Мышонок

10 апреля. 07.26. Воскресенье прошло для Таки исключительно в хлопотах по учёбе, в отличие от Юты, у которого понедельник был полностью свободен от учебных тягот. Тем не менее, в понедельник Ютака из соображений солидарности встал вместе с братом, которому нужно было явиться в университет к самому первому занятию. Вернее — к тренировке. — Ума не приложу, для чего журналистам физкультура? — бухтел Таканори, складывая в небольшую спортивную сумку тренировочные штаны и футболку. — И зачем нам математика? — Ну как, зачем… — Уке щедро намазывал на тостовый хлеб арахисовое масло. — Чтобы успешно убегать от неохочих до задушевных бесед звёзд, например. — Да, это очень важно, — Така закатил глаза и сложил в сумку кеды. — А с математикой что не так? Я думал, тебе нравятся точные науки. — То, что у меня были хорошие отметки по точным наукам, не значит, что они мне нравятся. — У вас будет математическая статистика, скорее всего, — Ютака залил кипятком чайные листья. — Её преподают студентам гуманитарных специальностей, чтобы мы могли использовать статистические программы для подсчёта данных выпускных работ. — Её будут преподавать все пять лет? — Не больше полутора лет, можешь выдохнуть, — улыбнулся Юта, поведя рукой в сторону стола. — Давай садись, ешь. Когда вернёшься? — К обеду. Постарайся не переделать всю работу по дому без меня. — Боюсь, мне будет не до этого, — Уке сел на подоконник. — К твоему приходу я буду занят переводом англоязычной статьи, объём огромный. — Вот и славно. Тебе пора отдохнуть от домашней каторги, ужин остаётся за мной, — Матсумото откусил кусок от хлеба с арахисовым маслом. — Думаешь, не устанешь после занятий? — Не настолько. К завтрашнему дню у меня всё готово, я успел подсуетиться. Так что переводи себе свои талмуды. И ещё, — Така прожевал сладкий бутерброд, — напиши какой-нибудь новый рецепт, да посложнее. Хочу проверить, безнадёжен ли я или гожусь на что-то. Таканори был относительно спокоен. Началась первая полноценная учебная неделя. Вчера вечером он созвонился с матерью и долго говорил с ней, стараясь рассказать обо всём, что его впечатлило в университете, чего он ждёт от учёбы в целом. Он знал и чувствовал, что это важно для Матсумото-сан, и потому старался вложить в своё повествование всю душу, чтобы это помогло матери продержаться как можно дольше. Рассказал ли он Юте о том белобрысом чудаке, которого встретил в сквере в субботний вечер? Нет. Да и незачем об этом рассказывать. Что это даст? К тому же, и сам Така почти не вспоминал о нём. Лишь так, урывками и с колоссальным удивлением — у блондинчика точно не все дома, раз он ни с того ни с сего решил завязать дружбу с таким невзрачным парнишкой. И всё-таки это бред сивой кобылы… Акира просто захотел пошутить. Ну да, точно. Наверняка он уже и не помнит ни то недоразумение в библиотеке, ни последовавший за ним казус в сквере. Такие, как этот блондинчик, вряд ли размениваются на подобную мелочь. С этими противоречивыми мыслями Матсумото шёл по дороге к университету, не понимая, для чего он вообще об этом думает. Хотя… возможно, сработал эффект неожиданности. Такое для Таки точно было в новинку. Но ничего, пройдёт день-два — и эти воспоминания напрочь сотрутся, будто ничего и не было. У Таканори хватало забот и без всяких там блондинчиков. «Физкультура с утреца пораньше — что может быть чудеснее?», — саркастично думал юноша, идя по направлению к раздевалке. Его сарказм был вполне оправдан, ибо он никогда не слыл спортивным парнем. В выносливости ему не отказать, но едва ли этого достаточно. Кроме того, он предпочитал умственные нагрузки, а не физические. Придётся немного потерпеть. *** 11.02. Таканори изнемогал от жажды. Очевидное заключение о том, что он неспортивный малый, было чересчур мягким: помимо жажды, Матсумото одолевала