The worst servant. The best bodyguard

...А ну-ка послушай: когда я на троне Сижу в золотой королевской короне, А справа и слева стоит моя знать, - Какая цена мне, ты должен сказать! Английская баллада "Король Джон и Епископ" Прощались мы скомкано. Мама очень боялась, что я не успею уйти, а я изо всех тянула время. Но, в конце концов, мне пришлось перекинуть через плечо сумку и ступить за порог дома, в котором я провела всю свою жизнь. В последний момент мне под ноги подвернулась Гестия, и я сунула ее за пазуху. Хоть одно любимое существо будет рядом. Кошка, которая, кажется, оценила опасность, затаилась. Она не то что не разговаривала – даже мурлыкать боялась. И так продолжалось до тех пор, пока мы не прошли пару миль по пустынной проселочной дороге. А потом я вспомнила, что с утра ничего не ела и, забравшись под сень ближайшего дерева, решила исследовать содержимое своей сумки. Собирая меня в дорогу, мама, видимо, решила, что я буду путешествовать пару месяцев. Некоторое время я созерцала неисчислимые продуктовые запасы, а потом тяжело вздохнула и опустила голову. Аппетит пропал. Мне хотелось вернуться. Мне хотелось плакать. Я снова сунула нос в мамин платок и еще раз вздохнула. - А вот он бы не ныл, - заявила Гестия, выбираясь у меня из-за пазухи и потягиваясь. – Твой блондин. - Ему легко, он ненастоящий, - отозвалась я, но только из упрямства. На самом деле, от ее слов мне стало легче. Воспоминания о рыцаре из сна всегда меня вдохновляли. И, в конце концов, Гестия права. Он бы на моем месте не боялся. И не сдавался. - Ладно, - мотнула головой я и поднялась на ноги. – Нужно идти дальше. Если не поспешим, нам придется ночевать в лесу. А мне не хотелось бы встречаться с разбойниками и попрошайками. Даже под личиной. Эта стоянка – единственное, что запомнилось мне на пути к Камелоту. Все, что было дальше, как-то смазалось. Я бесконечно долго шагала по проселочной дороге, прижимая к груди сумку с пожитками и Гестией. Несколько раз мимо проезжали конные, и тогда я сходила на обочину. Один раз проплелись двое бродяг. Окинули меня пытливым взглядом, но связываться не стали. Чтобы не привлекать лишнего внимания, я опустила голову и, глядя себе под ноги, двинулась дальше. Мне впервые пришлось уйти из дома. И хотя я точно знала, что однажды это должно произойти, сейчас мне больше всего хотелось вернуться. Было страшно за маму. Если она права, и соседи начнут искать меня, кто знает, как они обойдутся с ней… И что ждет меня в Камелоте? Смогу ли я приспособиться к шумному городу? Смогу ли найти свое место в нем? Впрочем, чем ближе становился город, тем больше мне хотелось его увидеть. Сама этого не заметив, я увлеклась путешествием. И когда, наконец, шагнула на выложенные брусчаткой улицы Камелота, уже улыбалась во весь рот. До тех самых пор, пока не добрела до площади, где казнили какого-то мага. Осознав, что здесь происходит, я попыталась было выбраться из толпы, в которую ненароком угодила, но не смогла. Зеваки двигались к помосту, куда как раз выводили обреченного. Всем хотелось поближе рассмотреть настоящего мага и услышать слова короля Утера, лично зачитывающего приговор. Мне не хотелось. Я изо всех сил рвалась прочь, уже не заботясь о том, что приходится прижиматься к незнакомым людям, один из которых может искренне удивиться несовпадению своих зрительных и тактильных ощущений. Гестию в сумке сдавило со всех сторон, но она благоразумно помалкивала. Я уже почти вырвалась из толпы, когда сзади донесся свист топора и тошнотворный звук, с которым он вонзился в человеческую плоть. А потом под эшафотом вдруг завыла какая-то женщина. Я обернулась от неожиданности, но ничего не увидела. Люди на площади толкались и орали. Женщина грозила королю Утеру всеми карами небесными, а тот отдавал приказы страже. Но схватить нарушительницу порядка не удалось. Она снова заголосила, потом прозвучал взрыв, и кто-то испуганно завопил. - Ведьма! – выдохнул здоровенный небритый детина, мимо которого я как раз собиралась протиснуться, и в сердцах сплюнул мне под ноги. А я ужасно перепугалась, потому что в первую секунду решила, что он говорит обо мне. Детина поднял голову, посмотрел прямо на меня и криво улыбнулся. - Не трусь, пацан, Его Величество всех этих тварей изничтожит. Его слово крепкое. Я судорожно кивнула и сильнее заработала локтями, желая поскорее покинуть площадь. И впервые мне пришло в голову, что мама допустила ошибку, отправив меня сюда. Впрочем… в одном она права, в большом городе мне с моими способностями будет проще затеряться. * * * К моменту, когда я, наконец, оказалась в доме Гаюса, ноги меня практически не держали. Несколько бессонных ночей, дальняя дорога, страхи и тревоги, необходимость поддерживать личину… Все это истощило мои