***
Темные тучи, принесшие на остров дождь и грозу, кружились над ним еще дня три, и вот когда они, наконец, расступились, полуденное солнце тут же принялось согревать уставшую землю. Природа словно проснулась после долгого сна, и теперь повсюду можно было увидеть множество зверей и птиц. Жуткие Жути возобновили свои разбойничьи налеты на озера и реки, однако ни они, ни прочее зверье меня сейчас совершенно не интересовали. Сидя на камне у своего озера, я устало подперла рукой голову и закрыла глаза. Бессонные ночи, проведенные за тщательным лечением Дневной Фурии, сказывались на моем состоянии не лучшим образом, поэтому мой организм отчаянно требовал отдыха. Я тяжело вздохнула, открыла глаза, взяла в руки палку, лежащую в полуметре от меня, и принялась бездумно водить ей по песку, думая о белом драконе, который вдруг ни с того ни с сего спас мне жизнь. Это был второй дракон, спасший меня от смерти. Я долго и упорно старалась понять, почему они так яростно хотели меня защитить, однако на мой вопрос ответ явно знали только сами драконы. Этот факт безумно огорчал меня, поэтому ничего, кроме как смириться, мне не оставалось. Находясь в каком-то полудремотном состоянии, я продолжала выводить линии палкой, напевая какую-то мелодию.Лунная ночь, древний наш лес, Где можно рукою достать до небес, Где вечные звёзды сияют на небе Вольным огнём. Где стонут во мраке ночном ветра Там, где царит драконья пора, Вечную песнь про зимние дни Мы поём.
Я распахнула глаза, уставившись на водную гладь. Меня забил озноб, а по всему телу прошлась волна мурашек. Я совершенно не знала, что за песню сейчас спела, и тут же судорожно принялась вспоминать её слова, но они совершенно не шли мне в голову! Нахмурившись, я опустила мимолетный взгляд на землю и вдруг подскочила, как ужаленная. На песке была нарисована деревня. Всё в рисунке вплоть до маленьких улочек и фонарей было настолько реалистичным, что у меня возникло ощущение, будто если дотронуться до этого рисунка, я тут же окажусь в этой деревушке. Внутри все заледенело, ноги стали ватными, и я тут же рухнула на задницу, закрыв рот руками. Голову пронзила адская боль, я с криком схватилась за неё, свернувшись калачиком на земле. Море, море крови, она была повсюду. Людские крики и ревы драконов пробирали душу, и все вокруг горит, горит, горит! Ноги несут меня в неизвестном направлении, и я бегу что есть мочи, петляя по улицам. В голове лишь одни мысли: «Они убьют, убьют, УБЬЮТ!» Я закричала, не в силах выдержать поток эмоций, обрушившийся на меня. Я снова чувствовала под собой мокрую землю и как сверху меня грели лучи солнца; лоб мой покрылся крупными каплями пота, даже волосы намокли. Тяжело дыша, я распахнула глаза и уставилась на свои грязные ладони, а в голове продолжали судорожно проноситься только что возникшие воспоминания. Убьют. Вдруг что-то зашелестело недалеко от меня; я подняла голову и увидела Фурию, сидевшую около моей палатки и с интересом наблюдавшую за мной. Раны на её мордочке уже начали заживать, однако на светлой повязке вдоль правого бока виднелась кровь, свидетельствовавшая о том, что рана снова открывалась. Я медленно села, старательно игнорируя желание вновь взглянуть на свой рисунок, и сложила руки на коленях. Я не знаю, сколько времени мы просидели, глядя друг на друга, однако дракон вдруг резко дернул головой в сторону озера, потеряв ко мне всякий интерес. С утробным урчанием он проковылял к воде, склонился над прозрачной гладью и замер. Я нахмурила брови, наблюдая, как Фурия скребет лапой по берегу, непрерывно смотря в воду. Он голодный, дошло вдруг до меня. Встав со своего места, я достала крупную рыбешку из своих запасов еды, а затем, взяв её под жабры, медленно начала подходить к дракону. Фурия, конечно, это заметила и, повернув ко мне голову, настороженно наблюдала за мной. — Вот, держи, — я протянула руку с рыбой. — Ты же голодный? Фурия неодобрительно зарычала, явно чем-то недовольная. — Чего ты так разозлился, малыш? — Дракон еще сильнее зарычал, а его хвост нервно дернулся в сторону. И тут до меня дошло. — Ты не он, а она? Дракониха удовлетворительно муркнула, а затем понюхала воздух. Я медленно стала подходить к ней, стараясь уловить мельчайшее изменение в её поведении, однако Фурия сидела неподвижно, внимательно изучая мои действия. Когда я приблизилась к драконихе