Развод и девичья фамилия

Четыре недели Белль привыкала к покою. Голд был в городе, не прятался, но обходил её десятой дорогой. А на пятой неделе Белль оказалась в больнице, судорожно сжимая в руке результаты анализов. Голд неслышно подошёл и опустился рядом на стул. — Как дела? — спросил как ни в чём не бывало. Белль дернулась так, что едва не упала со стула. Голд быстрым движением удержал её за локоть. — Отпусти меня, чудовище! — прошипела Белль, выворачиваясь. — Если продолжишь падать на ровном месте — ни в коем случае. Я не хочу, чтобы ты по глупости или из страха причинила вред нашему ребёнку. — Ты сволочь, ты всё подстроил! — Белль едва не расплакалась, поняв, что он всё знает и соврать про отцовство не получится. — Ну, во-первых, я полагал, что ты не подпишешь бумаги. Или хотя бы прочитаешь их внимательно. Или... — Что? — Или предложишь изменить условия сделки... Ты же так не доверяла мне, так боялась. Белль сидела, чуть не плача. — Я... я... я так надеялась, — нашлась она, — что ты не посмеешь причинить мне вред! — А разве я причинил тебе вред? — Вообще-то ты сделал мне ребёнка и подал на развод! — А ты читала то, что подписывала? Прочитай внимательно, уверен, ты согласишься на небольшие временные трудности. — Где я прочитаю? Ты всё забрал! — Твой экземпляр у тебя дома, в правом ящике письменного стола моего кабинета. Белль пулей вылетела из больницы. Копия документов о разводе, в которых оговаривались все детали и которые Белль мельком пролистала месяц назад, лежали ровно там, где он и сказал. Белль срослась с пачкой бумаги, пропечатанной мелким шрифтом, до самого вечера.