Островной алгоритм

Вернувшийся «с того света» Бахман не только умудрился достать билет на тот же рейс, которым команда "Дудочника" возвращалась домой, но и выбил себе место рядом с друзьями, отправив обалдевшего от его напора японского бизнесмена в другую часть самолета. Летели эконом-классом, но на неудобство никто не жаловался. И вот, заказав себе и остальным уже по второму бокалу шампанского, Эрлих спросил: — Ричард, так над чем ты сейчас работаешь? Тот развел руками. — Либо над чем-то охренительно крутым, либо над совершенно бесполезной фигней. — Что бы это ни было, Ричард, я это продам. Только дайте мне немного времени, серую водолазку и новый триммер для бороды. Она у меня немного разрослась, но полностью сбривать я ее, конечно не буду. — Думаю, мы можем себе это позволить, — одобрительно кивнула Моника. — Жаль, что мы оказались заперты, и у нас не было времени посмотреть, что еще есть на острове, — протянул Башка. — Теперь тебе жаль? — спросил Динеш. — Ты же вообще не хотел туда лететь, как ты нам напомнил раз пятьдесят. — Ну, я вот только что понял, что мы были на настоящем острове… — Он искусственный, — заметил Ричард. — …И в этом есть что-то пиратское, согласитесь? — Я не удивлюсь, если на первых этажах лежат кости первых строителей, — поддержал Гилфойл. Моника пожала плечами. — Теоретически, если вам так охота, вы можете попробовать договориться с Равигой о чем-нибудь вроде частной экскурсии. — Возможно, это неплохая идея, — подал голос Джаред. — Вы ведь помните, что мое первое знакомство с Араллоном было, мягко говоря, неудачным. Но мое второе пребывание там имело почти терапевтическое воздействие. Возможно, это связано с тем, что я был среди друзей, а не среди бездушных роботов, но факт есть факт. И соглашусь с Башкой — в идее острова, не имеющего определенной юрисдикции, есть некая приключенческая романтика. — Ребята, я хочу предложить тост, — объявил Эрлих. — За пиратов, романтиков и мечтателей Кремниевой долины. За нас! — За нас! — все подняли бокалы и опустошили их до дна. Шампанское слегка ударило Монике в голову, и она почувствовала острую потребность вновь взглянуть на единственную вещь, которую унесла с острова. Нагнувшись к сумке, лежавшей у ее ног, она нащупала в боковом кармане квадратный кусок глянцевого картона и вытащила его. С полароидной фотографии двухлетней давности на Монику с легкой, но явно радостной улыбкой смотрела она сама. Рядом стоял Питер Грегори. Человеку со стороны могло бы показаться, что он чем-то озадачен, но Моника знала, что на самом деле он тогда был в прекрасном настроении. Они стояли на фоне большой железной балки, которая, в свою очередь, стояла на фоне слегка пасмурного, но безумно красивого неба и волнующегося океана. «За романтиков и мечтателей, — подумала она. — За тебя, Питер».