на расстояние двух метров, то остановилась и протянула ей рыбу. — Держи. Фурия прильнула к земле, и тут же сделала один мощный рывок — я только и успела услышать, как клацнули её зубы, а рыба исчезла в пасти. Облизнувшись, дракониха села, обвив свое тело хвостом, и пытливым взглядом уставилась на меня. Я так и осталась стоять в полном изумлении. Вдруг раздался какой-то клокочущий звук, и я тут же принялась оглядываться по сторонам, однако сразу же догадалась, что этот звук исходит от Фурии. Да она же смеется надо мной! Я нахмурилась и посмотрела на дракониху, которая приоткрыла пасть и выставила напоказ свои белоснежные клыки. — Очень смешно, — фыркнула я. Фурия издала протяжный мяукающий звук, а затем резко изогнулась в сторону раненого бока. Я сделала шаг вперёд, но дракониха тут же зашипела и обернула себя хвостом. — Я же хочу помочь тебе, глупенькая. Ещё сильнее зашипев, Фурия накрыла себя крыльями, скрывшись от моего взгляда. Я покачала головой, а затем села на землю в паре метров от дракона, подперев голову рукой. Минута шла за минутой, и от безделья я начала кидать вперед камешки, пытаясь попасть в лежащую палку. В голове вновь и вновь всплывали воспоминания о вчерашней драке драконов, от чего я периодически вздрагивала. Что-то справа от меня зашуршало; я повернула голову и обнаружила, что Фурия стоит совсем рядом со мной и с интересом наблюдает за тем, что я делаю. Я глубоко вдохнула, однако на выдох мне уже не хватило сил, но я постаралась сохранять спокойствие: все-таки дракон, сидящий в десяти сантиметров от тебя — это настоящий вызов нервной системе. Когда я бросила очередной камушек, который перелетел через палку и скрылся в зеленом кустарнике, Фурия что-то промяукала и вдруг куда-то поспешила. Я попыталась унять колотящееся сердце, но когда сзади меня раздался оглушительный взрыв, а за ним и треск, я резко подскочила и обернулась. О. Мой. Тор. Фурия яростно царапала когтями огромный булыжник, а отколотая его часть, вся раздробленная, валялась вокруг. Дракониха вновь выстрелила, и ещё одна глыба отвалилась от камня. Кажется, у неё проблемы с головой. Спустя минут пятнадцать вокруг Фурии валялись тысячи мелких и не очень камешков, и дракониха, оглядев свою работу, довольно фыркнула. Я, изумленно смотря на эту картину, начала было идти вперед, но Фурия вдруг истошно зашипела. Я вжала голову в плечи и посмотрела под ноги — я наступила на один из камней. Подняв ногу, я, к своему удивлению, заметила, что дракониха осталась вполне довольна, и теперь, чуть наклонив голову, с интересом за мной наблюдает. Я облегченно выдохнула, а затем начала продвигаться дальше, стараясь не наступать даже на самые мелкие осколки камней (а это, между прочим, было довольно трудно). Сколько я так пробиралась вперед, я не имела ни малейшего понятия, но вдруг я резко остановилась, почувствовав теплое дыхание на затылке. Развернувшись, я обнаружила, что стою прямо около Дневной Фурии на расстоянии вытянутой руки, а её сапфировые глаза величиной с две моих ладони непрерывно смотрят на меня. Я сглотнула, — по моей спине побежали мурашки от столь пронзительного взгляда — а затем протянула руку в надежде дотронуться до гладкой белой чешуи на мордочке драконихи. Та слабо зарычала, явно не одобряя подобный поступок, и я поспешно убрала руку. А ведь в прошлый раз, когда я попыталась это сделать, она тут же разозлилась и улетела. Я глубоко вздохнула, а затем закрыла глаза и, опустив голову вниз, вновь протянула руку к сверкающему белому существу. Все внутри меня бурлило и клокотало, а в груди поселилось неведомое мне чувство, сковавшее и легкие и сердце, что я еле дышала, однако продолжала стоять с вытянутой рукой. Прошла минута, две, три, но ничего не происходило… И тут я вдруг почувствовала чуть шершавое и прохладное прикосновение к своей ладони. По всей руке будто прошелся электрический ток, а от обуревавших меня чувств я не смогла сдержать невольный вздох. Грудь словно сдавило изнутри, и я позволила открыть свои глаза и посмотреть на дракона. Та прислонилась к моей ладони своей блестящей мордочкой, закрыв глаза. Её бока плавно и размеренно поднимались и опускались, и я вдруг почувствовала такое спокойствие и умиротворение, что все потаенные страхи, скрывавшиеся глубоко внутри меня, показались мне совершенно глупыми. Теперь мы связаны. Отныне и навеки.