Струи горячей воды равномерно били в согнутую спину и шумели в ушах. Перед сном Диана попросилась в душ, хотя, это выглядело скорее как побег. Хорошо, что Марина без слов поняла всю нелепость ситуации и сама уступила ей ванную комнату, обещав пока разобрать диван в зале. Диана с трудом представляла себе грядущую ночь, одинокую, с осознанием, что за стеной в лёгкой ночной рубашке лежит та самая женщина, которой Диана уже годы восхищается. Та женщина, что так жарко целовала её в коридоре ещё каких-то полчаса назад…
Диана всё ещё не была уверена, были ли у Марины подобные отношения. Судя по уверенным действиям и сразу обозначенным границам, Динка была не первой. Да и это её мало волновало. Она плохо понимала, как это всё будет выглядеть, но ясно было одно — она теперь не отстанет от Марины, что бы ни случилось. Робкое, испуганное счастье тихонько поскреблось где-то внутри:
«Можно мне в гости?» Диана вздохнула:
«Давай, только не шали!» Руки всё ещё слегка дрожали и от предвкушения картины Марины в ночнушке, живот туго скручивало горячим комом. Не представляя, какими силами ей удастся пережить эту ночь, Диана решительно шагнула из ванной, накинув на себя просторную футболку Марины и свободные спортивные брюки.
Зайдя в зал, девушка остановилась на пороге, растерянно оглядывая комнату. Марина стояла у столика рядом с диваном, разливая в низкие бокалы напиток цвета спелой вишни. Свет был приглушен, окна плотно зашторены. Кошка лениво растянулась на спинке дивана, повернув к Динке усатую мордочку. Услышав шаги, Марина выпрямилась и улыбнулась. Пока Диана успокаивала собственное взбунтовавшееся тело под струями воды, Марина, видимо, решила подразнить её ещё больше, выбрав в качестве ночнушки лёгкий домашний халат. Девушка сглотнула, с трудом заставляя себя отвести взгляд от выреза.
— Выпьем? — тихонько спросила Марина и осторожно протянула девушке бокал, присаживаясь на краешек дивана. Вся она сейчас была мягкой и спокойной, она знала, что в этот вечер они одни и время на их стороне. Кошка спрыгнула с дивана, виляя кончиком пушистого хвоста, и медленно прошествовала мимо Динки в коридор, смирившись с тем, что ласки сегодняшним вечером она не получит. Хозяйка занята.
Кулаченко приняла бокал из рук женщины и опустилась рядом с ней на диван. Не слишком близко, но на расстоянии вытянутой руки. Они обе не понимали, как теперь стоит себя вести, что делать, и есть ли границы. Обе синхронно решили, что мысль о ночёвке была просто вопиюще-нелепой, как бы там Полонская не оправдывалась насчет того, что волнуется за Диану, но отступать уже поздно. Динка подняла голову. Зелёные глаза Марины пленили теплотой и спокойствием, хотелось смотреть в них не отрываясь и просто молчать.
— Мне страшно, — сипло шепнула Диана, сначала даже не понимая, что говорит вслух. Она бы никогда не призналась в своей слабости перед другими, но Марина в короткий срок стала ей настолько близкой, насколько это вообще возможно. Женщина нахмурилась лишь на долю секунды.
— Я не кусаюсь, — в голосе слышалась улыбка, но Диане было не до шуток. Она видела, что Полонская пытается смягчить обстановку, хотя сама нервничает, просто скрывает это более умело, чем её студентка.
— Я знаю, — Диана снова сглотнула и сделала большой глоток вишневого напитка, — не верю, что я здесь. Я была влюблена в вас с первой встречи.
Признание вырвалось неосознанно. Диана пребывала как будто во сне, а все произошедшее казалось ей нереальным. Она сама чувствовала себя наблюдателем со стороны. Ей подумалось, что так сознание реагирует на непредвиденные происшествия, чтобы не впадать в панику. А к панике как раз она была близка.
