Crush

      Пригородный поезд прибыл согласно расписанию. Пыхтя и выпуская горькие смоляные клубы дыма, паровоз замедлял ход, пока не скрипнул тормозами в последний раз и не замер у края платформы.       Хакс отложил газету в сторону и поднялся со скамьи. Поправив на ходу воротник пальто, он неспешно направился к нужному вагону. Прибывшие пассажиры уже суетились, вытаскивая на перрон пухлые чемоданы и вполголоса обсуждая погоду — серую и хмурую, но, к счастью, безветренную и не дождливую. Хакс надеялся, что он и его гость успеют добраться до особняка прежде, чем с неба хлынет стена воды.       Он не спешил забираться в самую гущу шумной толпы. То и дело огибая группки людей, Хакс наконец остановился чуть в стороне, прямо напротив наружной двери вагона, чтобы получить лучший обзор. Носильщики услужливо подхватывали тюки и дорожные сумки, чтобы водрузить их на специальные тележки. Какая-то женщина в синем пальто искала свою шляпку.       В округ возвращалась жизнь. Все эти люди успели скрыться прежде, чем грипп разгуляется в своей пляске, и теперь не без опаски возвращались на обжитые места. Хакс видел, как они посматривают друг на друга и как натянуто смотрятся их улыбки. Страх болезни никуда не делся, он всё ещё сидел внутри и напоминал о себе всякий раз, когда кто-то чихал или закашливался от едкого дыма, что бил из трубы паровоза.       Из вагона выбрался очередной пассажир. Он поправил на ходу чёрную шляпу и огляделся по сторонам так, будто раньше никогда не бывал на этой маленькой станции. В руке он держал дорогой дорожный саквояж.       Хакс не стал медлить; он обошёл женщину в синем пальто, которая наконец отыскала пропажу, и приблизился к человеку с саквояжем. — Сэр Кэс Дэмерон? — уточнил он, протягивая для приветствия руку. — Я обещал встретить вас по прибытию. Доктор Армитаж Хакс к вашим услугам.       Пассажир пожал его ладонь. Рукопожатие оказалось крепким и уверенным. — Рад встрече, доктор Хакс, — приятным низким голосом произнёс он. — Признаться, я вас представлял немного по-другому. По письмам сына я предположил, что вы несколько старше.       Хакс понимающе кивнул. Его представление о Дэмероне-старшем тоже оказалось не таким, каким он рисовался по рассказам По. Он воображал себе сухопарого пожилого человека, обязательно с седеющей густой бородой, в роговых очках — словом, типичного профессора истории или литературы, который на склоне лет занялся более прибыльным делом.       На деле же сходство отца и сына прослеживалось гораздо сильнее. Хакс с первого взгляда понял, от кого По унаследовал коренастость фигуры и смуглость черт лица, которая во многом была усилена загаром далёкого южного солнца.       Нечто похожее можно было найти и в орлином профиле, и в глубоких морщинах вокруг глаз — у По должны с возрастом появиться такие же, подумал Хакс с непрошенной нежностью.       Он мигом одёрнул себя и сосредоточился. — Как добрались? Прошу сюда, сэр, — Хакс указал нужное направление вниз по перрону. — Нас ждёт кэб. Помочь с вашим багажом? — О, нет, благодарю, справлюсь.       Они прошли мимо усатого дежурного станции с флажком в руке и серебряным свистком на шее, спустились с платформы и по неширокой дороге направились к ожидающей их повозке. Ветер усиливался, и сэр Дэмерон плотнее запахнул полы своего тёплого пальто. — Должно быть, вы приехали встретить меня прямо с работы? — осведомился он. — Не стоило так беспокоиться; право же я бы и сам добрался бы без проблем. У вас наверняка ворох дел.       