Пленники тайн

      Я слегка злилась на себя за то, что вечером, ни с того, ни с сего, сорвалась на Морриган. Меньше всего мне хотелось ругаться с ведьмой, но еще меньше я ожидала, что она простит мне мою вспыльчивость. Это заставляло надеяться, что она и сама в пылу эмоций соврала о том, что не нуждается во мне.       Решив извиниться за грубость, я выскользнула из хижины и, побродив по мшистым холмам вокруг, набрала мелких цветочков среброцвета, растущих на их склонах. Украсив миниатюрный букетик пушистыми колосками травы, я вернулась в хижину и, разыскав в шкафчике крохотной кухни жестяную кружку, зачерпнула ею немного воды из стоящего под столом ведра.       Ведьма все еще спала, когда я, приоткрыв дверь в ее комнату, неслышно просочилась внутрь. Эбонитовые волосы Морриган были разбросаны по волчьей шкуре, руки запрокинуты над головой, на бледном ото сна лице застыло выражение нежного удовольствия.       Я подступила ближе, опустив свой маленький дар в кружке на колченогую тумбу возле ее постели, и Морриган, с едва уловимым стоном протянула ко мне руку. Густые, темные ресницы ведьмы задрожали.       -Я слышу, что ты здесь. -Не распахивая глаз, она нащупала край моей рубахи и требовательно потянула за него.       -Пришла извиниться за вчерашнее. -Созналась я, пятками упираясь в пол и не желая подступать ближе.       Ощутив мое сопротивление, ведьма растянула губы в обворожительной улыбке, распахнула золотистые очи и взглянула на меня. Затем перевела взгляд на звездочки среброцвета.       -Нужно вставать. -Констатировала Морриган, в задумчивости глядя на цветы. -Мы отправимся к императрице Селине. Она доверяет мне и позаботится о том, чтобы мы были в безопасности какое-то время. Этого будет достаточно для твоего восстановления.       -Ее не напугает мой заупокойный вид?       Отвернувшись, я позволила Морриган встать с кровати и одеться.       -Селина в восторге от всего необычного. Она сможет понять. -Мягко заверила меня ведьма.       -Как быстро мы сможем туда добраться?       -Возьмем лошадь на ферме возле Лотеринга. С ней дело пойдет быстрее.       -Но Лотеринг ведь разрушен? -От неожиданности я обернулась и, застав Морриган обнаженной по пояс, мгновенно прикрыла глаза рукой. -Прости, это от неожиданности.       Ведьма тихо усмехнулась. Ее топ зашелестел тканью в повисшей тишине, и лишь когда она застучала подошвами сапог по направлению к двери, я отняла руку от лица.       -Лотеринг начали восстанавливать после твоей гибели. Людей ведет сентиментальность. Их вечно тянет к местам, в которых они жили раньше, даже если смрад от трупов еще силен.       В голосе Морриган зазвучали нотки презрения к жертвам войны, и я нахмурилась, спускаясь по лестнице следом за ней.       -Но ведь и ты привела меня в свой дом. Неужели тебе не хотелось сюда вернуться?       -Нет. -Хмуро отозвалась она. Я ожидала продолжения, но ведьма не собиралась ничего объяснять.       Ее ответ никак не укладывался у меня в голове. Вчера Морриган обмолвилась о том, что была рада видеть мать живой, но едва ли радовалась упоминанию о Флемет сегодня. Впрочем, я не исключала того, что в Морриган все еще боролись любовь и ненависть к старой ведьме. Переменчивая натура женщины всегда оставляла меня в состоянии неведения, но одно мне было хорошо известно-под ее ледяной скорлупой билось горячее ранимое сердце.       Мы быстро собрали вещи и поспешили покинуть хижину. Я испытала сожаление, оставляя этот неуютный кособокий домишко, затерянный средь топей и бурелома. Дважды мне удалось проснуться здесь живой, когда это казалось уже невозможным. Дважды Морриган выходила меня именно в этих стенах. Хотелось остаться здесь еще ненадолго, отгородившись стеной леса от остального мира, но тот неумолимо звал нас покинуть эти земли.       Мы укутались в плащи и брели в них по лесу, точно два затерявшихся в чащобе пилигрима. За моей спиной болталась небольшая льняная торба, внутри которой была фляга, полная воды, и несколько флаконов с зельями, бережно укутанных в шерстяной свитер.       В первую ночь мы спали в шалаше, наспех собранном перед самым наступлением сумерек под кроной раскидистого дуба- и весьма кстати: к полуночи по устилающим шалаш веткам захлестали плети ливня. Небо грохотало раскатами грома, грозясь обрушиться на наши головы, но в нашем нехитром и не слишком надежном пристанище было сухо, хотя холод постепенно и пробирался внутрь.       