***
— Либо я иду с вами, либо вы не идете никуда! — поставила условие рыжая. Я и Али прекрасно понимаем, что они обязаны пойти. — Все будет хорошо. Начал успокаивать Глеб Батил, а Али просто подошла к Славе и обняла его, будто боясь, что с ним что-то случится. Что, кстати говоря, вполне возможно. Бог явно пожалел для меня энтузиазма.***
— Их нет уже час. Та хоть бы вообще вернулись. — Батил, успокойся. Они, скорее всего, только к ней подошли. Али успокаивала рыжеволосую, которая ходила кругами по комнате, чем сильнее бесила меня. Она нервничала, и Али ее понимала. А вот я не только не знала, что делать. Я боялась, что может что-то пойти не так. По сути, у меня сейчас есть только Глеб. Пускай, он разговаривал со мной не совсем достойным образом, но может это оттого, что он не знал, как вести себя со мной. Я официально ребенок. Мне всего лишь пятнадцать. Я не могла выдерживать нытье Батил. Я понимаю, она переживает, но нельзя же так пессимистично настраивать себя и нас. — Девочки, мне нужно в магазин. Я уловила непонимающий взгляд этой парочки, которые стоят в обнимку. Мне нужно выпить. — Я тоже не хочу тут находится, давайте в клуб, — предложила Батил. Мне кажется, это самый оптимальный вариант.***
Мне определенно это казалось. Ночные клубы, это, как правило, храм разврата. Полуголые тела двигаются в такт с музыкой. А я вместе с Аллой сижу на черном, кожаном диване, стоящем напротив бара, откуда минуту назад вернулась Али. — Ее нигде нет, — она устало поворачивает голову ко мне, и опускает глаза вниз. — Ты все проверила? — теперь я чувствую себя ужасно. Будто провинилась, а что? Если подумать так, то Али не очень хотела ехать в это место. — Да, в баре ее не видели, — и сейчас я занервничала сильнее. — Даже на первом этаже. Сейчас я просто вжимаюсь всем телом в диван, а мысленно я закапываюсь в яму, не желая знать, куда она делась. — В туалете ее тоже нет. Сейчас отчаянно своим поиском, вздыхает Алла. — Ну, не могла же она бросить Глеба и уйти в неизвестность? — спрашиваю я. Сама не знаю, что хочу услышать. Али, наверняка, особо не знает Батил. Знает также как и я. А смотрю я с глазами надежды, не зная, на что надеяться. И что я вообще ожидаю? Али качает головой в знак отрицания. — Кто тебе пишет? — спрашиваю я, наивно полагая, что это Батил. — Иджилина.***
— Ты уверена? — еле догоняю девушку, которая мчится на «спасение» своего возлюбленного. От которого, на секунду, она хотела свалить. Вернее он от нее. — Я ни в чем не уверена, но если они в опасности, то мы должны помочь, — и не важно, что мы две хрупкие девушки. И одной из нас пятнадцать лет. — Послушай, если их похитили, зачем ей нужно наше присутствие, — останавливаю за запястье Али, подводя вполне логичный аргумент, от которого она теряется. — А что ты предлагаешь? Она окончательно остановилась, смотря в мои голубые глаза. А что я предлагаю? Перебдеть в клубе? Глеб — единственный человек, который у меня есть. Я переживаю за него не меньше. — Глеб мне важен, по крайней мере, он должен найти моих родителей, но я не хочу подводить нас под пулю. Говорю достаточно убедительно. Я и вправду не хочу убивать себя. Я боюсь. Тем более с рассказов Глеба. Жуть. — Надо найти Батил. Алла говорит правильную вещь, несмотря на то, что минуту назад она хотела подвести нас двоих в ловушку. — Она не включилась. Мы звонили ей больше ста раз, и все звонки тщетны. Вот отправляй пьяную девчонку в бар. — Мари, мы должны, — Али смотрит на меня, и двигается с выхода в клуб где мы стояли минут пять. Нет!***
Мало того, что мы едем с таксистом лет пятидесяти, так еще и под шансон, и в этом красном жигули — просто воняет. Мы подъезжаем к каким-то заброшенным домам. И Иван, вроде именно так представлялся таксист, останавливается напротив двухэтажного здания. Этот квартал полностью заброшен. Самое страшное, что света нет нигде. Я успела проклясть Али за то, что привезла меня сюда. Али не меньше меня напугана. Она сжимает под напором своего веса заднее сиденье. — Ну что, Дамы. Приехали, — водитель, видимо, решает вывести нас из гипнозного состояния. Ох, дяденька. Знаем мы, что приехали, только можно посидеть в машине до тех пор, когда не случится чудо. Али кивает, и протягивает водителю тысячу рублей. Он улыбается гнилыми зубами, и говорит, что сдачи нет. Да и не нужна она нам. Нам бы смелость, которая так и была в Алле, когда мы ехали сюда. Но с каждым пройденным километром, она падала. И видимо сейчас у Али, она в недостатке. Мы открываем двери и выходим. Полностью проигнорировав пожелания об