Мышонок

17 апреля. 10.53. Така вышел из душевой в раздевалке и, вздохнув, промокнул влажные волосы полотенцем. Недавно закончилась физкультура, но юноша никуда не торопился — у его группы окно перед следующей лекцией. Есть время, чтобы спокойно одеться, вернуться в университет и взять себе кофе. Может, потом стоит пройтись по территории студенческого городка? Всё равно целых полтора часа делать нечего. Таканори оделся и тряхнул головой — на кончиках волос снова скопилась вода, капли впитывались в ткань футболки на плечах. Он прислушался к ощущениям в руках и ногах: после двух недель тренировок конечности прекратили ныть, прогресс. Ещё раз окинув взглядом свой шкафчик и убедившись, что он ничего не забыл, Така покинул раздевалку. Он почти поднялся по широкому парадному крыльцу к дверям, как слух уловил знакомый голос за спиной. Чуть притормозив, Матсумото обернулся — по лестнице следом за ним поднимался Акира, болтая с двумя парнями. Одного из них Така не знал, высокий, худощавый, тёмные волосы до плеч. Второй казался смутно знакомым… он был одного роста с Акирой, иссиня-чёрные волосы. Похоже, все трое ровесники. Сокурсники Аки? Таканори вздрогнул и отвернулся, надо бы добраться до дверей, пока эта троица не заметила, что стала объектом пристального внимания одного не в меру любопытного юноши. — Привет, Така. Матсумото прикрыл глаза… уйти незамеченным не получилось. Прикинуться глухонемым тоже не вариант. — Привет, — поздоровался он, наконец-то проскальзывая в фойе университета. Он притормозил — следовавшая за ним троица также остановилась, встав напротив. Юу почувствовал себя загнанным в угол, посмотрев на этого хрупкого, но с цепким и пронзительным взглядом паренька. Однако, как там говорят? Незнание не освобождает от ответственности? А взгляд брата Юты остановился точно на нём, и Широяме на миг почудилось, что Таканори видит его насквозь, знает, о чём тот хотел бы забыть и никогда не вспоминать. Но это, конечно, невозможно… что закономерно — сейчас Сузуки представит Таку ему и Такашиме. Как Юу успел понять из разговора с Ютакой, Матсумото уже знает о них. Глупо было бы полагать, что они никогда не пересекутся, учась в одном университете и имея общих знакомых. — Така, это Широяма Юу и Такашима Койю, мы вместе учимся. — Значит, я угадал. Привет, рад знакомству, — кивнул Така молодым людям, снова посмотрев на Юу. Брюнет не скрывал, что неожиданная встреча заинтересовала его. Он помнил, как Юта показывал ему фотографии Матсумото, когда они встретились в парке. Тот парень, которого Широяма видел на снимках, и тот, что стоял перед ним, лишь на первый взгляд казались разными людьми, но общие черты всё же угадывались. Очевидно, фото были сделаны несколько ранее, до столь колоссальных трансформаций в облике. Но глаза остались прежними… — Юта о тебе рассказывал, — зачем-то ляпнул Юу, за секунду пожалев об этом двести раз. — Странно. Обычно, он выбирает темы поинтереснее. Надеюсь, это было не слишком скучно. Акира сжал губы и опустил голову, пряча улыбку. Что ни говори, а Така в карман за словом не полезет. — Зачем так самокритично? — улыбнулся Широяма. — Юта считал наоборот. Сузуки посмотрел на притихшего Такашиму — как нетипично… типично — это когда его невозможно заткнуть, но теперь Койю казался озадаченным. Наблюдать подобные эмоции на его лице тоже было редкостью. А Матсумото не замечал столь пристального внимания к своей персоне, занятый светской беседой с Широямой. Оно и к лучшему, что не замечал… — Я вас не отвлекаю? — спросил Така, повернувшись к блондину. — Вот-вот начнётся следующая лекция. — Нет, для нас лекция начнётся в половине третьего, сейчас большой перерыв, — Аки указал в сторону закусочной. — А я шёл за кофе. — Я тоже. Все разбегутся на занятия, очередей не будет. — Раз так, предлагаю разделиться, — Юу мгновенно ухватился за возможность оставить Аки и Матсумото наедине. — Скоро в общежитие на вахте коменданта начнётся пересмена, — он подтолкнул Такашиму в сторону выхода. — Нам бы успеть до этого светлого момента. — Тебя впустят потом? — обратился Така к роющемуся в своей сумке Сузуки. — Пересмена длится не дольше получаса, дело на один стакан кофе, — блондин помахал своим портмоне. — Джентльмены, — он отвесил поклон Юу и Койю, — увидимся. — Да-да, — Широяма незаметно подцепил лямку сумки Такашимы и потянул его за собой. — Не задерживайся, нам нужно переписать конспекты к сегодняшней лекции. — Это тот парниша, которого ты… — отмер Койю, когда брюнет вытащил его на улицу. — Да, он… изменился, определённо, — перебил Широяма, понимая, что не хочет услышать окончание вопроса. — Но это он. — Понятно. Такашима достал сигарету и закурил. Затянувшись, он выпустил из лёгких сизый дым и задумчиво нахмурился, вспоминая короткую встречу с Таканори. — По крайней мере, теперь мне ясно, почему Аки не