Освободи меня

             Красноглазый с любопытством поглядывал на сидящего на коленях рядом с троном Охотника. Тот смотрел большими глазами, ожидая своего наказания. Причём он откровенно побаивался, ведь его проступок действительно серьёзный. Страж напирал, чтобы от него избавиться, но Красноглазый ему отказал, сказав, что с ним он разберётся сам.       Красноглазый пальцем поманил к себе Воина, и тот послушно подошёл. Протянув руку к Охотнику, он раздвинул ноги и пододвинулся к краю, чтобы тому было удобнее взять в свой горячий влажный ротик его член. Охотник на член набросился с жадностью, насасывая его с таким желанием, что сам от этого стонать начал. Он придвинулся немного ближе, чтобы влажная, истекающая соками, головка вскользнула в глотку полностью. Губки перед этим сжались, и она мягко скользнула по языку, а после проскользнула и глубже.       Пристроившийся к нему сзади Воин, высунув свой член, потёрся им об анус Охотника, увлажняя его сильнее, — из того уже и так текло от предвкушения, что с ним сделают, — и только с разрешения Королевы он начал медленно входить, наслаждаясь узкой дыркой, обхватившей его, и которая под непрекращающимся напором медленно растягивалась всё сильнее. Конец члена упёрся в верхнюю стенку, немного удлинился и по-змеиному двинулся, отчего кишечник принял такую же форму.       Охотник резко выдохнул и хотел было обернуться, но Красноглазый, положив обе руки ему на затылок, надавил, заставляя взять в рот ещё глубже и не отвлекаться. А тот, открыв рот пошире, высунул язык, вылизывая яйца, а после и вовсе взял их в рот, настолько активно слюнявя и мусоля, что Красноглазый чуть только от этого не кончил. Язычок ловко проскальзывал между членом и яйцами, между самими яйцами. Самый кончик достаточно ощутимо тыкался в нежную плоть. А каким было чувство, когда он начинал язычком быстро-быстро двигать из стороны в сторону, ударяясь им о плоть! Просто мурашки по телу от такого блаженства.       Воин задвигался активнее, член изогнулся сильнее и шире, раздвигая внутренние стенки, — почти что пополам его согнул, отчего Охотник тихо взвыл и задёргался. Из-за усилившегося напора Воина он почти не мог сосать — только постанывал и мычал. Красноглазый против не был, созерцать подобное ему тоже нравилось. А чего стоил вид растягивающейся дырки Охотника! Просто загляденье.       Шумно дыша, Охотник старался не подавиться членом в глотке и его выделениями — смазкой Красноглазый сочился щедро. В попке было хорошо, Воин затрахивал его не жалея себя. Член шустро двигался внутри, заставляя стенки местами уплотняться, делая их более чувствительными. От этого по телу пробегали мурашки.       Охотник вздрогнул сильнее, когда член в очередной раз задел одно из таких уплотнений. Он с таким упрямством тёрся об одно и тоже местечко, словно специально выводил его из себя, заставляя мелко дрожать и напрягаться — особенно от этого напрягались мышцы живота. И сколько Охотник ни пытался сжимать дырку, Воина это нисколько не тормозило, даже наоборот — подстёгивало. Он вдалбливался уже с такой силой, что Охотнику приходилось упираться руками в колени Красноглазого, чтобы не удариться или не ударить его головой.       Красноглазый любовался видом покрасневшего ануса, который становился всё краснее от каждого движения грубого члена. Даже область вокруг — и та раскраснелась. Он нагнулся вперёд, протянул руку, поймал пальцем его дырку за край и потянул на себя. Охотник взвыл. Анус и так растягивался неслабо, а тут ещё добавили. Воин опустился ниже, членом натягивая дырку ещё больше, и Красноглазый почувствовал, как пальцы Охотника надавили на его колени, а дырка судорожно пытается сжиматься.       От вида дёргающегося ануса захватывало дух. Охотник то сжимался, то напрягался, отчего дырка вытягивалась и тоже сжималась. Под грубым натиском члена она трепетала, точно девица в первую брачную ночь. Красноглазый поднялся с трона. Член с хлюпаньем выскользнул изо рта Охотника, и тот припал грудью к сиденью, слизывая с него капельки выделений Красноглазого. А тот, встав возле него ближе к бёдрам и опираясь о Воина рукой, склонился к заднице Охотника, водя по ней кончиком языка и кусая. Хотя водить было необязательно, ибо Воин трахал так, что бедного Охотника практически вдалбливало в трон, за который он пытался держаться.       