Тайные сады

Ворвавшийся из резко распахнувшейся двери свет выхватил из полумрака фигуры двух людей. Тот, что сидел прямо на полу, забившись в самый угол, радостно вскрикнул при виде заглянувшего в комнату хозяина и, пошатываясь на своих затекших ногах, поспешил к нему навстречу, в то время как второй человек продолжал сидеть на кровати, сгорбившись, обхватив себя руками, ни на что не реагируя. — Мистер Соло, полно вам! Мы с доктором успели обыскать все окрестности, а вы коротаете время в компании нашего Финна! — лицо Дэмерона озаряла белозубая улыбка. Бен безучастно повел головой и медленно встал, ощутив, как к страданиям душевным прибавилась навалившаяся на него физическая усталость. Он не помнил, как вышел под лучи утреннего солнца из тесной и темной комнаты Финна, который, словно переродившись при появлении Дэмерона, кружил вокруг, услужливо согнувшись, пока тот чуть ли не под руку вел Бена по направлению к парадному входу. Мимо него как в тумане проплыли гостиная, которую уже успели привести в порядок, лестница наверх, Хакс, молча всплеснувший руками при виде своего вновь обретенного спутника, дверь комнаты Рейчел. Он не обратил внимания на то, как щелкнул в замке ключ, не разобрал слов Дэмерона, пытавшегося сказать ему что-то через захлопнувшуюся за спиной Бена дверь. Он замер посреди комнаты, поглощенный воспоминаниями о том, как Мистер Сноук вел его через сад к своей повозке и они уезжали навстречу такой желанной свободе. Как Бен прижимал к груди драгоценный саквояж, набитый пластинами, как был удивлен, что мистер Сноук доверил ему столь ценный груз, и как был абсолютно счастлив. Бен усмехнулся, вспомнив, как ему казалось, будто за ним гонится вся родня, как они подняли всех, до последнего раба, чтобы перекрыть дороги, но они со Сноуком оказались быстрее и успели вырваться на широкую дорогу, никем и ничем не сдерживаемые, чтобы умчаться по направлению к городу. — Никто не гнался за тобой, ведь так?.. — Бен закусил губу, мрачно глядя в глаза своему отражению в мутноватом зеркале. — Вы уехали так легко, потому что вас отпустили. О странностях таинственного и нелюдимого мистера Сноука в городке ходили легенды. Однако ремесло его приносило большой доход, хоть и требовало отдачи и сосредоточенности, несвойственной импульсивному отпрыску местных плантаторов. Вырвавшийся из-под материнской юбки Бен вынужден был днями напролет выбиваться из сил, дабы не разочаровывать своего мрачного и скупого на похвалы наставника. Возможно, Бен рано или поздно бы взбунтовался, но вышло так, что мистер Лиэм Джеремайя Сноук, эсквайр, управляющий портретной фотостудией и ректор местной церкви, в десяти шагах от крыльца своего дома был насмерть затоптан закусившей удила кобылой, впряженной в почтовую повозку. Многие ночи спустя Бен продолжал видеть в кошмарах бесформенную, извалянную в дорожной грязи массу под копытами сверкающей белками обезумевших глаз лошади, видеть белоснежные конверты, тонущие в коричневой воде вокруг изувеченного тела его учителя, и густую кроваво-серую жижу, вытекающую из его рассеченного черепа. Положенный срок спустя, во время оглашения воли покойного Бен, к своему величайшему удивлению, узнал, что Сноук завещал фотостудию вместе со всем оборудованием ему еще задолго до их совместного отъезда из имения его матери. Тогда это показалось ему странным, но ставшие вдруг реальностью грезы о новой жизни и полноправном владении любимым делом, которым Бен, к своей чести, успел овладеть достаточно, чтобы не сомневаться в собственном мастерстве, вскоре полностью вытеснили из его сознания и сомнения, и воспоминания о Сноуке. Новоиспеченный хозяин портретной фотостудии навел в ней порядок по своему разумению, готовясь принять заказ, который не заставил себя ждать. Кровать, скрипнув, прогнулась под его спиной. Бен раскинул руки в стороны, закрыл глаза и лежал так, непроизвольно комкая в кулаке измятый лист бумаги, который он, так и не выпустив из рук, унес с собой из каморки Финна. Бумага топорщилась, собираясь жесткими уголками, царапавшими его ладонь. А когда Бен открыл глаза, то увидел прямо над собой ее — Рейчел. Она распласталась под потолком, словно сила тяготения действовала на нее обратным образом, нежели на других живых существ, отталкивая от земли, а не притягивая к ней. Выбившиеся из косы пряди липли к выбеленной, покрытой паутиной трещинок поверхности, запавшие глаза на посеревшем лице были закрыты, а рот — широко распахнут. Отвисшая челюсть ходила ходуном, из горла доносился хрип. — Чего ты хочешь? — Бен хотел и не мог крикнуть и только едва слышно шептал. Хрипы стали складываться в ритмический рисунок, отдаленно напоминающий человеческую речь. — Что тебе нужно? Что… К своему ужасу, Бен увидел, что девушка опустилась ниже, и теперь расстояние между ними едва ли насчитывало больше четырех футов. И тут одна из ее закостеневших вдоль корпуса рук дернулась и обвисла. Движение прекратилось, хрип стих, а Бен был не в силах оторвать глаз от маленькой изящной кисти, находящейся в такой досягаемой близости, что вытяни он собственную руку… Мышцы отказывались его слушаться, тело пронзила дрожь, и все же Бен, не сводя глаз с ее изящного и кажущегося таким спокойным лица, медленно поднял правую руку, еще медленнее потянулся вверх, пока кончики его пальцев не оказались неумолимо близко от ее пальцев.