Deathly Hallow

      Бесцветный вечер быстро перетекал в черную ночь, в которой, словно светлячки, горели уличные фонари. Когда-то многолюдные улицы теперь пустовали. Они лениво встречали запоздавших прохожих и безучастно провожали их до следующего поворота на какой-нибудь дремлющий переулок.       Вначале темная фигура, выскользнувшая из тени, была встречена с таким же холодным равнодушием. Однако как только бледный свет одного из фонарей легко коснулся лица незнакомки, пустынная Гудзон-стрит вдруг словно бы оживилась. Легкий ветер заиграл в листве деревьев Эбингдон-сквера, расположившегося по правую руку от девушки. Она внимательно осматривалась кругом, кутаясь в свое пальто, об изумрудной зелени которого в темноте напоминали лишь редкие переливы света на драповой ткани. Вместе с деревьями начали оживать и прочие силуэты. Любопытные тени сновали то тут, то там, прятались за ближайшими домами или дремали на лавочках парка. На улице не было ни души.       По коже Гвендолин пробежали мурашки. И что она тут забыла? Из-за этой встречи она потеряла и расположение людей, готовых ей помочь, и ниточку, ведущую ее к обскуру. Хотя он и так был у нее на крючке.       Волшебница остановилась у фонарного столба, так что по одну руку от нее вдаль убегала Гудзон-стрит, по другую — Восьмая авеню. Саквояж пристроился возле ее ботинок. Она прислонилась к столбу и, скрестив руки на груди, прикрыла глаза. Бессонная ночь и день, проведенный на ногах, давали о себе знать. Не хватало только здесь уснуть! Для начало стоило бы добрести до центрального парка и приютиться на какой-нибудь обшарпанной лавочке, поставить несколько защитных заклинаний, а потом уже закрыть глаза и…       Но глаза закрывались сами собой против воли хозяйки. Гвен и правда бы заснула, если бы не раздавшийся рядом голос:       — Я ставил на то, что ты передумаешь.       — Я не привыкла менять свое решение, — ответила она, открыв глаза и увидев появившегося рядом с ней мужчину.       Персиваль Грейвз перестал внушать ей доверие еще при встрече в темном переулке. Именно за это она и зацепилась, ведь и тому, кого она искала, нельзя было доверять ни на йоту.       — Тем лучше, — заметил он. — Итак, что тебе известно?       — Я знаю, кто вам нужен. Но кто, я не скажу, — она почувствовала на себе прожигающий взгляд. Ее сердце забилось быстрее, она отвела взгляд в сторону, опасаясь реакции аврора, — зато я могу привести этого человека прямо к вам. Только скажите, почему он так важен.       Грейвз рассмеялся.       — А ты не глупа, только чересчур самонадеянна. И кто же научил тебя азам манипуляции? — однако его лицо вдруг стало серьезным. — Хотя в первую очередь меня интересует вопрос, зачем, во имя Мерлина, тебе влезать во все это?       — Можете считать, что я глупый ребенок, который нарывается на неприятности. Так будет легче меня понять.       — Но это в самом деле не так.       — У всех есть свои причины.       — Неужели Министерство Магии Британии теперь вербует детей?       — А со стороны мистера Гриндевальда было очень смело подсылать шпиона в самое сердце МАКУСА.       На лице мага расплылась самодовольная улыбка.       — Так тебе нужен он?       — Скажем так, — протянула девушка.       — Неужели ты решила к нам присоединиться?       — Я еще ничего не решила, — она вновь скрестила руки на груди и, понизив голос, продолжила, — мне просто надо увидеться с Геллертом Гриндевальдом.       — И о чем же ты собираешься с ним беседовать?       — А это уже не ваше дело, — отрезала девушка.       — С чего ты решила, что у него найдется время на такие пустяки?       Эти вопросы стали настолько раздражающими, что нотки недовольства начали просачиваться в интонации волшебницы, как бы не пыталась она это скрывать.       Теперь их беседа переросла в какой-то допрос, своеобразное собеседование. А вдруг один из ее ответов будет ошибочным и она не пройдет это испытание? Хотя ясно было, что она все же заинтересовала мага. Вот только она сама еще не понимала, чем именно.       — Это не пустяки. Я пересекла океан, считай, сбежала из дома и готова внести свою небольшую лепту в… как там писали в газетах… «всеобщее благо»?       — И он должен это оценить?       — Неужели он не собирает армию сторонников?       — Солдат, не детей.       — Но ведь тот обскур, которого вы ищите — ребенок?       