— Вот как, — Марина опустила голову, отставив бокал. Тонкие руки сомкнулись в замок, она свела вместе брови, — я должна спросить. Ты раньше была с девушками?
Диана не ожидала такого вопроса. Ей казалось, что всё очевидно, но Марина действительно могла не знать. Они никогда не обсуждали это, а если даже тема личных отношений затрагивалась, иногда вскользь, то Диана, не задумываясь, меняла окончания с женских на мужские. Дурацкая привычка сидящего в шкафу. Может быть и правильно, что Марина решила спросить открыто и выяснить всё на берегу.
— Да, — уверенно кивнула Диана, не отводя взгляда от изогнутой длинной шеи, усилием воли сдержав себя от прикосновения, — а вы?
Марина ещё больше смутилась, отодвинувшись назад. Уважительное обращение звучало так нелепо сейчас. От этой привычки избавляться придется долго.
— Ты действительно хочешь знать?
Диана уверенно кивнула.
— Да. Но если не хотите отвечать — не нужно.
Полонская вздохнула, тщательно подбирая слова. Ей в новинку были такие откровения с собственной студенткой. Она до сих пор не понимала причины такого нечеловеческого притяжения к этой смелой девочке. Но если они хотят что-то решить, надо быть откровенными. Ложь и увёртывания никогда ещё не приводили ни к чему хорошему. К тому же, Диана не из тех, кто поддаётся эмоциям и закатывает истерики из-за бывших. Может, небольшие магнитные бури, колкая ревность — не более. Полонская собралась с духом, чтобы обозначить для Дины очертания её прошлого. Но с чего начать?..
— У меня были связи с женщинами, — она прочистила горло, вскинула голову, заглянув в глаза Динке, — я хочу, чтобы ты знала, что у меня никогда не было отношений со студентками. Я не из тех людей, кто мог бы позволить себе такое. Просто ты, — она опустила голову, снова схватив бокал, — не знаю, что в тебе такого, но я не могу сопротивляться этому. И уже не хочу.
— Всё хорошо, — выдохнула Диана, осторожно придвигаясь ближе, — я ничего не думаю. Клянусь.
— Спасибо, — выдохнула женщина, делая аккуратный маленький глоток. Диана поняла, что Полонскую очень беспокоило то, как она будет выглядеть в глазах собственной студентки.
— Не за что, — Диана вдруг усмехнулась, чувствуя подходящий момент, — может, покурим?
Марина взметнула взволнованный взгляд на Динку и, встретив хитрую улыбку, улыбнулась в ответ.
— Сигареты есть?
Они молча курили, выпуская мутный дым в раскрытое настежь окно, прямо в ночь, в тёмное майское небо. Тучи заволокли его и звёзд не было видно. Диане хотелось увидеть звезды, встретить тут рассвет и больше никогда не покидать этой квартиры. Она сидела рядом с Мариной, наблюдала, как женщина уверенно затягивается и стряхивает пепел в пепельницу в форме кувшинки, впервые открыто любовалась ей, не скрывая своего немого восхищения, и тихонько мечтала о том, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда. Сигареты привели её в чувство, пальцы наконец-то отпустила дрожь, а мозг прояснился. Марина тоже совладала с собой, и на лице у нее появилось то самое выражение, которое Диана видела каждый раз, когда женщина осматривала аудиторию и студентов перед началом пары. Уверенность и спокойствие. Ей самой вдруг стало удивительно спокойно и легко. Главное уже случилось. Они здесь. А что будет дальше…
Действительно, а что дальше?
— Дина, — женщина повернулась, уверенно затушив сигарету, и встретилась взглядом с Дианой, — надеюсь, мне не нужно тебе говорить, что ты не должна воспринимать то, что у нас происходит, как что-то правильное.
Диана поперхнулась возмущением, хотела возразить, но понимала, что если сейчас начнет пререкаться, женщина больше ни слова не скажет. Поэтому, она сдержала свою гордость, позволяя Марине изложить свою точку зрения.