разъедающая мышцы боль. Кто же знал, что последствия первой тренировки не заставят себя долго ждать… а болело у него абсолютно всё. Ноги, руки, спина, пресс, даже голова. Така чувствовал себя невероятно усталым, ни на какие-либо другие эмоции сил совсем не осталось. — Матсумото-кун, мы хотим пойти к сливовой аллее, ты с нами? — обратился к нему согруппник, чьё имя Таканори до сих пор не удосужился запомнить. — Нет, но спасибо за приглашение, — Така вымученно улыбнулся. — Я лучше отсижусь. При иных обстоятельствах он наверняка принял бы приглашение, но ноги почти не слушались его, и каждый новый шаг давался с противным, жутким скрипом. И впрямь… надо бы где-нибудь отсидеться и зализать раны, пока у него есть свободное окно до математической статистики — кажись, так эту непонятную штуку окрестил Юта. Сокурсники покинули раздевалку один за другим, начали понемногу прибывать ребята с другого курса, чтобы подготовиться к тренировке, и Матсумото поспешил покинуть помещение. В коридорах университета народу оставалось всё меньше — вот-вот прозвенит звонок, а Таканори, благо, никуда не нужно торопиться, иначе он бы с ума сошёл. Следующая задача — добраться до автомата с напитками и сэндвичами, Така был готов осушить целое море, лишь бы унять развернувшуюся в горле пустыню. Главная сложность на пути к исполнению — подняться двумя этажами выше. Лестницы… что-то подсказывало ему, что за период восстановления он возненавидит лестницы всей душой до конца жизни. Можно было бы дойти до лифта, но лифт на другом конце коридора, а лестница — вот она. Да и хуже не станет, потому что хуже некуда. Матсумото шагнул на первую ступеньку, припомнив слова Юты — однажды эти тренировки сослужат ему добрую службу. — Сослужат, как же, — ворчал он, крепко вцепившись в перила. Где-то он слышал, что самый ужас — это не подниматься, а спускаться с лестницы. Если ему так паршиво сейчас, то что будет, когда настанет страшный момент — сойти по ступенькам вниз? — Чёрт… — выдохнул Така, остановившись на полпути. — Прогнать бы по стадиону Юту, пятнадцать кругов подряд, посмотрел бы я на него… Но Уке был как раз спортивным парнем, в отличие от младшего брата, и за своей физической формой он следил. Уж ему-то с этих пятнадцати кругов ничего не будет. — Ничего, ничего… — пыхтел Таканори, возобновляя путь на вершину. — Всего неделя, и я буду не хуже Юты. Ауч! — он неловко припал на ногу — мышцы сжала судорога, и юноша инстинктивно отпустил перила. — Да чёрт же! Столь неосторожный жест стоил ему утраты равновесия, ещё секунда — и он улетит головой вниз. Какой бесславный и трагичный конец, какая злая ирония судьбы. Таканори уже смирился со своей участью, как вдруг почувствовал чьи-то сильные пальцы, сжавшие его плечи. — Что за…? — Матсумото повернул голову так, чтобы увидеть своего спасителя, и чуть не подавился воздухом. — Ты? — Пф, да не стоит благодарности, — Акира закатил глаза, возвращая Таку в вертикальное положение и становясь с ним на одну ступень. — Тебе повезло, что я проходил здесь. Сердце Таки дико колотилось, он не успел свыкнуться с резкой переменой выстроившегося в воображении сценария: он лежит в больнице с сотрясением мозга и переломанными ногами, рядом рыдает перепуганный Юта — но внезапно объявляется блондинчик, и все планы летят в тартарары. Не Таканори, так планы. Тем не менее… хорошо, что блондинчик объявился. Действительно, хорошо. — Извини, — Таканори счёл нужным извиниться — спасённый хребет того стоит. — Я был готов свалиться с лестницы. — Ответно извиняюсь, что помешал. Куда направляешься? — Сузуки откинул с лба светлые пряди. — Звонок давно прозвенел. — У меня окно, я иду в столовую. — Ясно. Я помогу тебе подняться. — Не нужно, — тут же заартачился Матсумото, — я дойду сам. — Тебе охота раскроить башку о бетон? — Акира