***
Прошло две недели с тех пор, как я живу с этим дауном. Каждый день был похож на другой. Голубин появлялся лишь под ночь. Однажды пришел домой с какой-то телкой. Не сказать, что я была зла — я немного была в ярости. Да кого я обманываю? Я была в бешенстве. Мало того, что этот псевдорепер сбил меня, так еще и ничего не пытается обо мне узнать. Все бы ничего, но в один из таких дней я гуляла, одна. И ко мне пристал какой-то парнишка. Самое страшное, что он знал мое имя. Именно в тот вечер я пулей добралась до дома и закрылась на все возможные замки. Клянусь, если Голубин обо мне ничего не узнает, то я сама займусь этим делом. Я, блять, тупо устала жить в страхе, что кто-то в состоянии мне навредить, и кто-то знает обо мне больше, чем я сама. Сука. Бесит состояние, когда ничего не можешь сделать. А сейчас я мирно сижу на диване в компании джина, который я благополучно сперла из комнаты Глеба. Интересно, как давно я нашла себе друга в компании алкоголя? Плевать. Кстати, о друзьях. На замену алкоголю иногда приходил Максим. Отличный тип. Он скрашивал мое одиночество под рассказом о том, как он жил в Печоре. Мне было интересно. На вид этот человек кажется суровым, но на деле очень снисходительный. Ну, и девушка Славы. Она тоже иногда приходит, но только вместе с ее молодым человеком. Никогда бы не подумала, что у такого, как Слава, есть девушка. Она приходит только с ним, помню, один раз она хотела войти в мой омут вечной скуки, но ей не разрешил Голубин. Чертов Глеб. Эти «иногда» бывали за две недели раза четыре. Но поскольку общаться мне не с кем, ну, если не брать в счет Макса, то она не такая уж и плохая компания. Алла, так зовут эту девку. Постоянно жалуется на Михайлова. Так зачем она с ним? Этот вопрос до сих пор меня мучает. Для чего она все терпит? Ладно, сейчас меня мучает мой мочевой пузырь. Встаю со своего дивана, на который меня в первую же ночь списал Голубин, и надеваю мужские сланцы. И с горем иду до унитаза. Но мое внимание привлекает дверца шкафа, которую я ни разу не открывала. Почему-то мне показалось это странным, ведь шкаф тупо сливался с белой стеной. Тихо открываю, будто меня кто-то услышит. Понимаю, что одна в доме, и меня никто не услышит, мысленно ударяю себя по лбу. Отворяю, и моему взору открывается обычная одежда. Но я вспоминаю, что в каком-то глупом сериале это делали для того, чтобы сбить бандита с толку, а под одеждой в итоге был сейф. — Блять, какой сейф? Я в доме, у какого-то недорэперка, а я тут об бандитах думаю, — тихо произношу сказанное, но интерес берет верх над моей логикой. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Спихиваю все шмотки, лежащие на полке, и смотрю по сторонам. М-да, Мира, похоже этот джин был с чем-то. Или это твой двухнедельный запой на тебя так повлиял. Разум словно кричал мне уйти от туда, но что я увидела в ту секунду, как одежда и бутылка чего-то встретились с полом. Блять. Да, Мира, правильно. Сейчас бы все бутылки в доме разбить. Поднимаю глаза на полку и ничего не вижу. В джине явно что-то было подмешано, раз я подумала, что этот доходяга скрывает что-то от меня. Нет, вот я такая дурища, которая расстроилась, что от нее нет никаких тайн? Похоже мне мало приключений на мою тощую задницу. Да, мало. Я уже хочу выйти отсюда. Но меня не пускают связи с тем человеком, который пристал ко мне. И в этот день я поклялась ничего не говорить Голубину. Поднимаю всю одежду с пола, в том числе и бутылку вина, которая с грохотом упала. Благо, что не разбилась. На фоне одежды Голубина, которую я еле запихала в шкаф, я заметила ключик. Я уже знала, от чего он. — Если ты еще раз сунешься туда, куда не звали, тебе конец, — продолжал орать припершийся среди ночи Голубин. Но я ничего ведь не делала. Ничего, совсем. Ну, кроме того что уже десять дней нахожусь взаперти в этой чертой квартире, с этим чертовом Голубином, который мне не дает и шагу сделать. Пускай меня лучше в приют сдаст, там хоть общение. Я вообще всего лишь нашла бутылку дорогого портвейна, которая хранилась в подсобке. И все! Ну, еще мне оказалось мало, и я пошла за одной, но этой одной мне хватало, чтобы убиться в хлам. Но я этого не ожидала. И пошла за второй, но, блять, разбила две. Да и Голубин пришел не вовремя и поймал с поличным. Короче, я осталась в проигрыше. Да, и с того дня он забрал все мои запасы алкоголя. Но я далеко не дура и несколько бутылок затарила в разные места. И, кажется, это место одно из них. Видимо, я была слишком пьяна, ведь не помню, что тарила именно сюда. Ладно, хер с ним. Пора отлить.***
Прошло около двух часов. Кидаю обескураживающий взгляд на часы, что показывают полтретьего. Чертов Голубин. Когда он перестанет пропадать? А черт с ним. Но как говорится в простонародии: «вспомнишь говно тут и оно». Но только говна и подавно нет, а только сообщением с уже надоедливым текстом. Я приду через часа два. Оповещает меня Глеб. Какие часа два. Он видел время? Ну, я ему устрою. И с этой одержимой меня идеей я побежала прямиком осуществлять свой корыстный план. И уже примерно прикидываю, как блондин будет орать на меня. Нет, я не мазохистка. Просто пускай он усвоит урок. Какой урок, я даже не думала, мне просто была интересна реакция этого огрызка. И вот я в черном однотонном боди валяюсь еле живая в ванне, заполненной алкоголем. Это целый микс, я вспоминаю, что намешала в эту джакузи. Коньяк, вино, шампанское и водка. Ну и немного, чтобы не было так противно из-за водки и холодно, я пустила теплую воду. Но это не мешало мне подхлебывать этот великолепный микс. Милочка, это не микс, а алкоголизм. Мысли все испаряются, когда на пороге появляется разъяренный блондин. Я поджимаю губы и здороваюсь, но это что-то похоже не на обычный «привет», а на писк умирающей кошки, впрочем мой видок оставляет желать лучшего. Я как кусок мяса, который пролежал в морозилке неделю, а затем разморозили и оставили три дня на солнце греться. Лежала, вся обмякшая, а волосы все спутались. — Какого хуя?!