Освободи меня

             Красноглазый сидел на… троне. На огромном каменном резном троне. Его размеры позволяли сесть и арахниду, причём ещё бы и место осталось. Его притащили пауки под командованием Стража, который решил порадовать своего мальчика за то, что тот привёл их к победе. И нашёл он этот каменный стул в развалинах чуть дальше места их стоянки. И теперь Красноглазый, точно король, — если быть точным, то как Королева — восседал на нём, скрестив руки на груди, закинув ногу на ногу и держа спину ровно; Стражу вид такой спинки нравился, а десяток сидящих на троне паучков позволяли рассмотреть его со всех ракурсов.       Красноглазый пребывал в задумчивости. Он ещё не до конца окреп, но чувствовал, что это произойдёт совсем скоро, и он сможет пополнить их колонию новыми особями. Но что им делать до того, как он на это будет способен? Он бы двинулся ещё дальше, на другую сторону гор, где обитали арахниды туманов: не менее опасные и многочисленные, чем багровые, но там место ещё лучше. Однако останавливало, что от его собственной колонии практически ничего не осталось. А значит, оставалось ждать, пока он разовьётся и сделает хотя бы… десятка три кладок… А лучше больше.       Красноглазый сморщил нос. Прижав одну руку к подбородку, он ущипнул его и воззрился на Стража, который замер перед троном молчаливой статуей. На его плече сидел воробушек. Не то чтобы Красноглазый забыл о своей птичке, но всё ещё удивлялся, как его никто не сожрал. Смешно было наблюдать, как маленькая красивая пухленькая птичка восседает на плече ужасного чёрного, точно сама тьма, арахнида. Ужасного монстра… Который не единожды доводил его до исступления.       Рядом с троном у ног своей Королевы верным псом сидел Охотник. Красноглазый сколько бы на него ни смотрел, всё никак не мог налюбоваться. А после того, как тот со всей неистовостью защищал его, то и подавно хотелось радовать и радовать его своим вниманием. Он протянул руку, схватил Охотника за ушко и подтянул к себе; тот с готовностью приблизился, положив голову на его колени, плотно припав к его ногам.       Все арахниды и пауки, начиная от самого мизерного и до самого огромного, понимали, что они одинаковые. Но по укладу их жизни, что длилось долгие века и тысячелетия, никогда в одной колонии не было двух королев. Всегда одна из них оказывалась слабее, и та, что сильнее, её пожирала. Семейных уз у них тоже не было. И все соглашались, что Охотник сильнее, чем Красноглазый. И что в итоге? Он убьёт его? Или же останется таким же верным? Скорее, второе. Да и Страж не позволит так просто убить своего мальчонку, а Воин ему не ровня.       Поглаживая Охотника по голове, растрёпывая чуть отросшие светлые волосы, Красноглазый смотрел на него со всей нежностью. Расставив ноги, он позволил ему забраться на колени и, крепко обхватив за попку, ощутимо мял её. Охотник, довольно улыбаясь, в ответ начал порывисто целовать его, просовывая язычок и игриво водя им по языку своей обожаемой Королевы. Страж довольно сощурился: игрища мальчишек всегда были ему по нраву, даже если он просто смотрел на них.       Страсть накрыла с головой некогда бывших людей. Их поцелуи стали более горячими и влажными. Они не стесняясь вылизывали друг друга. Красноглазый, сильнее сжал ягодицы более мелкого, чем он сам, Охотника, потянув его за них, вынуждая встать практически на четвереньки. Давая Стражу лучший обзор на его анус, который он принялся старательно наглаживать. Охотник, отвечая на ласки, выпячивал попку, заметно увлажняясь, при этом он не переставал лизаться с Красноглазым. А тот, раздвинув ему задницу, глянул на Стража, который уже медленно подходил, а его паховые пластины раскрывались.       Прижавшись к Охотнику, Страж медленно выпустил прямо в него один член, и тот зашипел от боли, когда нисколько не подготовленный анус растянулся. Он прикусил губу, чувствуя, насколько глубоко погружается в него плоть Стража, и начал стонать. От первого толчка он ткнулся лбом в щёку Красноглазого и, чтобы случайно не выбить ему глаз, упёрся в плечо, обхватив руками его же и шею. Красноглазый провёл языком по его уху, несильно прикусил. Пальчики рук пробежали по спине и бокам, замерев на быстро вздымающейся груди, сжали соски, за которые он теребил осторожно и ласково.       