впервые выглядел таким серьёзным. — Ради бога, но не пока я рядом. Я помогу тебе подняться, — повторил он тоном, не терпящим возражений. — Потом делай, что хочешь. Така нахмурился, задумавшись. Что тут можно сказать? Как бы прискорбно ни было это признавать, но в чём-то блондин прав. Перспектива схлопотать ещё с десяток судорог по пути к столовой была не очень-то заманчивой, а ведь Така и первого лестничного пролёта не прошёл. — Ну, ладно, — прорычал он, сдаваясь. — Помогай. — Так-то лучше, — Сузуки медленно двинулся наверх, держа руку за спиной Таканори, готовый в любой момент подстраховать. — Могу я полюбопытствовать, что с тобой? — Физкультура, — коротко пояснил юноша. — Ах, ну да, — Аки понимающе кивнул. — Судороги? — Пока что только одна. — Проводить тебя в медпункт? — Он на первом этаже. Я свихнусь по пути туда, — Матсумото поморщился от покалывания в мышцах. — И я не при смерти. — Да, выглядишь живо, но тебя будет плющить ещё пару-тройку дней. — Мне должно стать легче от твоих слов? — как ни странно, в голосе Таки почти не была слышна злость — скорее, усталость. — Я просто предупредил тебя. Когда надоест терпеть, имей в виду, что таблетки слабо помогают от такой боли. Но в любой аптеке есть обезболивающие гели — как раз для настоящих спортсменов. — Ага… — ноги Матсумото ныли столь безбожно, что он забыл огрызнуться. Добравшись до столовой, Таканори ощутил неожиданно открывшееся второе дыхание и чуть ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до автомата с водой. Студенты разошлись по аудиториям, столовая пустовала. — Тебе разве на занятия не нужно идти? — спросил он, не поворачиваясь к Сузуки. — Если мне куда и нужно, то в общежитие. — И что тебя задерживает? — Така открутил крышечку и жадно припал к воде. — Не что, а кто, — поправил Акира. — Раз у меня появилось свободное время, я волен распоряжаться им, как пожелаю. — Так… — отдышался Таканори, осушив бутылку наполовину. — Отвечай честно и не вздумай юлить. Что тебе от меня надо? Акира внимательно оглядел его, будто тот был заморской диковинкой, остановившись на цепких ореховых глазах, впившихся в его глаза. Этот пронзительный взор не могли скрыть даже стёкла нелепых очков, и Сузуки явственно ощутил — что-то внутри него пошатнулось. Это было похоже на удар многотонного чугунного ядра о стену крепости. Удар отозвался тяжёлой вибрацией, выбив несколько камней и оставив облако густой пыли. Моргнув и прогнав наваждение, Аки собрался и вернул беззаботную улыбку. — Я тебе помог, мог бы и поблагодарить. — Спасибо. Ты не ответил на вопрос, — Така был непреклонен. — Ками всемогущая… — блондин вздохнул. — Ты видишь что-то криминальное в том, что я говорю с тобой? Кажется, я не сделал тебе ничего плохого — наоборот, книжки с верхних полок достаю, ловлю тебя на лестнице, чтобы ты не свернул себе шею. Или, может, я тебя чем-то обидел? Скажи, как, и я извинюсь, мне не трудно. Таканори не ожидал, что Акира пойдёт в лобовую, но всё-таки… рациональное зерно в его тираде присутствовало. В самом деле — он не сделал Таке ничего плохого, но последний отчего-то выстроил вокруг себя частокол с развёрнутыми наружу острыми пиками. Почему? Потому что не понимал, чем он заслужил столь пристальное внимание парня, вроде Акиры. А как объяснить ему это… это будет очень смешно. Хотя, пожалуй, и подходящих слов нет, чтобы как-то выразить это. И Аки стоит и ждёт ответа… вот же… свалился на голову, называется. — Нет, — тихо произнёс Матсумото, не понимая, зачем он сказал это. — Что «нет»? — Сузуки встал рядом с ним, так же прислонившись к подоконнику, но на некотором расстоянии, чтобы дать собеседнику остыть. — Не надо передо мной извиняться. — Хорошо. На всякий случай и на будущее поясню — я не собираюсь тебя обижать. Така казался растерянным, а Акира поставил галочку, отмечая