— Иногда так бывает, что человек не может разобраться в том, чего он хочет. И у тебя такое время, поверь, я тоже прошла через это, и я пойму, если завтра же утром ты попросишь меня забыть обо всём, что произошло между нами этим вечером. Если ты захочешь сказать, то скажи. Мы взрослые люди.
— Я знаю, — Диана вздохнула, заставляя голос не дрожать. Ей хотелось отрицать эти глупые речи, но спокойствие окутало её тёплой волной и на пустые эмоции просто не было сил, — но и вы поймите, что этими разговорами вы ничего не добьетесь, — Марина качнула головой, хотела оборвать Динку, но та не дала ей вставить слово, — я люблю вас. И я знаю, что это — именно то, что я чувствую, независимо от того, какое сейчас время, и кто вы такая. Примите это как факт.
Динке на секунду показалось, что Марина сейчас вскочит, начет убеждать её, как неразумное дитя, искать доводы, уговаривать. Она уже приготовилась парировать аргументы, но женщина лишь внимательно смотрела ей в глаза, и в этом взгляде Динка прочитала только теплоту и нежность. Она не могла поверить своему счастью. Женщина, которая казалась ей недосягаемой далёкой мечтой сидит рядом с ней, курит сигареты и слушает признания, как в каком-то дешёвом романе.
Обычно, такие романы заканчиваются смертью.
— Что же, — Марина улыбнулась, наклонив голову, — раз ты так уверена в себе, — она закинула ногу на ногу, и Диана вдруг снова ощутила, как по телу бегут мурашки, — мы же, кажется, перешли на «ты», разве нет?
— Сложно привыкнуть, — Диана сглотнула, стараясь не смотреть на длинные ноги женщины, которые совсем не прикрывал короткий домашний халат, — я столько раз это себе представляла, а в итоге…
— Я уверена, ты быстро привыкнешь.
Марина улыбнулась, заметив, как Динка сжалась на месте, пытаясь спрятать дрожащие руки под футболку. И такая нежность поднялась в ней из глубины, из самого сердца, что женщина не сдержалась. Она так давно и так долго строила бастионы и стены вокруг себя, обещая самой себе, что не подпустит больше никого близко, что её сердце принадлежит только ей, и что она имеет право на своё одиночество и покой. Тяжёлый развод, упадок моральных сил, полное опустошение и холостая свобода научили заново, что доверять стоит только себе. И вот теперь, когда она уже готова была смириться с тем, что проведёт остаток жизни без любви, прямо на пороге её дома появилась эта девочка, эта упрямая, отчаянная девочка с красивым, редким именем, взорвала все её укрепления и с лёгкостью прорвала оборону одним упрямым взглядом. Тёплые руки сами потянулись навстречу, в желании подарить ласку, согреть, утешить, защитить от всех. Бесконечная нежность и тоска по человеческому теплу затопила самые края. Марина вздохнула, не веря, что действительно снова сдаётся и позволяет себе то, чего обещала никогда не допускать.
Заглядывая в омут этих морозно-зелёных глаз, она позволяет себе влюбиться, как девчонка, не думая ни о чём. Хотя бы на этот вечер.
— Иди ко мне, ты дрожишь.
От этих слов Диана только сильнее вздрогнула и замерла. Марина, понимая, что Динка все ещё в шоке, осторожно придвинулась на диване и приобняла девушку за хрупкое плечо, прижимая к себе. Тепло её тела, то, как она неуверенно прижалась ближе, опустив дрожащую холодную ладошку на талию Полонской, заставили неспокойное сердце пропустить удар. Невыносимая нежность захлестнула Марину и она прикрыла глаза, стараясь говорить уверенно и не выдать того, что так щемит в груди.
— Пойми, эти отношения, они не принесут тебе того, что ты ищешь.
— Это не важно, — хрипло шепнула Диана, прижимаясь к Марине крепче, — вы… Ты нужна мне.
— Ты должна понимать последствия. Я ничего не могу…
— Наплевать, — в голосе слышалось отчаяние. Диана сейчас готова была сказать что угодно, лишь бы Марина её не отпускала, — мне наплевать, это мои проблемы. Не думайте о них.