торопится с вашим спором. — Что ты имеешь в виду? — Юу вскинул бровь. — Что я имею в виду? — Койю усмехнулся, его позабавила наивность друга. — Скажи-ка, когда ты в последний раз видел его с кем-то? Когда в последний раз он оставался на ночь у кого-то, а не в вашей комнате? Юу открыл было рот, чтобы ответить, но сомкнул губы, сведя брови в линию. Это просто невероятно… всё очевидно. Всё и для всех. Даже для такого завзятого бабника и гулёны, как Такашима, который по числу побед на любовном фронте мог составить конкуренцию и самому Акире. Да уж, опыт — великая вещь, его ни в одном «Шемроке» не пропьёшь… — Сигарету дай, — попросил Широяма вместо ответа. Койю удивлённо глянул на него, но за пачкой полез. — Ты бросать хотел, — он протянул Юу сигарету. — Вот выкурю одну — и брошу окончательно. Такашима щёлкнул зажигалкой, прикуривая вторую сигарету. — В общем… — Широяма затянулся и сразу закашлялся — он не курил уже долгое время. — Тебе следует кое-что знать, Ко. Во-первых, ты прав. У Аки давно никого не было. По его-то меркам неделя, а то и полторы — целая вечность. Во-вторых, Таканори — двоюродный брат Юты. — Вот чё-ёрт… — Ага. Но и не в этом суть. Ты же об этом не знал, верно? — Разумеется, не знал, — хохотнул Койю и стряхнул пепел. — Я вижу, как наша блондинка смотрит на него. И даже не красуется, как обычно — чересчур тихо себя ведёт. Подозрительно, не находишь? — Нахожу… но до него, кажется, так и не дошло. Ну, — хмыкнул Юу, — в любом случае, это не наше дело. Перед Такой у меня должок. — Какой? — Он помог нам с Ютой помириться. А Аки… он отменил спор. Старайся не говорить с ним об этом. — У-у-у… — протянул Такашима и прищурился, посмотрев на слепящее яркой голубизной небо. — Пацан встрял. — Вот именно. Я всё жду, когда на него снизойдёт просвещение, а мы не должны вмешиваться. — Брось, Юу, я не дурак и не вчера родился. И тем более я не записывался в няньки или сводники. Юта всё ещё имеет зуб на Аки? — Скорее всего. — Мда… как думаешь, Юта сильно взбесится, если узнает, что Така сдружился с Аки? — Странно, что он до сих пор не в курсе. Думаю, мне нужно поговорить с ним. — А ты рисковый парень, — Койю затушил сигарету о металлическую урну у входа в общежитие. — Но и Уке может сбавить обороты, Аки не был причастен к вашей размолвке. Кстати, рад, что у вас всё наладилось. — Я тоже, — Широяма также потушил окурок и хлопнул Такашиму по спине. — Надеюсь, всё разрешится безболезненно. *** Така стоял за Акирой, уткнувшись взором в его широкую спину. Блондин ждал, когда стоящая перед ним девушка расплатится за сэндвич и колу, а Матсумото всё размышлял, поддавшись внезапному озарению. Что ему было известно о себе же самом — он довольно равнодушен к вещам и людям, не входящим в его ближайшее окружение. И те причинно-следственные связи, что могли кому-то казаться очевидными, для него были не то чтобы тайной — Таке попросту не было до этого дела. Но вот, столкнувшись лицом к лицу с Юу, тем самым Юу, с которым ему удалось помирить Юту, Матсумото задумался… Сузуки Акира, о коем весьма нелестно отзывался Ютака, учится вместе с Юу — это ясно из рассказа брата. А спрашивал ли Така когда-нибудь у блондина, какая у него фамилия? Вроде… нет. И он тоже молчал, но не факт, что намеренно. Всё, что Матсумото знал — его зовут Акира, он студент выпускного курса и будущий журналист. Ну, и родители в разводе, как он успел понять. А было ли что-то, что он знал сверх того? Допустим, нет. Получается, что все эти две недели Таканори общался с тем, от кого Юта старался отгородить его? Така хотел спросить Акиру, но одёрнул себя… как это будет смотреться? Впрочем, гадать долго не пришлось. Аки раскрыл портмоне, чтобы достать деньги для расчёта, и взгляд Таки зацепился за пластиковую карточку за прозрачной перегородкой. Высунувшись из-за плеча Акиры, юноша подошёл на полшага поближе, чтобы различить напечатанные на серебристом пластике имя и фамилию. То была обычная студенческая карточка, служившая пропуском и в университет, и в общежитие. «Сузуки Акира» — гласили чёрные буквы на переливчатом фоне. А в своём умении читать Така пока не сомневался… Содержимое портмоне скрылось за тёмно-серой кожей, и Матсумото пришлось выпрямиться и вернуться на своё место, дабы не быть пойманным за подглядыванием. Ну, что ж, он узнал, кто такой Сузуки Акира. Но разве что-то изменилось? Така не забыл, с чего началось их знакомство душным апрельским вечером в полупустой библиотеке, но всё-таки юноша судил по тому, что он имеет в настоящий момент. По факту, Акира никак не навредил ему, не желал зла и не подвергал опасности. Не сделал ничего такого, что могло бы отвернуть от него Таканори. Что ещё не хотелось упускать из виду… Ичиро. Така не считал себя странным. Не считал он чудным и то, что доверяет старому лебедю больше, чем львиной доле своего окружения. А