первую маленькую победу. Он отыскал верный путь воздействия на строптивого мальчишку, ведь тому нечего предъявить Сузуки, и блондин ему на это указал, заставив задуматься. Теперь должно быть несколько проще налаживать мосты. — Допустим, — пробурчал Таканори. — Но я всё ещё не понимаю тебя. — Есть такая вещь, как общение. Мы учимся в одном университете и уже не впервые сталкиваемся как в его стенах, так и вне его. Сейчас я просто помогаю тебе — не обижайся, но ты без поддержки добрался бы сюда только к следующему утру. — Не перегибай, — Матсумото убрал бутылку в сумку. — Я благодарен тебе, потому что знаю, чем бы всё закончилось. — Всегда пожалуйста, — улыбнулся Акира, отмечая про себя, что этот паренёк не относится к числу тех, кто признаёт свои ошибки и легко принимает помощь. Грозный лев сменил гнев на милость и продолжать мусолить начатую тему было бы лишним, пора переводить разговор в другое, более непринуждённое русло. Акира воздал хвалу себе за свою же выдержку и опыт — сегодня они сослужили ему добрую службу. — Что у тебя будет после окна? — Сузуки подошёл к автомату, чтобы взять себе банку колы. — Математика. Или что-то там в этом роде, — Така неловко переступил с ноги на ногу, поморщившись. — М-м, математическая статистика, помню эту гадость, — Сузуки щёлкнул ключом, и кола зашипела. — Ну да… вроде, Ютака говорил об этом, — отстранённо пробормотал Така, глядя куда-то вдаль. — Твой сокурсник? — Двоюродный брат. — Тоже учится здесь, стало быть? — Аки вернулся к подоконнику, отпивая газировку. — Заканчивает последний курс, лингвист. Акира чуть не подавился, но вовремя направил колу в нужное горло. Он всегда был сообразительным, и сообразительность не подвела его и на этот раз. К сожалению. Учится здесь же. Последний курс. Лингвист. Зовут Ютака. Это не может быть совпадением. Но нельзя выдавать себя, нельзя, чтобы Таканори понял, что Сузуки понял, о ком идёт речь. «Дела-а…», — мысленно протянул он, заодно помянув добрым словом и Широяму. Значит, Юу всё никак не может подбить клинья к Ютаке, а Акира — к его младшему двоюродному брату. Чудно, чудно… ибо речь шла не о ком-нибудь, а об Ютаке, чтоб его, Уке. Человеке, который не выносил Сузуки так же, как Сузуки — жареный лук. «Ненавижу жареный лук, мать его», — ни к селу ни к городу подумал он, размышляя, как быть дальше. Или же он поторопился с этим переполохом? Таканори не в курсе, что Акире известно о его родственной связи с давней любовью Юу. И ещё… Аки не называл Таке свою фамилию. Он назвал одно лишь имя, а о фамилии Така не полюбопытствовал — судя по всему, он и не планировал этого делать. Скажи Таканори Юте, что он сошёлся с неким Сузуки Акирой, и… и всё. Уке вытрясет из Сузуки, Широямы и всех в радиусе пяти километров душу. Акира не боялся его — просто лишний раз встревать в эти дрязги и разборки было пыльным и шумным дельцем, а это ему не по нраву. Он никогда не конфликтовал с Ютакой открыто, не было драк и громких ссор, но тот и не скрывал, что видит в Сузуки корень зла. — Я бы сказал, что статистика — вещь больше нудная, чем сложная, — как ни в чём не бывало продолжил блондин. — На лекциях легко уснуть, но на контрольных работах следует быть собранным. Если память мне не изменяет, Якимото-сенсей не запрещает пользоваться конспектами, мы же не технари. А конспекты тебе помогут, если тщательно всё записывать. — Понятно. Статистика будет проходить на… — Таканори поднял голову, обратив полный неподдельных страданий взгляд к потолку. — Да. Этажом выше, — ответил на невысказанный вопрос Сузуки. — Я прослежу, чтобы ты без происшествий добрался до аудитории. Рядом с ней есть лифт, как выходишь — сразу налево. Не буду же я тебя ждать целую пару, — хохотнул он. — Вижу, ты расстроен, — хмыкнул Матсумото, вновь вытаскивая из сумки воду. — О, нет, я просто