Похлопав Охотника по заднице, Красноглазый кивнул Воину, и тот, сжав своего мальчика за шею руками, поднял, второй парой рук держа за ляжки. Прижавшись губами к соску, Красноглазый нежно и ласково его пососал, провёл кончиком языка, заставив его немного согнуться, а после прикусил и потянул на себя. Охотник взвыл от боли и предпринял попытку отстраниться, замахав руками. Красноглазому это не понравилось, он хмуро глянул на него завёл руки за спину и склеил паутиной. Погрозив ему пальцем, он шлёпнул ладонью по члену, и Охотник снова вскрикнул.       Охотник задыхался. Он судорожно ловил воздух, широко открыв рот, из которого непрерывным потоком лились вскрики и стоны. Воин душил его слишком сильно. А вдалбливаться не прекращал, отчего внутри словно разгорался пожар. А от ощущения удушения ещё и становилось жутковато, отчего в голове сгущался туман. И, ко всему прочему, Красноглазый продолжал мусолить и с силой кусать его соски, которые уже опухли и увеличились почти в два раза.       Насладившись игрой с сосками своей игрушки, Красноглазый, придерживая свой член, пристроился рядом и при очередном толчке Воина вскользнул следом. Охотник, чувствуя, как анус растягивается ещё больше, вздрогнул и хрипло вскрикнул. Красноглазый и сам застонал от того, как плотно его обхватывает дырка и с какой проворностью трётся о него плоть Воина. От его волнистой поверхности ощущения были несколько иными, чем от мягких членов Стража. Красноглазый буквально чувствовал, как каждая «волна» на его хуе давит на него, заставляя дрожать всё тело. И тут у него промелькнула мысль, что он не помнит, позволял ли Воину — одному — его поиметь. Надо бы попробовать…       Издав сдавленный рык, Красноглазый несдержанно кончил и, блаженно улыбаясь приоткрытым ртом, прижался к груди скачущему от каждого толчка Охотнику, покрывая нежными поцелуями его торс. Облизнувшись, Красноглазый немного послушал его вскрики и отошёл в сторону. На глаза попался подошедший Страж.       — А к тебе у меня будет очень неприятный разговор, когда я закончу вот с ними, — он указал пальцем на трахающуюся парочку. — Я в тебе весьма разочарован. А пока сгинь с глаз моих!       Ничего не понимающий Страж поспешил покинуть тронный зал, судорожно перебирая в голове все моменты, которые хоть как-то могли разочаровать Королеву, ибо волны недовольства от того шли неподдельные.       Красноглазый вернулся к Воину и Охотнику, присел на корточки, с любопытством рассматривая, как член погружается в задницу и как выскакивает. Как из дырки текли перемешавшиеся выделения, которые тонкой вязкой каплей — даже не одной — падали на пол. Красноглазый протянул руку, провёл по ним пальцем и сунул в рот, с удовольствием причмокнул губами, облизываясь. После он вовсе присосался к дырке и члену, жадно водя по ним языком, собирая на него побольше влаги и глотая её с таким видом, точно то какой-то божественный нектар.       Собрав в рот «нектара», Красноглазый сжал лицо Охотника. Воин притормозил, чтобы не мешать ласкам Королевы, и помог отпустить Охотника, чтобы их лица были на одном уровне. Красноглазый прижался губами к его рту, целуя настолько развратно, насколько это было возможно, между тем передавая ему смесь из выделений. Охотник отвечал на поцелуй с не меньшим желанием и пылкостью. От смеси слюны, спермы и его собственный соков тело начинало мелко дрожать, словно он возбуждался сильнее. Хотя, казалось, куда ещё больше? Но полыхало уже не только в заднице, но в каждой клеточке тела; он даже не смог сдержаться и обильно кончил, замарав Красноглазого, когда тот от него отстранился, а Воин снова принялся вдалбливаться в него.       