иногда даже больше, чем себе. Лебедю! Бессловесному существу, которое видит всего пару-тройку раз в неделю! То, что Сузуки далеко небезгрешен, стало понятно почти сразу. Но что-то же в нём есть… и это что-то не даёт Таке с полной уверенностью утверждать, что блондин отталкивает его. Он не смог бы сказать, что ему неспокойно или неприятно находиться рядом с Аки — текущее положение дел указывало на диаметрально противоположное отношение к Сузуки. Матсумото не верил в то, что человек станет тратить своё время на кого-то, на кого ему откровенно плевать. Люди для этого слишком эгоистичны, слишком ценят себя и зону своего комфорта. Акира также не был похож на того, кто станет обивать глухие пороги и пытаться словить что-то там, где ловить совершенно нечего. И всё-таки… он всегда был где-то поблизости. Не упускал шанса поболтать с Такой или пройтись с ним по улицам вечернего Саппоро, предложить помощь с математикой или вместе выпить кофе. Зачем? — Эй, не спи, — перед Таканори материализовался высокий стакан, от которого пахло корицей и лесным орехом. — А? Я не сплю, — Матсумото автоматически протянул руку и взял стакан. — Это мне? — Тебе, тебе, — Аки отошёл от прилавка, чтобы не мешать следующим в очереди. — Угу… сколько я должен? — Оставь, — блондин потянул Таку за рукав, когда тот расстегнул молнию сумки, — это мелочь. Оставь, говорю, — повторил он, увидев, как недоверчиво прищурился юноша. — Пошли, пройдёмся. — Куда пройдёмся? — Таканори вдохнул ореховый аромат. — Как ты узнал, что я люблю ореховый сироп? — Когда стояли в очереди в кофейню в прошлый раз, услышал, что ты заказывал, — бесхитростно ответил Сузуки и отпил свой кофе. — Куда? Хм-м… в самом университете делать нечего, так что… — он распахнул дверь на крыльцо. — Предлагаю покинуть его пределы. — Ты явно что-то задумал. — Ничего криминального. Ты был у старого спортивного комплекса? — Эм… нет. Но он же заброшен. Насколько я знаю, его вообще хотят снести. — Вот именно, — заговорщически подмигнул ему Акира. — Его территория огорожена, туда никто не сунется. Только не говори, что боишься. — Ничего я не боюсь, — Матсумото пожал плечами, сворачивая за блондином в сторону стадиона. — Наоборот… у заброшенных зданий своя атмосфера. Там, где я жил с родителями, недалеко есть посёлок, последние жители покинули его до моего рождения, но сносить дома никто не торопится. — Ты был там? — Да, и не единожды. Часто захаживал в посёлок с фотоаппаратом, у меня много снимков. Ну, и в домах тоже лазил — иногда попадались занятные вещи. — Ты мародёрствовал? — засмеялся Аки, услышав в ответ возмущённое фырканье. — Уехавшие жители мало что оставили в домах, и то, вряд ли я что-то стал бы брать. Всё, что там осталось, это старая мебель и газеты. И ржавая сельскохозяйственная техника, которую оставили прямо на полях, там выращивали сою и картошку. Родители рассказывали, что там были лучшие яблоневые сады на всём Хоккайдо. — Звучит неплохо… если посёлок был пригоден для жизни и с развитым хозяйством, то зачем его покинули? — Близость грунтовых вод, дренажные каналы не справлялись. Плюс — поблизости есть несколько озёр, которые с наступлением оттепели выходили из берегов, с каждым годом становилось всё хуже. Посёлок весной — одно огромное болото. Пройти туда можно только летом, когда из-за жары всё высыхает, и зимой, когда земля схватывается морозом. — А это интересно. Я бы хотел там прогуляться. — Лето не за горами. Лучше отправиться в посёлок в июле — лужи высохнут, озёра вернутся в берега, гнуса будет меньше. — Я это запомню. Побудешь моим гидом по деревне призраков? — Нет там призраков, — заворчал Така, — только комарьё. — Сойдёт. Они тоже вредные и летают. — Ну-ну… — Таканори вытянул шею, пытаясь рассмотреть очертания здания старого спортивного комплекса, притаившегося за стеной деревьев. — Как давно его бросили? — Спорткомплекс? Четыре года назад. — То есть… ты его помнишь? У вас были занятия здесь? — Ага. Решение закрыть его приняли, когда для начала в бассейне стали отказывать насосы и система водоочистки, а в зале для волейбола обвалился огромный пласт штукатурки, чудом никто не пострадал. Кстати сказать, я был в зале в тот день. Когда в полуметре от тебя падает парочка тонн цемента, так себе ощущения. — Догадываюсь… звучит устрашающе. — Выглядит ещё хуже. Поэтому ступай осторожно и не отходи от меня. — Почему спорткомплекс никто не охраняет? Опасный объект, мало ли кого потянет внутрь. — Нас, например, — усмехнулся Аки и положил опустевший стакан из-под кофе в сумку. — Пару лет назад охраняли, а теперь, видимо, надеются на благоразумие студентов. Но мы далеко заходить не будем, спускаться в подвалы тоже. Пролезем туда, где на голову ничего не свалится. Нам сюда. Така ступил на широкую, выложенную квадратной гранитной плиткой дорожку, ведущую к главному