Deathly Hallow

      Гвендолин в очередной раз вздохнула и закатила глаза. С каждой минутой она все больше и больше ненавидела МАКУСА. И кому пришло в голову ее допрашивать? Неужели они действительно решили, что она, проведя сутки в новом городе, сможет рассказать им о нем что-то, чего они еще не знают?       Она вот уже несколько минут сидела в просторном кабинете на предпоследнем этаже высокого здания. Здесь было довольно светло: несколько высоких окон выглядывали наружу, из них были видны крыши Нью-Йоркских домов. Между окон были расставлены шкафы с бумагами и развешаны карты, по середине расположился массивный стол, на котором аккуратными стопками были разложены документы. Девушка внимательно рассматривала надписи на папках, тетрадях и книгах. Кабинет принадлежал бывалому мракоборцу.       На ручку двери нажали, и послышались уверенные шаги по кафельному полу. Волшебница не шелохнулась. Она подняла голову лишь когда мужчина опустился на кресло по другую сторону стола.       — Вы, должно быть, мисс…       — Поттер, — Гвен скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что этот кабинет — последнее место, где она предпочла бы находиться в данный момент.       Персиваль Грейвз посмотрел на сидящую перед ним девушку. Волнистые каштановые волосы и глаза цвета шоколада, скрещенные на груди руки и надутые губки, а особенно… фамилия — все это отголоском прошлого отозвалось на самом дне его воспоминаний. Однако отголосок этот дальше воспоминаний не проник и никаким образом не отразился на его лице, аврор остался холоден и невозмутим.       — Ваша тетя сообщила, что вы видели существо, которое навело небольшой переполох в городе.       — Вообще-то Эбигейл моя двоюродная бабушка…       — Переходите к существу, — перебил ее Грейвз.       Волшебница нахмурилась.       — Было темно, я видела лишь его светящиеся глаза.       — Только глаза?       Она замешкалась, не зная, стоит ли делиться остальными подробностями встречи с загадочным существом. Но почему-то ей не хотелось уходить отсюда так просто. Потупив взгляд, она протянула мужчине руку с посеревшими пальцами.       — Ты к нему прикасалась?       Грейвз аккуратно взял ее ладонь и поднес ее к себе. Ладонь была небольшой и теплой, серые отметины на ней были очень не к месту. Он мягко коснулся кончиков пальцев.       — Я ничего не чувствую, — заметила Гвен, — это был сгусток энергии, темной, он менял свою форму, и глаза…       Ее рука опустилась на стол.       — Он попытался к тебе приблизиться, но коснулся только пальцев. Почему?       Волшебница пожала плечами.       — Он не хотел мне навредить. Наверное, я ему понравилась, — сказала она с невиннейшей улыбкой.       — Значит, он приходил… к тебе?       Гвендолин поняла, что рассказала больше, чем следовало бы.       — Возможно.       — Он видел тебя раньше, значит, тебе его тоже уже доводилось встречать, — мужчина задумался. — Ты видела такие же глаза у кого-нибудь из твоих знакомых?       — У меня здесь нет знакомых, мистер Грейвз, — она искренне надеялась, что правильно прочитала фамилию на табличке, висящей у него на двери, — я только вчера прибыла в Нью-Йорк.       — Из Англии? — невзначай спросил он.       Она кивнула.       — И так как дом моей двоюродной бабушки разрушен… мне негде остановиться. Вы же помогаете волшебникам, попавшим в трудную ситуацию? — девушка натянуто улыбнулась и с надеждой уставилась на главу магического правопорядка.       — Обратись в отдел помощи волшебникам-эмигрантам, — вздохнул аврор. У него времени на это не было. — Последний вопрос: что вы делаете в Америке, мисс Поттер?       Она пожала плечами и вышла из-за стола.       — Хотела посмотреть Нью-Йорк.       После чего перекинула через локоть пальто, подхватила саквояж и проследовала к выходу.       — Всего доброго, мистер Грейвз.       Объяснить полуглухому старичку, что она не собиралась оставаться в городе дольше трех дней, оказалось чуть ли ни самым сложным из всего, что когда-либо доводилось делать Гвендолин. До этого момента ей пришлось расспросить каждого второго о том, где же найти этот отдел помощи волшебникам-эмигрантам, а после простоять в небольшой очереди новоприбывших, и потому особенно уставших, ворчливых и недовольных ирландцев.       — Мне просто нужен ночлег на три ночи! Но жить в отеле слишком дорого, возможно, я могу пожить у кого-нибудь, или, быть может, у вас есть… приюты для бездомных или общежития?       — То есть снять комнату вы не планируете?       — Да нет же, я…       Это было бесполезно. Целое утро, проведенное в Вулворт Билдинг, не принесло ни пользы, ни надежд на будущее.       