Малодушно было так считать, но сейчас Хакс практически скучал на работе. Всё более-менее серьёзные заболевания и травмы испарились, как по мановению волшебной палочки, и впервые за долгое время ему приходилось искать занятия, чтобы не тратить попусту рабочий день. Когда утром в госпиталь заявился шахтёр Финн с нарывом на ноге, Хакс даже обрадовался и с воодушевлением принялся за обработку нагноения. — Мне вовсе не трудно, — вежливо ответил он, открывая дверь кэба. Кучер спрыгнул с облучка и с готовностью забрал саквояж у прибывшего. — Прошу вас, сэр. Ехать нам около получаса, если повезёт с погодой. Дороги здесь в это время года ужасно размывает.       Они сели друг напротив друга. Сэр Дэмерон снял шляпу и положил её рядом с собой. Волосы у него были чёрные, как у По, но не вились волнами, напротив, лежали гладко и неподвижно.       Пока он с любопытством рассматривал через стекло других пассажиров, Хакс достал привычную пачку сигарет. — Курите? — предложил он. — О нет-нет, спасибо, доктор. Предпочитаю трубочный табак.       Он запустил руку за пазуху во внутренний карман пальто и явил на свет трубку чёрного дерева. — Уже двадцать лет остаюсь ей верен, — сказал сэр Дэмерон. — Это, видите ли, был подарок от жены на день рождения, так что перейти на папиросы и сигареты не смогу, даже если захочу.       Снаружи раздался скрип — кучер уселся на своё место — затем щёлкнул кнут, и лениво зацокали лошадиные копыта. Повозка тронулась, окрестности станции медленно поплыли назад. — Я иногда думаю над тем, чтобы перейти на трубку, — признался Хакс. Сэр Дэмерон с пониманием кивнул, пряча свой памятный подарок обратно в недра пальто. — Признаться, сам процесс меня привлекает, да и думаться должно быть неплохо, пока чистишь и подготавливаешь трубку к курению, но это же и отталкивает. Сигарету выкурил быстро и вернулся к работе, а вот с трубкой так не выйдет. — Тут не поймёшь, нравится или нет, пока не попробуешь. Как по мне, нет ничего лучше того, чтобы посидеть зимним вечером у камина, пуская кольца в потолок. — Хакс вытащил спички и вопросительно посмотрел на гостя, спрашивая разрешения. — Конечно, я не против. Кстати, о выпускании дыма: знаете ли вы, как отнеслись в Европе к первому смельчаку, осмелившемуся курить на публике? — Отправили на свидание с Инквизицией, — улыбнулся невольно Хакс. — Мне как-то По рассказал. — Ох, надо же, — рассмеялся сэр Дэмерон. — Вот так совпадение!       Они помолчали немного. Хакс стряхивал пепел в открытое окно, стараясь не выдыхать дым в салон кэба. — А он… как он вообще?       Голос его оставался спокоен, однако от цепкого взгляда Хакса не ускользнули крепко сцепленные руки, всё ещё в перчатках. — Скучает. В моём доме ему особенно нечем заняться, а окрестности исследовать не лучшая идея из-за эпидемии гриппа, сами понимаете. — Узнаю своего сына, — покачал тот головой, несколько расслабившись. — Трудно ему усидеть на одном месте, всегда таким был. Хотя у нас вся семейка такая! Возьмите хоть меня: одну половину жизни провёл в Персии среди развалин и глиняных табличек, вторую там же, но уже в кабинетах и на рынках! Женушку под стать подыскал. Если бы наш отпрыск нежился на пуховых перинах, я был бы крайне удручён такой насмешкой судьбы. Если быть честным, я надеялся, что он пойдёт по моим стопам, станет археологом или учёным, но… — он развёл руками, — жизнь распорядилась иначе. А вы, доктор, унаследовали семейные традиции? — Напротив, — сделал Хакс новую затяжку, — я пошёл наперекор всей нашей родне. У меня в роду сплошь военные и моряки, а я вот выбрал оседлость и сломанные кости.       