Кусочек 16
16 июля 2019 г. в 07:15
Два дня. Целых два дня…
Красноглазый был не просто зол — он был в бешенстве. Вокруг царила тишина. Почти что мёртвая. Страж запретил кому-либо из пауков или арахнидов и пальцем, — ну или лапкой, — прикасаться к нему. И тем более чем-то другим — членом. Трахаться хотелось нещадно. В жопе зудело так, что, казалось, он готов подставить её каждому пауку-гиганту. Всем разом… чтобы как в прошлый раз их конча вырвалась изо рта, а анус снова стал «пещерой»; по правде, спустя несколько дней, он до конца так и не стянулся. На радость Охотника, который на слюну исходил от её вида. И больно, и приятно… Конечно, такой же огромной она не осталась, мало-помалу приобретала свою узость. Но как-то уж слишком медленно.
Желваки на скулах заходили ходуном, от ярости хотелось рычать. Сначала, после очередного наказания и изнасилования двумя гигантами, он проспал дня три. Его тело снова претерпело изменения: глаза вытянулись сильнее, стали более ярко-красными. «Корона» на голове стала ещё отчётливей: шипы, на расстоянии двух-трёх пальцев друг от друга, начиная от затылка, удлинялись всё сильнее, а самые длинные — в волосах возле лба — достигли длины с палец. Смотрелось и внушительно, и красиво. А ещё его тело стало крупнее, бёдра заметно округлились, задница стала аппетитнее. Увеличившиеся соски так и манили к себе взгляды. Это… злило — опробовать такое тело в деле не дают!
Багровые радужки скользнули вниз. Сам красноглазый сидел на краю каменной чаши, закинув ногу на ногу, строго выпрямив спину, уперев локоть в колено и подперев подбородок, тогда как вторая рука покоилась на ногах, прикрывая сильно увеличившийся член, головка которого посерела, а сам ствол остался бежеватого оттенка. Красноглазый посмотрел на сидящего перед ним на коленях Охотника. Тот в ответ смотрел верным псом, готовый принять от своей Королевы любое наказание. Но ещё лучше — очередную порцию вылизывания всё ещё растянутой дырки.
Увидев, что Красноглазый наконец обратил на него своё внимание, Охотник подполз ближе, привстал на коленях и принялся тереться о его ногу — сначала грудью, а затем и членом. Красноглазый изогнул один из тонких наростов, которые образовались вместо бровей. Чуть вытянув ногу, он пальцами сжал член Охотника и принялся медленно ею двигать — дроча. Охотник громко задышал и потянулся к члену Красноглазого, но тот его грубо оттолкнул ногой.
— Насколько же ты ненасытен, только посмотри на себя, — Красноглазый хмыкнул, смотря, как Охотник широко разводит ноги, давая понять, что от него он примет всё, что бы это ни было.
— Пожалуйста, — дрожащим голосом простонал Охотник, — делайте со мной всё, что захотите! Изнасилуйте, избейте, разорвите мой анус или глотку, только уделите своё внимание! Я так хочу!
Охотник, заткнувшись, жалобно заскулил, когда Красноглазый, которого от этого признания неплохо так тряхнуло, надавил ступнёй на его член и принялся давить, поглаживать и щипать, сжимая пальчики. Смотря на искажённое наслаждением лицо, Красноглазый вытянул вторую ногу и сжал член между ступнями. Охотник застонал громче. От такой странной ласки ногами он получал немало удовольствия; ему хотелось продолжения, чтобы Красноглазый, хоть самую малость, но был с ним грубее. И он несколько пожалел о своём желании — объект обожания, прижав член к животу, — всё так же ступнёй, — поднялся с чаши. Охотник в буквальном смысле завизжал от боли в члене и яйцах. А Красноглазый только приподнял брови, смотря, как тот исходит на слёзы, и слюну, мотает головой, скребя ногтями пол — спихнуть его он так и не осмелился.
Задышав более ровно, — Красноглазый, наслушавшись визгов, медленно убрал ногу, встав над ним, — Охотник откинулся на спину. Смотря на достаточно широко открытый рот, Красноглазый, задумчиво пожёвывая губу, сунул в него ногу, наслаждаясь тем, с какой страстью Охотник принялся насасывать пальцы, водя между ними языком. Он нежно прикусил большой, практически в самом центре надавив клыком, отчего Красноглазый почувствовал странную тягу в паху — словно потыкали иголкой. Раньше такого интересного ощущения не было. Это интриговало. Да ещё и влага от слюны — казалось, что между пальцами скользят разогретые червяки.