Чтобы дать возможность кончить и Воину, Красноглазый прильнул к его боку, обвил крепкую шею руками и потянул на себя. Тот в ответ приобнял его одной рукой, склонился и сам порывисто поцеловал, водя сухим языком по мягкому и влажному. Красноглазый, прижав к своему языку клыки, несильно оцарапал его в кровь, и Воин, забавно урча, начал активно слизывать алые капельки, которые будили в нём неистовое желание овладеть Королевой. Да и вонь от его тела стояла такая, что всё внутри просто вопило возбуждением наброситься на него и отодрать его дырку в кровь, чтобы орал так, что все слышали. Однако приходилось сдерживаться… Но Воин был уверен, что Королева его всё же к себе подпустит — рано или поздно. Может, сейчас? После его излюбленного Охотника, чью задницу он сейчас наполняет своей кончой.       Хоть Красноглазый и подумывал оседлать член Воина, но точно не вперёд Охотника. Надо сначала закончить с наказанием. Хихикнув, Красноглазый подмигнул Воину, и тот, положив обессиленного Охотника на пол лицом вверх, отполз ближе к трону, с интересом наблюдая, как крупные пауки под командованием Королевы, обматывают ноги Охотника паутиной, медленно разбегаются в противоположные стороны, отчего тот сел на шпагат. Достигнув стен, пауки начали по ним взбираться, старательно натягивая паутину, чтобы у провинившегося перед всей колонией не получилось свести ноги.       Немного отойдя от недавнего спаривания, Охотник открыл глаза, удивлённо хлопая ресничками, в попытках понять, зачем его так подвесили. От того что он болтался вниз головой, сперма Воина плавно перетекала глубже; от этого ощущения по всему телу пробегала дрожь. Он вытаращился на Красноглазого, который вольготно развалился на троне, сев полубоком, чуть вытянув ноги и облокотившись о подлокотник; тот уже даже подумывал раздобыть несколько подушечек и уложить ими каменный трон, а то твердо как-то…       А Охотник таким видом Красноглазого любовался. Какой же шикарный у них Королева! Который страшен в гневе… Ну, может, не совсем страшен. Охотник замер в ожидании. Заметив, как Красноглазый улыбнулся, он прогнулся назад, уставился на паука-гиганта, прерывисто вдохнул и резко выдохнул. Он прекрасно понимал, что это схоже с тем, как их наказывал Страж, но… как же это волнительно!       По велению Королевы, гигант повернулся задней частью тела, максимально поднялся на вытянутых лапах и, приблизившись к Охотнику, вывалил член, которым он потёрся об него, вымазывая в липкой слизи выделений. Красноглазый замер в предвкушении, а Охотник — в панике. Он очень надеялся, что его этот хуй на части не разорвёт. Но надо отдать Красноглазому должное — дырку он под это всё же растянул.       Паук ткнулся в анус широким, толстым и откровенно огромным членом. Охотник старательно пытался расслабиться, а заодно и унять бешено колотящееся сердце. Он выжидал, когда же огромный хер наконец ворвётся в его задницу, но паук замер не шевелясь. Волнение то росло, то утихало, Охотник старался понять, почему ничего не происходит. Уснули все? Но нет, Красноглазый со своего трона на него смотрел с таким видом, словно хотел сожрать. Потрясающий взгляд… Охотнику так и хотелось, чтобы он принадлежал только ему одному.       Охотник так засмотрелся на своего любимого Красноглазого, что потерял бдительность, о чём не то чтобы пожалел, но точно доволен собой не был; почуяв, что он дал некую слабину и отвлёкся, Красноглазый двинул бровью, и в это же время паук со всей дури и почти на всю длину всадил свой член. По залу и пещерам разнёсся громкий вопль Охотника.       Задницу пронзила адская боль, резко разошедшийся анус судорожно сжался, от того как натянулась внутри кишка, обхватывая гигантский член, перехватило дыхание. Охотник судорожно вздохнул, большими глазами смотря, как член паука проталкивается глубже, отчего кожа на животе натягивалась всё сильнее. У него со страху сложилось впечатление, что член сейчас разорвёт его пупок и вывалится наружу вместе со всеми кишками и внутренностями. Под восхищённый взгляд Королевы.       В желудке ныло, после резкого вторжения член дальше продвигался медленнее, но это не меняло того факта, что он продолжал его разрывать. От очередного мощного толчка мышцы в ногах затрещали. Охотник не знал, о чём думать: что его разрывает огромный хуй или же что если он будет вдалбливаться в него не щадя, у него к демонам сломаются и оторвутся ноги…       Страх противным липким туманом обволакивал разум. Охотник судорожно вздохнул и задышал более спокойно, когда паук полностью вынул член. Но долгой передышки ему никто не дал. Стоило ему немного расслабиться, как хер снова, разрывая его дырку, несколько раз подряд до одури вдолбился в него.       