удаче, которая нам понадобилась, и в больших количествах. Мы проигнорировали не только водителя, а еще наш разум, который кричал бежать отсюда. Твое очко уже сжалось, а ты даже внутрь не зашла. Да, сжалось. — Идем? — спрашивает Али. Нет, едем, обратно, блять. — Да. Также тихо отвечаю, как и заданный вопрос мне. Проходя по развалинам коридора, на первом этаже, я не слышала ничего. Зачем мы сюда пришли? Ах, да. За Глебом. Чертов Голубин. — Ты слышишь что-нибудь? — спрашивает Али, тихо идя рядом со мной, и держа меня за руку. — Али, как только мы зашли в это заброшенное здания, я вообще перестала слышать. Шикаю на девушку. И все также не знаю куда нам идти. — Али, я устала, — не физически, а морально. — И вообще, куда нам надо? — Она сказала подойти сюда, и ждать. Ждать своей смерти? Да, я как-то сказала, что Господь оптимизмом меня не наделил. Зато вот у Али, хоть отбавляй. Видимо у девчонки вновь разыгралась смелость. А вообще и физически тоже, с меня пот сошел, когда не сходил, наверное, все мои пятнадцать лет. Надо в спортзал. И я уже знаю кто мне составит компанию. Смотрю на Али, которая выглядит еле живой. Кого ты обманываешь, Мира? Ты и спортзал. Ты поход до туалета оставляешь на последний момент, потому что тебе лень. И то правда. Я вообще удивилась сама, что согласилась идти сюда. Мало того, что я шла сюда, падая. Мне кажется, что я за свой двухнедельный запой столько не падала, сколько сейчас. Тебе кажется, Марианна. Не, если так подумать, то не могла же я, ее отпустить одну? А если бы я не пошла, то я знаю точно, она бы это не оставила. Она бы в тайне, но пошла Полуразрушенное здание провоняло сыростью. Али, видно, устала. Она падает на холодный бетонный пол. Бедная девочка. — Давай, Али, вставай, — пытаюсь поднять. Хватаю ее за рукав. Но она отрицательно машет головой, и выдирает свою руку. — Нет, Мари. Иди без меня. Али отчаянно выдыхает. — Али, я не брошу тебя, — пытаюсь придать своему голосу максимальную серьезность, с нотками раздражения. — Вы не меня искали?***
Нашему взору впадает женская фигура. А я помню эту чебурашку. Осталась все такая же. И не скажешь, что несколько дней назад, я выдрала клок волос этой особе. Смуглая кожа. Аккуратная фигура, которую подчеркивает, белое платье-рубашка. Бежевые каблуки, которые идеально подходят под тон кожи. Вроде одета достаточно просто, но это не мешает ей выглядеть шикарно. Интересно, это мои мысли, или другого человека? Чтобы я подумала, что девушка выглядела шикарно? А я даже, на секунду, не пила. Она была за спиной у нас все это время. Крыса. Али не пыталась скрыть свое удивление. Она расширенными глазами смотрела на брюнетку. Чьи волосы развивает ветер, а у нас, лишь появляются мурашки, да и выглядим мы достаточно убого. И думаю, что эта сучка прочитала мои мысли. Ее губы, наполненные силиконом, расплылись в улыбке. Она делает шаг к нам. И свои карие глаза направляет на меня. Ее брови приподнимаются вверх. Она тоже не скрывает свое удивление, как и Али. Которая прожигает взглядом Джалину. Али неприятно, что девушка, которая когда-то спала с ее парнем, оказывается прямо перед ней. Но она знала на что шла. Как и я. — Приятно провели время, согласись, — посмотри в эти глаза. Что, не видишь? Они же сверкают от счастья. Прости, что? Не видишь? Я тоже. Но я решаю не грубить. — Безумно, Иджилина. Все-таки получается резко. Я выделяю ее имя, небрежно. — Где они? — Джилина ухмыляется на заданный вопрос Али. — Они у моего человека. Поворачивает голову к Али, чье лицо нужно видеть, она достаточно зла. — Я спрашиваю. Где они? — последнее предложение она особо выделила. Инджилина явно была недовольна. Она подошла к Али, подняв свою руку, на которой красовался аккуратный маникюр, и влепила ей пощечину. Если оценивать звон пощечины, то любая шкала взорвется. Моментально у Али полились слезы из глаз. — Ты что творишь? — я не выдерживаю. Да кто она такая? Отпихиваю эту лошадь от моей подруги. От моей силы, которую я направила на Джалину, она чуть не упала. А я уже успела за эти секунды успеть себя проклясть. Если смотреть на ситуацию с разных сторон, то можно смело заявить, о том что я страдаю даунизмом, в самой высокой степени. Я же не знаю, одна она или нет. Скорее всего — нет. Какая здравая девушка пойдет одна на двоих? Никакая. — Сука! — прокричала та. Она вынула пистолет из кармана своего платья, и направила на меня. Черт. — Знаешь, мне нужно устранять конкуренток. И я уже зажмурила глаза, готовясь к своей участи, помолилась богу. Но тут я услышала как что-то упало. Батил?