* * *
Предположение Оби-Вана оказалось верным. В скале, правее круглых пышащих нестерпимым жаром отверстий, нашелся вход. Не просто вход — широкий въезд. Еще точнее выезд: утопленные в землю блестящие рельсы убегали из темной дыры в ущелье. Раз в несколько минут по ним проносились вагоны, со свистом несшиеся прочь от поселения и терявшиеся за склоном. Высчитав цикл, Энакин вбежал в тоннель и вжался в нишу, пропуская следующий вагон. Они оказались закрытыми грузовыми контейнерами, у которых не было ни машинистов, ни окон, и никто не мог заметить его, крадущегося вдоль стены. Вагоны проносились тихо, лишь всколыхивая воздух, но двигались они инертно, особенно на поворотах — рельсы, кажется, с трудом удерживали их в колее. Тяжелый груз. Под ногами вместо земли появился сетчатый металлический пол, и эта дорожка уводила вглубь скалы и вниз. Энакин решил проследовать по ней и, когда та вывела его в огромный зал, он зажал рот рукой, не позволяя возгласу удивления вырваться наружу. Под его ногами раскинулась фабрика по производству боевых дроидов таких масштабов, каких он себе вообразить не мог. Он нашарил комлинк, отправляя сигнал бедствия, надеясь, что толща породы не заглушит его, и двинулся внутрь. * * * Оби-Ван узнал голос графа сразу, хотя не слышал вживую много лет. — ...И так, благодаря Его Сиятельству, скоро мы сможем перейти к следующей фазе. Оби-Ван вжался в потолочную балку, на которую выбрался из сети узких воздухо-охладительных ходов. Обзор был паршивым: Оби-Ван видел лишь кусок круглого стола и чье-то плечо с массивным крылом. — Вы увьерены? — характерный неймодианский акцент резал слух. — Сенат собирается приньять жесткие мьеры… — И тем больше миров захочет присоединиться к Конфедерации. Теракты подкосили Сенат, будьте уверены. Это испуганные трепыхания, не более того. — Мы находьймся на не самой дружельюбной планьете… — Гхм, — плечо дернулось, и его обладатель издал мерзкий звук, напоминающий проглатывание слизня. — Спешу заверить вас, что джеонозийцы крайне благожелательны, — поспешил вмешаться Дуку. Приближающиеся шаги вокруг стола — и вот он подошел к крылатому плечу. Его обладатель тоже встал. Теперь Оби-Ван увидел джеонозийца почти целиком: широкие щечные наросты, бордовое дорогое одеяние. Поггль, никаких сомнений. — Благожелательны, — процедил джеонозиец грубым зеленым ртом. — Когда дело касается наших друзей и союзников. Дуку примирительно раскрыл ладони и указал ими на выход, выводя за собой всю делегацию и продолжая свою речь на ходу: — Уверен, что скоро вы и Его Сиятельство станете друзьями. Я пробыл на Джеонозисе достаточно долго, чтобы... Голоса стихли до неразличимого уровня, и Оби-Ван спрыгнул, бесшумно приземляясь на пол. Комната — скорее даже зал совещаний — оказалась огромной. Помимо круглого стола, за которым могли бы расположиться человек двадцать, здесь стояли подключенные к демонстрационной панели компьютеры. Она не была выключена, и на ней бесшумно маршировали миниатюры дроидов — точно таких же, что атаковали Набу. Куски мозаики медленно занимали свои места, но Оби-Вану совсем не нравился результат. Стоит выяснить как можно больше: что Дуку назвал «следующей фазой»? Кто еще строит Конфедерацию кроме него и неймодианцев? С ними ли джеонозийцы на самом деле, искренне, или это лишь вопрос тугого кошелька Дуку? Выяснить и связаться с Советом. Нашарив спрятанную на поясе датакарту, Оби-Ван подключил ее к главному компьютеру. Получить доступ не стало проблемой — джеонозийцы не мастера криптографии, — проблемой стало понять, что именно необходимо скопировать. Схемы моделей дроидов? Их основные протоколы? Оби-Ван запустил копирование — пусть не самая полезная информация, но лучше он прихватит и ее. Он продолжал искать что-то более важное. Счета на оплату работы, подготовленные для отправки планетам Внешнего Кольца сообщения с предложением присоединиться к Конфедерации… Десятки сообщений. Ответы на них. Оби-Ван свел лопатки, борясь с дрожью. «Не кучка фанатичных анархистов». Не кучка. — Я ждал тебя. Оби-Ван отпрянул от компьютера, срывая с пояса меч. Дуку стоял в дверном проеме, смотря на старого знакомого без агрессии или страха. На его лице, впрочем, вообще не отражалось никаких эмоций, кроме уверенности в себе. Он почти не изменился: несмотря на покрывшую голову седину, из-под темных бровей на Оби-Вана смотрели живые и властные глаза. Такие, какими Оби-Ван их и запомнил.* * *
