Островной алгоритм

— Эрлих! — Ричард почти сразу подбежал к нему. — Господи, ты жив! Глава «Пегого Дудочника» попытался обнять своего ожившего делового партнера, но тот резко отпрянул назад. — Больно вас разочаровывать, но да, я жив, — тон вновь прибывшего участника переговоров не выражал никакой радости от встречи. — Хотя вам всем, кажется, глубоко плевать. Он широким шагом прошел в зал и занял свободное место рядом с Лори, которая еле заметно закатила глаза. Ричард, в явном смятении от ситуации, вернулся в кресло рядом с Моникой. Сама финансовый директор «Дудочника» не нашла ничего лучше, чем повторить его слова немного в другом порядке: — Господи, Эрлих, ты жив! — Да, Моника, кажется, мы уже это выяснили, — сухо ответил тот. — И должен сказать, Моника, в тебе я разочаровался едва ли не больше всех. Из всех людей в этом помещении ты, Моника, на втором месте в моем личном рейтинге разочарований. Хотя, справедливости ради, ты делишь это место с Башкой, — тут Эрлих бросил на Бигетти неодобрительный взгляд. — Эрлих, да я… Ты… Тибет… Цзянь Ян… Суд… Свидетельство о смерти… Тибе-е-ет, ну серьезно?.. — Моника и Башка начали говорить одновременно, и их совместная речь, естественно, не отличалась связностью. К их некоторому облегчению, она была прервана Динешем: — Эрлих, скажи сразу, а на каком месте мы с Гилфойлом? Просто хотим сразу узнать, есть смысл подходить к тебе и просить прощения? — Да, просто этот стол очень большой, — заметил Гилфойл. — Да уж сидите, предатели. Это же надо — стоило мне пропасть без вести на каких-то несколько месяцев, как вы уже объявили меня мертвым и присвоили себе мой дом, мои акции и мою жизнь! — Эрлих, да ведь я… — Ричард хотел что-то сказать, но тут его прервал истеричный смех Белсона. — А-ха-ха-ха-ха-ха-х-х-х-х, — он едва не подавился. Моника впервые видела генерального директора «Hooli» в таком состоянии, и тот выглядел одновременно обезоруживающе и жутковато. — А-ха-аха-ха-хах-х-х, господи, помоги мне! — Сэр, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Хувер. — Более чем… а-ха-ха-хах… более чем! Просто… господи, неужели одному мне смешно? — Да, сэр, — подтвердил телохранитель, внимательно обведя взглядом остальных. — Ну тогда… м-м-мда, — Гэвин перестал смеяться так же резко, как и начал. — Я просто с большим удовольствием предвкушаю то, что сейчас здесь произойдет. — А что здесь произойдет? — спросил Башка. — Нечто чрезвычайно интересное, Уилсон, — довольным тоном ответил Белсон. — Полагаю, это начнется с небольшого объявления мисс Брим. — Я Нельсон, — попытался объяснить Башка, но Гэвин нетерпеливо махнул рукой. — Благодарю за введение, мистер Белсон, — наконец заговорила Лори. — Полагаю, все присутствующие уже пришли в себя после изначального шока. Как вы помните, некоторое время назад суд признал мистера Бахмана покойным, после чего, а также ряда некоторых событий, его акции в «Пегом Дудочнике» отошли к мистеру Бигетти. Однако данный расклад может измениться, с учетом того, что мистер Бахман не совсем мертв. — Вот именно, не дождетесь, сосунки! — Эрлих обвел зал суровым взглядом. — То, что вы живы, — в общем и целом довольно позитивная новость, — согласилась Лори. — Особенно учитывая, что вы пообещали передать акции «Дудочника» в пользу «Брим Инвестментс» сразу после того, как отсудите их. Да, кстати, присутствующее здесь руководство «Дудочника» может считать это официальным уведомлением. Конечно, не считая действительно официального уведомления, которое ваши адвокаты получат от наших адвокатов буквально на следующей неделе. Моника облегченно выдохнула. — Но, Лори, тут же не может быть никакого дела, — заметила она. — У Эрлиха могут быть претензии к Цзянь Яну, который все это и заварил, конечно, но по уставу право собственности Нельсона уже не может быть оспорено, даже если Эрлих и жив. — Цзянь Ян! — глаза Бахмана начали отливать слегка безумным мстительным блеском. Сама же Лори приняла задумчивый вид. Моника безошибочно узнала это выражение — точно таким же пользовалась она, когда делала вид, что размышляет о чем-то, уже зная ответ. — И тем не менее, с юридической точки зрения, мистер Бахман вполне может вернуть себе эти акции — например, если докажет, что другие акционеры вступили в сговор с целью лишить его законных прав. И, поверьте, наши адвокаты это докажут. — Черт возьми, это прекрасно! — Белсон хлопнул рукой по столу. — Что я говорил? Зрелище просто великолепное! Этот выпад как будто вывел Ричарда из мрачного транса, в котором он пребывал все то время, что говорила Лори. — Какого черта? — спросил он с еле сдерживаемой