Сколько стоил мой идеальный мир?
Сколько заплачу за грехи?
Каждый новый день заметает следы…
И назад мне уже не дойти…
Валка, улыбаясь, провожала сына и внучку, помогая погрузить все необходимое на лодку. Все было готово к отплытию. Иккинг обнял мать на прощание, столько же крепко, как при их первой встрече много-много лет назад. — Я верю в тебя, Иккинг, вы найдете Беззубика, — нежно шепнула на ухо сыну женщина. Кивнув и улыбнувшись, вождь поспешил на судно. Поднимающаяся на борт девушка оглянулась на провожающих ее олуховчан и стоящую во главе бабушку. Переведя взгляд на отца, протягивающего ей руку, Зефир развернулась и побежала к Валке. Упав в раскрытые и по-матерински теплые объятия, девушка прижалась к женщине. — Бабушка, мы же найдем их? — Конечно, Зефир, если встретишь Грозокрыла, погладь его за меня, — слабо улыбнувшись, Валка отпустила внучку, вновь поверившую в чудо. Корабль отплыл, покачиваясь на волнах. Зефир уже не очень-то надеялась встретить этих чудесных существ, но все же, что-то внутри подсказывало ей, что слова отца — не выдумка. День проходил, вернее было бы сказать, проползал. Девушка изнывая от безделья кругами бродила по палубе. Занять себя было откровенно нечем. Наскучавшись в одиночестве, Зефир разумно решила, что скучать вдвоем будет веселее и побрела к отцу. — Ты уверен, что нам надо плыть туда? Раньше мы всегда плыли в другую сторону, пап, — усевшись на деревянный пол и склонив голову на левое плечо, так что рыжая челка тут же застелила голубые глаза, интересовалась девушка. Иккинг кивнул, сказав, что драконов они поплывут искать позже, как только заберут одного его хорошего друга. На тут же появившийся миллион и один вопрос, вождь, смеясь, не отвечал, намеренно не раскрывая карты. Пусть дочка помучается, хоть будет чем себя занять. Зефир тут же принялась фантазировать на тему того, кто бы это мог быть. Ведь все друзья отца остались на острове. Кто это? Мужчина или женщина? Молодой или уже старый? Как выглядит? — Пап, а как вы познакомились с этим хорошим другом? — хитро прищуриваясь любопытствовала она, надеясь, что папа проговорится хотя бы о том, какого пола эта загадочная личность. Но отец, как назло не раскололся. Многие воспоминания из молодости давались тяжело мужчине, ведь во всех воспоминаниях еще была жива Астрид. Первая и единственная любовь вождя. Вспоминая жену, он всегда вспоминал фразу отца, о Валке, что ему не нужна другая женщина. Вот и ему, Иккингу, другая женщина была не нужна, а Астрид вернуть никто не мог. С каждым днем Хэддок все четче осознавал то, что от того, прежнего Иккинга, в нем практически ничего не осталось. Черед потерь задушила в нем того верившего в мир, в любовь человека. Всю свою жизнь он искал себя, но так и не нашел. А слов любимой о том, что все, что он ищет не где-то там за горизонтом, а очень близко, порой так не хватало. Зефир моментально узнавала этот печальный взгляд зеленых глаз отца. Вспомнил о маме. Ей не надо было больше ничего, чтобы понять это. Она думала о том, что папа хотя бы видел маму, а вот Зефир знала, как она выглядит лишь благодаря нарисованным отцом портретам. Грусть тут же обволокла сжавшуюся в маленький беззащитный комочек девушку. Девушка молчала о том, что последние несколько дней ей снилась мама, звала к себе, но что-то не позволяло ей согласиться, хотя так хотелось к маме… Зефир четко осознавала, что еще не все сделала, чтобы следовать за Астрид и каждую ночь просила подождать еще чуть-чуть. Она намеренно не говорила ни слова об этом Иккингу, не хотела сделать больнее. По прошествии какого-то количества дней, какого Зефир не знала точно, сбившись со счета, их корабль причалил к неизвестному ей острову. Ей предстояло подождать около часа вместе с отцом его так называемого друга. Девушка с нетерпением ждала появления этого