Чем активнее дёргался в такт толчкам Охотник, тем сильнее возбуждался Красноглазый. А его стоны, такие же резкие и рваные, как и ритм, которым Страж его трахал, раздающиеся в самое ухо, будили в нём более сильное желание. Красноглазый, чуть поелозив, лёг на спину, широко разводя ноги, требуя такого внимания и к себе. Страж был готов; высунув член из Охотника наполовину, чтобы было удобно, всадил второй в своего мальчика, наслаждаясь его вскриком, а после и стонами. Третий член он зажал между ними, поближе к их, и начал двигаться более быстро, довольно ухмыляясь на слившиеся в один поток два голоса.       Страж, трахая сразу двух мальчиков, чувствовал над ними своё превосходство, а те так податливо давали себя использовать, что нельзя было этим не воспользоваться. Оба были невообразимо горячими и мягкими внутри. Оба так чутко реагировали, когда заострения на членах тыкались в более чувствительные местечки. Особенно ему нравилось тыкаться в бугорок Красноглазого, от которого тот начинал всхлипывать и ощутимо вздрагивать всем телом.       Расслабившийся Охотник уже полностью завалился на Красноглазого, даже не стремясь себя поддерживать хоть как-то. Член Стража до этого ему был неизвестен — до момента изменений, — да и трахался он в основном со своим Воином. Ну и бесконечно тискался с Красноглазым. Уже казалось, что без его, хоть самого незначительного внимания, он уже и не мог. Хотелось ещё и ещё. Он даже чувствовал в себе ревность, когда тот уделял всё своё внимание Стражу. А теперь его член натирает его жопу изнутри, даря потрясающие ощущения.       Страж усилил натиск, чуть нагнулся вперёд, обхватывая Красноглазого и поднимая их обоих с трона. За спиной, тихо стуча твёрдыми лапами по полу, прошёл Воин. Он помог Стражу спустить мальчишек на ноги, не снимая их обоих с члена, и поставить рядом, отчего третья плоть зажалась между их бёдрами — для этого Красноглазому пришлось присесть, ибо рост Охотника был ниже. Замерший перед их лицами Воин сжал подбородки и щёки, заставляя их рты держаться открытыми, после чего показал свой хуй, который, под удивлённые вздохи, от самого конца и до паха разошёлся в стороны, разделяясь надвое. Дав мальчишкам немного времени на него полюбоваться, — хотя Охотник уже вытянул язык в попытках до него дотянуться, — он сунул в открытые рты, скользя к глотке, но не дальше, дав им сосать как удобно.       Оба парня сосали с удовольствием, но из-за этакого кляпа их стоны переросли в нескончаемый поток мычания и хлюпанья. Третий член Стража, выскользнув из своей сладкой западни, улёгся на спину Красноглазого, который, это почувствовав, закинул руки за спину, сжимая его и подрачивая, — хотя он бы не отказался, чтобы Страж растянул его ещё больше, затрахивая уже двумя, а лучше — всеми тремя.       Охотник тихо выл. Было странно ощущать новый член в своей жопе. Казалось, что его плотные и слишком выпирающие «углы» через меру натирают, отчего чувствительность возрастала в несколько раз. А когда они постоянно тёрлись об одно и тоже местечко, уже хотелось описаться. От этого по телу бегали табуны мурашек. В попке с непривычки саднило. И… он всё же не выдержал и описался, так как чувствовавший всё это Страж специально изогнул член, отчего тот свернулся пополам и ткнул острым концом в простату, наслаждаясь несдержанным воплем.       Оттащив Красноглазого чуть в сторону, Страж перевернул его лицом к себе, немного приподнял и, прижав к колечку вторую плоть, резко опустил. Красноглазый взвыл от слишком поспешного проникновения, когда кольцо ануса растянулось и как две «стрелы» ткнулись с боков от бугорочка, чуть натянув стенку. По телу прошла пульсация желания. Но не успел он хоть немного прийти в себя, как Страж вновь приподнял его, насаживая на третий. Дырка плотно обхватила все три хуя. В ней отдавало ощутимой болью. И уже три конца тыкались в стенку. Страж двигался резко и быстро, словно поставил перед собой цель попадать по бугорку, доводя своего мальчишку до безумства от удовольствия. А тот и без того орал от его действий, — скорее, от всё ещё болевшего ануса, которому хоть немного не дали привыкнуть к тому насилию, что над ним опять совершили. Самым странным — скорее, волнующим — было, когда Страж поднимал его максимально высоко, отчего выпирающие островатые концы головок членов тянули за собой дырку, которая под таким натиском вытягивалась на приличное расстояние.       