входу. Прямо над покосившимися, с облупившейся краской дверями, стеклянной, местами осыпавшейся мозаикой был выложен, очевидно, год ввода здания в эксплуатацию — «1922». — Двадцать второй? — прочитал Матсумото, допивая свой кофе. — В этом году открыли спорткомплекс? — Верно. Ему под сотню лет, неудивительно, что он начал разваливаться. Смотри, правое крыло разрушено фактически полностью, крыша обвалилась. Также за зданием находится старая водонапорная башня, она тоже заброшена, причём, намного дольше, чем спорткомплекс. Даже как-то… грустно видеть, во что он превратился. — Есть немного, — согласно кивнул Така, заходя в гостеприимно распахнутые двери за Акирой. — Мне тоже становилось грустно, когда я заходил в брошенные дома. Пусть я и не застал те времена, когда в посёлке кипела жизнь, но всё-таки там жили люди. А теперь эти дома сгниют в сырости. — Может, потому нас и тянет в такие места? — Сузуки указал вперёд. — Смотри, этот коридор ведёт в раздевалки, а из них — к бассейну. Это как раз правое крыло, туда можно пройти. Мраморный, покрытый трещинами и пылью пол — на серых хлопьях отпечатались следы крошечных мышиных лапок. Деревянные кадки в углах с засохшими растениями. Административная стойка с навсегда погасшим электронным табло часов. Широкие жалюзи, покрытые грязными разводами, обрывки плакатов и лежащий на полу стенд, где были вывешены выцветшие грамоты и дипломы воспитанников спорткомплекса… Акира был прав. Всё это чертовски грустно… степень изношенности здания была столь велика, что никто не стал думать о его реставрации и ремонте. — Мужская раздевалка, — Аки шёл вдоль рядов шкафчиков, где студенты оставляли свою одежду и личные вещи. — А вот этот был моим, — он остановился у шкафчика с сохранившимся на дверце номером — тридцать шесть. — Забавно, что отсюда ничего не растащили на металлолом. — Вандалы и сюда пробираются? — Конечно. Металл — удовольствие дорогое. Говорят, больше всего металлического хлама скопилось в подвальных помещениях, но туда суются самые отбитые. Там всё затоплено, воды по колено. Мне не понятно подобное стремление рисковать своей шкурой. — Каждый добывает деньги, как может, — Таканори поравнялся с Аки, с любопытством озираясь по сторонам, — хотя тут я с тобой согласен. Глупо так рисковать. — Точно, — блондин подхватил его под руку и притянул к себе. — Осторожнее, — пояснил он в ответ на изумлённый взгляд юноши и указал вниз, — пол в выщерблинах, смотри под ноги. — О… да. Спасибо, — Матсумото послушно опустил голову — и правда, если бы Аки не поддержал его, он бы свалился и ободрал колени. — Там дальше — бассейн? — Скорее, то, что им было. Воду перед закрытием спустили, но крыши тут, как видишь, нет. Когда начинается сезон дождей, всё скапливается в бассейне, иногда прилично воды набирается. Они зашли в огромный зал под открытым небом. Дно исполинского котлована бассейна, выложенного голубой плиткой, усеивали лужи не успевшей испариться грязной воды. Кое-где плитка обвалилась, обнажив серый цемент. Ржавые лестницы-спуски, там и тут валялись покрытые плесенью плавательные доски. Неподалёку Така заметил одну ласту и несколько перевёрнутых стульев, а прямо под ногами юноши сиротливо лежал тренерский свисток на истлевшей ленте. Удручающее зрелище… — Однажды, когда на первом курсе у нас было занятие здесь, — Акира подошёл к лестнице и положил ладони на перила, — сломалась система обеззараживания воды. В бассейн хлынуло несколько сотен литров хлорки, у меня и ещё нескольких ребят с час щипало в глазах, мы долго отмывались в душевой от этого жуткого запаха, но он как въелся. Я потом и дома отскребался, пока не вылил на себя половину запаса геля для душа, не успокоился. Кому повезло меньше — схлопотали аллергию, на следующий день пришли в красной сыпи с головы до ног. — Штукатурка в спортивном зале обвалилась до или после этого? — Така подошёл к нему и встал на бортик, рассматривая дно бассейна. — После. Видимо, наши тренеры продолжали на что-то надеяться — и это несмотря на то, что среди студентов быстро поползли слухи, что спорткомплекс приказал долго жить. — Поразительно… надо было подвергнуть жизнь ребят опасности, чтобы руководство университета опечатало здание. — Да, и меня это удивило. Но хорошо, что никто не пострадал в тот день. — А зал для волейбола, где он? От него что-нибудь осталось? — Пол да стены. Брошенный инвентарь, мячи для волейбола и баскетбола. Зал тоже располагался в правом крыле. Хочешь пойти туда? — Давай, — Така спрыгнул с бортика и поспешил за Аки, тщательно глядя себе под ноги. Неровности пола ошибок не простят. — Что было в левом крыле? — Стрелковый тир, хранилище зимнего инвентаря, секции единоборств и бокса. Также там был зал для аэробики — девчонки занимались отдельно от парней. Сам понимаешь, туда мы не пойдём. Крыша и потолки в глубоко аварийном