хочу жрать — этим и займусь, когда проконвоирую тебя до аудитории. — То есть я отвлекаю тебя? — Это я отвлекаю тебя своей болтовнёй, чтобы ты мог сосредоточиться на чём-то кроме ноющих конечностей. Потом передам тебя в надёжные руки Якимото-сенсея. Уже в третий раз за последние полчаса Така был вынужден признать, что блондинчик прав. Разговор с ним и впрямь отвлекал от боли и дискомфорта. Акира жертвовал своим свободным временем — он прямо сказал, для чего, но Таканори не до конца понимал его. Ну, а Сузуки… он показал Матсумото, что не намерен вертеться около него денно и нощно. Он оставит его, едва закончится перерыв, пусть Така видит, что Акира не какой-то там преследователь, что он не будет липнуть, точно банный лист. Аки ослабит его бдительность, а затем, шаг за шагом, обязательно подберётся к нему ближе. Но какое занятное совпадение… случай в третий раз сводит их. После единственной на этот день лекции Сузуки разминулся с Юу и Койю, сказав друзьям, что присоединится к ним в общежитии, и решил забежать в столовую за банкой той самой колы. Всё ближе, чем пилить до магазинчика через шоссе. Ожидал ли он увидеть медленно плетущегося по лестнице Таканори? Да ни разу. Скучная лекция так утомила Аки, что он думал о божественно холодной газировке и удобной кровати в их с Широямой комнате. А что до Широямы… «Как мне быть?», — рассуждал Акира, пытаясь сообразить, что ему делать дальше. Говорить или не говорить Юу, кого тот выбрал в качестве жертвы для Сузуки? Что можно сказать однозначно, Юу и близко понятия не имел, что этот мальчишка — двоюродный брат Ютаки, иначе он бы сразу его узнал в тот день, когда они стояли в очереди в столовой, и ни за что бы не поставил на нём роковую метку. Нужно быть полнейшим кретином, чтобы не понимать, как Уке относится к Акире и всем, кто имеет хоть какое-то отношение к его компании. Акира видел этот взгляд, полный испепеляющей ненависти, он помнил, на что способен Ютака в гневе. В памяти был жив злосчастный день, поставивший крест на отношениях Широямы и Юты. А раз так… «Будет лучше, если я ничего не стану рассказывать Юу», — пришёл к выводу Аки. Если он расскажет о том, кто такой Таканори, Юу может сильно подставиться. Он не захочет проблем со страшим из братьев и пойдёт либо к Таке, либо к Юте. Пойдёт к Таке — тот наверняка всё передаст Юте, и тогда конец всему живому. Пойдёт к Юте… тем более конец всему живому. А от Широямы и вовсе и мокрого места не останется. С Юу Таканори не общается и вряд ли будет. Получается, о родстве последнего с Ютой знал один Акира. «Чёртова семейка, во что я ввязался… но тем и интереснее», — Аки спрятал хитрую улыбку. Игра началась. С этого момента. *** 17.27. Беседа с Акирой оказалась полезной для Таки: после занятий он действительно зашёл в аптеку и купил обезболивающий гель. Приняв душ дома, юноша щедро намазал скользкой субстанцией ноги и плечи, после чего переоделся и спустился на первый этаж, где Ютака вовсю грыз гранит науки, и уже далеко не первый час. Перед ним лежала внушительная кипа исписанных бумаг и пара стопок учебников, забаррикадировался, иначе и не назвать. Так выглядело начало работы над выпускным квалификационным проектом. Таканори пришёл почти два часа назад. Приполз, если быть точным. Сейчас ему казалось, что с обещанием помочь Юте с работой по дому он поторопился. Однако, если он пойдёт к себе и развалится на кровати, чтобы отдохнуть хоть с полчаса, то обратно уже не поднимется. Поэтому Така пришёл к выводу, что он сделает всё, что обещал, но торопиться не будет. Он стоял за обеденным столом, вымешивая тесто для вишнёвого кекса. Ещё одно обещание, данное матери — он обязательно приготовит кекс с вишней, когда приедет к ней в следующий раз. — Должен признаться, что перевод под аккомпанемент стука ложки о миску продвигается так