Грохот конвейеров окружал Энакина скрежещущей музыкой. Огромные чаны с расплавленным металлом проплывали мимо, чтобы опрокинуться в готовые формы. Те с шипением падали в охладители, а затем со стуком на новые конвейеры. Шшш. Бульк. Бом. Прессы били по ленте, обрезая лишнее и скрывая пробирающегося мимо широких движущихся лент Энакина от глаз трутней, что возились вокруг станков, выпиливая мелкие детали, или носились вдоль труб — от вентиля к вентилю — не позволяя давлению подскочить слишком сильно. Энакин пробирался все дальше, в залы, где скрежет становился тоньше, его сменяло шкворчание сварки, вплавлявшей в головы дроидов чипы. Здесь же готовые детали соединялись в единое целое, которому вручался бластер и которое затем грузилось в один из десятков… сотен вагонов. — Первая партия для Кастелльского заказа почти готова, — раздалось сверху, и Энакин пригнулся, запрокидывая голову. Над ним располагалось подобие кабинета с панелью управления. Разговаривали двое: оба трутни, но не из простых рабочих. Они были крупнее, и на их телах висело больше подобия одежды. Тот, что заговорил, тыкал пальцем в экран. — Осталось одиннадцать вагонов, и нужно разрешение для отправки корабля на Кастелл. Доложи Его Сиятельству. Второй, до этого отмечавший что-то в журнале, кивнул, прихватил копье и потопал в сторону лестницы. Энакин тенью последовал за ним. Темные извилистые ходы шли под землей. До Энакина доносились звуки из других цехов: он мог только гадать, сколько еще их укрыто здесь, и что там производят джеонозийцы. И для кого. Но постепенно все стихло, а трутень дотопал до двери, ведущей в жилой улей. По крайней мере, здесь было просторно, прохладно и наблюдалось подобие комнат. Он был огромен по сравнению с большинством хлипких ульев поселения. Видимо, они подобрались уже близко к «Его Сиятельству». Энакин предполагал, что так трутни именовали своего эрцгерцога, но собирался убедиться в этом лично. Его планам не суждено было сбыться. На очередном витке уходящего вверх коридора, он услышал звук, который ни с чем не спутать — треск скрещенных световых мечей.* * *
— Знал, что джедаи рано или поздно объявятся. На «рано» я, конечно, не рассчитывал и оказался прав. — Дуку махнул рукой в сторону стола. — Поговорим? — О чем нам говорить? — Я надеялся, что сюда доберешься именно ты. Магистры настолько замкнулись на собственном совершенстве — ну… так они себя видят — что разговоры с ними стали бесполезны еще лет двадцать назад. Я жалею о том, что так долго держался за былое истинное величие Ордена, не замечая, насколько же все… — Дуку подошел ближе, и Оби-Ван сделал шаг назад, занимая оборонительную стойку. — Ты всегда был сообразительным, Оби-Ван. Неужели ты не понимаешь, к чему все идет? — К моему величайшему сожалению, прекрасно понимаю. — Оби-Ван включил меч, делая еще один шаг в сторону. — Мне не хотелось бы убивать тебя. — Тогда вы можете просто сдаться или вступить со мной в бой и проиграть. — Я вижу, ты совершенствуешь Квай-Гоновскую манеру неуместных шуток, — Дуку свел брови и, позволив плащу скатиться с плеч, включил свой меч. Красный. Кажется, Оби-Ван начинал привыкать. — У меня замечательные учителя в этой области. Первый удар — пробный, вместо приветствия, вместо сопровождающих разговор жестов. Отпор, разворот и вновь удар. — Оби-Ван, оглянись! Республика пожрет саму себя, и джедаям ее не спасти. Еще не поздно занять сильную сторону. Они были больше не одни в зале. Оби-Ван краем глаза заметил замершего на пороге Энакина и попятился, маня тем самым Дуку за собой. Не давая ему заметить. Энакин все понял верно: тишайшей поступью он прокрался мимо стола к компьютерам и продолжил начатое Оби-Ваном. — У нас разные стороны Силы, — Оби-Ван сам нарвался на новый удар, но дал Дуку выиграть раунд и потеснить себя, не допуская разворота.* * *
