Сountdown to you, bastard

Хённи проснулся, не чувствуя своего тела. Глаза еле фокусировались, пальцы не сгибались. Ощущение, будто ты почти умер. Но он всё равно поднялся с постели и рискнул посмотреть в зеркало. Лучше бы не делал этого. Вместо своего лица он увидел кашу из сине-красной кожи, гематом и ссадин. Тело было странной формы, словно его вылепил из пластилина какой-то рукожоп. Хённи закусил губу, пытаясь почувствовать хоть что-то, но боли не появилось. Вроде бы и славно, что, вот, ты можешь спокойно двигаться и вообще жить, несмотря на все травмы, и не чувствовать ничего. Но душевная боль была сильнее всего. В ушах стоял крик, которым вчера наполнились его легкие, а затем и весь первый этаж университета. Бэкхён недолго думал. Простить такое — самовольно подписаться на убийство. Поэтому он не медлил и принялся собирать вещи. Одежда летала по комнате, шкафчики слетали с шарниров, тетради валились на пол, листы рвались — Бэкхён торопился, поэтому ему плевать было на какие-то там порванные конспекты. Собственная жизнь дороже записей, которые и так есть в его голове, если их, конечно же, не выбили. Выйти из комнаты было не так трудно, как он думал. Бэкбом смирно спал после вчерашнего — конечно, отмутузил своего брата как следует, можно сопеть себе в подушку и видеть сон о том, как тебе за это памятник возводят. Бэкхён спустился вниз, еле держа в руках чемодан и два рюкзака: всё же, силы начинали покидать его тело, которые должно было, по сути, отходить ещё дня три-четыре, но каким-то волшебным образом восстановилось и всячески способствовало побегу. То ли отчаянное желание сбежать, то ли страх умереть через день. Дверь легко поддалась и тихо закрылась. На улице не было свидетелей. Маршрутка подъехала чуть ли не сразу. Кажется, сегодня мир на стороне Бён Бэкхёна. Либо небеса решили, что достаточно помучили парня, и он наконец-то заслужил право на нормальную жизнь. Бэкхён хотел бы радоваться такому сложению обстоятельств, но что-то не давало глубоко вздохнуть и выдохнуть из себя всё, что накопилось, скинуть камень с плеч и успокоиться. С каждым метром отдаляясь от дома, он чувствовал, что на его шее затягивается тугой узел. Воздуха не хватает. На глаза наворачиваются слёзы, будто совсем не хочется уходить. Знакомые глаза выводят из транса, и перед собой Хённи видит Кёнсу, который обеспокоенно пытается что-то сказать, но вместо этого просто обнимает и начинает водить пальцами по спине. Его объятия самые нежные и самые приятные, такие аккуратные и лёгкие, будто тебя обволакивает ветер. Бэкхён хотел бы стоять так вечность, но страх быть пойманным заставляет распустить объятия и отойти. Кёнсу осматривает друга и угрюмо опускает голову. — И почему этот живодёр — твой брат? От такого высказывания в сторону Бома становится одновременно неприятно и смешно. Никто не называл его таковым, но оно так описывает всю сущность этого человека. Аморальный живодёр и потрошитель, подумал Бэкхён. Самый настоящий монстр, который пытается все соки выпить из своего брата. Дома у Кёнсу приятно пахло молоком и булочками, которые до сих пор были хрустящими и тёплыми. Хённи всегда мечтал, чтобы у него в квартире пахло почти также, а не алкоголем и потом. Противным дезодорантом, одеколоном, гелем для душа и мылом. Жареным мясом, жиром и соусами. От всего этого тошнило. Ком подошёл к горлу и не давал нормально ответить на вопрос Кёнсу, что случилось и почему такой угрюмый вид даже сейчас. Он, наверное, понимал всё без слов, поэтому не дожидаясь каких-либо звуков, просто умыл Бэкхёна, обработал его раны и усадил за стол. Два стакана слегка тёплого молока, булочки с корицей и свеча с запахом ванили. Хённи не заметил, как уплёл всё, что ему предоставил друг, не заметил, как прошёл час, как он сидел и просто смотрел в окно, на улицу, где только что было его искалеченное тело, которое сейчас восстанавливается