Мужчина не ответил. Он лишь медленно обошел Гвендолин со спины, и она почувствовала его ладонь у себя на плече. После чего черные тени превратились в размытые линии, и обнаружила она себя уже где-то высоко над городом. По-видимому, это была крыша, с которой открывалась панорама на близлежащие кварталы, мирно дремавшие в ночи.       Головокружение после неожиданной трансгрессии не заставило себя долго ждать, и девушка схватилась за голову, пытаясь удержать равновесие и прийти в себя.       — Боитесь, что я сбегу? — тихо усмехнулась она.       — Боюсь, что нас могли увидеть.       — Но ведь здесь вы глава магического правопорядка.       Аврор стоял почти что у самого края крыши и смотрел на ночной Нью-Йорк. Вместо ответа он спросил:       — Твое имя… не Мэйди?       Вопрос ввел волшебницу в ступор. Разве может взрослый человек так просто играть в загадки?       — Гвендолин, — неуверенно произнесла она.       — Гвендолин? — если бы она могла видеть его лицо, на нем наверняка играла бы легкая улыбка, — мифическая королева Британии? Очень похоже на нее.       У девушки перехватило дыхание. Похоже на нее? Неужели он говорит о…?       — Изольда? Вы ее знали?       Она была настолько взволнована своим открытием, своей находкой, что не сразу заметила, как цвет волос мага начал изменяться. Она застыла как вкопанная, во все глаза глядя на его светлеющие пряди.       — Изольда Поттер твоя мать, я прав? — нотки голоса тоже стали немного другими, более сиплыми и словно бы тяжелыми.       — Да, — ответила волшебница, надеясь, что интонация не выдала ее оцепенения.       Геллерт развернулся и направился к ней, задумчиво глядя вниз. Гвендолин попятилась назад, но маг движением кисти остановил ее. Он подошел к ней достаточно близко и взял за подбородок, заставив поднять на него взгляд.       — И все же что ты такое, Гвендолин Поттер?       Мерлин, может ли он ее узнать? А нужно ли это вообще?       — Это не важно, — неожиданно для себя самой пробормотала она, — важно то, что моей матери нужна помощь.       Вот дура, ему наверняка уже давно плевать и на ее маму, и на нее саму. Какое право она имела врываться со своими заботами в этот город, в жизни других?       Ей захотелось, чтобы всего этого не было, чтобы и Геллерт Гриндевальд, и Нью-Йорк, и ночное небо над ним вмиг пропали, чтобы она оказалась в своей маленькой комнате в Лондоне, рядом с дядей Генри и тетей Мери, которых она всегда считала своими родителями.       — Почему ты решила обратиться ко мне?       — Я ваша дочь! — выпалила девушка и отдернула голову.       Повисло молчание. Город тоже замер. Затих ветер, застыли силуэты, замерли тени. Гвендолин даже перестала слышать собственное дыхание. Она медленно подняла взгляд на мужчину, пытаясь уловить его реакцию. Однако по выражению его лица невозможно было бы сделать даже простого предположения. Он был удивлен? Смущен? Напуган? Разгневан? Мерлин знает, что происходило у него в душе.       — Что случилось? — серьезно спросил Гриндевальд. — Что с ней?       Однако в голосе его что-то неуловимо изменилось. Он не стал задавать лишних вопросов. Отчего-то он поверил всему, что сказала Гвен.       — Я ее никогда не видела! — воскликнула волшебница, чувствуя, что вместе с ее маскирующим заклинанием, которое сегодня пришлось накладывать намного раньше, чем обычно, исчезло и ее самообладание. — Никогда!       Выражение лица мужчины вновь изменилось, он стал казаться напряженным и оттого немного суровым.       — Где она? — бесцветно спросил он.       — В Азкабане, — с повышенных тонов Гвен резко перешла на шепот, — и вы наверняка знаете, почему.       — Нет, этого… — тихо протянул он, взявшись за голову.       Было совершенно очевидно, что Гвен ошибалась. Ему было далеко не наплевать на Изольду Поттер. И все же у нее вырвалось жестокое:       — Но это так! Он вас любила, а вы…       — Думаешь, я ее не любил?! Думаешь, я не знаю, что такое любовь? Кто рассказывал тебе эту историю? Этот щенок Генри?       — Он хотя бы был рядом все это время!       — Да если бы я только… — Геллерт не закончил. Он вскинул волшебную палочку и направил черный луч заклинания в темное небо. Небо стало сплетаться вокруг луча, закручиваясь в тугой клубок грозовой тучи.       Маг тяжело выдохнул.       — Ты ничего не знаешь, Гвендолин. Все должно было быть по-другому.       Гвен молчала, упрямо глядя на него.       — Сейчас пойдет дождь. Тебе некуда идти?       Девушка слабо помотала головой.       Тогда он вновь положил руку ей на плечо, и они исчезли с крыши, о которую уже стали разбиваться тяжелые слезы печальных небесных омутов.