Практически в унисон с Красноглазым выл и Охотник, которого Воин брал не жалея сил, наслаждаясь, как тот постоянно сжимается и напрягается, отчего стенки обхватывали его член плотнее, а складочки, точно волны, меняли своё направление, то следуя за членом к выходу, то продвигаясь вместе с ним дальше. Всадив член поглубже, он приподнял его и подошёл ближе к Стражу. Охотник понадеялся, что его сейчас снова насадят ещё и на член Красноглазого, но его мечтам было не суждено сбыться.       Откинув Красноглазого на спину, Страж крепко сжал его ноги под коленями, обхватил бёдра, давая Воину достаточно грубо уронить на него Охотника, который, с тихим вскриком упав на Красноглазого, ткнулся носом в его член. И только хотел взять его в рот, как его оттащили назад и начали жёстко трахать. Красноглазый облизнулся, — пока Страж просто стоял, он вздохнул с нотками облегчения, — прекрасно видя, как дырка Охотника расступается под натиском огромного хуя Воина, а из-за его конусообразной формы, она то сужалась, то резко расширялась. По кругу анус уже раскраснелся, влага сочилась тонкой струйкой, отчего было ощущение, что тот описался своей задницей. А Воин продолжал трахать так, словно у него этого не было очень давно.       Красноглазый, смотря, как анус вытягивается вслед за членом и снова уходит внутрь, снова облизнулся. Колечко сворачивалось так, что, казалось, попка пытается съесть сама себя; и чем дальше, тем больше на это походило. Красноглазый уже открыл рот и высунул язык, чтобы сунуть его в задницу Охотника, найти простату и вылизывать её, как задвигался Страж. Три кончика воткнулись вокруг внутреннего бугорка, и Красноглазый взвыл. Члены внутри расходились в стороны, растягивая кишку до предела, отчего Красноглазый моментами задыхался и выгибался; если бы его не поддерживал Воин, то точно бы сверзился на пол.       Эти странные ощущения, когда плоть внутри расходилась, как стенки снова и снова натягивались, отчего периодами растягивалась и его дырка, а еще, словно его воздухом накачивали, — от этого иногда были не только хлюпающие звуки, но и словно у него газы, в такие моменты его накрывал стыд. А из-за стыда и смущения, чувствовалось всё острее, словно он раскалён до предела. Хотелось, чтобы паучья конча снова заполнила его до краёв. Чтобы стенки разошлись на максимум, а жижа в нём колыхалась, принося до страшного потрясающее удовольствие, от которого действительно становилось страшно.       Не видевший анус Красноглазого Охотник под натиском своего Воина толком ничего не мог сделать. Только громко стонал. Он предпринимал далеко не первую попытку сжать его член и пососать, но каждый раз Воин усиливал натиск и, откровенно, становилось не до этого. Но всё равно при очередной попытке он рукой дотянулся до ануса Красноглазого, подцепил его с краю, — что из-за трёх членов, между которыми пролегли небольшие треугольные дырочки, оказалось достаточно легко, — и потянул на себя, растягивая его ещё сильнее.       Красноглазый взвыл, резко выгнулся, но благодаря стальной хватке Воина не упал. Желая «отомстить обидчику», при погружении члена Воина в задницу следом сунул сразу два пальца, и теперь уже взвыл Охотник. Самое забавное было, когда Красноглазый задействовал обе руки, — Страж, чтобы ему было удобнее, даже чуть притормозил, тогда как Воин наоборот усилил натиск, — сунув пальцы с двух сторон, он потянул их в разные стороны, отчего конусообразная плоть вскользнула ещё глубже, а Охотник взвизгнул.       Злорадно хихикая, Красноглазый растянул анус Охотника резче, и тот, заскулив, начал дёргаться. Воин, чуть приподняв его, толкнул вперёд, а Страж с готовностью приподнял член своего мальчика, и тот почти целиком заглотил его и сдавленно закашлялся от неожиданности. Держась за лапы Воина, Красноглазый откинулся назад и застонал в голос, когда его начали трахать с двух сторон: Страж членами раздирал его дыру, а Охотник брал в рот по самые яйца.       