энергетические запасы. И на объяснения с Гаюсом, которого я случайно чуть не свела в могилу и только чудом спасла, уже не оставалось сил. Я просто протянула ему письмо и, подперев щеку рукой, устроилась за столом. Личину я сняла еще на подходе к замку и теперь наслаждалась заслуженным отдыхом. Старый лекарь, который действительно оказался очень приятным человеком, несколько раз внимательно прочитал послание от мамы, а потом перевел взгляд на меня. Магии он, судя по всему, не испугался. Но и особого восторга по поводу моего появления не выразил. - Ладно, отдыхай пока, - вынес вердикт Гаюс, - завтра я подумаю о том, к чему тебя можно приставить. - Только имейте в виду, она отвратительно моет полы, - вдруг заявила Гестия, выбираясь из моей сумки и грациозно потягиваясь. – И еще хуже готовит. Я предпочитаю сырых мышей всей ее стряпне. Гаюс вытаращился на мою кошку во все глаза, а я ощутимо дернула ее за хвост. - Прошу прощения! Это Гестия. И она больше никогда не будет разговаривать. - Очень на это надеюсь, - покачал головой старый лекарь, провожая Гестию взглядом. Судя по всему, говорящая кошка произвела на него куда большее впечатление, чем я. Но, во всяком случае, Гаюс сразу не отказал мне от дома. А это уже победа. Оказавшись в комнате, которую мне выделил придворный лекарь, я тут же распахнула окно и высунулась наружу. На город опустилась ночь, но Камелот не спал. По улицам маршировали стражники, где-то за стенами замка жгли костры, праздные гуляки орали песни. Подумать только… в моем родном селении в этом время царят тишина и покой. - Гестия, - позвала я шепотом. – Иди сюда, посмотри! Кошка вспрыгнула на подоконник и уселась рядом со мной. Некоторое время смотрела на улицу, а потом начала старательно умываться. Я оставила Гестию в одиночестве и, борясь с желанием немедленно завалиться в постель, снова выглянула в гостиную. - Прошу прощения, Гаюс! Можно мне воды? - Возьми в кухне! – отозвался старый лекарь. – Но разогреть ее тебе придется самой. - Без проблем, - заверила я, на цыпочках направляясь в кухню. Отыскала там полное ведро и, приложив к нему ладонь, некоторое время просто сидела рядом. Дождалась, пока вода нагреется, и потащила ведро в свою комнату. И кто сказал, что магия – это плохо? Удобно, быстро, безопасно… Вечернее купание отняло у меня последние силы и, падая в постель, я уже чувствовала приближение сна. Последним воспоминанием были теплые лапки Гестии и ее убаюкивающее урчание. А потом я погрузилась в глубокий сон без сновидений. * * * Утро началось с завтрака, которым меня любезно накормил придворный лекарь, и новых расспросов о магии. Я добросовестно удовлетворила любопытство Гаюса, вымыла посуду и уже хотела попросить разрешения пойти посмотреть город, как он сам придумал мне работу. Нужно было разнести лекарства пациентам, а потом зайти на рынок. Я восприняла эти поручения с восторгом. В сумке, которую собрала мне мама, были оба моих платья, которые дома считались нарядными. Несколько минут я раздумывала, какому из них отдать предпочтение, а потом натянула темно-синее с широким поясом. Простовато для Камелота, но ничего лучшего у меня все равно нет. Мамин платок к платью не подходил, но расставаться с ним мне не хотелось. Поэтому я взяла и намотала тонкую ткань на запястье. Затем, не удержавшись, полюбовалась на себя в зеркало. И отметила, что выгляжу неплохо, хотя и бледновато. И еще волосы… Нужно бы привести их в порядок. Некоторое время я тщетно боролась с непокорными прядями, пытаясь их заколоть. В результате умудрилась зацепиться за один из локонов пуговицей на рукаве. Дернула руку, взвизгнула от боли и призвала на помощь Гаюса. Старый лекарь, не выказав ни малейшего удивления, отцепил мой рукав от волос и даже деликатно предложил свою помощь в приведении их в надлежащий вид. Я вежливо отказалась. А затем, как только за Гаюсом захлопнулась дверь, сплела затейливый узор пальцами, и волосы сами собой улеглись в красивую косу. Удовлетворенно вздохнув, я прихватила корзину и покинула, наконец, жилище лекаря. Гестия проводила меня недовольным взглядом. Я звала ее с собой, но кошка заявила, что предпочтет отдохнуть. И я не стала настаивать, точно зная, что в мое отсутствие она не будет болтать. Оказавшись на улице, я минут двадцать привыкала к суете и шуму Камелота. С лица не сходила счастливая улыбка, и мне казалось, что сегодня день чудес. Даже страшная казнь, свидетельницей которой я стала, придя сюда, позабылась. Я уже любила Камелот. Любила людей, снующих по улицам. Любила замок, сразу поразивший меня своей архитектурой. И камни мостовых. И стражу на воротах. И голубое небо, высоко стоящее над городом. Пациенты Гаюса оказались забавными. Один из них залпом выпил пузырек лекарства, рассчитанный на неделю. А