Красноглазый, немного вытащив пальцы, позволил Охотнику вылизать ступню, которую он нежно мял руками, делая что-то вроде массажа. И снова это ощущение: словно иголкой давят где-то в районе яичек. Он сжал свой член, медленно водя по нему рукой, наслаждаясь ласками и представляя, что Охотник сейчас сосёт не большой палец ноги, а его член.
Позволив ему обильно смочить ступню слюной, Красноглазый убрал ногу, развернулся к дёргающемуся от желания члену и, прислушиваясь к тихому поскуливанию за спиной, снова придавил его ногой. Охотник стонал и извивался, призывно раздвигая ноги. Он начинал хныкать, стоило только ноге прижать его жёстче. Пальцы сжались на стволе, немного приподняли, ущипнув нежную кожу, отчего Охотник вздрогнул и застонал активнее. Пальцы сдавили головку — на это Охотник начал стонать громче, поэтому Красноглазый, расщедрившись, уделил ей больше внимания.
От созерцания похотливого Охотника в заднице Красноглазого отдавало приятным давлением. Оставив член в покое, он снова перекинул ногу через охотника, сжал свой член и помочился на его лицо, а тот даже и не думал отворачиваться — только рефлекторно прикрыл глаза. Развернувшись спиной, Красноглазый присел максимально низко, чтобы анус был прижат к лицу Охотника. После он вытянул ноги, которые сложил на него, снова принялся дёргать его каменный член ступнями. Он тяжело дышал и дёргался каждый раз, когда Охотник впивался в его дырку страстными поцелуями и укусами.
Охотник происходящим наслаждался. От нового вкуса Красноглазого — текущих из его задницы соков — можно было сойти с ума. В члене отдавало приличной болью: всё-таки давил тот не жалея, явно играясь в своё удовольствие; иногда он водил рёбрами ступней в разные стороны, и, когда одна достигала головки, он начинал давить сильнее, словно проверяя, насколько тот может согнуться. Он держал его за задницу, сильнее разводя ягодицы, одновременно и не давая тому себя раздавить, и сильнее открывая его анус. Сам же Красноглазый яростно дрочил себе, смотря, как ногами дрочит Охотнику, при этом он ещё и успевал того сильно щипать за соски.
Почуяв, что хочет большего, Красноглазый почти что подскочил, развернулся и резко насадил себя на небольшой член Охотника — раз нельзя с пауками, этот член он теперь точно от себя не отпустит. Кто знает, когда Страж смилостивится и подпустит к нему остальных. Они оба стонали от страсти и чувства близости. Несмотря на небольшой размер, Красноглазый сходил с ума от удовольствия, чувствуя, как небольшой член тыкается в его словно опухшие стенки. И куда бы тот ни ткнулся — всё тело содрогалось.
Охотник же был рад, что Красноглазый за эти несколько дней позволил ему вкусить себя. Из-за растянутого ануса — который тот силился сжимать, чтобы принести больше удовольствия своему Охотнику, — последний почти не чувствовал давления, зато он чуть ли не пищал от соприкосновения с влажными мягкими стенками, температура которых явно сильно увеличилась. А если ещё и его задница «писалась», и горячие капли попадали на более чувствительную головку, Охотник и вовсе начинал выть.
Протянув руки, Охотник сжал соски пальцами и, не жалея сил, потянул на себя. Красноглазый, взвыв от боли, обильно кончил и завалился на него сверху, а тот продолжил двигаться сам. Привстав на локтях, Красноглазый тихо поскуливал от боли в сосках — Охотник продолжал их дёргать так, словно пытался надоить, — а наклонившись ниже, принялся слюняво его целовать. С жаром и несдержанно. Он выпрямился, откинулся назад, вставая на четвереньки и несильно поднимая задницу, чтобы охотник продолжал его трахать.
От очередной волны дрожи Красноглазый, не выдержав, резко поднялся, прижал руки к заднице, прогнувшись назад и с силой сжимая анус. Непонятно от чего, но внутри всё стало более чувствительным. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо — много больше удовольствия. Плохо — тело словно само реагировало на это, не давая дойти до конца, в попытках избежать касания к самым-самым местечкам.
Охотнику такой исход не нравился. Поднявшись следом, он резко развернул Красноглазого спиной к себе, подтолкнул к чаше, чтобы тот в неё упёрся руками, выставляя задницу, и в один толчок пропихнул руку до самого конца, отчего Красноглазый начал содрогаться и закатывать глаза. Но он тут же завопил и захныкал, когда Охотник начал активно мять его стенки внутри, а заодно тыкать пальцем и щипать бугорок.
