Что мы делаем по ночам

Утро началось не с кофе. Я проснулась от громкого мата моей матери, она орала где-то в доме, отчего мне с перепугу показалось, что она изменила своим планам и вернулась. Я вскочила, как псих, начала рыскать в поисках телефона, но буквально через минуту всё прояснилось, и я немного успокоилась. Оказалось, изменил мой отец, и теперь они с мамой ошалело орали друг на друга в скайпе. Я прислушивалась к ним минуту, потом мне надоело и я постаралась уснуть. Мне было жаль своего отца, теперь, после того, что я знаю о своей матери, о её предпочтениях, о её нежности к девочкам, их брак казался мне еще более иллюзорным. Не думаю, что у них был секс. Не думаю, что они открывались друг другу, и даже то, что мой отец решился на близость с другой женщиной, прекрасно понимая, что моя мать всё равно узнает - это тоже своего рода подвиг. Я переворачиваюсь на другой бок и слышу, как со стен падают вещи, как отец собирает их. Наверное, он хочет уйти. А если он уйдет, моя мать вернется раньше? Является ли это весомым поводом для ее возвращения? Это, эти мои мысли были безумием, фарсом. Мне же, по сути, плевать на измену отца, мне пофигу, кого он трахает, я просто не хочу, чтобы приезжала моя мама. Я не хочу оставаться с ней и сестрой наедине. Когда меня окончательно доконали эти мысли, я проснулась, протерла одеялом заляпанный экран телефона и загрузила личные сообщения. Тишина. Она даже не в онлайне. Тем не менее, я пожелала маме "доброго утра", потом подумала и дописала что-то нежное, какую-то романтичную муть. Не знаю, чего именно я хотела этим добиться, я отправила сообщение и пошла на завтрак. В доме стоял кавардак, повсюду были разбросаны вещи, мой отец готовил свое отступление и делал это с размахом. Я осторожно переступала через всё это, через эти кучи шмотья, так, будто переступаю через собственного отца. Я всё равно люблю его и буду любить, он же мой отец, он не сделал мне и сестре ничего плохого, просто я его не уважаю. Так же, как и я, вдоль стен жался обслуживающий персонал, я читала в их лицах любопытство и страх, как и я, они не знали, чем всё это кончится. Я поела, потом вернулась в свою комнату. Я сидела, красилась, слушала музыку, когда ко мне зашла моя сестра. Она выглядела плохо, она была вся серая, нездоровая и у нее были каких-то пугающих размеров синяки под глазами. Ей нужны были деньги, думаю, на наркотики, ей нужно было убивать себя и она очень быстро стала делать это с маниакальной самоотдачей. В отличие от своей малолетней сестры, я так и не рискнула выйти из дома. Сначала эти крики, потом папины сборы, я была уверена, что я у мамы на очереди. Я бестолково слонялась по дому, не зная, чем себя занять, я много думала, потом зашла в комнату сестры. Здесь ничего не изменилось, кроме запаха, мне показалось, что тут поселился запах смерти. Я открыла окно и подошла к письменному столу, здесь показательно лежал телефон сестры (я знаю, что у нее был и второй, о котором мама "не знала"). Я взяла его в руки и залезла в смс. «Мама, можно погулять немного? Я написала контрольную. Обещаю, что недолго» «Да? А что с прошлой контрольной? Ты же ее завалила. Ты что, тупорылая? Думала, что я не узнаю? Или ради такого мне придется идти в твою долбаную школу и разбираться при всех?! Тогда будь готова получить пиздюлей там» Я фотографирую их переписку и как-то на автомате вспоминаю разговоры десятилетней давности: — Мам, зачем ты на меня орешь? Ты же видишь, что я сижу и делаю сейчас домашку. И все проблемы в школе я уже решила, учительница меня поняла, она мне помогает. Она тебе разве не сказала? — Идиотка тупая, пять баллов тебе за находчивость. Думаешь меня наебать? Да я тебе башку снесу за это, поняла меня? А училка твоя конченая дура, раз поддерживает тебя и твое вранье. Так ей и передай. Ничего не меняется, я кладу на место телефон сестры и залезаю уже в другие переписки, "наши". Я вижу новое сообщение, вижу её новое фото и её «доброе утро, моя девочка». У меня дикое желание сломать ей все кости, сломать её, чтобы показать, как больно мне, и что вообще она со мной сделала. Вместо этого я пишу ей, что она очень красивая, что Париж - это город мечты, и что я дико скучаю. Мне легко дается эта ложь. В доме воцарилась тишина. Мама с папой больше не орали друг на друга, по крайней мере, я ничего не слышала. Почему-то мне казалось, что всё еще может обойтись, что моя мама может его остановить, и что всё как-то само наладится. Сейчас я понимаю, насколько глупо было так думать. Мой отец съехал тем же вечером, сказал мне, что больше так не может, что он снял квартиру, и что мама в курсе. Я слушала это всё, кивала, пока грузчики таскали его вещи в машину. Наверное, он хотел, чтобы я что-то сказала ему, что-то ободряющее, например, что я не злюсь на него, но я молчала, мне нечего было ему сказать. Ужинать я собиралась уже в одиночестве, моя сестра не пришла (она до сих пор где-то шляется), отец уехал, но, самое главное, моя мать не собиралась из-за такой мелочи срываться и ехать домой. Я без опаски сажусь на место матери за столом, достаю телефон и кладу его рядом с собой. «Я хочу тебя сейчас, малышка. Грубо, как тебе нравится. Мне тоже так нравится, девочка моя» Кусок брокколи встает у меня в горле, я начинаю кашлять, мне кажется, я сейчас потеряю свои легкие и найду их на своей тарелке. Я дышу, смотрю на экран, на это сообщение и не знаю, что мне ответить. Что вообще отвечают в таких случаях? Я пишу «хорошо», но тут же стираю. «Ладно» постигает та же участь. «Ммм, ты меня заводишь...» Отправляю. Мне кажется это даже хуже, чем «хорошо». Меня тошнит, я оставляю еду, беру телефон и иду в уборную.