Deathly Hallow

      — И ты пойдешь с ним на свидание? В «Три метлы»?       — Да, Саймон, — шепотом ответила Гвен, — потом все расскажу.       Это было солнечное утро, и яркие лучи заливали кабинет Защиты от темных искусств. Лекции профессора Дамблдора волшебница считала чем-то действительно необходимым и по-настоящему ценным, поэтому, несмотря на протесты Саймона, всегда старалась сесть поближе и не отвлекаться на наполненные энтузиазмом попытки друга в очередной раз завести какую-нибудь постороннюю беседу. Однако на сей раз, чтобы не блистать на передовой слегка расклеенным после веселого вечера видом, они устроились на последнем ряду, и Блишвик допытывался у подруги подробностей их беседы с Маркусом. Как назло, именно в этот момент их скромная беседа была прервана вниманием профессора:       — Мистер Блишвик, не напомните, какой экзамен ждет вас в конце седьмого курса?       — Вероятно, что-то пострашнее СОВ.       — Мерлин, ты забыл про ЖАБА? — шепнула ему Гвендолин.       — Уверен, что мисс Поттер сдать ЖАБА не составит труда хоть сейчас, а вам я посоветую уделять подготовке больше времени.       Слизеринка послала Саймону снисходительный взгляд. С учебой у нее никогда не было особых проблем, она летела вперед по программе школы, не упуская ни малейшей детали ни в какой из дисциплин. В отличие от Блишвика. Она пыталась растолковать ему все: от магозоологии и травологии до зельеварения и заклинаний. Но ученица из нее была куда лучше, чем учительница. Поэтому в последнее время она ограничивалась подсказками на тестах и помощью с домашними докладами.       — Конечно, Профессор.       На пару минут парень угомонился, но вскоре продолжил приставать к Поттер с вопросами уже осторожнее.       — Я начал сомневаться, что ты придешь.       Девушка неспеша подошла к ожидавшему ее у ворот Маркусу, одетому в клетчатый пиджак цвета кофе с молоком, под которым пряталась рубашка с парой расстегнутых у воротничка пуговиц.       — Я держу свое слово, Малфой. Надеюсь, сдержишь свое и ты.       — Посмотрим, Гвендолин.       Если бы календарей еще не изобрели, этот первый осенний день можно было бы назвать истинно августовским: солнце медленно опускалось за темные холмы, вечерний холод подступал нерешительно и лениво, запах лета еще витал в воздухе, а ученики еще не успели забыть летнюю свободу.       Они шли медленно, и между ними царило молчание. Они были похожи на старых знакомых, которых связывали совместные детские проказы и множество веселых историй. Но это было не так. Они были друг другу чужими и едва ли им следовало друг другу доверять.       — Как ты все успеваешь с тремя дополнительными предметами? — неожиданный вопрос Маркуса разбил стекло вечерней тишины.       — Серьезно? Ты пригласил меня на свидание, только чтобы поговорить о занятиях?       — Хотел сделать тебе комплимент.       — Мог бы сказать, что я прекрасно выгляжу.       Он оглядел волшебницу с ног до головы. Простое белое платье на ней было покрыто нарядной темно-бирюзовой мантией, украшенной золотой вышивкой. Она чем-то напоминала то ли ангела, то ли фею, то ли принцессу из сказочной страны, особенно со спадающими на плечи кудрями и светлыми туфлями-лодочками на ногах.       — Не хотел сыпать банальностями. Ты не та девушка, которая на них поведется.       — Надо же. Ты говорил такое всем своим подружкам?       — Только самым незаурядным.       — Скажи честно, Маркус, — Гвен остановилась и развернулась лицом к слизеринцу, — зачем это все? Тебе нужен новый экспонат в твою коллекцию?       — И ты даже не допускаешь варианта, что можешь мне действительно нравиться?       Поттер замолчала.       — У тебя есть вечер, чтобы доказать обратное. А меня очень непросто в чем-то убедить.       — Ты не разочаруешься, — он поднес ее руку к губам и поцеловал.       Гвен послала ему высокомерный и многозначительный взгляд, и они продолжили свой променад к пабу «Три метлы».       На них смотрели несколько дюжин глаз, украдкой или открыто, с насмешкой, интересом, завистью или даже умилением, что относилось, конечно, к посетителям женского пола в довольно пожилом возрасте. Несмотря на большое количество гостей, их ждал свободный столик в темном углу рядом с большим камином, в котором играл огонь, и темным окном с решетками, образующими узор из ромбов.       — Уютный уголок, — заметила девушка, присаживаясь на стул возле окошка, откуда были видны последние лучи заходящего солнца и розово-фиолетовые разводы облаков на темнеющем небе. — Не припомню, чтобы здесь можно было бронировать столики.       — Мисс Розмерта согласилась, когда узнала, что я приду с тобой.       — Хорошо иметь друзей в пабах.       — Раз уж ты не желаешь говорить о школе, расскажи, как ты завела дружбу с хозяйкой «Трех метел».       — Это была забавная история, — протянула Поттер, когда к ним подбежала кудрявая белокурая девушка на достаточно высоких каблуках.       — Добрый вечер, Розмерта.       — И вам, — улыбнулась хозяйка с видом, как будто все происходящее было ее рук делом, — что будете пить?       — Вишневый сироп, — решительно заявила Гвен, решив, что после вчерашней вакханалии ей не стоит злоупотреблять увеселительными напитками.       Маркус же невозмутимо предпочел всему прочему огневиски.       — Тебе вечеринки не хватило?       — Я наслаждаюсь свободой.       На вопросительный взгляд волшебницы он ответил:       — Лето с родителями — ад. Каждый шаг, каждый вздох — они контролируют всё. У них свои стандарты, и соответствовать им с каждым годом все тяжелее.       — Так дома ты примерный сын, а здесь делаешь все, что захочешь? И они не знают о том, какой ты…       Гвен замолчала. В чем именно она упрекала «Его Высочество»? Наглость и самодовольство? Отсутствие совести и распущенность?       — О чем, Гвен? О том, что их сын не ангел? На Слизерине ангелов нет. Ты сама знаешь.       — Да, знаю.       — Неужели я самый ужасный человек из всех, кого ты знаешь?       — Пока что я отметила тебя, как ничего не стоящего человека.       — Вот как?       На их столе появились напитки, после чего хозяйка послала подруге взгляд «Кому расскажу — не поверят», затем послышался удаляющийся стук каблуков.       Маркус поднял стакан, а волшебница притянула к себе бокал с сиропом.       — Тогда выпьем за отказ от предубеждений.       — За твою хитрость, Малфой.       За окном сгущалась ночная темнота, на небе появлялись первые капельки звезд. Посетители начали расходиться, камин тихо гаснул.       Маркус рассказывал девушке о том, как однажды в детстве разбил окно с витражом в своей комнате и, чтобы избежать наказания, пытался наложить чары иллюзии, как пошутил над профессором МакАллистером за то, что тому не понравилось его толкование пророчества. Поттер же поделилась той самой историей знакомства с Розмертой, когда она, сама того не подозревая, помогла будущей хозяйке паба подобрать те самые три метелки для украшения входа, и рассказала о том, какую систему подсказок они с Саймоном разработали для того, чтобы он все-таки сдал СОВ по ЗоТИ. Сама того не заметив, волшебница решила, что Маркус не так уж безнадежен, как ей казалось, и что провести пару месяцев с ним рядом ей будет не так уж и сложно.       — Завтра рано вставать, — зевнув, наконец заметила Гвендолин.       — Я не потратил свой шанс напрасно?       — У меня будет ночь, чтобы подумать над этим.       На улице было уже по-вечернему холодно, по телу девушки пробегала легкая дрожь, и Маркус приобнял ее за плечи, прижимая к себе.       — Ты и правда чудесно выглядишь сегодня.       — Так это огневиски заставляют мальчиков вернуться к банальностям на свиданиях?       — Нет, Гвен, только ты, только ты.       Коридоры Хогвартса были пустыми и зловеще пылали светом горящих на стенах факелов. Слизеринцы бежали к своему подземелью, озираясь по сторонам, чтобы не встретить злобного завхоза. Протараторив пароль у картины, они вбежали в гостиную, где было так же пусто, как и во всем замке. Они остановились, чтобы отдышаться, и в голос рассмеялись. Какой-то детской шалостью отдавала их вечерняя прогулка, а шалости, как известно, не могут не сближать людей.       — Сладких снов, Гвен.       — И тебе Малфой.       Она посмотрела на него добрыми уставшими глазами и улыбнулась кончиком губ, после чего скрылась за дверью своей спальни.       — И он не пытался с тобой переспать?       — Мы даже не поцеловались.       — Кажется, ты для него не так проста.       В главный зал Хогвартса, где слышался гул от переговоров и звон посуды за завтраком, залетели совы, доставляющие ученикам почту. Перед носом Гвен пролетело что-то красное и приземлилось точно на ее тарелку с тостами. Она взяла в руку розу и отвязала от нее скрученную записку.       «Если ночные размышления привели тебя к положительному ответу, сядем вместе на нумерологии? За ответ приму твою улыбку.

М.М.»

      Поттер не спешила поднимать голову, отрывая взгляд от аккуратного, но размашистого почерка. Она знала, что как минимум одна пара глаз пристально следит за ее губами. Однако прежде чем девушка сумела обдумать предложение, она уже расплылась в улыбке.       — Попался. Его сердце в моих руках. Могу случайно уронить его в любой момент.       — Смотри, как бы он не заполучил твое.       Гвендолин лишь снисходительно посмотрела на друга, убрала записку в карман и, взяв розу, направилась к выходу, кокетливо поднося бутон к носу.