Анус нещадно болел — всё-таки для такой грубости он не подходил, слишком уж нежный. Стенки внутри продолжали натягиваться и судорожно сжиматься, обтягивая член, у которого словно присоски появились. Охотник с ужасом завопил, когда появилось ощущение, что его кишечник пытаются выдернуть из него. Он громко вопил и извивался, изо рта брызгала слюна. В животе уже ныло, а про растянутую дырку можно было ничего и не говорить. Анус вытягивался следом за членом и достаточно глубоко погружался следом. Он покраснел ещё сильнее, отчего было такое ощущение, что кровоточит.       На свою беду Охотник, поднял голову и с ужасом уставился, как кишечник и правда вырывается следом за членом, словно приклеившись к нему, и тут же погружается внутрь с мощным толчком, под которым натягивался живот. Он чуть не задохнулся с испугу, что если так продолжится, то ему просто все кишки так выдерут. Странно, что боль он ощущал, только когда хуй нещадно вдалбливался в желудок.       Красноглазый от вида багрово-алой кишки кончил задницей. Он отчётливо ощущал, как жидкость его соков обжигающей волной хлынула по стенкам, разжигая в нём похоть вперемешку со страхом и неким отчаянием. Чем больше паук трахал вопящего от ужаса Охотника, тем сильнее вываливалась кишка. Её мягкая плоть с явным желанием обволакивала член паука, словно не хотела, чтобы он покидал их плена. Ему до ужаса захотелось потрогать её. Облизать. Помять в руках. И пока она вот так, снаружи, — растянуть и посмотреть, насколько сильно получится это сделать.       После очередного толчка Охотник обмочился, он не мог перестать пялиться на то, что творится с его задницей. Страх расползался дальше. Он прилагал титанические усилия, чтобы сжать свою дыру и не выпускать кишку наружу, но ничего не выходило. Она словно действительно приклеилась к нему. Охотник ясно ощущал, как та двигается вместе с членом, беспрепятственно выскальзывая.       Охотник мысленно взмолился; сопротивляться не получалось, а кишка выскальзывала всё дальше. По телу от ужаса прошла судорога, а следом ещё и ещё. В животе уже не просто болело, а словно месиво какое-то стало; паук без конца помаленьку изливался в него, отчего живот увеличивался. И это, ко всему прочему, заставляло нервничать его сильнее.       От сорванного голоса изо рта вырывались сдавленные хрипы, словно его горло снова кто-то сжал и с силой насаживал на гигантский хер. Охотник заскулил громче, и его скулёж перерос в громкий вопль; никем не остановленный паук кончал в Охотника. Живот раздулся заметнее. Охотнику казалось, что его в буквальном смысле разрывают напополам. Начиная от раздолбанной дырки в жопе, дальше по кишке, которая так и осталась на несколько сантиметров вытянутой из дыры, до самого желудка, где колыхалась сперма, которая отчего-то никак не хотела из него вытекать.       Красноглазый решил сделать так же, как Страж с ним — послав к Охотнику пауков побольше; и те, сжав лапами за края ануса, — отчего Охотник опять принялся хныкать, ибо жёсткие ворсинки и втыкались в истерзанный анус слишком больно, — начали растягивать его в стороны, оставляя дыру открытой. Благодаря паукам Красноглазый с неподдельным восхищением видел «розочку» из алых складочек внутренних стенок Охотника: измазанные в паучьей конче стенки, и как эта же конча в нем колышется, словно тот был каким-то сосудом для неё. Этакий графин с божественным напитком. Красноглазый не смог сдержать тихого смешка.       Немного странно, что Охотник не может извергнуть её из себя. Хотя, судя по его выражению лица, он вообще в отключке и ему не до этого. Красноглазый чутка нахмурился: в его жопе пульсировало так, что он сейчас сам был готов подставить свою дырку пауку, который, к слову, растянулся под Охотником с довольной рожей.       Продолжая рассматривать дыру Охотника, Красноглазый с какой-то одержимостью начал дёргать свой анус, напрочь позабыв о том, что рядом стоит Воин с членом на изготовку. Тому пришлось про себя напомнить. Он с радостью готов прийти своей Королеве на выручку. Особенно в такой проблемке.       