Но я бы не остановился, пока не кончил бы, пусть даже и у тебя на глазах.       У Хакса зашумело в голове. Колени затекали и тряслись, но он отмёл этот досадный факт в сторону. — Возможно, мне пришлось бы помочь тебе, — коварно прошептал он в разомкнутые губы, лаская бархатистую головку. Вода сдерживала движения, от чего скорость не была достаточно быстрой, и пытка оказалась настолько сладкой, насколько им обоим того хотелось. — Мне пришлось бы заменить твою руку своей. Прямо как сейчас.       Брови Дэмерона изломано сошлись на переносице, чёрные ресницы дрожали. Хакс скрадывал его сдавленные стоны поцелуями. Его собственный член требовал трения, однако Хакс стоически проигнорировал это навязчивое желание. Он с нажимом провёл пальцем по раскрывшейся щели, где даже сквозь воду чувствовалась скользкость смазки, и заглушил сорвавшийся всхлип своим языком. — Скажи ещё что-нибудь, — прохрипел Дэмерон отчаянно. — Что угодно, прошу…       Хакс сжал пальцы крепче. — Я хочу тебя, — сказал он с плохо скрываемой смесью нежности и желания, не прекращая движений. — Твои руки, твои губы, твой язык. Хочу прикасаться к тебе в ответ. Хочу отплатить тебе тем же удовольствием. Хочу целовать тебя, пока рот не онемеет. — Он выкрутил запястье, плотнее стимулируя головку. Дэмерон бессильно наблюдал за ним сквозь полуопущенные ресницы, и Хакс знал, что этот взгляд означает. Успел узнать. Сейчас это придало ему смелости говорить дальше. — Я представлял тебя в моей постели, ещё до того, как ты поцеловал меня в первый раз. Мне нравится всё в тебе, и твоё тело, и твоё поведение; твоя манера говорить, твоя смелость, твоя раскованность, твоя любовь к жизни. Ты самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал. — Арми…       Он не договорил и впился короткими ногтями в поясницу Хакса. Ещё минута — и Хакс добьётся своего. — Я хочу тебя, — повторил он. — Хочу, чтобы ты касался меня. Обожаю, когда ты касаешься меня. Хочу видеть, как ты снова и снова кончаешь от моих рук.       Дэмерон издал горлом приглушённый звук, и в ладонь Хакса ударило несколько тёплых толчков. Он выглядел совершенно утомлённым удовольствием, тонкие губы припухли от поцелуев, кудрявые волосы прилипли к мокрым вискам. — Это… — он быстро обвел языком губы и открыл глаза, — это было здорово. Чертовски здорово.       Хакс поболтал рукой в воде. — Очень рад, что тебе понравилось, — искренне сказал он. — Но ещё минута, и мои кости окончательно превратятся в пудинг. — Ох, прости, пожалуйста. Я совсем не подумал.       Превозмогая боль в затёкших конечностях, Хакс отодвинулся к другому концу ванной и кое-как сел, подтянув колени к подбородку. Он старался не задевать свой возбуждённый член, и это не могло укрыться от внимания По. — Дай мне минутку отдышаться, — он отбросил назад непослушные кудри, — и мы продолжим. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. Ох, смотри-ка… оно совсем размоталось, — Дэмерон покачал головой и стащил ненужное полотенце с руки, отбросил его на пол. — Обойдусь. Армитаж, ты просто чудо, я уже говорил? — Как-то раз упомянул.       Хакс осторожно поймал пострадавшее запястье и прижался губами к прохладной коже. Дэмерон снова стал похож на себя самого, и мрачный туман немного развеялся. Он не забыл ничего, разумеется, и сам Хакс не мог выбросить произошедшее из головы, как бы не пытался, но теперь он вроде как смирился с неизбежным. Сердце переполняла нежность и острая нужда, и пока не пришло время, Хакс намеревался выжать всё из их союза.       До последней капли. — Нужно вылезти из воды, — хмыкнул По. — Тут уже не очень-то чисто. Продолжим в постели? Там получится улечься поудобнее и расслабиться. Я даже разрешу тебе провести над собой эти жуткие медицинские процедуры и намазать меня этой гадостью из банки. — Отчего ты думаешь, что это гадость? Мазь же закрыта.       По подмигнул. — Но ты не сказал “нет”, значит, я угадал. Ничего, — он высвободил руку, о которую Хакс ластился щекой, и провёл по его грудной клетке, погладил напрягшийся от касания живот, и будто бы невзначай задел твёрдую плоть. — Можешь делать со мной всё, что угодно и мазать, чем хочешь.       Хакс почувствовал себя пьяным. Он всё ещё был крайне возбуждён и с трудом мог мыслить здраво, но встретившись с пылким взглядом Дэмерона, выпалил то, что совсем не собирался говорить. — Мы найдём ей другое применение, — сказал он.       Дэмерон вопросительно посмотрел на него, всё ещё пытаясь отдышаться.