здесь. Квартира Кёнсу — настоящее убежище и душевная лечебница для Хённи. — Что ты собираешься делать? — ненавязчиво спросил Су, когда парни лежали на диване и смотрели незамысловатый фильм. Никакого особого смысла или оригинальной идеи, просто фильм про любовь, летнюю Швейцарию и маленький курорт. Подкупила только красивая картинка. Но было настолько приятно и трепетно, что у Хённи в груди стало спокойно. — Куплю себе квартиру и перееду, буду жить самостоятельно, — ответил легко и без сомнений. — Если хочешь, то можешь переехать ко мне чуть позже. Это будет в квартале от университета, чтобы было недалеко, но и не так палевно. — Отличный план. Только боюсь, что Бэкбом всё равно тебя найдёт, — Кёнсу повернулся ко мне и посмотрел в глаза. — Ты не боишься? — Что он меня убьёт? —  Хённи также взглянул на него. В глазах друга страх, волнение и сопереживание, в его — уверенность и обескураженность. — Мне ничего не остаётся, как бежать от него. Ждать, когда он наконец-то обо мне забудет, а потом выйти на свет и зажить как все обычные люди. — Надеюсь, что удача будет на твоей стороне. Бэкхён, ты же знаешь, что я желаю тебе только счастья, — Су лёг на его грудь и прикрыл глаза. — Конечно я перееду к тебе. Покупай квартиру побольше, чтобы уместить все мои книги и диски с фильмами! Бэкхён тихо рассмеялся и зарылся пальцами в волосы друга. Они были такими мягкими и приятными, что хотелось полностью забраться в них. Глаза Кёнсу искрились заботой и нежностью, а губы в улыбке образовали сердечко. Хённи хотелось с головой нырнуть в трепетные чувства, но для начала стоило покончить со своим братом. Нельзя начинать новую жизнь, не разобравшись со старой. День обещал быть спокойным и расслабляющим, если бы не звонок Чунмёна. Бэкхён подпрыгнул с места и начал собирать те вещи, которые уже успел выложить. Брат едет за ним. И через несколько минут будет здесь. Свет был мгновенно выключен, Бэкхён выпровожен через чёрный ход, а перед окном был поставлен скелет, купленный для уроков анатомии, одетый в одежду Кёнсу. Хённи хотел как следует попрощаться с другом, но время летело как бешеное и заставляло удирать со всех ног. Он бежал, бежал со всей мочи, не оглядываясь назад. Но бежать было некуда. Хённи остановился перед домом Чунмёна. Раз его уже проверяли, то не будут делать это ещё раз — слишком глупо для брата и его друзей. Дыра в двери слегка насторожила и напомнила предыдущий день болью в боку. Мён открыл сразу же, услышав жалобные крики в отверстие. Хённи был устроен на втором этаже в самой дальней комнате, окна которой выходят на задний двор. Чунмён остался там же, чтобы быть уверенным в хорошем состоянии друга. — Ты точно нормально себя чувствуешь? — Мне страшно, что они что-то сделают с Кёнсу, — Хённи признался, что не может сидеть спокойно, пока в квартире, в которой он почувствовал себя намного лучше несколько часов назад, теперь творится полный бедлам. В надежде, что от Су останется живое место, Бэкхён уснул практически в руках Чунмёна, крепко сжимая пальцами его рубашку. С утра его порадовал звонок Кёнсу, который сказал, что Бэкбому придётся заплатить за сломанный торшер и диван, а может быть, ещё и за взлом в чужую квартиру и попытки нанесения увечий. Хённи облегченно выдохнул, но насторожился, услышав, что Бом остаётся в университете на весьма интересном условии. — Я не позволю ему это сделать, — Бэкхён крепко сжал телефонную трубку. — Но ты не можешь появляться в университете ещё неделю, — Су озабоченно лепетал в трубку, пытаясь подобрать подходящие варианты. Бэкхён отправил на электронную почту ректора просьбу о переводе на заочное обучение. Ответ пришёл мгновенно, разрешающий это сделать на срок в два месяца. Хённи устраивает. Ему хватит этого сполна, чтобы опустить брата. Бэкбом не сможет даже до десятки вытянуть, какое уж первое место. Бэкхён начнёт работать так, как не делал этого