Детройт-однострочники

Гэвин привык жить в чёрно-белом мире. Таких, как он, не берут в полицию — как и в большинство других профессий, — но у Гэвина была мечта. И фотография отца в полицейской форме, перечерченная траурной чёрной лентой в уголке. Мама говорила, они с отцом были такими же — не видели красок мира, пока не встретили друг друга. Как же отца взяли на службу? Он рассказывал, этому можно научиться. И Гэвин учился с самого детства различать оттенки серого, давая им названия: красный, зелёный, синий, жёлтый... Он смог. Отличать красную кровь от синей было особенно легко — не по оттенку, по запаху. Со своей работой он справлялся, но не терял надежды найти того, кто раскрасит его мир настоящими цветами. Учёные назвали это "родством душ". Говорят, после смерти человек теряет 21 грамм — ну, помимо дерьма, мочи и крови из рваных ран, — это и считается весом души. В начале прошлого века все эти теории называли антинаучной чушью, но не прошло и пятидесяти лет, как мнение учёных изменилось. Гэвин читал статьи, путаясь в куче заковыристых терминов, мало что понимал, но запомнил одно — где-то есть человек, который предназначен только ему. Вторая половинка его души. *** То, что с этим андроидом что-то не так, Гэвин понял с первого взгляда. Коннор не был похож на обычных патрульных андроидов. Когда он не таскался за Андерсоном, то шарился по офису, доёбываясь до офицеров и лапая чужие вещи, пытался шутить и вообще был слишком живым для машины. Когда психанувший девиант прострелил Коннору башку, Гэвин в ужасе смотрел в стеклянные чёрные глаза и незаметно опирался на стену, чтобы удержаться на ногах. Потому что кровь на красивом пластиковом лице была ярко синей. Голова разболелась мгновенно, и Гэвин, выругавшись, свалил из допросной, обратно в свой серый мир, подальше от раздражающего цветного пятна. Той ночью спал он отстойно, всё в его сне окрасилось единственным знакомым ему цветом — синим. Наутро Гэвин твёрдо решил выкинуть этот странный эпизод из головы — вместе с Коннором. И едва не уронил стаканчик с кофе, когда чёртов андроид заявился в департамент как ни в чём не бывало. Гэвина понесло мгновенно. Он задал первый попавшийся тупой вопрос, вслушиваясь в голос Коннора — точно такой же. Всматривался в его лицо — родинки на тех же местах, какого чёрта он вообще их запомнил? А когда Коннор протянул ему стаканчик с кофе, Гэвин потянулся взять, но, коснувшись пластиковой ладони лишь кончиками пальцев, оттолкнул его руку, снова стараясь удержаться на ногах. От обрушившегося на него разнообразия цветов голова пошла кругом, и грудь сдавило до боли. В шоке Гэвин не увидел, как дёрнулся Коннор, как вспыхнул красным его диод — он просто свалил, пытаясь не смотреть по сторонам. Но ботинки у него были коричневыми, а джинсы синими, и... Какого цвета эта плитка на полу? Быстро добравшись до туалета, Гэвин ополоснул взмокшее лицо холодной водой и только тогда посмотрел в зеркало. Мама говорила, что глаза у него серо-зелёные. Волосы — русые, а щетина другого оттенка. Шрам на носу такого же цвета, как и губы — тёмно-розовый. А круги под глазами такими и должны быть? Хреново смотрится, в чёрно-белом было лучше. Гэвин усмехнулся весело, а потом до него дошла очередная шокирующая мысль — это с ним сделал Коннор. Андроид. Машина — без души. Кто же совершил ошибку? Учёные, исследующие родство душ на протяжении сотни лет, или специалисты Киберлайф, считающие недавно открытую девиацию системным сбоем? От этих мыслей голова разболелась ещё сильнее. Снова сполоснув лицо, Гэвин решил любым способом выбить отгул. Ему необходимо было изучить настоящие цвета. И, возможно, пересмотреть свои взгляды насчёт андроидов.