Глаза за стёклами очков весело блеснули. — Ваш отец случайно не полковник Брендол Хакс? — осведомился сэр Дэмерон. — Именно он, — подтвердил Хакс, слегка удивившись. — Вы знакомы? — Не имел чести встретиться с ним лично, но наслышан, наслышан. Некоторые вопросы по финансированию моих экспедиций решались с участием комитета, в котором он состоял. — Правда? Не знал, что он интересовался археологией. — А он и не интересовался, — заговорщически подмигнул ему собеседник. — Я был на стольких слушаниях и не встречал и половины людей, чьи резолюции накладывались на документы. Впрочем, в научных кругах это частая ситуация. — Полагаю, не только в научных. Бюрократия — бич современного делового общества. Видели бы вы все эти горы бумаг, что я отправляю каждую неделю, а ведь мог бы потратить время на что-то полезное. — Не думали нанять секретаря? — предложил сэр Дэмерон. Хакс только махнул рукой. — Всё равно буду проверять всё сам, так уж сложилось. И в некотором роде это помогает навести порядок и систематизировать данные, иначе в определённый момент ловишь себя будто посреди бурного потока и не можешь понять, какой по счёту это больной за неделю. Врач один из тех людей, кому не дозволено терять голову.       Сэр Дэмерон внимательно слушал его. Когда Хакс замолчал и сделал последний вдох, чтобы затем выбросить окурок за окно, он наклонился к нему ближе. — По написал мне, что вы лично провели операцию. В своём доме. — Это действительно так, — подтвердил Хакс. — Счёт шёл на минуты, везти его в госпиталь было недопустимо. Он потерял слишком много крови, так что пришлось всё делать на месте. — Это просто чудо, что вы успели, что вы взялись. Доктор Хакс, я не могу в полной мере выразить вам свою благодарность, но знайте, что отныне я перед вами в неоплатном долгу. — Я просто выполнял свою работу, — будто оправдываясь, сказал Хакс.       Сэр Дэмерон отрицательно покачал головой. Морщины у глаз стали глубже. — Вы спасли моего единственного сына. Из ложной скромности не признаёте своих заслуг, не иначе. Знайте, что отныне если вам потребуется моя помощь или решите нажиться на торговле специями — да хоть и просто вложить деньги в крупную прибыльную сделку — обращайтесь ко мне. Сделаю всё, чтобы помочь вам. — Непременно.       За разговорами они вскоре прибыли к особняку. Хакс настоял самостоятельно донести саквояж до дверей, и, перехватив скрипучую ручку поудобнее, широким жестом пригласил гостя ступить на ведущую к ступеням крыльца гравийную дорожку.       При свете дня оголённые яблони казались особенно унылыми. Сэр Дэмерон, однако, не казался удручённым, напротив, он шёл вперёд быстрым нетерпеливым шагом. Гравий шелестел под подошвами замшевых ботинок.       Хакс прекрасно понимал, чем вызвана его торопливость.       Роуз наверняка поджидала их в холле: дверь распахнулась ещё до того, как Хакс взялся за дверной молоток. Она всё ещё не до конца оправилась от гриппа, но теперь присаживалась отдохнуть куда реже, чем по прибытию домой, и болезненная бледность почти покинула черты её лица, а щёки вновь округлились. — Вот мы и добрались, — сказал Хакс, когда они оказались в холле. Из кухни тянуло заманчивым запахом жаркого. По этой же причине Миллисент в поле зрения отсутствовала. — Надеюсь, дом вам понравится, сэр. Позвольте представить вам Роуз, мою воспитанницу и помощницу. Роуз, — повернулся он к смирно стоящей подле него девушке, — это сэр Кэс Дэмерон, отец нашего дорогого капитана.       Лицо археолога приобрело слишком знакомое выражение. — Приятно познакомиться, — церемонно приподнял он шляпу. — Прекрасное у вас имя, Роуз — цветочное и нежное. Не сочтите меня наглецом, но оно вам крайне подходит, милая девушка.       Роуз тут же смутилась, но нашла в себе силы мужественно поздороваться с гостем. Ошибки быть не могло — граничащее с нахальством обаяние в семье Дэмеронов передавалось по наследству, да и судя по элегантности манер, в своё время Дэмерон-старший должен был разбить немало сердец. — Я подготовила гостевую спальню, как вы и просили, доктор, — сказала Роуз. — И ужин готов, накрывать на стол? — Было бы кстати, — согласился Хакс. — А где капитан? — У себя в комнате.       Она помогла сэру Дэмерону снять верхнюю одежду, под которой прятался щегольский костюм в узкую полоску, приняла в руки шляпу. Тот не глядя стянул с рук перчатки, запрятал их поглубже в карман пальто. На его приветливое лицо будто набежала туча. — Сюда, пожалуйста.       