Тайная вечеринка
Выбирая наряд на вечеринку, мне хотелось лишь одного — понравиться виновнику торжества. Тизер клипа Джексона набрал миллион просмотров за считанные часы, в честь чего тот закатил вечеринку. Это будет последний вечер с Ваном, ведь завтра я возвращаюсь обратно в Варшаву. Мне было больно это осознавать, ведь я прониклась Джексоном и съёмочной командой и крепко подружилась с ними. Сделала выбор в пользу короткого лёгкого летнего платья с V-образным вырезом на груди, открытой спиной, красного цвета с белыми веточками сакуры. Я собрала свои длинные волосы в небрежный пучок на макушке, нанесла минимум макияжа, дабы освежить уставший вид. Такси мигом привезло меня в назначенное место, где было подозрительно тихо. Вилла в стиле модерн казалось абсолютно пустой, да и на парковке не было ни одной машины. Достав из белого клатча телефон, я думала позвонить Люси, как мне пришел звонок от Джексона, который никогда прежде мне не звонил. — Лулу, зайди в дом. — говорит он без «здравствуйте и до свидания» Кивнув в трубку, я прошла за ворота и зашла в пустой дом. Никого не встретив, я громко позвала Джексона, который мне скинул смс-ку:«второй этаж, первая дверь»
В полном недоумении я поднялась на второй этаж, полностью доверяя Джексону, ничего не опасаясь. Первая дверь была слегка приоткрыта, и я медленно заглянула туда: — Джексон? — позвала я, осматриваясь вокруг, как дверь за мной закрылась, темные шторы были задёрнуты, вся комната была красного цвета, а на стене висели проекторы, в которых начали отображаться видео с моей секретной камеры. Первичный шок быстро сменился злостью. У меня такое чувство, как будто кто-то силой вывернул мою душу наизнанку, на всеобщее обозрение. Было поздно что-то предпринимать или менять, чувствуя себя раздетой и опозоренной, я начала плакать. — Выключите это! Прекратите! — мой тихий плач сменился рёвом, я присела на корточки посреди комнаты и закрыла лицо руками. Обида и ненависть переполняли меня, в то время, мой голос где-то говорит:«Любовь? Ненависть? Не знаю, что из себя представляют эти чувства.»
Услышанное выводило меня из себя, накаляя мою злость. — Остановитесь! Умоляю! — жалобно, плача в три ручья, просила я, как сильные руки подхватив за плечи, быстро подняли меня на ноги. Не знаю откуда появился Джексон и где он был всё это время, но это именно он всё устроил, и увидев его, я сразу стала поливать его бранными словами и лупить его кулачками по крепкой груди. Джексон молча вытерпел всю мою истерику, а после обнял меня и прижал к себе. — Прости. — выдохнул он, запутав свои руки в моих волосах. — Но ты должна была выплакаться, а я не нашел другого способа. — Почему, Джексон? — спросила я, ткнувшись в его грудь, продолжая тихо плакать. — Я влюбился. — вдруг говорит он, когда я успокоилась. — Ты снесла мне крышу, мисс Мун, пробудила во мне те чувства, которые я давно позабыл, ты вернула меня туда, когда моё имя ещё ничего из себя не представляло, а я был в тени своих знаменитых родителей. Я не насладился своей свободой, как оказался заложником славы и популярности, но сейчас ты словно чаша воды, в знойной пустыне, где я нахожусь, и прежде чем в наглую сделать глоток, я спрашиваю у тебя разрешение, Лулу, можно я украду тебя? . Прекратив плакать, я подняла на Вана свои большие глаза, и встретилась с его проникновенным, дурманящим взглядом, полной опасности и неизведанности. Я хотела окунуться в них, не боясь больно удариться об дно, без страха, совершить ошибку. Будучи в плену его чар, я слегка кивнула, обнимая в ответ. Джексон Ван был первым человеком, увидевшим мою душу и понявшим мою боль, держа крепко его за руку, я готова была доверить этому человеку всю свою жизнь. Взяв бокал вина с комода, мистер Ван протянул его мне, приняв напиток, я медленно выпила его вместе с ним. Всё было похоже на какой-то обряд посвящения. Включив медленную грустную музыку, Джексон закружил со мной в плавном танце. Его