состоянии, — Сузуки перешагнул через свернувшийся змеёй канат. — Не пойдём. Не хочу быть придавленным потолком. — Это не самое страшное, что может случиться. Вот и спортзал. Матсумото ступил за порог и прошёл дальше в зал. Высокие окна, защищённые от незапланированных попаданий мячами тяжёлыми железными решётками, щерились на солнце зубами-стёклами. Осколки лежали искрящейся россыпью тут же, у стены, похрустывая под подошвами. В груде сваленной в углу ветоши с трудом угадывалась волейбольная сетка, сдувшиеся, потрескавшиеся мячи валялись на полу бесформенными кусками резины. У дальней стены, у привинченных к ней турникетов, лежал гигантский пласт посеревшей, сырой штукатурки, и Така, прищурившись, направился прямиком к нему. Акира, не желая отставать и оставлять Таканори без защиты, последовал за ним. Что и говорить, злосчастный пласт был очень хорошо знаком блондину. — Ты стоял где-то здесь, когда потолок обвалился, да? — спросил юноша, осматривая другие, более мелкие обломки. — Это и есть тот кусок? — Он самый. Акира обогнул пласт и встал под одним из турникетов, как он и рассказывал, в полуметре от куска потолка, который едва не похоронил под собой его и находившихся поблизости ребят. — Я стоял здесь. Мы с парнями разминались перед игрой, выстроились в очередь перед турникетами, решили поподтягиваться. Потом рядом раздался грохот — видимо, я был в шоке, даже отскочить забыл. Я стоял и таращился на эту глыбу, пока не подбежал тренер и не начал трясти и звать меня, чтобы я посмотрел на него. — Надеюсь, это было ваше последнее занятие в этом спорткомплексе? — спросил Таканори после паузы, так и не сумев представить, что чувствовал Аки в тот день. — Всё это звучит чересчур жутко. — Разумеется, последнее. Студентов и тренеров эвакуировали, здание опечатали на следующий день. Пока на улице было тепло, мы занимались на стадионе. Через два месяца заложили фундамент нового спортивного комплекса, а через год его открыли для занятий. — Жаль, что никто не захотел восстановить этот, — Матсумото посмотрел на сложенные неподалёку татами, покрытые пылью. — Это же настоящий памятник архитектуры, его могли бы сделать объектом культурного наследия. — У меня были аналогичные мысли. Студенты год назад создали петицию для сохранения старого спорткомплекса, но её отклонили. Ответ был буквально следующим: на территории университета имеется достаточное количество учебных корпусов, общежития, новый спорткомплекс и прочие входящие в состав студгородка здания, которые необходимо финансировать. Поэтому эти руины — балласт, который скоро сравняют с землёй. Предположительно, на этом месте хотят построить новое общежитие. — Это… печально, — Така вздохнул, обхватив себя руками. — Так печально или жутко? — улыбнулся Аки. — И то, и другое. Мне кажется, старые здания, прослужившие не один десяток лет, достойны лучшей участи. — Откачка воды из подвальных помещений и их сушка обойдётся едва ли не в такую же стоимость, как реставрация одного крыла. Руководство университета и города выбирают из двух зол, потому было решено отдать эту площадь под общежитие. По их мнению, это более затратно, но и пользы принесёт больше. Така не ответил, только кивнул, но все эмоции были обозначены на лице юноши — он и не пытался скрыть своё огорчение. — Ты что-то загрустил, — Сузуки запустил руку в сумку, — у меня для тебя кое-что есть. — Для меня? — опешил Матсумото, моргнув. — В честь чего? — Вернее, я бы хотел, чтобы ты передал это нашему общему знакомому. Така удивлённо посмотрел на Аки — не показалось же ему, что в голосе блондина он услышал смущение? — А, вот оно что, — Таканори невольно улыбнулся, увидев две пачки знакомых крекеров. — Почему бы тебе лично не угостить Ичиро? Сегодня я пойду после занятий к нему, можешь пойти со мной. — Я не хотел напрашиваться. — Ты вовсе не напрашиваешься. Ты нравишься Ичиро, он будет тебе рад. — Приглашаешь? — Получается, так. — Ну тогда… — Аки протянул ему одну пачку крекеров, вторую положил к себе. — Разделим, чтобы и ты его угостил. — Да. Что у тебя с лекциями? Последняя — в половине третьего? — Угу. Пройду с тобой до университета и сверну к общежитиям, потом вернусь к лекции. — Можно после неё встретиться в фойе. — Отличный план. Юноши покинули полуразрушенное здание спорткомплекса, и Акира, идя рядом с Такой, вдруг понял, что он, возможно… рад. Может, то, что он чувствовал, не было радостью, как таковой, но казалось весьма на неё похоже. Чему радоваться? Не тому, что он стал на шаг ближе к цели, хотя ещё пару недель назад Сузуки бы точно был рад такому повороту. Для него предстоящая встреча виделась отличным шансом поговорить, узнать Матсумото поближе, ибо, если вдуматься, Аки ничего о нём не знал… ещё блондину не давал покоя тот день, когда Така неожиданно позвал его в кафе. Тогда он толком ничего не