себе, — на кухню пожаловал Ютака. — Эм… — Матсумото застыл, растерянно посмотрев на брата. — Я стучу слишком громко? — Ты стучишь слишком долго, — Юта взял из блюда на столе яблоко и подошёл к Таке, заглянув в миску. — Тесто можно отправлять в печь. — Извини, не хотел отвлекать, — виновато проговорил Таканори, вытаскивая ложку. — Да ничего, мне пора отвлечься, всю задницу отсидел, — Уке потянулся и воззрился на Таку. — Ну? — Ну? — переспросил Матсумото, непонимающе тряхнув головой. — Чего стучим? Задумался о чём-то? — Не то чтобы задумался… устал. — И в университете всё хорошо? — Конечно, — юноша поставил перед собой форму для выпечки и взял пергамент. — Умение быстро убегать от разгневанных звёзд требует определённых жертв. — Всё настолько плохо? И… — Ютака повёл носом, принюхиваясь. — Пахнет мятой… — Это охлаждающий обезболивающий гель для таких качков, как я. Купил в аптеке. — Ну и ну, — округлил глаза Юта и уселся прямо на стол. — Может, готовку закончу я? — Нет уж. У меня всё готово, а у тебя перевод горит. — Как пожелаешь, — Уке пожал плечами, зная, каким твердолобым бывает братишка. — Поставишь кекс в печь — позвоним маме и тёте Наоко. — Да… позвоним. — Ты говорил с тётей вчера? — Говорил, всё было в порядке. Надеюсь, мне удастся поговорить с ней и сегодня, — Матсумото заметно сник, вспомнив, что «в порядке» долго не продлится, хотя отчаянно пытался не думать об этом. — Ты поедешь к ней в субботу на этой неделе? — Поеду. И не важно, будет она трезва или нет. Он снова не рассказал Юте о том странном блондине, а ведь этот экземпляр, определённо, самый выдающийся из всех, что Така встречал за последнее время. Всего три коротких встречи, а он так и не понял, что это было и зачем? Каждая из этих встреч оставила непонятное послевкусие, ни приятное, ни неприятное. Оно было странным, как и сам Акира. Ничего дурного Таканори он не сделал — они обсуждали это минувшим утром, — тогда что мешает Таке расслабиться и втянуть когти? Он привык относиться к людям настороженно. Кто был исключением? Этих счастливцев можно было пересчитать по пальцам одной руки: мать, тётя и Юта, что было ни разу не удивительно. Что делать с Акирой? Нашла коса на камень… Таканори не знал. А то, что он чувствовал — было ли это дурным предчувствием? Или же это была та самая подозрительная неловкость, которая преследовала его при знакомстве с каждым новым человеком? Или это вообще что-то третье, непонятное… Акира — первый человек, который первым пошёл и продолжает идти на контакт. Где-то Таканори слышал, что исключения бывают из любых правил, но это — точно гром средь ясного и безоблачного неба. Может, поэтому он чувствует себя, как не в своей тарелке? *** 20.51. Акира лежал на кровати, подложив одну руку под голову. Денёк выдался занятным и принёс свои плоды, на это Сузуки не рассчитывал, когда заявился в университет. Впрочем, случайности не случайны, и так было нужно. Что он успел вынести из случайно-неслучайной встречи с Таканори? Этот мальчишка — крепкий орешек. Пусть он кажется миниатюрным и хрупким, но тем, кого он не желает видеть ближе личных границ, Така может дать отпор. Острый на язык и знающий себе цену… такой трофей дорогого стоит. Ещё выводы? Акире следовало снизить амбиции и напор, дабы нивелировать уровень подозрительности и упрямства Таканори. Особого труда это не составит, достаточно помнить, с кем состоит в родстве его цель. Так он убережёт от праведного гнева Уке и себя, и Юу. — Ну ты и свинья, Такашима, — расстроенно загундел Широяма, когда Койю победно улыбнулся, выкладывая на стол выигрышную комбинацию карт. — Ты жульничал! Откуда у тебя взялась третья карта? Её не было, мать твою! — Была, была, — махнул ладонью Такашима. — А кое-кому следует быть повнимательней. Сузуки повернул голову, посмотрев на увлечённо режущихся