яростью, которую Моника почувствовала почти что спинным мозгом. Сбившийся на левое плечо капюшон больше не выглядел трогательным. Как и сам Ричард, чьи глаза сейчас казались пугающе прозрачными. — То есть, КАКОГО ЧЕРТА? Последняя фраза заставила Хувера инстинктивно встать еще ближе к Белсону и на всякий случай прикрыть рукой пространство над головой своего начальника. — Ричард, я не вижу смысла в такой эмоциональности, — даже Лори была несколько ошарашена. — Ты ведь меня не дослушал. Всей этой судебной волокиты можно избежать, если ты всего лишь примешь наше предложение об участии — весьма щедром, прошу заметить, — в капитале вашей компании, разумеется, с созданием определенного количества акций в пользу «Брим Инвестментс»… — Господи, при чем тут это, — прервал ее директор «Пегого Дудочника». — Все, что я хотел узнать, — это: какого черта, Эрлих? — Вот именно?.. — полу-заявил, полу-спросил Динеш, будто не зная, какую интонацию выбрать. — Да, вот именно, — уверенно сказал Гилфойл, бросив на соседа разочарованный взгляд: мол, определись уже! Башка был не только тише всех, но и уже почти преуспел в том, чтобы окончательно сползти с кресла под стол. Бахман, в свою очередь, выглядел максимально ощетинившимся. — Ну уж нет, Ричард, ты не имеешь права задавать этот вопрос, — заявил он. — Если на то пошло, я монополизировал этот вопрос на сто лет вперед и на все двадцать пять океанов! Он спрашивает — какого черта! А я спрашиваю — какого черта вы все не только легко поверили в то, что я умер, но и совершенно не обратили на это внимания? Ну да, конечно, что Эрлих есть, что Эрлиха нет — вам совершенно до лампочки! И всегда было! Господи, я же не просил горевать обо мне как леди Гамильтон, но никто не провел ни одной несчастной панихиды! Вы просто работали себе дальше! А ты, Ричард, надо думать, работал больше всех! («Вообще-то, это так», — спокойно заметил Гилфойл). А ведь я считал тебя другом. Всех остальных я считал как минимум хорошими знакомыми — Моника, тебя я всегда видел как дальнюю кузину, не в смысле странного сексуального напряжения между нами, а в смысле чисто внешних ощущений — но тебя, Ричард, я считал другом. — И поэтому ты сейчас предаешь все, что я строил последние несколько лет? — сейчас в голосе Хендрикса было больше отчаяния, чем злости. На лице Эрлиха отразилась тень сомнения. Тем не менее, спустя долгие пять секунд, он выпалил: — Да! Ричард медленно встал с кресла, обошел стол и встал рядом с по-прежнему сидящим Эрлихом. На мгновение Монике показалось, что сейчас начнется драка. Вместо этого, однако, ее начальник разразился цветастой бранью. Его речи, может быть, и не хватало связности, зато в ней было явно с избытком вдохновения. В ответ на это Бахман вскочил и приставил палец к лицу собеседника: — Это ты иди туда! Он, в свою очередь, также получил грозное указание пальцем. — Туда пойдешь ты, потому что я первым это сказал. Ричард резко и демонстративно повернулся спиной к Эрлиху и объявил: — Очевидно, что эта встреча — большая ошибка. Уходим, ребята. Моника, Динеш, Гилфойл и Башка, теперь уткнувшийся в телефон, начали медленно вставать, будто опасаясь, что резкие движения усугубят ситуацию. Белсон почти восхищенно переводил взгляд между Ричардом, Эрлихом и Лори. Последняя же решилась вставить слово. — Ричард, я откровенно удивлена. Ты драматизируешь, говоря, что твоя работа будет уничтожена. Напротив, «Брим Инвестментс» в моем лице желает это дело поддержать… — Нет, нет, нет, нет, нет, — нетерпеливо прервал ее он. — Поддержать, вы конечно, хотите. Только если я приму эту поддержку, то потеряю возможность работать на своих условиях. Нет, спасибо. Мы поищем другие варианты. Ричард схватил свой рюкзак, лежавший возле кресла, и направился к двери. Краем глаза Моника заметила, что Эрлих слегка приподнял руку, будто хотел что-то сказать, но промолчал. Команда «Дудочника» последовала за своим руководителем по коридору, который должен был привести их в жилую часть. Минуты через две Моника не выдержала и крикнула: — Стойте! Все подчинились настолько резко, что Динеш по инерции уткнулся лбом в спину Гилфойла. — Да, Моника? — Ричард слегка коснулся рукой затылка. По большей части, он вернулся в свое обычное отвлеченное состояние, и Моника бы не удивилась, узнав, что какая-то часть его разума уже писала очередной код. Впрочем, его глаза по-прежнему были нездорово прозрачными. Моника вдохнула, чтобы начать говорить, но тут Башка тревожно спросил: — Ребята, а зачем мы ушли? Мы ведь все равно сможем покинуть остров только завтра. На этих словах снаружи раздался звук грома.