Энакин прожимал клавиши настолько тихо, насколько мог, стараясь попадать в моменты ударов Дуку и Оби-Вана и их шагов. От выстрела бластера, прошившего кабель питания и вырубившего все оборудование, сам он увернулся в последний момент. Он пригнулся, оборачиваясь: на верхней галерее стояла Асажж. Дуло ее бластера все еще было направлено на Энакина, но стрелять она не спешила. И он прекрасно понимал, почему. Их разделила мутная голубоватая завеса: из потолка ровно над тем местом, где стоял Энакин, били лучи, окружавшие его блокирующей Силу стеной. Он ударил по ней кулаком, вкладывая всю телекинетическую мощь в этот удар, но лишь костяшки отбил. Асажж рассмеялась, не сдерживая себя, и перемахнула через перила, оказываясь за спиной Оби-Вана. Бластер в ее руках сменили знакомые мечи. — Я же сказал, что ждал джедаев, — сказал Дуку, оглядев попавшегося в ловушку Энакина. * * * Все закончилось быстро. Оби-Ван, еще вступая в этот бой, не был уверен, что сможет противостоять мастерству фехтования Дуку, как не старался держаться джедайского завета веры в себя. Когда же к графу присоединилась ученица — теперь в этом не было никаких сомнений, она вторила ему — двигалась за ним, ведомая им в схватке, слушалась всех невербальных приказов, которые Оби-Ван успевал замечать, но не успевал отражать следовавшие атаки, — у него не осталось шансов. Теперь запястья жгли силовые наручники, а Асажж кружила вокруг него почуявшим кровь хищником. Дуку стоял поодаль, сложив задумчиво руки в замок и всматриваясь в лицо Энакина. Оби-Ван сам смотрел туда же, стараясь поймать взгляд. Они не владели телепатией, но он продолжал искать этот контакт. Ведь глазами тоже можно сказать. Хотелось бы верить. Хотелось бы верить, что Эни поймет. — Не с тем вы связались, учитель, — протянула Асажж, выгружая на стол содержимое заплечной сумки. — Юноша намного более склонен к переговорам. Мог бы Энакин закатить глаза сильнее — он бы сделал это. Так только руки на груди скрестил. — Связь с Феттом пропала, — продолжила она. — Может, расскажешь нам, Скайуокер, что ты об этом знаешь? — Я даже не знаю, кто такой Фетт. — Знаешь, — ее тонкие губы слились в одну яркую линию, больше напоминавшую прорезь на лице, чем рот. — Вы виделись с ним на Нортосе. — О, ты дала своему ездовому питомцу имя. Как это мило с твоей стороны. — Я слишком ценю свое время, чтобы тратить его на все эти глупости. Она подняла над головой длинный стеклянный цилиндр. Внутри него медленно извивался длинный желто-бурый кольчатый червь. Асажж подошла к Оби-Вану, помахивая цилиндром. В другой руке она держала глухую маску без глаз и рта. — Это — джеонозийский мозговой червь. Он лишает свою жертву рассудка. Конечно, джедая подчинить с его помощью невозможно, но вряд ли ты, — она смотрела на Оби-Вана, но обращалась явно не к нему, — захочешь увидеть своего учителя пускающим пузыри подобно годовалому ребенку. — Она провела колбой по щеке Оби-Вана, и тому стоило огромных усилий удержать лицо. Голос Асажж перекатывался в такт сжимающимся и расслабляющимся кольцам червиного тела, и Оби-Вану казалось, что тот уже ползет по его телу. Ее голос точно полз. — Вы сейчас, наверное, думаете: «Если хватит концентрации, то можно убить эту тварь внутри себя. Они могут заблокировать нашу Силу вне тела, но не внутри». Спешу расстроить вас, мальчики. — Она помахала маской. — Стоит мне прикрыть это милое лицо маской, и связь с Силой потеряется окончательно. Прежде чем начну, я спрошу еще раз: что там с Феттом? — Отойди от него, — голос Энакина прозвучал громко. Гулко пронесся по всему залу, несмотря на то, что силовые барьеры приглушали звуковые волны. Кожа на костяшках сжатых в плотные кулаки пальцев натянулась добела. Смотрел он по-прежнему в глаза Оби-Вана, но тот больше не мог различить выражения застывшего лица. — Все в твоих руках, Скайуокер. Это они сейчас открывают колбу… — Оби-Ван услышал тихий щелчок разблокировки крышки, и это было последнее, что он услышал, прежде чем все размылось перед глазами. Мир не потонул в темноте, наоборот — он взорвался красками и… ощущениями. Вспышка, искры, треск. Грохот, лязг. Словно кипятком обданные, горящие, но свободные запястья. Хлопок — щеку обдало теплой слизью. Еще один, звонче — шею обожгло крупицами стекла. Крик — грубый и хриплый рядом, удивленный и охающий — у стены. Оби-Ван упал