вторая – полная улыбчивая дама – воспылала желанием познакомить меня со своим сыном. Я вежливо отказывалась. Дама настаивала. В результате мне пришлось дать деру. Снова оказавшись на улице, у направилась к рынку. Но не успела пройти и нескольких шагов, как увидела толпу зевак, с интересом взиравших на группу молодых людей, тренирующихся с оружием. Я тоже притормозила и оказалась прямо за спинами мужчин в легких кольчугах. Один из них ловко швырял ножи в мишень, которую таскал в руках какой-то мальчишка. Таких тренировок я никогда еще не видела. И сначала не придала значения происходящему. Но потом мой взгляд наткнулся на перепуганное лицо мальчишки, который с трудом боролся со слезами. А в следующую секунду несчастный споткнулся и упал, а толпа грянула хохотом. И я почувствовала, как в душе поднимается неконтролируемый гнев. - Прекратите немедленно! Сначала я даже не поняла, кто произнес эти слова. Но потом, когда окружающие стали оборачиваться ко мне, осознала, что язык в очередной раз сработал быстрее мозга. И сразу решила, что лучший вариант – снова кинуться в бой. - Зачем вы над ним издеваетесь? Это низко! Это… Слова застыли на губах. Гулко бухнуло сердце. А перед глазами все поплыло. Потому что светловолосый мужчина, метавший ножи, обернулся ко мне. И потому что я его узнала. - Это ты… - выдохнула я чуть слышно. Блондин из моего сна улыбнулся. Но совсем не так, как должен был. Не устало и благородно, а насмешливо. Почти задиристо. - Да, это я, - согласился он. – Но не смущайтесь, миледи. Продолжайте. Признаюсь, я неравнодушен к женской красоте. И готов простить привлекательной девушке некую… взбалмошность. Голос светловолосого звучал абсолютно серьезно, но глаза смеялись. Я стояла и смотрела на него. И чувствовала, как рушится мой мир. Бесстрашный рыцарь из моих снов. Благородный герой, о котором я вспоминала в тяжелые минуты жизни… Задиристый мальчишка, развлекающийся самым примитивным способом… Самое большое разочарование в моей жизни! - Я тебя совсем другим представляла, - заявила я. И, резко развернувшись на каблуках, бросилась прочь. За спиной кто-то захохотал. А потом я услышала крик блондина: - Эй, постой! Расскажи подробнее! Кажется, он даже попытался меня преследовать – во всяком случае, за спиной послышались гулкие шаги. Но я подхватила юбку, покрепче сжала ручку своей корзины, и бегом метнулась в ближайшую подворотню. Вынырнула из нее, свернула в какой-то переулок и, наконец, оказалась на большой площади, где было полно людей. Здесь я перешла на шаг, чтобы не привлекать лишнего внимания. И, пытаясь успокоиться, покрепче сжала пальцами мамин платок. Случившееся не укладывалось в голове. Я не верила, что он существует в реальности. Я мечтала, чтобы он существовал. И я… никогда не могла представить, что он окажется таким. К Гаюсу я вернулась в расстроенных чувствах и без покупок. Сначала не хотела ничего объяснять, а потом не удержалась и, усадив на колени Гестию, пристала к старому лекарю с вопросами. - Гаюс, а вы знаете всех рыцарей Камелота? - По именам не всех, - признался мужчина. – А внешне, да. - Я сегодня встретилась с одним… рыцарем. Статный, светловолосый, очень кр… крепкий. И ужасно неприятный тип. Обращается с окружающими, как будто они ни на что не годятся, кроме как чистить ему сапоги. И… - Ты случайно не о принце Артуре говоришь? – перебил меня Гаюс, не дослушав. – Если о нем, то сказанного вполне достаточно. Побольше уважения, девочка. - Кажется, поздно, - со вздохом призналась я. – Я только что ему нагрубила. Ох, Гаюс, надеюсь, у вас не будет проблем из-за этого? Старый лекарь воззрился на меня, как на самое большое испытание в его долгой жизни, а потом медленно покачал головой. - Не думаю. Артур бывает резок, но он отходчив. К тому же, ты весьма привлекательна. Если во время вашей следующей встречи ты принесешь ему извинения, ситуация разрешится сама собой. - Я не хочу перед ним извиняться! Гаюс снова выразительно взглянул на меня. И я вздохнула. - Ладно, извинюсь. Но только ради вас! Он действительно вел себя… неправильно. - Нилрем, ты в Камелоте всего полдня, а уже успела привлечь к себе внимание наследного принца, - покачал головой старый лекарь. – Снизь обороты, девочка. Это может плохо закончиться. - Я постараюсь. Я… иногда попадаю впросак. Однажды мне показалось, что в дом нашей соседки пробирается вор. Ну, я взяла и окатила его помоями. А это оказался лорд Амос Третий. Он так орал… Но потом я пригрозила ему, что, если не успокоится, расскажу его жене, что он по ночам посещает леди Коэллу. В общем, все обошлось. Несколько секунд Гаюс молча смотрел на меня, а потом медленно произнес: - Повезло. Я кивнула, а мужчина продолжил: - Повезло, что в этот раз у тебя не оказалось под рукой помоев.