Морриган надела свитер, который я несла в рюкзаке. Мы укрывались плащами, но тело все равно начинало мелко подрагивать. Костер развести не представлялось возможным. Набравшись решимости, я пробралась под плащ Морриган и стиснула ее продрогшее, свернувшееся в комочек тело.       -Ты холодная, как кусок льда. -Стуча зубами, ухнула я, спеша накрыть нас своим плащом.       Ведьма ничуть не возражала сближению. Она поерзала, прижимаясь ко мне спиной и ягодицами, натянула плащ почти до ушей и повернула голову, через плечо косясь на меня. Ее янтарные глаза сверкнули во тьме, мазнув взглядом по моему лицу.       -Что? -Рассеянно брякнула я, растирая ее окоченевшие пальцы.       Ничего не ответив, Морриган отвернулась. Постепенно мы согревались. Ведьма то убирала одну руку из моей ладони, подсовывая вместо нее другую, то вновь меняла их местами. Ее пальцы становились теплыми.       -Думала, это мне придется о тебе заботиться. -Тихо ухмыльнулась она. -А получилось наоборот.       -Это тебе так кажется. -Она сцепила руки в замок, и я накрыла их своей ладонью, стремясь сохранить тепло. Мой нос уткнулся в ее шею, по позвонкам пробежали мурашки. Тело отозвалось жаром на близость соблазнительного тела Морриган. Внизу живота точно опрокинулся горшочек с медом.       Стараясь не думать о собственных ощущениях, я старательно припомнила образы чудовищ, встреченных на Глубинных тропах. Мать с ее отвратительно смердящими пузырями из переработанной плоти, изъязвленные тела мертвых гномов, встретивших смерть в лице кишащих под Орзаммаром порождений тьмы.       Сама того не осознавая, я прижалась к Морриган, вдыхая ее аромат-тонкий, сладковатый аромат прелой травы, цветков вишни и еще чего-то трудноузнаваемого.       К утру дождь стих, и с неба на землю падали лишь мелкие редкие капли. Мы поднялись на заре и продолжили путь. Завтракать было нечем, и мой желудок скручивало от голода. Тем более, Морриган заставила меня принять два дурно пахнущих зелья, от которых во рту стоял вкус горечи, а голод стал только сильнее.       По пути не попадалось ничего, что могло бы сгодиться в пищу. Я жадно шарила взглядом по кустам и кочкам в надежде заприметить ягоды или грибы, но лес был безмолвен и пуст. Дикие земли Коркари словно отвергли все живое многие века назад.       К вечеру дремучий лес, не пропускавший солнечный свет, стал редеть. Мшистая почва сменилась ковром из травы.       -Скоро выйдем на Имперский тракт. -Приободрилась ведьма. -А пока прими еще два зелья.       Я сцепила зубы, сняв с плеча торбу и отыскав в ней склянки. Когда зелья оказались внутри меня, я полюбопытствовала:       -Разве у нас есть деньги, чтобы взять лошадь? Или нам придется ее украсть?       -Я заранее заплатила объездчику. -Морриган перебралась через поваленное дерево и обернулась, дожидаясь меня. -Ферелденский верховой будет ждать нас в Лотеринге, готовый к долгой дороге. С ним нас ждет оружие и сменная одежда.       -Ты предусмотрительна. -Ухнула я, весело перепрыгнув следом. -А этому объездчику стоит доверять?       -Конечно же, нет. Потому-то я и не договаривалась с ним лично. За меня это сделали люди Селины. Объездчик не имеет понятия о том, кто явится за конем. Зато, императрица знает, что я вернусь во дворец, и ждет. Правда, не знает, что я вернусь к ней не одна.       Мы поравнялись на тропе. Петляя меж зеленой растительности, более сочной и живой, чем в сердце Диких земель, мы с ведьмой шли плечом к плечу. Мне не хотелось от нее отставать, но и наседать на Морриган с расспросами я не нашла в себе смелости.       Прошлая ночь, проведенная в тесной близости, не выходила из головы. Морриган была снисходительно дружелюбна, но я все время напоминала себе о том, как ведьма бросила нас перед битвой с Архидемоном, когда я запретила ей совершить ритуал с Алистером. В ту ночь лил дождь, и Морриган растворилась в нем, будто ее и не было. Позже Алистер проболтался, что он столкнулся с ней темном закоулке прежде, чем Морриган покинула Денерим, и не поднял против нее оружие лишь потому, что ведьма сказала, будто не желает видеть, как погибает ее друг. Что-то заставило его тогда вернуть меч в ножны: страх, что я ему этого не прощу, или же потомок Мэрика впервые ей поверил.