***

      Они быстро ополоснулись, после чего Хакс помог По размотать клеёнчатую плёнку, что защищала прооперированную конечность, и добраться до соседней комнаты.       Костыль они так и не нашли, так что Хакс попросту взвалил немаленькое тело на свои плечи, перехватил поудобнее под колено и, пыхтя, донёс на себе до постели. В такой степени возбуждения ходить было не очень удобно и уж тем более нести на себе другого человека, но это стало лишним поводом скорее опуститься на белые простыни. — Я бы и сам как-нибудь… — Ну нет, — перебил Хакс Дэмерона. — Экипаж уже подали, грех было не воспользоваться.       Он шутливо склонил голову. Дэмерон покачал головой, но в его глазах плясали озорные чёртики. — На чём мы там остановились? Ах да, — он притянул Хакса к себе, с жаром поцеловав. — Я, кажется, хотел отплатить тебе за свой великолепный оргазм? Что ж, располагайся поудобнее.       Он запустил пальцы в волосы Хакса, возмутительно небрежно их растрепав. Хакс с готовностью ответил на новый поцелуй, их языки переплелись, и некоторое время Дэмерон усердно и влажно ласкал его рот. Хакс исследовал его широкую спину, с наслаждением чувствуя жар и тяжесть лежащего на нём тела. Он стиснул коленями смуглые бока, чтобы прижаться теснее, и Дэмерон вскоре тихо простонал ему в рот что-то неразборчивое: его член снова пришёл в состояние готовности, и По двигал бёдрами, притираясь о возбуждённую плоть Хакса.       В обычное время Хакса это уже свело бы с ума. Но не в сегодняшний вечер. Он отодвинулся, тяжело дыша от желания. — Что-то не так? — спросил сипло По.       Хакс помедлил с ответом. Он уже понял, чего ему хотелось, и перспектива не пугала, но вот как воспримет его просьбу По — сказать наверняка было трудно. В конце концов, ранее они занимались, по сути, обычным петтингом, а Хакс предлагал нечто более серьёзное. — Я бы хотел стать ещё ближе к тебе, — стараясь ничего не испортить, произнёс Хакс. — Я… я бы хотел заняться с тобой сексом.       Лицо Дэмерона не изменилось. — То есть, чтобы ты занялся этим со мной, — уточнил Хакс на всякий случай. — Я раньше таким не занимался, но с тобой хотелось бы. Если ты хочешь, конечно. Если не хочешь, не страшно; мы можем и дальше трогать друг друга руками.       Он совершенно точно знал, что покраснел. Кто его тянул за язык? Ведь всё складывалось так хорошо, а теперь Дэмерон немигающе на него смотрит в своей давящей манере, и кто знает, что он теперь думает о Хаксе. Определённо, Хакс должен был держать свои мысли при себе. — Хорошо.       Хакс моргнул. — Хорошо, — уже мягче сказал По, прижавшись губами к его переносице. — Я с удовольствием сделаю это, Армитаж.