раньше — руководить всем, чем только можно, сдавать все работы заранее, лучше и больше предыдущих. Он сделает всё, чтобы смешать Бома с землёй. Чунмён ушёл в университет, обещая, что вернётся после обеда, принесёт с собой что-нибудь нереально вкусное. Бэкхёна устраивал такой вариант, к тому же, у него появился шанс наконец-то узнать, как живёт его друг, чем питается и каким образом скрашивает досуг. В холодильнике одни овощи и фрукты, в шкафах — каши, крупы и много-много сортов чая на любые жизненные ситуации. Шкафов с книгами не обнаружено — только фотоаппараты, кассеты и кучи фильмов. Кажется, Чунмён очень любит останавливать жизнь и сохранять её на плёнке. Бэкхён дотронулся до граммофона, который, наверняка, никогда не использовался, потому что у Мёна есть хороший ноутбук с хорошими динамиками. Именно им и решил воспользоваться Хённи. Бэкхён долго не мог придумать, с чего начать его коварный план по уничтожению Бэкбома. Но в голову пришла идея о создании анти-фанбазы Церберов, которая в удачный момент сможет помочь студсовету. Рискованно, совершенно неоправданно и обреченно на провал, но попробовать стоит. Пробить базу данных университетского сплетника было проще простого. Буквально через десять минут на нём было выложено новое объявление, говорящее о вылете Бён Бэкбома из университета и акции против него. Бэкхён начал собирать вокруг себя людей, способных противостоять его брату. Но это было лишь малой частью аферы, которую ему стоило провернуть. В отсутствие главы студенческий совет разрывался между кабинетами завучей. Подготовка к балу набирала обороты, а справиться без Хённи с этим было невозможно. Все разногласия разгорались в споры, которыми могли дойти и до физической силы. Звонки не спасали ситуацию, поэтому парни были перемещены в дом Чунмёна, документы — разложены на столе, а пицца переместилась в руки каждого. — Во-первых, мы запретим вход Бому и его компашке, — объявил Бэкхён, заканчивая с едой. — И каким образом мы это сделаем? С помощью людей, которые встали против них? — Чонин слишком быстро подхватывал настрой главы. — В точку. Ты думаешь, что я зря всполошил весь сплетник и создал эту анти-фанбазу? Будто мне заняться нечем…. — Так и тебе всё равно делать нечего. Может, от отдыха голова поехала, — прокомментировал Чонин, за что сразу же получил по лбу. — Ай! Ну так что там про антифанючек? — Они помогут нам подкупить ректора. Если, конечно же, осмелятся рассказать обо всех преступлениях, что совершили тайком эти недоумки. К тому же, бал проходит в последний день семестра — в тот день, когда вывешивают наш судьбоносный список. И так как мой братец не окажется на первом месте, то появится в списке отчисленных, а это значит, что вылетит из списка гостей. — А его свора не пойдёт на такое мероприятие без лидера, — Чунмён усмехнулся, вспоминая, какими уверенными они стояли на его пороге. Было бы очень интересно посмотреть на покрасневшие от ярости и возмущённые из-за собственной жалости лица. — Точно! — подхватил Кёнсу. — Так что, осталось только проработать тематику нашего бала и начать организацию помещения. — Думаю, с этим вы сможете справиться самостоятельно. Простите, но у меня много дел, — Бэкхён встал из-за стола, оставляя негодующих приятелей, и вышел на улицу. Дверь совсем недавно заменили. А крыльцо давным-давно замело следы его брата. Но внутри почему-то до сих пор было неспокойно, будто его обязательно найдут. За его спиной слышались возмущения и устали вздохи, потому что только за этим они перебрались в такую чащу из уютного кабинета совета. И, проделав такой путь, уходить ни с чем — несправедливо. Поэтому главу за шкирку вернули в дом и заставили думать со всеми. Через неделю Хённи купил квартиру, как и обещал Кёнсу, в квартале от университета и съехал от Чунмёна. Пока что там было мало мебели — нельзя было выходить из дома так часто, да и средств