Хакс проводил его до нужной двери и повернул ручку, пропустил вперёд. Широкими, какими-то деревянными шагами Кэс Дэмерон вошёл в спальню, ставшую на всё это неспокойное время приютом его сыну. Спина его выражала напряжённость и скованность, и Хакс знал, что этот пожилой авантюрист боится того, что ждёт впереди. Он знал, что его сын жив, искалечен, но жив, но не мог уложить новое состояние у себя в голове, не мог смириться с произошедшим, хоть и приехал сюда, будучи убежденным в обратном.       Он прошёл несколько шагов и замер в центре небольшой комнаты, молча вперившись взглядом в человека в кресле. Хакс тоже тактично остановился, чуть поодаль.       По смело взглянул в лицо отца, но плечи его ссутулились и общая поза пронизывалась неестественной непринуждённостью. Костыль обвиняюще прислонился к столику у кресла.       Сзади тихо прошелестела юбка — любопытствующая Роуз осторожно выглянула из-за спины Хакса.       На миг в спальне стало тихо. Кэс Дэмерон медленно опустил глаза на аккуратно подвёрнутую штанину зелёных брюк, которые Хакс никогда не носил, потом снова поднял голову прямо. — Здравствуй, сынок, — рокочуще произнёс он. — Что же ты не встречаешь отца, не рад встрече? А ведь я так спешил, практически бежал со всех ног. — Ну что вы, — отозвался По ему в тон. — Я просто прыгаю от радости.       Хакс недоумённо покосился на Роуз, и та ответила ему тем же.       Тем временем По потянулся за костылём, обпёрся на него и с усилием поднялся с кресла. Набалдашник сделал несколько ударов о половицы и замолчал на полуслове: Кэс Дэмерон вдруг вздрогнул всем телом и смял сына в крепкие отчаянные объятья. Он не выпускал его добрую минуту, пока По не изловчился и не высвободил руку, чтобы успокаивающе похлопать по плечу. “Ну-ну… отец, всё в порядке, право же…”, — смущённо и заботливо бормотал он.       Хакс неуклюже переступил с ноги на ногу, зная, что они с Роуз тут совершенно лишние.       Когда сэр Дэмерон отстранился, продолжая сжимать предплечья По, очки его затуманились. — Что это я, правда… Совсем уже старый стал, нервы ни к чёрту. Ох, что же это такое… — Отец, вы в порядке? — тревожно спросил По. Хакс тут же оказался рядом и вовремя — на лбу Дэмерона-старшего выступил пот, верхняя губа задрожала. — Роуз, забери, — он поспешно отдал ей саквояж. — Принеси порцию подогретого бренди, живее. Обопритесь на меня, — подставил он плечо сэру Дэмерону. Тот тяжело дышал, и стоило Хаксу отвести его от По, как дрожащей рукой он стиснул ткань пиджака на левой стороне груди.       Со всеми предосторожностями Хакс усадил гостя в кресло. По беспомощно наблюдал за происходящим. — Вот так, отлично. Дышите глубже. Вы переволновались, с каждым могло случиться, — он ослабил тугой галстучный узел на морщинистой шее, чтобы облегчить доступ воздуха. — Сильно болит? — Нет, просто что-то вдруг закололо, — ответил сэр Дэмерон. Он вытащил платок из нагрудного кармана и промокнул мокрый лоб. — Стар я уже для таких путешествий, стар…       Хакс обеспокоенно пощупал его пульс. Убыстренный, но в пределах нормы. — Не кокетничайте, — подал голос По, который, по-видимому, взял себя в руки. — Вы раз в несколько месяцев мотаетесь за море на другой континент, что уж там какая-то поездка на поезде по нашей славной Англии? — Ты не учитываешь климат, сынок, климат отвратительный, промозглый и дождливый! — Вы утрируете, сегодня сухо весь день!..       Хакс растерянно переводил взгляд то на одного, то на другого, и никак не мог понять, шутят ли они или на самом деле ругаются. Голова шла кругом — им и одного По-то было с избытком, а тут ещё и его прародитель оказался тем ещё чудаком.       К счастью, его спасла Роуз с подносом, на котором стоял бокал бренди.