на пол и кувыркнулся прочь. Запястья взвыли сильнее. Раньше, чем вернулось зрение, он стер рукавом текущие по лицу капли. Моргнув, он разглядел на пальцах желтое месиво и кровь. Энакин стоял под сломанным блокировщиком с включенным световым мечом и удерживал кусок стола Силой наподобие щита. Асажж стряхнула с ладоней осколки колбы и маски, вытирая проступившую кровь о платье, и выхватила мечи. Дуку уже стоял в боевой стойке, пытаясь продавить щит Энакина. Энакин, изображая на лице прежнее упорство, вдруг отпустил кусок металла, подныривая под него, заставляя Дуку, продолжавшего вкладывать себя в напор, оступиться. Прыжок, кувырок — Энакин оказался между противниками и заметался между алыми мечами, не позволяя им достать себя. — Энакин! — Оби-Ван бросил ему свой меч, и тот, кажется, включил его раньше, чем поймал. Еще в прыжке он ухватился за рукоять, а уже приземляясь, отражал им выпад Асажж. Энакин дрался, отдаваясь Силе, на интуиции скорее, чем на умениях, он слишком мало знал о бое парными мечами, и его соперники, даже сбитые с толку мощью его Силы, уже оправились от удивления достаточно и не ждали повторной вспышки, наступая активней. Оби-Ван медленно поднялся, держась за стену. Он осыпал Дуку осколками песчаника, заставлял битое стекло мушиным роем кружить вокруг ног Асажж, но этого было слишком мало, когда Энакин снова и снова лишь чудом оставался жив. Оби-Ван сделал шаг и тут же вцепился в стену, которая вместе с полом завибрировала от мощного рокота летных винтов.* * *
— Что это? — прорычала Асажж, и Дуку метнулся к окну. Энакин воспользовался заминкой и запрыгнул на оставшуюся целой половину стола, чтобы тоже разглядеть. Прямо во внутренний двор дворца садились крупные транспортники с отрядами солдат. Их форма отдаленно напоминала броню Фетта, но их сопровождали… Йода? Ки-Ади-Мунди? Один за другим загорались световые мечи джедаев, командовавших неизвестными солдатами. — Асажж, план отхода! Дуку подбежал к галерее и оказался наверху в один затяжной прыжок. Асажж ринулась за ним. Подхватив с пола бластер и выкрутив регулятор на полную мощность, она на бегу пустила несколько высоковольтных зарядов в компьютеры, превращая их в груду дымящихся обломков. Энакин побежал за ней. — Стой! — голос Оби-Вана настиг его уже на лестнице, но не остановил. — Энакин! Асажж отбросила разряженный бластер и припустила быстрее. Она могла бы обогнать Дуку, но держалась позади. Энакин обрушивал на их пути куски стен, замедляя их все сильней. — Идите, учитель, — вскрикнула Асажж, придерживая чуть не придавившую Дуку колонну. — Я разберусь. Она обрушила колонну ровно за спиной Дуку, отрезая от него Энакина и себя. И бросилась на Энакина, обращаясь в смертоносный световой винт. С каждой ее атакой Энакин становился все грубее. Теперь, когда его не пытались взять хитрыми фехтовальными маневрами, он сам напирал размашистыми грубыми ударами. Асажж блокировала их и возвращала, растирая кровь по рукоятям мечей. Каждое движение приносило ей боль: кровь текла по пальцам и белоснежным икрам, но она лишь злилась, и от этой злости мечи ее будто становились ярче. Плечо обожгло нестерпимой болью. От нее задрожали колени, и качнулся перед глазами горизонт, а из груди исторгся крик. Все расплылось: у Асажж на раздвоенном черепе довольно сузились сразу четыре глаза и насмехались два ядовитых рта. Энакин мотнул головой и вложил всего себя в еще один рывок, прокалывая обе тощие фигуры и заставляя их стать одной. Убитой. Асажж вздрогнула, рот ее — став единым — искривился. — Мальчишка, — процедила она, осипнув разом. — Без тебя не уйду. Она навалилась всем телом, заставляя Энакина отступить и вжимая его спиной в дрожащую от охватившей Джеонозис бойни стену — сейчас Энакин чувствовал так много: все крики, приказы, топот, выстрелы, взмахи, он был собой и не собой одновременно. Зарождающуюся агонию Асажж он тоже чувствовал — она боролась с дрожью, с подступающей смертью, чтобы еще раз заглянуть ему в глаза. Энакин попытался отпихнуть ее, но силы одной руки не хватило, а вторая... Укол в шею заставил прокатиться по телу новую волну боли: она разнеслась по венам и вгрызлась в кости, стремительно гася вокруг свет, звуки — мир.