загадочного человека, а пока от скуки ходила по пляжу, пиная камешки и бросая некоторые из них в морские воды. Женщина, узнав о прибытии Хэддока с дочкой, бросила все дела и поспешила на пляж, где ее уже заждались. Преодолевая расстояние с завидной прытью, совсем как в молодости, она быстро оказалась на месте. — Иккинг, — женщина бросилась обнимать его, радуясь новой встрече с ним и совсем позабыв о том прохладном разговоре, после которого она покинула Олух. — А мама была не против твоей дружбы с… — придирчиво осмотрев женщину и успев разочароваться в отличии реальности от ее ожиданий, встряла Зефир, — ней? — Ты и есть дочь вождя Олуха? Я Хедер, — женщина дружелюбно протянула ладонь нахмурившейся девушке, — твоя мама была не против. Мы с Астрид были очень дружны. *** Рыжие локоны, стянутые в привычные косы, уже растрепал прохладный ветер. Полные восторга голубые глаза сияли на солнце не хуже какой-нибудь полярной звезды. В широкой улыбке растянулись девичьи губы, обнажая белые зубки. Зефир старалась не забывать дышать хотя бы через раз, пытаясь прочувствовать каждой клеточкой кожи на своей ладони чешуйчатую морду дракона. Огромные зеленые глаза, напоминающие ей по цвету глаза ее собственного отца, не были сравнимы с чем-то, что приходилось когда-то видеть в своей жизни девушке. Ночная Фурия улыбалась в ответ, поглядывая на своего давнего друга, осматривающего элерон, сделанный много лет назад. *** Мирный сон Иккинга был прерван оглушающими криками. Разумеется, ему даже спросонья не пришлось думать чьи это голоса. Потерев ладони друг о друга, согревая их тем самым, вождь приложил руки к лицу. Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги и пошел разнимать своих спутниц, которые с самого начала путешествия не очень-то ладили стараниями его маленькой принцессы. - Ты не можешь указывать мне, ты мне не мать, оставь меня. - Зефир, Астрид бы не одобрила, - злобный взгляд из под рваной рыжей челки заставил женщину замолчать и отступить. Пусть думает, что победила. Хедер помнила характер подруги и воспоминания об Астрид навеяли грусть. Зажмурившись, женщина сосредоточенно потерла виски и вновь обернулась на Зефир. Да, этой девушке определенно не хватало материнской ласки и отцовской строгости. В каком-то смысле Хедер понимала своего друга: потерять все в одну ночь и жить дальше было невыносимо трудно. Единственная ниточка, которой удавалось удержать вождя на плаву, воспринимала ее в штыки. А ведь Хедер очень хотела подарить всю свою заботу этой девчонке. Ведь больше некому. Хэддок подошел к подруге, которая задумчиво разглядывала лунное отражение на колеблющейся водной глади. Ему было не просто выбрать к кому идти первой. И хотя вся его душа рвалась к обиженной на весь свет дочурке, он все же подошел к Хедер. - Иккинг, ты не пробовал ее воспитывать? - жесткое замечание кольнуло сердце вождя, хотя он осознавал, что в этих словах была доля правды. - Хедер, ты же знаешь, я не могу ей что-то запретить, Зефир - единственное, что у меня осталось, понимаешь? - Мужчина с надеждой взглянул на притворно спокойное лицо стоящей рядом женщины. - Нет, Иккинг, не понимаю, ее надо воспитывать. Твоя дочь - будущий вождь. Она же никого не слышит. Я знаю, что тебе тяжело, но дочка не единственное, что у тебя осталось. А как же... - подавив в себе желание накрыть друга волной криков, Хедер снизила голос, - как же мать? Валка пытается тебя направить, но кто бы слушал? А твои друзья? Они все рядом, а ты, ты решил, что с потерей Астрид жизнь завершилась. Нет, Иккинг, кроме Астрид есть еще тысячи женщин. Найди себе наконец ту, которая встряхнет тебя и даст чертей твоей бестии. - Хедер, - твердый жест, показывающий, что женщина не намерена продолжать разговор, заставил Хэддока замолчать и пойти к сидящей на другом конце корабля дочери.