***
Чонгук просыпается из-за того, что понимает - в постели он не один. Это пугает, и хочется тут же вскинуться, но парень слышит тихое шипение и замирает. Волосы на руках встают дыбом, по коже бегут мурашки, а руки и ноги леденеют за секунду. Шипение явно змеиное, как и массивное довольно тяжёлое тело, оплетающее Чонгука под одеялом. Хочется заорать от ужаса, но из груди рвётся лишь неясный хрип. Сердце начинает биться где-то в горле, и к тому моменту, как Чонгук различает в темноте два светящихся рубина с острой жилкой зрачка, он уже немного мёртв. Всё меняется буквально за минуту. Вот змея выползает из-под одеяла сильнее и подбирает кольца, сложенные на его животе. Вот она наклоняется вперёд, и крупные пластины чешуи вспыхивают лунным светом. Вот мелькает в треугольном рту розовый язык, а вот уже человеческий. Тяжесть становится настоящей, весомой, и красные глаза уже смотрят не со змеиной морды, а с человеческого лица. - Доброй ночи, Чонгукки, - медово шепчет Юнги и тут же прижимает руки дёрнувшегося гриффиндорца к постели. - Тише-тише, львёнок. Я не убивать тебя пришёл. Не в этот раз. Сейчас ты будешь хорошим мальчиком и выслушаешь меня, верно? Потому что я ядовитый во всех смыслах, и твои крики могут привести к летальному исходу. Нам ведь это не нужно? Твоя сестра будет плакать. Она очень любит братика. - Что тебе нужно? - хрипит Чонгук. И старается не обращать внимания на то, как Юнги близко и что он, чёрт возьми, обнажён. Полностью. Разве анимагия не работает, когда человек одет? Тогда какого хрена Мин сидит на его бёдрах полностью голый? Чон мельком скользит взглядом по чужому телу и гулко сглатывает, понимая, что бёдра слизеринца укрыты краем одеяла. Юнги отмечает его взгляд и усмехается, отпуская руки и выпрямляясь. - Компрометирующее положение, верно? Ты выслушаешь меня, Чон Чонгук, и поможешь. Иначе Тэхён узнает о том, что я каким-то образом оказался ночью в твоей постели. Более того, об этом узнает весь Гриффиндор. Я заставлю тебя пройти все круги Ада, если ты сейчас мне откажешь. Хотя я не думаю, что это возможно. Ты ведь щенком вокруг Тэхёна увиваешься, а именно он ключевая фигура всей этой истории. - Что бы ты там ни думал, мы просто друзья, - нервно отвечает Чонгук и облизывает пересохшие губы. Сейчас не время и не место, но... Кажется, он вдруг именно сейчас понимает, что Тэхён нашёл в Юнги. Вообще слизеринца многие считают холодной бездушной ледышкой, но это не так. Юнги может быть мягким, добрым, обольстительным и милым, когда это нужно. Юнги умеет улыбаться так, что в душе расцветает весна, и эта его забавная привычка дёргать плечами во время смеха. Помимо этого Юнги красивый. У него миловидные черты лица, пухлые аккуратные розовые губы и бледная кожа. И розовые соски. Не то чтобы Чонгук хотел это знать. Он просто случайно прошмыгнул в ванную старост с выданным ему за заслуги в квиддиче паролем от старосты, а там оказался с таким же выданным Сокджином из-за шантажа паролем Юнги, нежащийся в пене. - Оу, - вдруг усмехается Юнги, и Чонгук в ужасе понимает, что обо всём этом думать не следовало. Мин опирается ладонями об его грудь и нависает сверху. Бёдра его проезжаются по начавшему наливаться кровью члену Чонгука, и гриффиндорец задушено пищит. Слишком много стресса для одной чёртовой ночи после бесконечно долгого дня, наполненного зубрёжкой. - Об этом Тэхён точно узнает, если ты мне не поможешь, - заверяет Юнги и отводит чёлку со лба замершего парня. - Итак, моя просьба весьма и весьма проста. Я знаю, что ты стихийник, и знаю, что уже достаточно долго тренируешься с магией земли. Всё, что от тебя требуется, это прямо сейчас собрать свои вещички и отправиться в Запретный лес. Возле хижины лесника тебя встретят Сокджин с Тэхёном и проводят до нужного места. - Я. Со слизеринцами. С вами тремя. В Запретный лес. Ночью, - едва дыша, фыркает Чонгук, и Юнги снисходительно улыбается. - Не волнуйся, Чонгукки. Для ритуалов жертвоприношения ты не подходишь. Меня это очень расстраивает, если с этим знанием тебе будет легче жить. Никто тебя не тронет. Нам нужна твоя способность управляться с землёй. Тэхён немного перечудил, и его чудачество нужно надёжно укрыть метрами земли от греха подальше. - А если я откажусь? - Тогда я попрошу Джихён. Она мне не откажет. Маленькая милая добрая Джихён. У неё наверняка не хватит резервов, чтобы провернуть такое, но ради меня она постарается. - Не трогай сестру. Чонгук садится так резко, что они едва не сталкиваются носами, и вцепляется пальцами в плечи до боли. Он спит без футболки, в одних пижамных штанах, и Юнги невольно окидывает его торс оценивающим взглядом. Впечатляет. Хлюпикам не место в квиддиче, но такими мышцами мало кто обладает. Юнги пытается представить, как Тэхён нагибает мальчишку тогда, по-пьяни, и внутри разрастается диссонанс. Хотя смазливая мордашка говорит сама за себя. Сильный не значит ведущий. Слабый не всегда ведомый. - Я её и не трогаю. Пока, - пожимает плечами Юнги, и Чонгук тут же отдёргивает ладони, будто обжёгшись. - Но я могу. И она согласится помочь. Она, знаешь