Скуля от удовольствия, Красноглазый выгнулся сильнее, дотянулся до отростка на лапе Воина и принялся его сосать, представляя, что это чей-либо член. Тот даже немного удивился и не сразу понял, что происходит. Красноглазый замер, чувствуя, как кончики членов осторожно тыкаются вокруг его бугорка. Он напрягся и натурально взвизгнул, изливаясь соками и орошая ими члены Стража, когда тот точно стрелы воткнул их с разных сторон, но ближе к центру. Обмякнув, он повис в крепкой хватке Стража, раздумывая о том, что это уже слишком.       Охотник, чуть не захлебнувшись от хлынувшей мощным потоком спермы, тут же зашипел от боли, когда Красноглазого бесцеремонно скинули на пол, а за него взялись со всей силы. Два члена Стража разрывали глотку. Воин, усилив натиск, сжал его бёдра, вонзая в них когти. А тот чувствовал странное ощущение в животе, словно его растягивали, хотя никто в его задницу не кончал, а от спермы Красноглазого такого не должно было быть — слишком мало.       Пришедший в себя Красноглазый медленно перевернулся набок, после поднялся на ноги. Оба арахнида замерли и уставились на него. А тот доковылял до трона, присел к одному краю и глянул на них, махнул рукой, чтобы не останавливались и, издав усталый вздох, посмотрел в проём выхода. Охотник стонал громко; он не переставая мычал и дёргался в такт мощным толчкам. Тело извивалось и изгибалось, удобнее подставляясь под грубый натиск. Он бы хотел, чтобы и Красноглазый в этом участвовал, но тому было откровенно не до этого.       В голове Красноглазого стоял непроницаемый туман. Перед глазами точно пелена наподобие той, что бывает после сна. Внутри тоже были странные ощущения: как будто кто-то тянул за бугорок, пытаясь сделать его более длинным, от этого было желание помочиться, так как щекочущими нотками отдавало в мочевом пузыре и чуть выше. Он навалился на подлокотник, припав на него руками и опёршись в них лбом. Дыхание стало совсем горячим, тело постепенно охватывал непривычный и доселе не испытываемый жар.       Видевший это Страж оставил Охотника на Воина и, подойдя к трону, присел на него. Один из членов беспрепятственно вошёл в Красноглазого, а тот закричал так, словно его раздирал член паука-гиганта. По телу прошёл разряд тока. Туман в голове сгущался. Продолжая двигать членом, чтобы довести свою Королеву до конца, Страж всматривался, как у того в вертикальном глазу появляются белесые точки зрачков, которые от происходящего трепетали, пытаясь сфокусироваться на чём-то одном.       Красноглазый, сев полубоком и свесив ноги, сильнее выставил задницу, подставляя её для Стража. Его когти воткнулись в каменный подлокотник, кроша его и оставляя небольшие дырочки. Анус судорожно сжимался на единственном члене внутри. Тело напрягалось так, что сводило мышцы. Сквозь плотно сжатые зубы вырвался рык. Он поджал ноги, которым Страж не дал слишком плотно прижаться, иначе бы они закрывали дырку. В этот самый момент, пока Страж его трахал, он продолжал меняться, всё больше и больше подстраиваясь под пауков. Под давлением пальцев камень треснул, что ввело в шок Стража.       Пересев на колени, Красноглазый сам с неистовостью стал насаживать себя на член Стража, а тот даже побаивался к нему прикасаться. Член часто тыкался во внутреннюю стенку, которая по ощущениям словно придвинулась ближе. Страж, что удивительно, стал сопротивляться, пытаясь оттолкнуть Королеву, но тот, резко развернувшись, вскинул руки с удлинившимися когтями и, вцепившись в нагрудную пластину одной рукой, второй схватил за переднюю лапу, лишая возможности сбежать. Кольцо внутри раскрылось, пропуская член дальше и сомкнулось, зафиксировав его так.       Страж взвыл от боли. Такого он ещё никогда в жизни не чувствовал. Это, наверное, сродни тому, когда Королева оторвал член у вражеского арахнида. На его вой Красноглазый ответил своим — требовательным, подчиняющим, лишающим воли. У Стража, несмотря на адскую боль, пропало желание сопротивляться Королеве, который продолжал насаживаться на член, пытаясь заставить его кончить.       