крепкие руки блуждали по моей открытой спине, пока мои маленькие ручки держались за его сильные плечи. Мы смотрели друг другу глаза, полностью погружаясь в атмосферу таинства, страсти и любви. Наш рост идеально подходил друг другу, ибо стоило мне стать на цыпочки, а ему слегка наклонить голову, как наши носы и лбы мягко соприкасались. Его дыхание щекотало мою кожу, пока он нежно проводил кончиком своего носа от моей щеки до мочки уха, слегка прикасаясь к ней губами. Мурашки бежали по всему телу и всё с приятной болью сжималось внизу живота. Наконец наши губы встретились и, как в танце, плавно закружились. Столько нежности Джексон вкладывал в каждое своё движение, мягко снимая то верхнюю, то нижнюю губу, а потом плавно проникая языком, скользя им по моему языку, в то время руки Вана распустили мои волосы, развязывали сзади на шее лямку моего платья, а потом вместе с падающим верхом скользили по моей спине, заставляя меня прижаться ещё ближе. Когда моя одежда упала на пол, Джексон прекратил сладкий поцелуй, отстранился от меня, чтобы рассмотреть. На лице Вана читалось столько желания и вожделения, он облизывал и кусал губы, пока руки пробежались по моим волосам, нежно касались груди и тонкой талии. От этого я хотела его ещё сильнее, и мои руки сами тянулись к его рубашке, расстёгивая одну пуговицу за другой, получая доступ к крепкой груди и стальному прессу, что я жадно трогала и хотела целовать не отрываясь. Джексон, избавившись от своего верха, тянет меня снова к себе и, подхватив за попу, приподнимает, я обхватываю его талию ногами и крепко прижимаюсь, чувствуя под собой его сильное желание. Боже, что-то огромное и теплое наполняет мою грудь, что заставляет меня чувствовать себя красивой, желанной и свободной. Запускаю свои пальцы в его шелковистые темные волосы и сама целую его, скольжу по его языку своим, делая поцелуй страстным, грязным и диким. Не замечаю, как оказываюсь в постели, полностью обнаженной, как губы Джексона целуют всё мое лицо, шею, грудь и живот, опускаясь ниже, и теперь вместо громких вздохов, комната наполняется моими стонами, и от этого помещение кажется еще больше красным. Мое внимание сосредоточенно на умелых губах и пальцах Джексона, которыми он погружается в меня, нажимая на чувствительные точки. Не знаю за что схватиться, когда оргазм настигает меня, перед глазами всё мутнеет, как руки Джексона находят мои, крепко хватая и прижимая к постели. — Мун, — тихо зовет он. — Теперь будет очень больно, будь готова. — Джексон. — словно в бреду повторяю его имя, и сама поднимаю бёдра навстречу. — Я не боюсь. Но я лгала, когда Джексон с болью ворвался в моё тело, вызвав у меня бурю эмоций, мои слёзы покатились по лицу, пока я крепко сжимала его внутри, ещё крепче обхватывая ногами. Я боялась, что ощущаю его первый и последний раз. Я была счастлива видеть его полные желания красивые глаза, слышать, как он рычит, стонет и кусает свои губы, как вздымается его крепкая грудь, пока мои руки внимательно изучают каждый сантиметр его тела. — Лулу. — громко выдыхает он, медленно набирая темп. — Ты такая ахуенная! Боже, какая ты ахуенная! Я так сильно хочу тебя, что сейчас умру от этого. Мне никогда так хорошо не было. Ах, Лулу, моя Лулу. Мы были поглощены страстью, руки и губы Джексона с каждым его сильным толчком, всё крепче хватали и целовали меня, он становился диким, горячим, забирая у меня весь воздух. Джексон был моим кислородом, моей свободой и заточением, моей радостью и болью, я была счастлива и несчастна одновременно. Мы дошли до пика вместе, наши стоны, тела, пот, слезы смешались. Я и Джексон не отпускали друг друга до конца, и на этом останавливаться не собирались, мы меняли позы, музыку, настроение, тянулись друг другу, полные желания и страсти, продолжали до тех пор, пока могли. — Спасибо, Лулу Мун. — прошептал Джексон прежде, чем свалиться без сил в сон, при этом крепко обнимая меня и прижимая к себе максимально близко.