пока что не было. Чтобы выжить самостоятельно, Бэкхён устроился в одну компанию на должность пиар-менеджера. Работать из дома — точно не его мечта, но на первых порах самое то. К тому же, он не только заполучил выгодную работу, но и забронированное местечко после выпуска их университета. Сдав на высший балл проверочный экзамен, Бэкхён автоматически стал любимчиком начальника и одним из кандидатов на его должность. Парню начинает казаться, что не зря он сбежал от брата и начал самостоятельную жизнь. Ежедневная рутина действительно стала скучной и надоедливой уже спустя четыре дня. Доставка на дом с огромным пакетом продуктов — Бэкхён не рисковал лишний раз мелькнуть в универмагах, которые находились слишком близко к университету. Завтрак состоит из салата и кофе. Вкусный, полезный, но такой обычный и приевшийся, что Хённи не выдерживает и покупает шоколадные колечки, молоко и проводит несколько часов перед ноутбуком, смотря мультики, а не графики с ростом акций из-за прошлой рекламы. Также быстро ему надоедает возиться в полной тишине, читать книги и учить новые темы — в квартире всё громче и громче начинает играть музыка, появляется игровой центр, а затем все учебные пособия перемещаются в дальний шкаф, к которому в будущем никто не притронулся бы. Да, он бы забыл об учёбе, если бы не Бэкбом, стоящий на кассе местного универмага, и покупающий листья салата, овощи и фрукты, которыми раньше питался Бэкхён. Хённи впервые решил выйти на улицу, чтобы самостоятельно закупиться, как тут же его ожидала очередная ловушка. Стоило только зайти в магазин, как знакомое лицо буквально бросилось в глаза, что заставило выскочить и надеяться, что рядом нет той самой машины, из которой его могли видеть. Но, к счастью, Бом был совершенно один и даже не заметил странного покупателя. Бэкхён прислонился к холодной стене и попытался восстановить дыхание, схватившись рукой за горло, потому что воздуха катастрофически не хватало. Ещё бы секунды, и всем его планам пришёл конец, всё, чего он добивался, отчаянно пытался сделать — всё это могло рухнуть из-за его неаккуратности. Рёбра отдавали болью, напоминая, по какой причине Бён ушёл из дома, напоминая, кто его брат и что он сделает, увидев беглеца. Было подозрительно тихо и спокойно, поэтому сердце начинало немного успокаиваться, а сам Бэкхён начинал верить, что всё не так плохо. Возможно, он даже на камерах универмага не успел толком появиться, что уж говорить о поле зрения кассира и брата. Через несколько минут Хённи зашёл в магазин и начал обходить ряды, дивясь, сколько же всего таилось здесь, пока он прожигал дни в новой квартире. От него был буквально скрыт настоящий рай для любителей зелени. Кто бы мог подумать, что в маленьком универмаге будут продавать те зарубежные товары, которые и в больших комплексах магазинов не найти? Глаза разбегались, слюни текли, а руки тянулись. Бён потерял бдительность и начал носиться от прилавка к прилавку, совсем забыв о причине своего недавнего выхода из магазина. Потянувшись за апельсиновым соком, который стоял на самой высокой полке, Хённи почувствовал, как позади кто-то подошёл и вытянулся. — Давайте, я Вам помогу, — знакомый голос довёл до смятения, мгновенно превратившегося в ужас. Бэкбом случайно дотронулся до руки брата и на секунду приостановился. Часы, которые Хённи носил каждый день, красовались на руке «незнакомца», что немного вводило в ступор. Но разве эти часы не может носить каждый? Но родинка на большом пальце… — Спасибо, — Хённи забрал упаковку и поспешил уйти, стараясь сильнее натянуть кепку и не поворачиваться боком к брату. Сердце готово было выпрыгнуть, а ноги всё норовили подкоситься. Он присел между рядами и считал секунды, пока его брат медленно ещё раз обходил универмаг. И какого чёрта ему понадобилось вернуться?

Пятьдесят шесть… Пятьдесят семь… Пятьдесят восемь… Пятьдесят девять… Минута….