Красноглазый тихо зашипел, и в проёме показался ещё один паук-гигант; Воин уже подумал, что тот и правда решил насадить себя на гиганта, как паук подполз, встал за Охотником и, поднявшись, вывалил свой член. Воину подумалось, что Королева хочет реально разорвать Охотника членами пауков.       Гигантский хер с громким хлюпаньем и чавканьем был всажен в захрипевшего Охотника. Сперма из его дырки разбрызгалась по сторонам, вытесняемая очередным членом. Кишка уже не липла к херу то ли из-за его особого строения, то ли слишком сильно была вымазана в паучьей конче, из-за чего присоски не могли к ней приклеиться.       Охотник глухо захрипел и начал дёргаться; паук вдалбливался так же, как и предыдущий, отчего он постоянно дёргался на паутине, которая под таким натиском грозилась оторваться. Наслаждаясь этим зрелищем, Красноглазый облизнулся и, откинувшись на спинку, позволил, наконец-то, Воину трахнуть себя. Непривычно твёрдый и рельефный член со всей силы, точно клинок, вонзился в бугорок, отчего Красноглазый, взвизгнув, снова кончил, но останавливаться на этом был не намерен.       Из жопы красноглазого текло чуть ли не сильнее, чем из жопы Охотника, который уже не знал, кому молиться, чтобы ему дали хоть малюсенькую передышку. От пульсации в заднице казалось, что его кишки свернули узлом. Паук постепенно добавлял своей кончи, а в животе и без этого колыхался целый океан; казалось, ещё немного — и желудок разорвётся. От каждого толчка он всё больше и больше думал, что вот этот последний, и он точно лишится рассудка от похоти или как минимум потеряет сознание. Как же он был благодарен Красноглазому — которого сейчас в трон вдалбливает Воин, что аж ноги вон как дёргаются — за то, что он не сунул в него сразу два гигантских хера, а то бы они его реально разорвали. От одного-то вон какая дыра.       Охотник сдавленно захрипел, от того что паук излился чуть сильнее, добавляя ещё спермы, и тут же завопил, когда от очередного мощного толчка он, кажется, до самого солнечного сплетения сорвался, из-за чего грубая часть его тела с тысячами тонких жёстких ворсинок вонзились в анус до крови, ещё сильнее разрывая его. Издав еле слышный скулёж, он обмяк. Видя это, Красноглазый, сам пребывая на грани, еле успел запретить пауку кончать в его Охотника, и тот, высунув член, кончил на дырку, частично заполняя его, отчего сперма, перелившись через край раздолбанного ануса, измазала его почти полностью.       По приказу же Королевы паук предельно осторожно разодрал сдерживающую руки Охотника паутину и, приподняв его за них, чтобы дыра в жопе оказалась внизу, с силой сжал живот, помогая сперме вылиться из него. На того самого паука, который был первым и который так с места и не сдвинулся, любуясь, как Воин ебёт Королеву, свернув того чуть ли не в каральку.       Красноглазый думал, что пока добравшийся до него Воин трахает с такой силой, задрав его жопу кверху, чуть ли не вдвое свернутая спина сейчас реально переломится. Красноглазый громко зашипел от удовольствия, хотя бугорок и стенка вокруг, истыканные острым концом члена, болели. Он не стал задумываться о том, кто первый, а кто — нет: бугорок разошёлся в стороны, открыв проход глубже и, как только Воин всадил член максимально глубоко, стенки сошлись в «замок». Воин рыкнул от боли, но даже и не пытался дёргаться, чтобы вытащить член; он им только сильно двигал, долбя по стенкам прямой кишки, отчего Красноглазый уже навзрыд ревел и изливался на своё лицо своей же кончой. Потрясающий вид. Хотя оттраханный до потери сознания Охотник смотрелся шикарнее.       Воин рванул сначала вперед, отчего Королева зашипел от боли, а после и назад, и под таким давлением «замок» вытянулся до предела и сжался сильнее. Красноглазый от этого взвизгнул, но отпустить Воина не мог, пока тот не изольётся в него и под этим замок сам расступится. Он уже реально испугался, что разошедшийся арахнид ему всё с мясом выдерет, но после третьего или четвёртого толчка — Красноглазый и не считал, только скулил от боли в заднице — он обильно излился. Но даже после этого Воин не спешил доставать член и выпускать Королеву из своей хватки, продолжая держать дыркой кверху, давая своему семени скользнуть глубже.