объяснил, отделавшись какими-то невразумительными, пространными фразами, на нём и лица-то не было. Вряд ли это можно было назвать обычным перепадом настроения, Таканори не похож на человека, который стал бы страдать такой ерундой. Наверняка у него что-то случилось… задумчивость и печальная отрешённость слишком часто стали мелькать в древесно-карих глазах. Но он не стал закрываться от Сузуки — наоборот, а его приглашение составить вечером компанию в прогулке до парка отличное тому подтверждение. — Спасибо, что показал мне старый спорткомплекс, — поблагодарил своего провожатого Матсумото. — Думаю, я вернусь сюда с фотоаппаратом… хочу сделать несколько снимков на память. — Да не за что, в общем-то, — Аки смущённо потёр шею. — Не забудь сказать, когда соберёшься на вылазку. Поодиночке по зданию ходить нельзя, мало ли. Сам видел, в каком там всё состоянии. — Не забуду. *** 16.29. «Я к Ичиро, буду позже», — честно предупредил в сообщении Така Юту, спускаясь к гардеробу на первом этаже. Он отправил брату сообщение и усмехнулся — не факт, что Ютака прочитает его отчёт сию же секунду, сегодня он встречается с Юу. Неудивительно, что после воссоединения они стремятся наверстать проведённое порознь время. За выбор Юты Таканори был спокоен — Широяма произвёл на него неплохое впечатление, если брать за основу их короткий разговор в фойе. Да и внутренние радары тревожности тоже молчали — хороший знак. Матсумото шёл по тротуару одной из главных улиц Саппоро, подстроившись под неторопливый шаг Акиры. Спешить некуда, весенний вечер был безветренным и тёплым — веская причина на пару часов забыть о тяготах будней и разгрузиться мысленно. Аки шёл, больше глядя по сторонам и на небо на востоке, нежели себе под ноги. Над молодыми людьми проплывали подёрнутые светло-зелёной листвой ветви яблонь, их то и дело обгоняли горожане на велосипедах — ближе к вечеру столица Хоккайдо начинала по-настоящему оживать. Может быть, близость Таканори действовала так на Сузуки, но отчего-то ему подумалось, что иди он по этой улице один, то не утруждал бы себя разглядыванием прелестей вечернего города. — Така? Матсумото скосил к нему глаза и вопросительно кивнул. — Ты живёшь с двоюродным братом, так? — Да. — Но это не дом твоих родителей? Ты не здешний? — Отчасти. Я родился в Саппоро, но на другом его конце. Жил там, пока не закончил школу, после поступления тётя пригласила меня пожить у неё. — Часто ездишь к родителям? — К маме. Каждую субботу. Родители развелись шесть лет назад, где сейчас отец — не знаю и знать не хочу. — Извини. Если не хочешь об этом говорить… — Не в этом дело, — Така покачал головой. — Почему ты спрашиваешь? — Просто понял, что почти ничего о тебе не знаю, — улыбнулся Аки, свернув в парк. — Хм… ты много не потерял. Не так уж я интересен, и биография моя достижениями не пестрит. — Можно быть интересным не только благодаря достижениям, — многозначительно заметил Сузуки. — Ты можешь что-нибудь рассказать сам, что считаешь нужным. Если хочешь, конечно. — Вопросы вроде этого всегда ставят меня в тупик, — Така вздохнул и поправил сумку на плече. — Я явил себя миру восемнадцать лет назад, родных братьев и сестёр у меня нет. Юта — мой единственный двоюродный брат, наши матери сёстры. Отец по образованию инженер-строитель, вроде, — губы юноши изогнулись в язвительной усмешке, — у него был свой бизнес. Мама — швея. В школе друзей не было, я ни с кем не поддерживаю связей из своего выпуска и не жалею. — С одноклассниками не повезло? — Меня не обижали, если ты об этом. Я держался в стороне от остальных, близких по духу ребят не было, но меня это не огорчало. — А здесь дела получше? — Пожалуй. Здесь другой мир, другие люди… и это хорошо. — Тебе нравится твой выбор факультета? — Да. Я долго думал, куда хочу поступить после школы. — И что поспособствовало окончательному решению? — Ну… — Таканори замялся, будто стесняясь чего-то. — Я всегда отдавал предпочтение гуманитарным наукам. Литературе, истории, японскому и английскому языку. За свои сочинения я получал высшие баллы, участвовал в школьных творческих конкурсах — писал стихи и небольшие рассказы, отправлял свои фотографии на выставки, неоднократно брал призовые места. Но нигде своё участие не афишировал, не хотел привлекать к себе лишнее внимание. — Ничего себе… — присвистнул блондин. — Значит, при поступлении у тебя было приличное портфолио! — Благодаря ему я и попал на бюджет. — Вот что. На втором курсе среди журналистов проводят что-то вроде конкурса на лучший мини-репортаж с фото-сопровождением. Твоя задача — выбрать тему, любую: рассказать об истории какого-либо здания в городе или об исторической личности, осветить какой-нибудь местный праздник и тому подобное. Нужно написать небольшую статью и сопроводить её фотографиями, не менее семи-восьми штук. Ты мог бы обратиться к городскому