Освободи меня

             В ярко голубом небе светило яркое жёлто-оранжевое солнце, проплывали ярко-белые облака. Всё вокруг было таким непозволительно ярким и насыщенным, от чего хотелось смеяться в голос, петь и веселиться. Дул приятный тёплый ветерок, который развевал чёрные, точно сама тьма, длинные волосы человеческого мальчишки. Над его головой шуршали листья, с которыми игрался ветер. Парень немного щурил синие глаза, когда сквозь ветки прорывались солнечные лучи, ослепляя.       Из-за того, что он остался сиротой, мало кто с ним водился, поэтому ему приходилось всего добиваться самому. Он насобирал полный мешок грибов, несколько корзин ягод и съедобных кореньев. А пока он занимается всем этим собирательством, его небольшой, но добротный дом охраняют три здоровых пса. Конечно, не все от него отвернулись, были и те, кто помогал как мог, но, в принципе, он справлялся один почти со всем.       А сейчас у него появилось подспорье… С его алых губ не сходила довольная улыбка. Он тихо посмеивался над сотнями крупных пауков, которые, точно верные слуги, помогали ему искать съедобные грибы. Они аккуратно сдёргивали с веток ягоды и деловито тащили в стоявшие поблизости корзины. Странная помощь от арахнида.       От воспоминаний о монстре желудок точно узлом завязывался. По телу прошла дрожь волнения. Губы вспыхнули огнём. Словно наяву он почувствовал поцелуй, как крепкие руки прижимают его к твёрдой груди. Хотя от странных ощущений пониже спины ему становилось страшно. Парень посмотрел на замершего на его запястье мохнатого паука — подарок арахнида, и губы снова растянулись в улыбке.       С их последней встречи прошла седмица. Встретиться никак не получалось, и юношу это беспокоило. Но больше всего его встревожила реакция людей из деревни, когда он объявился дома. Что-то было с ними не совсем так, но что конкретно — он понять не мог. Да и не стал вдаваться в подробности, посудив, что его это не касается.       Из кустов, щебеча, выпорхнул воробушек. Он с маху врезался в юношу и, взъерошив перья, стал походить на колобок, когда тот посадил его на ладонь. Парень замер. Его глаза медленно округлялись. Паук и птичка разлетелись в разные стороны, когда он резко сорвался с места, рванув к кустам, из которых вылетел воробей.       — Я пытался пройти к тебе! — с ходу выпалил он, еле успев затормозить перед арахнидом, глаза которого сузились до щёлки. — Гигантские пауки меня не пустили! Последний раз еле ноги унёс, — он виновато опустил голову.       Глупый человек, как же ты в первый раз туда добрался?       Арахнид промолчал, только немного склонил голову набок. Он протянул руку, сжав лицо юноши за подбородок и заставив посмотреть на себя. В юноше не было страха, только волнение. Арахнид дёрнул его на себя, заставив прижаться к своему телу. Он подхватил его, немного приподнимая и сжимая руки на ногах. Юноша тут же подался вперёд, жарко целуя. Он начал тихо постанывать от удовольствия, когда их языки сплелись. От ощущения сильных рук монстра на своём теле разум словно окутывал туман.       Человек не понимает, чего желает. И не понимает, чем может это всё обернуться для него.       — Я скучал, — прерывисто выдохнул юноша. Из его рта стекла тонкая струйка слюны, которую арахнид медленно слизал, чем вызвал новую волну дрожи у юноши.       Сильным рывком арахнид разорвал рубаху юноши, скидывая его самого в высокую траву. Немного пугая парня, арахнид, склоняясь над ним, высунул язык, который на глазах начал набухать и когда достиг определённого максимума, с его конца, орошая юношу, мощным потоком вырвалась вязкая темно-зелёная жидкость.       Ты забавный. Поиграю с тобой ещё немного.       