Хённи выглянул из-за полок и увидел, что в универмаге нет никого, кроме него и кассира, который буравил взглядом единственного посетителя. Почему-то этот парень казался очень знакомым, причём, настолько, что пальцы на ногах подгибались, а на спине холодный пот выступал, но Хённи отбросил все сомнения и засеменил к кассе. — Вам пакет нужен? — спросил кассир, хитро улыбаясь. — Нет, спасибо, — Бэкхён быстро собирал свои продукты в холщовую сумку и приступил к оплате покупки, как его слуха коснулось тихое: — Конечно, Бом, говорил, что ты за природу и всё такое. Наш маленький Хённи так и не перестал играть в паиньку, — парень сильно покачал головой из стороны в сторону и поднял голову так, что Бён мог полностью разглядеть его лицо. Бэкхён подхватил сумку и унёсся со скоростью света, оставив у кассы свою карточку. Он бежал так быстро, как только мог — скорее из желания запереться в квартире, зашторить все окна, запереть двери на несколько замков и созвониться с друзьями, нежели из-за страха быть раскрытым. — Я видел его сегодня! — кричал в трубку Хённи. — Чёрт возьми, он подал мне сок и чуть не увидел лицо! Ты понимаешь? — И что? Он же не узнал тебя, успокойся, — Чунмён возвращался домой на автобусе, поэтому ему было крайне неудобно убирать телефонную трубку от уха на добрых сантиметров тридцать, чтобы не оглохнуть. — Но там был кассир…. — Бэкхён не знал, стоит ли говорить вообще об этом. Эта была довольно больная тема для Чунмёна, поэтому Бён решил медленно подводить его к правде. — Какой ещё кассир? — но Ким не любил такие разговоры, полные воды и сомнений, поэтому вся уверенность Бёна рухнула от напора Мёна. Хённи не хотел расстраивать друга так быстро, потому что это… сильно ранит его. — Не знаю, но он такой знакомый! — Бэкхён нервно спрыгнул с дивана и принялся ходить по комнатам, поглядывая в сторону окна и двери. — Он передал слова Бома обо мне. Сказал, что я за природу и всё такое! — Бэкхён, чуть ли не весь университет знает, что ты у нас отчаянный ЗОЖник и приверженец прочих популярных сейчас движений. Может быть, он просто наш студент? — Тогда почему он не на парах? — Хённи устало вздохнул и спрыгнул с дивана, по которому несколько минут ранее топтался, пытаясь найти хоть какое-то слово, с которого можно начать рассказ. Он понял, что медлить уже нечего — пора говорить прямо в лоб. — Мён, — его голос стал холодным и металлическим. — Что? — звучало уже не так уверенно и слегка с тенью страха. Бэкхён очень редко разговаривал со своими друзьями в таком тоне. — Этот кассир… Это Крис, — было слышно, как на другом конце телефонной трубки у кого-то спёрло дыхание. Тишина начинала резать слух, а дышать становилось всё труднее. Наверное, Чунмён уже готов был выбежать на проезжую часть и прыгнуть под колёса автобуса, в которой ранее собирался добраться прямо до дома. Бёну хотелось выпрыгнуть в окно, потому что именно его слова заставят Мёна содрогаться от слёз и всхлипов, бояться выходить из дома и снова замкнуться в себе. — И… И что мы будем делать? — к удивлению Бёна, Чунмён произнёс это почти спокойно, почти не запинаясь, почти сдерживая потоки горячих слёз. Чунмён держался достаточно долго, но стоило ему закончить разговор, как на всю улицу раздался оглушительный крик и в глазах соседей появился новый кандидат на молодого сумасшедшего. В голове Бэкхёна на секунду пронеслась сцена, как из подсобной комнаты спортзала доносится знакомый голос, содрогающийся от громких шлепков, запах какого-то спирта и помутнение в голове. От подобных воспоминаний хочется разбить себе голову, но Хённи умный мальчик, который старается перекрыть всплывшую в голове картину теми же скучными графиками. Совсем не вовремя в их игре появляется новый участник, который опаснее всех остальных. И Бэкхён не знает, на чьей он стороне и по чьим правилам собирается играть.