Охотник и Воин замерли. Они во все глаза таращились на то, как Красноглазый, судя по всему, насилует своего Стража. Да так, что тот неподдельно испугался. Охотник нервно сглотнул. Такого он его ещё не видел. От Красноглазого ощутимыми волнами шла агрессия. Охотник, не выдержав, отскочил от Воина и, ринувшись к нему, припал на колени возле трона, боясь идти дальше: а то ещё разорвёт в клочья, подумав, что тот претендует на его самца. Не останавливаясь, Красноглазый зыркнул на него, а когда тот аккуратно подлез ближе — вскинул одну руку, сжал его за шею и дёрнул под себя.       Охотник подумал, что его сейчас трахнут, даже уже начал ноги раздвигать, как Красноглазый сдёрнул его ниже и прижался соском к его губам. Тот послушно взял его в рот, начав нежно посасывать, практически сразу ощущая на языке странный терпкий вкус. Воин, поняв, что Красноглазый в шаге от последних изменений, подойдя к ним и не боясь, что тот накинется, сжал член Стража, не обращая внимания на его недовольное шипение, просунул плоть в Красноглазого, который, плотнее прижавшись к паучьему телу, обхватил внутренним кольцом и второй член. Страж крепился, ему казалось, что их сейчас оба сломают. Тут всем уже стало ясно, что у Королевы что-то типа течки или гона, и ему нужно не просто потрахаться, а спариться со всеми последствиями. Сработал инстинкт размножения. В принципе, для них это даже хорошо. Только никто не рассчитывал, что «замок» у Красноглазого до такой степени жёсткий. Однако он ослабевал, когда Красноглазый переключился на облизывания с изнывающим и стонущим от желания Охотником. Страж даже мысленно обрадовался, что всё-таки не убил этого мальчишку, как хотел изначально.       Красноглазый, всё так же рвано дёргаясь на двух членах, ощущения от которых стали острее, лизался с Охотником, который призывно разводил перед ним ноги и, не дождавшись ответа, сам сжал его член и, упираясь ногами в лапы Стража, ввёл его в себя. Придерживая его за поясницу, Красноглазый дал ему откинуться назад, чтобы и Воину досталась порция ласки. Охотник никогда не отказывался от отсоса.       Красноглазый, откинувшись назад, прижался спиной к Стражу, томно выдохнул. Страж в ответ обвил его всеми руками, начав двигаться сам более сильными и уверенными толчками. Он помог Красноглазому придерживать стонущего Охотника. Стражу казалось, что в попке Красноглазого выросли присоски, которые щипали его член, изводя всё сильнее, заставляя двумя мощными потоками излиться в него. А тот, охнув от такого странного и непривычного чувства, прижался к нему плотнее.       «Замок» ослаб окончательно, Страж поспешил убрать члены, и он сразу сомкнулся, чтобы не дать семени выплеснуться наружу. Красноглазый, зажав член Охотника в руке, усилил свой натиск, краем глаза заметив, как довольно потягивающийся Страж отполз чуть в сторону. Конечно довольный, такое пережил, чуть без двух хуев не остался. Охотник, выгнувшись, принял в себя семя Воина и, прогнувшись обратно, крепко обнял Красноглазого за шею, впиваясь страстным поцелуем, передавая семя и ему.       Старательно и жадно мня попку Охотника, Красноглазый, превозмогая усталость, снова и снова вгонял в него свой член. Их языки сплетались, пытаясь проникнуть как можно глубже. Обсасывая язычок Охотника, Красноглазый издал сдавленный стон, заливая его своим семенем и, совсем обессилев, завалился на спину, позволяя тому скакать на своём члене. А Охотника обуревала паника: член всё ещё стоял, возбуждение росло, сковывая его движения. Становилось как-то нереально страшно.       Подметивший это Страж грубо сдёрнул его с валяющегося трупиком Красноглазого и ткнул лицом в опухшие соски, а сам принялся трахать его, причём настолько жёстко, насколько он был способен в тот момент. Выделяемая багровая жидкость из сосков Красноглазого заставляла тело дрожать ещё сильнее. Страж врывался быстро и резко, его члены змеями извивались внутри. Более мягкой плотью он чувствовал, как уплотняются внутри Охотника стенки: не равномерно, а какими-то пятачками. Вздохнув, он нащупал три пятачка в более удобном для него месте и ткнул в них членами. Охотник взвыл, прогнулся в спине и обмяк. Хмыкнув, Страж закинул его к Красноглазому и под неодобрительный взгляд Воина, — ему не понравилось, что тот отодрал его мальчика, — вышел из пещеры.       Чем дальше, тем интереснее.       И опаснее.       Посмотрим.