Арахнид, всматриваясь в глаза юноши, взгляд которых начал плавать под действием яда, сдёрнул рубашку, попутно разрывая на нём штаны и рассматривая небольшой член с яркой, почти бордового цвета, головкой. Арахнид сузил глаза, подмечая, что юнец покраснел. Когтистый палец скользнул по члену, животу, вокруг соска. Сжав оба соска пальцами, арахнид потянул их вверх, любуясь, как натягивается кожа и выгибается мальчишка.       Наслаждаясь глухими постанываниями мальчика, арахнид наклонился ниже, сжал сосок жёсткими губами, причиняя как боль, так и удовольствие. Его руки скользнули по бокам, несильно царапая и давая яду глубже проникнуть в тело человека.       Арахнид немного отстранился, сжал ноги парня под коленями, грубовато разводя их в стороны и подтаскивая парня ближе. С помощью ног он приподнял его над землёй, заставив повиснуть вниз головой. Сильнее сжав его тело и зафиксировав, чтобы тот ненароком не свалился, арахнид, надавив на ноги, заставил их опуститься, открывая лучший обзор на колечко тугих мышц, по которому он принялся водить сухим шершавым языком.       Юношу точно окутал пьяный туман. Он чётко ощущал все прикосновения монстра и как тот его вылизывает. Чувства были странными, но он понимал, что нисколько не против происходящего, а даже наоборот — жаждал большего.       Словно внимая мысленным мольбам человека, арахнид скользнул в него языком, который снова начал набухать, заставляя колечко раздвигаться, а парня — стонать громче и протяжнее. Как и в первый раз, жидкость вырвалась из языка, но уже тугой, более мощной струёй, от которой юноша, вздрогнув всем телом, громко заскулил. Юноша отчётливо чувствовал, как вязкий яд заливает его изнутри, он пытался взмолиться, чтобы арахнид прекратил, ибо яда было слишком много, но язык отказывался шевелиться и выдавать хоть что-то похожее на речь. Пропихнув язык глубже и вызвав этим новую порцию громких стонов, арахнид продолжал наполнять его ядом. Живот мальчишки заметно раздулся, из его рта вырывался хриплый испуганный скулёж.       Всё смог принять. Ты мне начинаешь нравиться.       Арахнид перевернул парня, заметив мокрые дорожки от слёз и слюны на лице, он только улыбнулся. Парень был напуган, но явно не желал, чтобы он останавливался. А арахнид и не собирался. Придерживая парня, он вновь раздвинул ему ноги, второй парой рук надавливая на живот, чтобы тот выдавил из себя часть яда и далеко не только его. Юноша, издав жалобный скулёж, напрягся совсем не сильно, но жидкость активно вытекала. Ему казалось, что и напрягаться не нужно — она и так текла из него, но из-за спазмов он напрягался рефлекторно.       Юноша не видел, как разошлись пластины под человеческой частью арахнида и между ними вылезли три сероватых, покрытых слизью, длинных отростка — они шевелились точно змеи. Снедаемый нетерпением, арахнид крепче сжал мелко дрожащего от возбуждения юношу, приподнял его, медленно насаживая на прижавшиеся друг к другу отростки.       Благодаря яду юноша был расслаблен до предела, отчего все три члена арахнида, даже ощущая всю его тесноту и тугость, двигались достаточно легко, заставляя его шипеть от наслаждения, тогда как парень не переставая стонал. Юноше казалось, что он плавился от странных ощущений внутри него: отростки, отлипнув друг от друга, действовали как им заблагорассудится и сводили его с ума. Один из отростков постоянно тёрся о заветный бугорок, заставляя юношу вздрагивать всем телом.       Терпеть стало невыносимо, когда арахнид сжал пальцы на сосках и члене, придерживая юношу одной рукой и передними ногами. Громко взвыв, юноша кончил, а следом, не выдержав с какой силой тот сжался, излился и арахнид.       А теперь будет ещё веселее.       Арахнид, держа тяжело дышащего юношу на руках, глазами своих верных паучков смотрел, как один из жителей деревни улепётывает обратно. Да так споро, словно за ним гналась сама смерть.       Так и есть.