в карты друзей. Надо же, он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что забыл, что всего в метре от него сидит парочка неугомонных и азартных игроков. — Будешь с нами, Аки? — Койю кивнул на высыпанную на стол колоду, заметив, что блондин смотрит на них. — Буду, — пропыхтел Акира, поднимаясь. — Всё равно делать нечего. — Угу. Сдавай, Шима. И не вздумай жульничать, паразит, — сощурил глаза Юу и встал, чтобы взять из небольшого холодильника бутылку пива для Сузуки. — Научишься играть нормально — поймёшь, что никакого жульничества не было и в помине, — Такашима принялся тасовать колоду. — Хамло! — Какой есть. Ну, Аки, — в глазах Койю мелькнули хитрые искорки. — Как продвигается захват неприступной крепости? — Точно, — оживился Юу, передавая пиво Акире. — Что там у тебя? — Виделся с ним днём, — непринуждённо ответил Сузуки. — Мы даже поболтали немного. — И тебя не загрызли до полусмерти? — брюнет иронизировал лишь отчасти. — Что ж ты сразу не сказал, как вернулся? — Зря издеваешься, не так уж он опасен. Но попотеть придётся. — Да ты выходишь на новый уровень! — Что поделать, свои навыки надо прокачивать, а это возможно, когда ставишь перед собой более высокие цели. — Философ и мудрец, — хохотнул Такашима, пододвигая друзьям их карты. — А если серьёзно, зацепил он тебя? — Не знаю, какой смысл ты вложил в этот вопрос, но возможность приобретения нового и весьма полезного опыта всегда прельщает. — Это всё, конечно, верно, — Юу уставился в карты, понизив голос, — но представь себе… что, если найдётся тот, кого ты будешь добиваться? — А с Таканори что? — рассмеялся блондин. — Разве не так, как ты говоришь? — Ты понял меня слишком буквально, — Юу пристально посмотрел на него. — Я имел в виду… — он многозначительно промолчал. Койю замер, глядя то на Широяму, то на Акиру. Он не хуже Юу знал, как Сузуки ненавидит задушевные беседы на подобные темы. Как бы не развернулась буря… Аки однажды весьма однозначно дал понять, что он думает обо всём этом. — Ты опять ударился в область сюрреализма и фантастики, — фыркнул Акира и взял пиво. — Я думал, я ясно выразился, когда ты спрашивал меня ровно о том же. — Яснее некуда, но ты тоже человек. — Ты ещё скажи, что наш мистер «полторашка в прыжке» меня приструнит. — Хах, это сказал не я, а ты. — Слышьте, спорщики хреновы, мы вообще-то играем, — встрял Такашима, чуя, что запахло жареным. — Аки, новоприбывший ходит первым. Юу замолчал, Сузуки тоже не стал продолжать дискуссию. Широяма, наглая рожа… знает, куда надавить. И зачем он это делает? Надеется на что-то? Опять-таки — зачем? Да, Таканори — занятная зверушка, тут и не поспоришь, но чтобы он и Акира… бред. Бредом было и то, что Акира начал развивать эту мысль. С чего бы? Юу ни на кого конкретного не намекал. А Таке надо отдать должное — он умеет держать в напряжении и мастерски прессует мозги. Очевидно, этим искусством он владел в совершенстве, ибо сегодня Аки и думать забыл об очередной вылазке в клуб или бар. С приятным продолжением в чьей-нибудь постели, разумеется. И всё почему? Потому что блондин размышлял над планом и обходными путями, как ему достичь желаемого. Один маленький Таканори — и сотня больших проблем. Однако, как он сказал Такашиме, невозможно достичь прогресса, стоя на одном месте, а победа даст ему ценный опыт. Всё же трудно было отрицать, что в остроумии и смелости Таканори не откажешь. Сузуки признавал, что при знакомстве с Такой он ожидал увидеть диаметрально противоположную картину. Что-то эдакое в этом парнишке есть — он непредсказуем и умён, наглядный пример клишированной поговорки «внешность обманчива». Аки даст ему привыкнуть к себе. В конце концов, торопиться некуда, и ничто не мешает ему наслаждаться обществом тех, кто более открыт для новых и приятных знакомств. Таканори никуда не убежит.