архиву и рассказать о той заброшенной деревне, не думаю, что эту тему кто-то застолбит. — М-м… да, звучит неплохо, — отозвался Така после паузы. — Спасибо, летом надо бы сделать свежие фотографии. — Без меня не ходи, помнишь? — напомнил Акира. — Помню. Этот поход будет взаимовыгоден. — Даже так? — Ну да. Я устрою тебе экскурсию по заброшенным домам, а ты, как более опытный журналист, подскажешь, с каких ракурсов лучше снимать. — Далеко пойдёшь, — Сузуки рассмеялся, заметив, что Така улыбнулся в ответ. — По рукам. А ты можешь показать мне хотя бы часть тех фотографий, которые у тебя уже есть? — Могу, в общем-то, но у меня их много. Очень. На моём компьютере около тридцати папок. — Скинь мне свои самые любимые, если ты их так делишь. — Ладно… это можно организовать, — Таканори вскинул голову. — Пришли. Юноши синхронно полезли в свои сумки, вжикнув молниями. Ичиро степенно проплывал вдоль противоположного берега, но, заметив долгожданных гостей, тут же развернулся и поплыл к ним. Лебедь расправил крылья и несколько раз взмахнул ими, будто приветствуя ребят, и Матсумото принялся скорее разворачивать упаковку с крекерами. — Привет, Ичиро, — Таканори подошёл вплотную к воде и поднял руку, погладив лебедя по длинной шее. — У тебя вечерний променад? А мы тебе угощение принесли. Акира расправлялся со своей пачкой крекеров, но слух всё же уловил это «мы». Интересно… осознанно ли Така сказал «мы»? Сузуки разломил три крекера на четвертинки и встал рядом с Такой, протянув Ичиро лакомство. Он давно перестал чувствовать неловкость или скованность перед величественной птицей — теперь Аки приходил к Ичиро, как к давнему знакомому. Может, и впрямь в словах Таки было что-то такое… и доверие лебедя действительно нужно заслужить, потому что оно того стоит? — Я, к слову, тоже мало что о тебе знаю, — вдруг сказал Таканори, наблюдая, как Ичиро щипает кусочки крекеров с ладони Акиры. Эта реплика заставила блондина удивлённо приподнять брови — Така просит его рассказать о себе? — Ты удивишься, если я скажу, что и ты много не потерял? — хохотнул Аки. — Мне кажется, ты о себе можешь рассказать поболее, чем я о себе. — Отнюдь, — Сузуки поджал губы, соображая, с чего начать. — Ну… в мае мне исполнится двадцать три. Родных братьев и сестёр, как и двоюродных, нет. Родители также разведены, мне было пять или шесть лет… мать я не помню. Или не хочу помнить, — он неосознанно нахмурился, как если бы сказанное причинило ему боль. — Отец — вечно занятой бизнесмен, большая шишка в банковском деле. Его я вижу в лучшем случае раз в месяц и, вроде, так было всегда, — Аки засмеялся, но смех его получился натянутым. — Ты ездишь домой на выходные? — осторожно и почему-то понизив голос, спросил Така. — Я не был дома с начала занятий, там делать нечего. — А с мачехой у тебя нормальные отношения? — Да, вполне. Женщина, обладающая поистине святым терпением, раз её устраивает муж, который, по сути, женат не на ней, а на работе. — Ты бы хотел, чтобы всё было по-другому? — Таканори прикусил язык. — Прости, это не моё дело. — Да брось. Раз мы заговорили об этом… — Акира посторонился, давая Матсумото угостить лебедя. — Сложно сказать, хотел бы я этого или нет. Я не знал другого уклада в нашей семье. Меньше чем через год я выпускаюсь, буду жить в своей квартире. Дети вырастают и рано или поздно покидают родительский дом. Для отца всё так или иначе останется по-прежнему — работа, работа, работа, а у меня будет своя жизнь. — Понял… а на журналистику ты как попал? — Честно? Эта специальность казалась мне самой выигрышной среди всех, что я рассматривал, отец и мачеха не вмешивались с советами. Боюсь, я лишён творческой жилки, какая есть у тебя, да и вообще, выдающимися талантами я не располагаю. — И всё же в рейтинге успеваемости ты далеко не на последнем месте. Это о чём-то говорит. — Что поделать, с мозгами повезло, и такое бывает. Я умею вертеться и приспосабливаться, — Акира протянул Ичиро новую порцию угощения. — Я не говорил, что мне здесь не нравится. Кроме того, я собираюсь работать по профессии. — А в школе ты чем занимался? Помимо учёбы. — С четырёх лет и вплоть до выпуска серьёзно занимался спортивной гимнастикой и боксом. — Правда? — Таканори округлил глаза, повернувшись к Аки. — Впечатляет. — Я даже ездил на городские соревнования, в призовых подиумах недостатка не было, но я к этому не стремился. Я занимался спортом, чтобы убить время, только и всего. Для меня это было развлечением. — Ты сейчас смог бы повторить что-то из гимнастических… трюков? Не знаю, как вы это называете, — помотал головой Така. Акира подождал, когда Ичиро стащит последний кусочек крекера, и передал полупустую пачку Матсумото, хитро улыбнувшись. Така с любопытством наблюдал, как блондин отошёл на несколько шагов от воды, на ровную, покрытую идеально подстриженной травой