Мне забот хватает,
Я молю о тишине…
— Ты слышала легенду о реке Ахтохаллэн? — Река, которая помнит все? — Зефир старательно выводила что-то в блокноте, — да, бабушка в детстве пела мне песню, и мама… только я не помню этого… — Тогда ты знаешь, что у воды есть память, — улыбнулась Хедер, заглядывая в рисунок. — Как мне это поможет узнать о маме? — Идем со мной, я покажу, — женщина протянула руку недоверчиво смотрящей на нее девчушке. Хедер подвела девочку к борту. Морская гладь была спокойной как никогда, в воде играли солнечные блики, лишь небольшой ветерок, витающий над океаном, создавал легкую рябь на поверхности. Зефир без особого энтузиазма посмотрела в направлении, указанном женщиной. С их последнего разговора она так ничего нового о маме и не узнала. Отец тоже не спешил раскрывать дочери прошлое. — Что ты видишь? — Нечто маленькое и ужасное, — разглядывая свое отражение, безучастно ответила она. — А я вижу сильную воительницу, так похожую на мою подругу, — Хедер ловко заправила упавшую на лицо прядь волос за ухо и улыбнулась своему отражению. — И где же тут память? — непонимающе спросила Зефир, переведя взгляд с водной поверхности на женщину. — А ты вглядись, повнимательнее. Хедер слегка приобняла девушку за плечи, разглядывая отражение вместе с ней. Она видела гораздо больше нежели Зефир. Но как показать это ей? Как передать собственные воспоминания в том буйстве красок и эмоций, так, как она сама это запомнила? После недолгого молчания, повисшего между женщинами, к ним подошел вождь Олуха, заинтересованный происходящим за бортом. Он со всей отцовской любовью и нежностью приобнял дочь за плечи. Да, он тоже видел в Зефир свою горячо любимую жену. Но так же как и Хедер не знал, как передать дочери словами все то, что он испытывал по отношению к Астрид. Зефир постояла в задумчивости еще несколько секунд и резко обернулась к отцу, заставив его вздрогнуть. Девушка прижалась к мужчине, будто спрятавшись от всех бед, которые ждут ее на пути. Иккинг взглянул на дочь, прижав ее к себе еще крепче, и перевел взгляд на Хедер, которая с улыбкой наблюдала за семейной идиллией. Женщина изо всех сил пыталась скрыть накатившуюся боль от осознания того, что собственной семьи она так и не заимела. У нее не было никого, кроме племени, которое надо было содержать и вести к новым победам, однако, уже без драконов. Вечно занятая проблемами деревни, Хедер не думала о собственном счастье, но теперь, наблюдая изо дня в день, с какой нежностью и трепетом Хэддок смотрит на дочь, как восхищается Зефир своим отцом, женщина понимала, что ей тоже хочется этого простого счастья. — Ты очень похожа на маму, Зефир, — хрипловатым голосом шепнул Иккинг, отчего та подняла взгляд своих голубых глаз на отца. — Ты скучаешь, — каждый раз сердце девушки разрывалось на части, когда она видела эту тоску в глазах папы, — я не хочу чтобы тебе было больно. — Астрид была на редкость мудрой и бесстрашной женщиной, она всегда знала, как поступить, чтобы выйти из любой ситуации, но при этом, твоя мать никогда не пыталась давить на Иккинга, — вдруг заговорила Хедер, — знаешь, по началу, я думала, что именно она доминирует в их отношениях, но потом… Потом я увидела бескрайнюю нежность, бесконечное доверие в ее глазах. Она никогда не боялась идти за твоим отцом. Наверное, знала, что он в конечном итоге приведет всех к победе. — Мама следовала за тобой везде? Ты же говорил, что она всегда лезла в самую гущу битвы? — Да, но только, чтобы помочь. Ей не нужно было доказывать, что она сильная. Я и так это знал. Я никогда и ни от кого не получал такой мощной поддержки в те моменты, когда она мне была действительно необходима, Зефир, и я очень хочу, чтобы