Лучик света во мгле

— Она говорила такие вещи, папа, если бы ты только слышал, — только и твердила Зефир, глядя в пол.       Иккинг прижал дочь к себе, укоризненно поглядывая на Хедер, которая демонстративно скрестила руки на груди и изогнула черную бровь. Что же такого она говорила Зефир не уточняла, как бы отец не пытался это выяснить. — Я тебе скажу, что я ей говорила, — как можно более независимо вышагивая по палубе, вмешалась женщина, — или, Зефир, ты сама расскажешь? Даю последний шанс.       Хэддок слегка отстранился от дочери и внимательно посмотрел на нее, ожидая ее окончательного решения. Хмыкнув и отвернувшись от тяжелых взрослых взглядов, Зефир тяжело вздохнула и, резко развернувшись шагнула к независимо стоявшей Хедер. — Ты мне не мать, я тебя не знаю, не смей вообще заикаться об Астрид. Ты ничего о ней не знаешь. И о папе тоже. — Все, что я тебе сказала — правда, а ты лишь маленькая эгоистичная девчонка, которую не заботят ни чувства родного отца, ни тем более окружающих, — прошипела в ответ на выпад девушки Хедер. — Может, вы наконец посвятите меня в суть своей проблемы и мы вместе что-нибудь придумаем? — Пытаясь примерить дам, Иккинг встал между ними. — А ты не лезь, — рявкнули в ответ мегеры, прожигающие друг друга взглядами.       Голубые глаза Зефир, если бы только имели такую способность, испепелили бы Хедер прямо здесь. Прямо сейчас. Сию же секунду. Хэддок понятия не имел кого успокаивать, кого ставить на место. Разумеется, он всецело был на стороне дочери, но не зная сути конфликта в принципе не мог поступить настолько опрометчиво, чтобы обидеть давнюю подругу. Да и Хедер говорила правильные вещи, заведя с ним разговор о том, что он разбаловал Зефир. Но встать на ее сторону означало предать Зефир.       Махнув рукой на своих спутниц, Хэддок оставил их самостоятельно разбираться друг с другом, предоставив им полную свободу в этом вопросе. Размышления о том, кого от кого спасать разбередили старые раны, затянувшиеся, но ставшие грубыми рубцами на душе вождя. Он живо вспоминал ночь многолетней давности, когда бросился спасать дочь, искренне надеясь, что беременная Астрид выберется сама, как она настаивала. Но не выбралась. — Видишь, что ты наделала, — сдувая челку с глаз, рыкнула Зефир, толкнув попытавшуюся примериться Хедер. — Я наделала? Если бы ты не была такой эгоисткой — Эгоисткой? — Перебила девушка, задыхаясь от негодования, — эгоисткой? В чем это проявляется? Когда это я показала себя эгоисткой? — А ты думаешь, что я не знаю о той сцене, которую ты устроила, когда вы в прошлый раз вернулись ни с чем? Знаю. Валка все рассказала мне. — Бабушка? — Ты совсем не думаешь об отце, — уже не заботясь о том, чтобы до Иккинга не доносились крики, негодовала Хедер, — только о себе. Ему и так тяжело. А знаешь от чего такая вседозволенность? Ты — единственное, что осталось у Иккинга после той ночи, когда Астрид, — понимая, что она говорит лишнее, женщина закрыла ладонями рот, громко ахнув, — ты ведь не знаешь, верно?       Настороженная Зефир отрицательно помотала головой, с недоверием разглядывая женщину. Она явно знала что-то о смерти мамы, что-то, что причиняет боль ее отцу по сей день, что-то такое, о чем папа до сих пор не отважился ей сообщить. Она помнила ту сказку, которую Иккинг рассказал ей, когда Зефир была еще крошкой. Мама ставшая драконом. Конечно, девушка уже понимала, что мать погибла, но где и при каких обстоятельствах. Почему папа до сих пор не смирился с утратой? Что он умалчивает?       Понимая, что правду ей расскажет только Хедер, Зефир сдалась и протянула ей руку в знак примирения. Едва женщина коснулась своей ладонью ладони девушки, юная Хэддок одернула руку, и осмотрев Хедер с ног до головы, будто прикидывая, можно ли ей все-таки доверять, вложила свою руку в ее. — Но с одним условием, — четко разделяя слова, железным голосом, не требующим возражений, процедила воительница, наблюдая как Хедер изогнула бровь, по-видимому, готовая принять ее условие, — ты расскажешь, как погибла мама, — бросив взгляд на отца, упорно делающего вид, что он занят управлением кораблем, добавила уже более тихо — раз папа не может.       Ни секунды не колебаясь, Хедер кивнула, пребывая в полной уверенности, что она поступает правильно. В конце концов, кто-то должен был сказать Зефир правду, пусть и горькую. Так или иначе она все равно ее узнает, а тут еще бонусом идет перемирие и, пусть призрачная, но надежда на то, что они смогут подружиться.       Корабль покачивало на волнах, прохладный ветер обдувал небольшую команду. Иккинг размышлял над тем, к какому соглашению пришли девушки. Что же послужило почвой этого недолгого перемирия? По тем обрывкам слов он не мог собрать картинку воедино, а додумывать ничего не хотелось. Что ж, пусть все идет своим чередом. Все-таки эта подозрительная тишина в разы лучше, чем бесконечные крики и обвинения, которыми сыпали друг на друга Хедер и Зефир пару часов назад. Сейчас Хэддок с удивлением наблюдал, как они сидят рядом, даже не выдрав друг другу несколько клоков волос. Хедер с интересом наблюдала, как Зефир что-то рисует, иногда выводя рукой в воздухе какие-то непонятные линии, как бы советуя девочке, как усовершенствовать рисунок. Иккинг подумал о том, что не замечал за своей подругой пристрастию к рисованию, но тут же поймал себя на мысли, что ему очень хочется посмотреть на картину своей дочери. — Так, только челка чуть длиннее, где-то вот до сюда, — проведя ногтем чуть выше брови, кивала женщина, — да, веснушки были всю жизнь. Не помню, чтобы они отсутствовали. Знаешь, очень похоже.       Зефир старательно выводила линии, вырисовывая прическу. А сидящая рядом Хедер едва сдерживалась чтобы не рассмеяться над чертовской схожестью дочери и отца. Она даже брови хмурила так же, как Иккинг. — Что? Что смешного? Что-то не так? — оторвавшись от рисунка, Зефир сбила с глаз челку и вопросительно вскинула брови. — Нет, нет, — хихикая, заверила ее Хедер, — просто ты так похожа на Иккинга. Мы с ним познакомились, когда были примерно твоего возраста. — Папа говорил что-то такое, но не рассказывал самой истории, — убирая в сумку с драконьей мордашкой, — может, ты расскажешь? — Эм, — припоминая знакомство, его причины и последствия женщина тут же пожалела, что затронула эту тему, — думаю, что у Иккинга лучше получится, ну или нам стоит рассказать тебе эту историю вдвоем.       Зефир с недоверием уставилась на новоиспеченную подругу, которая должна была открыть ей тайну смерти Астрид, но вместо этого еще больше нагнала неизвестности.