Не переставая лить слёзы от безудержного удовольствия и бессилия это терпеть, Красноглазый попытался отползти. Вот только Охотник взобрался следом и, не жалея сил, врезал кулаком прямо по «пипке». Красноглазый, взвыв, завалился на живот, прижимая руки к заднице, которую ещё и выпячивал. Он тихо хрипел. Пытался отползти от разошедшегося Охотника, но тот продолжал с ним играться — давить везде, куда дотянется.
Больше всего Охотнику нравилось шлёпать Красноглазого изнутри или бить кулаком в образовавшуюся стенку — такая яркая реакция и то, как он зажимал его руку попкой, — того стоили. Казалось, что его анус пытается его съесть. Охотник тихо пискнул, когда руку оросило жидкостью из сосочка внутри. Он её поспешно вытащил, даже не подумав, что сделал Красноглазому больно, — и принялся активно её облизывать.
Он так отвлёкся на вылизывание, что не увидел, когда Красноглазый поднялся на ноги и навис над ним. Охотник тихо вскрикнул, когда сильная пощёчина опрокинула его навзничь. Сильные руки Красноглазого поставили его раком, а его увеличившийся член, бесцеремонно разрывая анал, ворвался в него. От боли Охотник зашипел и тут же принялся без остановки кричать от удовольствия — наконец-то его трахали.
В попке Охотника отдавало несильной болью, чувство давления от желания быть затраханным и изнасилованным сводили его с ума. Он отчётливо ощущал, как член быстро и резко двигается внутри, постепенно заполняя его своей спермой — после того, как в него обкончался паук-гигант, ему было не страшно, если в него кончит Красноглазый. А тот, даже не пытаясь себя сдерживать, кончил с глухим стоном сквозь плотно сжатые зубы.
С силой шлёпнув Охотника по заднице, отчего тот пискнул и отбежал на пару шагов вперёд, Красноглазый сдёрнул его с чаши, заставил лечь на спину и задрать ноги, на которые он поставил свои, прижимая их к полу и сильнее раскрывая его. Плотоядно облизнувшись, Красноглазый, присев на самый край, сунул в задницу Охотника большой палец ноги и прижал его к полу. Охотник тихо заскулил, и его пальцы снова начали царапать камень. Он взвыл намного громче, когда добавившийся в заднице второй палец потянул его наверх. Анус ощутимо раздвигался под таким настойчивым натиском.
Наслаждаясь тем, как Охотник извивается под его «пытками», Красноглазый растянул его ещё немного и, даже не пытаясь побороть любопытство, просунул ступню наполовину. Охотник, дёрнувшись, тихо взвыл и попытался поднять задницу, но Красноглазый резко и безжалостно надавил ногой вниз, отчего анус растянулся ещё сильнее, и, от пронзившей всё тело боли, Охотник, громко и жалобно заскулив, обмочился.
Рассматривая всхлипывающего Охотника, Красноглазый и не думал вынимать ступню, даже наоборот, — начал ею активно двигать, погружая всё глубже. Второй ногой он снова возобновил дрочку члена, зажав его между пальцами. Охотник, дрожа всем телом, медленно приподнимал бёдра, отчего ножка Красноглазого вскальзывала всё глубже. Он вскинул брови, губы расползлись в улыбке, когда в попке исчезла пятка. Он немного подержал носок вытянутым, а после начал им активно шевелить. Вцепившись в свои ягодицы, Охотник протяжно застонал и, выгнувшись сильнее, обильно кончил. Тяжело и устало дыша, он завалился на пол, жалобно скуля, когда Красноглазый начал вытаскивать ногу.
— Если ты так и будешь сжимать свою дырку, я не смогу вытащить свою ногу, — посмеиваясь сказал Красноглазый.
Охотник попытался выдавить из себя, что анус сам судорожно сжимается на его ножке, но изо рта вырвался только сдавленный хрип. Поняв, что от него ничего не добьётся, Красноглазый просто резко выдернул свою конечность, отчего Охотник заскулил от боли.
— В следующий раз я с тобой подольше так поиграю. Согласен? — Красноглазый, нависнув над Охотником, который, само собой, согласно кивал, нежно целовал его мокрую от слёз щёку.
Облизнувшись, Красноглазый взял его на руки, отнёс к чаше и, положив задницей к себе, задрал ноги, рассматривая растянутое колечко ануса.
— Обычно это ты меня так ласкаешь после подобного спаривания, — Красноглазый облизнулся, — похоже, пришёл мой черёд тебя порадовать немного.
Охотник довольно задышал и начал млеть, когда почувствовал, как мягкий и влажный язычок его любимого Красноглазого ласково поглаживает его дырку, принося сладкую дрожь во всём теле и простое удовольствие от нежных прикосновений.