Марина лишь улыбнулась, подмечая, что девушка всё ещё обращается к ней на «вы». Что ж, это действительно сложно. Всегда эта грань преподаватель — студент, будет между ними. Марина не была на сто процентов уверена, стоит ли разрушать её, но задней мыслью понимала, что уже поздно для этого. И для всего поздно. Ведь сидеть вот так, рядом, в тишине, и просто обнимать Диану оказалось невыносимо приятно. И тот бешеный поцелуй в коридоре, дикий порыв, был для Динки последним шагом навстречу, решением, которое она приняла для себя. Она выбрала это. Она выбрала Марину. Выберет ли Марина её?
Едва дыша, девушка коснулась кончиками пальцев теплой руки Полонский и замерла, не в силах пошевелиться. Марина, чувствуя страх и неуверенность девочки, переплела их пальцы.
— Нам надо ложиться, — выдохнула женщина, — тебе завтра рано ехать в университет. И я знаю твое расписание, так что опаздывать не позволю. Ложись-ка спать, а утром я разбужу.
— А ты не хочешь со мной? — сипло шепнула Диана, подняв голову с плеча женщины. Марина заметила шок в зеленых глазах. Девушка сама не поверила в то, что только что сказала.
Девочка. Такая ещё девочка.
— Давай не всё сразу, — тихо произнесла Полонская, осторожно подняла руку и погладила спутанные волосы у виска, — тебе на сегодня и так хватит впечатлений. Хочу, чтобы ты поспала хоть немного. Завтра трудный день.
— Хорошо, — Диана сглотнула, снова прижимаясь к Марине, крепче обнимая её рукой, — спасибо. За то, что… Ну, за всё.
— Не за что, — просто ответила женщина, опустив подбородок на макушку Динки и прикрыв глаза, — главное — ничего не бойся, слышишь? Не бойся.
— Я не боюсь. Больше нет, — шепнула Диана, и, в последний раз стиснув женщину в объятиях, разжала руку, отодвинувшись с явной неохотой, — я вам завтра на гитаре сыграю, хорошо?
— Хорошо, — Марина улыбнулась, наклонив голову, и коснулась губами лба девушки, хотя видела, что Диана тянется к ней губами. Было ясно: ещё один поцелуй — и сегодня никто из них не уснёт, — поспи сегодня, пожалуйста.
— Доброй ночи… Марина, — неуверенно выговорила Динка и откинулась на диване, накрываясь одеялом с головой. Женщина улыбнулась и тихо вышла из зала, выключив свет.
***
Лёжа без сна в третьем часу ночи, Марина думала о Диане. Спит ли она? Или, как и Полонская, мучимая сомнениями и страхами предстоящих решений, ворочается на неудобном диване, старясь выключить назойливые мысли. Впервые за много лет, женщина действительно не могла уснуть, отчетливо понимая: что-то навсегда изменилось в её жизни. И к чему приведут эти перемены, какие будут последствия для неё, и, что важнее, для Дианы — она не знала. И это очень пугало.
Ленивая кошка мягко запрыгнула на постель и примостилась у ног в углу кровати, свернувшись клубочком. Женщина усмехнулась. Вот кому всегда хорошо! Никогда не бояться будущего.
Марина понимала: несмотря на страх и неуверенность, это неопределенное будущее непреодолимо манило её вперед, манило к Диане. И, всё-таки уснув к четвертому часу утра, когда рассвет уже занимался над вершинами сопок, Полонская судорожно сжимала в кулаке уголок одеяла, представляя, что держит за руку Диану, мирно спящую в соседней комнате за стеной.
Когда горит свет, и капли дождя
Поют для той, которая спит.
И апрельский туман, нервы теребя,
Падает головой на теплый гранит.
Пахнет гарью лесов и тёплой травой.
Я к тебе не иду: в твоей квартире темно.
И мне трудно дышать, и мне трудно бежать.
Я узнал мягкость губ.
Я не боюсь ничего.