ли, уже двуликая. Вся такая примерная на вид, истинная гриффиндорка, а не так давно спрашивала, чем можно отравить человека. Не смертельно, но чтобы помучился на больничной койке. Удивительная малышка. Она мне нравится. Именно поэтому я сначала пришёл к тебе. Жаль будет калечить эту маленькую леди. Чонгук молчит какое-то время, смотрит тяжело и губы поджимает. Но Юнги уже знает, каков будет ответ. Чонгук слишком любит сестру, чтобы рисковать ею. Чонгук так же не захочет оказаться лицом к лицу с разъярённым Тэхёном, узнавшим, что тут между ними происходило. Поэтому Мин усмехается, склоняет голову к плечу и позволяет себе фривольно потрепать парня за щёку, при этом выгибаясь кошкой и с довольством отмечая чужие расширившиеся зрачки. - У тебя около получаса, чтобы добраться до хижины, Чонгукки. Не подведи нас. Мгновение спустя белоснежная змея сверкает на него рубинами глаз и сползает с постели, теряясь в темноте. Чонгук какое-то время сидит, растирая ладонями лицо, всё надеясь проснуться, а после подрывается с постели и начинает одеваться.***
- Ты. Был. Голым. - Джихён, ты можешь идти. Гриффиндорка не сразу понимает, почему, ведь зелье ещё не готово, но видит взъярённого Тэхёна, испуганно пищит и выбегает за дверь. Юнги тут же накладывает на неё сеть чар, чтобы их никто не потревожил, и оборачивается к Киму. Суть претензии не сразу доходит до него, но когда доходит, парень мысленно усмехается. Что ж, Чонгук оказался не промах. Слил информацию самостоятельно, лишая его ценного козыря. И где только смелости набрался? Или опять инстинкт самосохранения заглючил? «Но, Чонгукки, ты всего лишь гриффиндорец. Маленький, глупый и наивный» - думает Мин и присаживается на край стола. - Разумеется, - пожимает плечами он, игнорируя прожигающий взгляд. - Ты и сам прекрасно знаешь, что у меня небольшие проблемы с анимагией из-за ядовитости. Одежда сбивает мой магический фон, а я никогда не мечтал захлебнуться собственным ядом в процессе превращения, пусть Сокджин и желает мне этого на завтрак, обед и ужин. Ты когда в квиддич играл, тоже голой задницей светил в общественных душевых, и что? Я ни разу тебе слова не сказал, потому что это глупо. - Ты был в его комнате. В его постели. Ночью, - припечатывает Тэхён. Вмиг оказывается рядом. Смотрит сверху вниз из-за разницы в росте и глазами сверкает, разве что грома фоном не хватает. Юнги мягко улыбается и касается его щеки ладонью, а после приподнимается на носках, прекрасно зная, как это действует на Тэхёна, и легко целует его в губы. - Я ведь не знал, что он будет пялиться, - пожимает плечами и виновато кривит губы. - Ты сам сказал, у вас было один раз и по-пьяни. Чонгук же сейчас встречается с какой-то девчонкой с Когтеврана, нет? Я не думал, что могут возникнуть проблемы. И если тебя так это тревожит, я прикрылся одеялом. Правильно. Маленький, мягкий и податливый. Взгляд из-под ресниц, виноватая улыбка и ладони на чужих плечах. Юнги не пушистый, но белый и невинный, а все чужие слова - грязная клевета и наглая ложь. Интересно, Ким хоть раз замечал, что порой Юнги умело им манипулирует, играя на слабостях? Скорее всего, да. Слизеринец же. В любом случае, Тэхён всё равно тут же сдувается, наклоняется ниже и прижимается лбом ко лбу, шумно выдыхая. - Пялился? - вдруг дёргается он, будто только что осознал, и Юнги тут же коротко прижимается к его губам своими, гася вспышку. - Возможно, мне показалось, - пожимает плечами и обнимает за шею, позволяя сгрести себя в объятия и приподнять над полом. - Я бы, наверное, тоже пялился, если бы у меня посреди ночи в постели оказался голый Намджун. Культурный шок никто не отменял, знаешь ли. Но он не трогал меня. И не целовал. Сам видишь, он всё ещё жив. Для него я бы за противоядием не подорвался. Тэхён кривится, но согласно кивает и прижимает крепче к себе. Пристроив подбородок на его плече, Юнги пару раз болтает ногами в воздухе, впервые находя это забавным, а не унизительным, и хмыкает. Разумеется, Тэхён быстро сдулся. Ещё бы. Когда Юнги сказал ему, что после превращения ядовитые железы и острые клыки исчезают не сразу, а потому нельзя целоваться, Тэхён не поверил. Не поверил он, а заталкивать в его глотку безоар пришлось Юнги. - Как ты узнал, что он стихийник? - спрашивает Тэхён, наконец-то опуская его на землю, и Юнги усмехается. - Джихён рассказала. Иметь своего человека в стане врага крайне полезно. У них наследственное. Тэхён бубнит что-то невнятное, а после садится возле столешницы и растекается по ней, давая понять, что окончательно остыл. Юнги одаривает его улыбкой и возвращается к зелью, чтобы ингредиенты не пропали зря. Кристалл ликвидирован, Чонгук переигран, Тэхён как никогда спокоен, а Сокджин тонко намекнул, что не против иногда быть активным участником чего-нибудь интересного, а не только разгребать последствия, если уж на то пошло. «Ах, да. Яд для Джихён» - вспоминает Юнги и тут же начинает перебирать в уме всё более или менее безобидное. В конце концов, гриффиндорка его маленькая золотая ученица. Юнги никому не позволит над ней издеваться.|...|