поляну. Остановившись, Акира замер, медленно вдохнул… и сделал колесо, после выхода из которого продемонстрировал ровное, безукоризненное сальто назад — и без перерыва! — Я бы зааплодировал, но у меня руки заняты, — Така взглядом указал на пачки крекеров в своих ладонях и довольно улыбнулся, явно впечатлившись увиденным. — Здорово! — Благодарю, — Аки вернулся к воде и забрал свои крекеры. — Как видишь, я ещё на что-то годен. Я бы и на шпагат сел, но лучше на другой поверхности. Замучаюсь потом джинсы от травы отстирывать. А ты никогда не занимался спортом? — Какой там, — фыркнул Така, оглядев себя. — Дохловат я для спорта. — У тебя пропорциональная фигура, среднее телосложение. Ты худоват, есть немного, но ты и не астеник. — Я в этом не разбираюсь, но… каждому своё, пожалуй. Зато я не худший фотограф и стихописец — буду утешать себя этим. — Может, вместе с фотографиями пришлёшь и что-то из своих стихов? — Тебе правда это интересно? — Почему нет? Кроме тебя у меня ни одного знакомого, кто умел бы писать стихи. — Ну… ладно. Но потом не жалуйся. Така вздрогнул, услышав звонок своего телефона. Кто это мог быть… не Юта, это однозначно. Юта на свидании с Юу, ему не до звонков. И не тётя — ей Матсумото всегда звонит сам, и время пока неурочное. Юноша наощупь отыскал среди тетрадей надрывающийся телефон и вытащил его на свет. Определившийся номер заставил Таку похолодеть. Кровь отлила от лица, окрасив скулы нездоровой бледностью, и Акира не мог не заметить этого. Тёмное, гложущее предчувствие вонзило свои ледяные когти в спину. Потому что номер принадлежал Хаяши-сан. Матсумото договаривался с соседкой из дома напротив, чтобы она немедленно звонила, если… — Така? Что там у тебя? — Я… минуту, — скомканно ответил Таканори, дрожащими пальцами принимая вызов. — Да, Хаяши-сан? Сузуки растерянно посмотрел на Ичиро, который, будто уловив тревогу молодых людей, беспокойно водил головой и пристально глядел на застывшего Таку. — Я… я скоро буду, — внезапно Матсумото заметался из стороны в сторону, как подорванный. — Вы вызвали скорую? Да… я понял. Я скоро приеду! Така сбросил вызов и хотел вернуть телефон в сумку, но промахнулся мимо отсека. Телефон с глухим стуком упал на траву, и Таканори порывисто нагнулся, подбирая его. — Я должен уехать, срочно! — бессвязно бормотал он, точно в бреду. — Такси… нужно вызвать такси! — Така, стоп! — сбросив оцепенение, Аки подошёл к нему и крепко сжал худые плечи. — Подожди, что случилось? — Мама… я должен поехать к ней, — взгляд юноши перестал быть осмысленным, он смотрел на блондина, но не видел его — лишь слышал его встревоженный голос. — Хорошо, хорошо, поедешь. Вызовешь такси при мне, я посажу тебя в машину и прослежу, чтобы ты уехал. — Мой телефон… — Ты убрал его в сумку, — Сузуки полез в карман джинсов. — Так, подожди, я достану свой, быстрее будет. Пока положи поближе кошелёк, чтобы рассчитаться с водителем. Акира почувствовал, как дрожь, словно передавшись ему от Таканори, начала медленно просачиваться в руки. Что такого могло случиться с матерью Матсумото, что он себя не помнит от страха? Губы его были бескровными, руки судорожно пытались отыскать в сумке кошелёк, в глазах застыло бездонное отчаяние… но времени на расспросы не было. — Чёрт… — Что такое? — Аки оторвался от списка контактов, среди которых был и номер такси. — Этого не хватит, чтобы доехать до дома, что мне делать? — Така беспомощно воззрился на него. — Не паниковать, это во-первых. Проклятие… — негромко прорычал Акира, понимая, что не сможет оставить его. — Я поеду с тобой. Закажу машину через приложение, у меня здесь привязана карта, оплатим поездку с неё. — Но… — Никаких «но»! — жёстко возразил Акира. — Я не отпущу тебя одного, не в таком состоянии. И не спорь! Называй свой адрес, закажем машину. Когда поедем, позвони Юте и предупреди его. Посмотри на меня, — он двумя пальцами свободной руки взял Таку за подбородок и поднял к себе его лицо. — Ты понял? Сдавленно и через раз дыша, Таканори заторможенно кивнул. Сказать что-то он бы не сумел и при желании — слова каменными глыбами застревали в глотке, паника крепко держала его за шею. И только голос Акиры и ощущение его сильных пальцев на подбородке не давали юноше окончательно погрузиться с головой в омут страха и утратить над собой контроль. — Машина будет у входа в парк через три минуты, пойдём, — Сузуки потёр ладонью его плечо и обернулся к Ичиро. — Прости, друг. Мы должны уйти. Но старому лебедю, похоже, не нужны были лишние объяснения. Склонив голову на прощание, Ичиро отплыл от берега в сторону камышовых зарослей. Сразу перейдя на быстрый шаг, Акира крепко сжал предплечье несопротивляющегося Таки и повёл его к выходу. Не стоит пока задавать никаких вопросов… вскоре всё станет ясно. Всё, что Сузуки мог сделать для Таканори сейчас — просто быть рядом.