ты стала такой же, — Хэддок поцеловал дочь в лоб и отступил назад, оставляя ее на попечение Хедер. Зефир задумалась. Ото всех она всегда слышала о бесстрашии своей матери, о ее упрямом и своевольном характере. Девушка никогда бы не подумала, что мама могла кротко следовать за отцом, безоговорочно доверять ему во всем, не ставя его действия, пусть даже самые абсурдные, под сомнение. Отец мало что рассказывал о ней, особенно, когда Зефир подросла и вопросов стало больше. В ее глазах мама была волевой, доминирующей женщиной. А оказывается, не она была той крепкой стеной, а отец. Нет, она не сомневалась в его авторитете, но и человека, способного принимать жесткие, порой даже жестокие, решения, девушка в нем не видела. Отец казался слишком добрым, слишком мягким для всего этого. Иккинг смотрел в даль, все еще надеясь встретиться с Беззубиком. Он молчал о том, что каждую ночь к нему во снах вновь приходит Астрид. Он слышал, как она зовет его. И ночью и днем. Изо всех сил противясь этому шепоту, вождь упрямо вел ладью в сторону Затерянного мира. Мужчина гнал прочь из мыслей жену. Он не мог дать слабину. Только не сейчас. С каждым днем ему было все тяжелее смотреть на Зефир, чьи черты так напоминали Астрид. А в ушах все четче раздавался голос любимой. «Иккинг, иди за мной…» — Нет, вдруг все обернется бедой. Я не могу сейчас пойти за тобой, Астрид. «Иккинг…» Вождь зажмурился и замотал головой из стороны в сторону, будто пытаясь выбросить голос из головы. Он убеждал себя в том, что это просто шум. Просто страхи прошлого. Он ведь только-только воспрял духом и расправил плечи, распрямил спину. — Иккинг, все в порядке? — Я слышу ее, Хедер, — Хэддок бросил взгляд на опешившую от этой фразы подругу, — она зовет меня. — Кто она? — женщина не понимала, что происходит, она положила руку на плечо вождя и постаралась заглянуть ему в глаза, — куда зовет? — Астрид, она зовет меня за собой, напевает что-то. Я знаю, это звучит… — Странно? — с улыбкой продолжила Хедер, — да, ты прав, не верится. «Иди ко мне… Столько ждала встречи с тобой…» — Слышишь? — Хэддок огляделся, но никого не было видно, — Где же ты? «Я здесь… Иккинг… здесь…» Шепот раздавался все ближе. Каждое слово слышалось все четче и четче. Иккинг видел непонимающий взгляд подруги. Да, он выглядел сумасшедшим в ее глазах, но ведь его и правда звал голос Астрид. Над морем вправду летели непонятные ему напевы, разносимые ветром еще дальше. Иккинг мысленно молил этот голос то пропасть навсегда, то явиться ему на глаза. Метался из стороны в сторону, словно маятник. Душа не могла найти успокоения. Вождь Олуха все чаще думал о том, что отдал бы все на свете, лишь бы увидеть ее улыбку еще раз. Чтобы обнять свою прекрасную воительницу в последний раз. Чтобы Зефир увидела маму. Пусть на миг. Но это бы случилось. — Иккинг, ты слышишь Астрид? Ты уверен, что это не воображение? — мужчина метнул злой взгляд на Хедер и та подняла руку, — нет так нет, чего сразу злиться. Я просто ничего не слышу, может надо отдохнуть? — Я не сумасшедший, Хедер. — Разумеется, нет. Даже легкий ветерок вдруг прекратился. Ладья замерла на месте. Ничего не понимающие люди начали осматриваться. Казалось, даже бегущие секунду назад по небу облака замерли, как и время. Зефир схватила валяющуюся рядом веревку, будто она могла чем-то помочь. Иккинг с Хедер переглянулись и выхватили оружие. Но вокруг на сколько хватало глаз простиралась только водная гладь. Вихрь качнул судно, пассажиры которого едва удержались на ногах. Затем еще и еще. Наконец, над ладьей зависло черное нечто. Зефир выронила веревку из рук и непонимающе хлопала глазами. — Беззубик, — прошептал Иккинг, не веря своим глазам, — это ты, братец.