Девушка вновь побрела по Бродвею, вымотанная после бессонной ночи и попыток договориться о будущем ночлеге и до жути голодная. Она заглянула в первое же кафе и обессиленно опустилась на стул возле маленького столика. Вскоре жадно поедая яичницу с беконом, она раздумывала о том, что ночевать на лавочке в Центральном парке — не такая уж и ужасная участь. В конце концов она знает обогревающие заклинания, а также те, которые могут защитить ее сумку от попадания не в те руки. Или… можно с кем-нибудь познакомиться. Она все-таки не самый ужасный человек на всем белом свете. Наверняка ее обаяние не оставит равнодушным… кого-нибудь. При мысли об этом, она вспомнила парня с листовками. Она знала, что это он заглядывал к ней этой ночью, значит, именно он повинен в ее несчастном положении. Гвен расплатилась за завтрак, который считался уже обедом, и уверенно направилась к тому месту, где, как ей показалось, она встретила виновника своего несчастья.       По дороге она все размышляла, что это было за существо, в которое он обратился. Ответ был где-то на поверхности, она это чувствовала. В голове вертелись разные варианты, она мысленно перебрала весь учебник магозоологии, заглянула даже в записи своей мамы. Но ничего подобного, никакой темной материи со светящимися глазами… Он был волшебником, но как будто не умел управлять своей силой. Вдруг перед ней возник их разговор с профессором Дамблдором.       «Он обскур! — воскликнула она в своих мыслях, так что ей показалось, словно она произнесла это вслух, — он не умеет контролировать свою магию, поэтому…» — она посмотрела на свои пальцы. Об обскурах им не рассказывали, и больше ей ничего не было известно. Она даже не знала, можно ли исцелить ее руку и насколько опасны эти отметины. Единственное, что было очевидно — лучше общаться с человеком, чем с его неконтролируемой магической сущностью.       Геллерт знал, что он не должен об этом думать. У него и так по горло проблем, а теперь к ним присоединилась еще и эта девчонка, до жути похожая на… Он тряхнул головой, он помнил, чем караются его воспоминания о прошлом.       Но не думать не получалось.       «У ее дочери не может быть ее фамилии. Это, должно быть, ее племянница, но она же точная копия Изольды».       Он помнил Поттер в этом возрасте: и глаза, и волосы, и носик, и губы… Пожалуй, губы особенно. Даже ладошки, которые он часто держал в своих — все это он увидел в девчонке, сидящей напротив него несколько часов назад.       «А ведь ей нужна помощь. Всего лишь ночлег, но еще…»       Она могла привести его к обскуру, к ребенку, которого он ищет. Наверняка какому-то малышу запомнилось ее яркое зеленое пальто, или ее взгляд, или улыбка…       Перед ним вновь предстал образ Изольды. Почему-то он не сомневался, что она давно бы уже нашла нужного ребенка и убедила его помочь их славному делу.       На прежнем месте обскура Гвендолин не нашла, однако тщательно, насколько это было возможно, исследовав территорию вокруг, она обнаружила дом с тем же знаком, что был на листовках. Она нерешительно подошла к зеленым дверям, походившим на небольшие ворота в крепость или собор, и постучала.       Ответили не сразу. Дверь открыла девушка с копной коротких светлых кудрей в простом черном платье. Она внимательно оглядела незнакомку и спросила:       — Вы в общество противодействия магии?       Гвен кивнула, не зная, что ей еще оставалось делать       — Проходите.       Гостья проследовала за блондинкой. Здесь было мрачно и тесно. У стены стоял стол с огромным котлом супа и стопками листовок. У стола толпились дети, ожидая получить свою порцию.       «Кажется, здесь меня могут ненадолго приютить,» — заметила волшебница, прибавив также, что ей следует быть осторожнее.       — Чем можем помочь? — обратилась к гостье хозяйка, женщина лет сорока с холодными серо-голубыми глазами.       От ее улыбки и взгляда Гвендолин стало не по себе. В выражении ее лица не было ничего замечательного, но почему-то от нее веяло каким-то холодом и неприязнью.       — Вы заботитесь о нуждающихся? — спросила девушка, слегка повернув голову в сторону толпы сирот.       — Так и есть. Мы заботимся о чистоте этого города.       — То есть, — Гвен понизила голос, — вы тоже видели это… существо?       — Существо? Скорее всего вы говорите о бесчинствах ведьм в нашем городе.       — Значит вы не примете меня за сумасшедшую! — воскликнула Гвен, но продолжила уже шепотом: — Видите ли, я только вчера прибыла сюда, но этой ночью, какая-то… — ее взгляд вдруг остановился на том самом юноше, которого она так жаждала отыскать, — темная сила разрушила дом, в котором я остановилась. Вы же слышали о погроме в Адской кухне?       — Так вы там были? И видели… это?       Обскур тоже ее заметил и тут же опустил взгляд. Гостья коротко кивнула.       — Вы ищите защиту?       — Прежде всего. А также, быть может, у вас найдется свободная кушетка? Из-за темных чар я теперь вынуждена ночевать на улице.       Хозяйка задумалась, но после многозначительного взгляда кивнула.       — Мы постараемся помочь вам. Я Мэри Лу, это мои дети, Частити, Модести и Криденс, — она указала на разливавшую суп девушку и ее сестру, стоявшую рядом с ней.       «Криденс, Криденс…» — повторяла про себя Гвен имя обскура.       — Гвендолин, — протянула руку она.       Мэри Лу обхватила ее ладонь и пристально посмотрела на новую знакомую.       — Можем ли и мы попросить вас об одном одолжении, Гвендолин?       Та настороженно улыбнулась и ответила:       — Конечно.