Вонхо открывает глаза и тут же жмурится, чувствуя, как в глаз попало что-то вязкое, мешая смотреть. Головная боль начала наступать с каждой секундой, отдаваясь звоном в ушах. Вонхо снова предпринимает попытку открыть глаза и так же жмуриться, потянув руку к векам, чтобы протереть их. Остаётся липкость на пальцах. Он часто моргает, чтобы зрение пришло в порядок, и фокусирует взгляд на своей руке. Там была кровь.
Пытаясь подняться, он стряхивает головой, чтобы мир перед глазами перестал качаться, а звон в ушах утих. Помогает плохо, его ведёт в сторону, а голова прикладывается к стене. Почему стена там, где должен быть пол? Он морщит нос, снова пытаясь встать, и уже повнимательнее оглядывается, силясь воссоздать в памяти произошедшее: они ехали с Минхёком, когда он забрал его со школы.
На секунду, резко уколол страх. Воздух не захотел идти в легкие, заставляя закашляться, а сердце стало заходиться быстрее. Вонхо сипло вдыхает, с силой проталкивая кислород в организм и, наконец, получает возможность нормально дышать, воровато оглядываясь.
Он лежит в карете, что была перевёрнута набок. Минхёка рядом нет. Мутное сознание рывком возвращает в реальность, и Вонхо вскакивает на ноги, согнувшись пополам, чтобы снова не удариться головой о стену, которая была сейчас вместо потолка. С груди упал листочек. Вонхо подобрал его, и держась за голову, вылез из кареты, пнув выдохшуюся дымовую шашку. Под ногами хрустело стекло разбитых окон.
Он осматривается - никого рядом нет, если не считать убитых слугу и кучера. Даже дорога свободна от какого либо транспорта. Снова обратив внимание на листочек, он замечает только одну строчку. Там указан адрес, написанный ровным, каллиграфическим почерком. Вонхо сминает клочок бумаги в кулаке и обнажив катану, быстро подходит к лошадям, перерезая упряжку. Затем, тут же убирает оружие обратно в саю. Лошади сразу занервничали, дёргая головами и топчась. Ту, что освободил от кареты, Вонхо хватает за гриву и запрыгивает ей на спину. Конь встал на дыбы, испугавшись, но его подстегнули в бока, вынуждая к галопу.
Вонхо крепко держится за жесткую гриву, стараясь сейчас вообще ни о чем не думать, кроме точки назначения. Он давно не ездил верхом, а сейчас ещё и без седла, на скорости, чудом удерживает равновесие на лоснящейся спине. Собственный хвост - отлично помогает.
Разбегаются в стороны прохожие, лошади других карет издают недовольное ржание, когда Вонхо пересекает им путь, а водители машин сигналят, выкрикивая что-то в открытые окна. Но он не слышит ни один звук, кроме как удары собственного сердца. Даже собственные мысли стихли, сжавшись и спрятавшись в комочки. Или это такое последствие дымовой шашки?
Когда он достиг нужного адреса, то немного помедлил, пытаясь успокоиться. Он очень хотел и при этом чертовски боялся заходить в помещение. Не за себя, а за Минхёка. Что его там ждет? Что он там увидит? Эти резко появившиеся мысли, пронзили иглой в туманное сознание. Сразу вспомнились остальные подобные случаи, когда были попытки на похищение его подопечного. Тогда он так же себя чувствовал. То-то же давно "ничего не происходило". Как только успокаиваешься и всё обходиться без "приключения", так сразу же обстоятельства начинают меняться, словно бы почувствовали, что ты потерял бдительность.
Выдохнув, Вонхо обнажает своё оружие и толкает старую железную дверь. Та открывает вид на длинный коридор, в котором эхом проносится скрип ржавых петель. Свет здесь не горит, но он ему и не нужен. В нос проникает множество запахов, а до ушей доходят звуки голосов, свиста и улюлюканья. Через несколько метров, направление плавно переходит в другую сторону, уводя в небольшое и круглое помещение.
— ...удвоенные ставки! — доноситься обрывок фразы со старых динамиков. Вонхо останавливается, оглядываясь вокруг и не слушая, что там говорят. Это помещение было битком набитый людьми; в самом центре располагалась небольшая арена, с ограждением из металической сетки, а сверху висели едва качающиеся длинные лампы, с трупами мошек внутри. — ...бой проходить в несколько раундов! А теперь, тот, кого так старательно скрывали! Встречайте...!
Вонхо уже начал думать, что ошибся, что зря поехал по неизвестному адресу дурацкого листочка. И прежде чем паника и злость накрыла его, из динамиков вырвался следующий выкрик:
— ...тиран следующего поколения - Ли Минхёк! — толпа сразу же завыла, все как один - показывая пальцы вниз. Кто-то даже выкрикивал слова о том, что его нужно убить прямо сейчас.
Услышав имя мальчонки, Вонхо тут же вскинул взгляд на второй этаж, который до этого не замечал. Туда направили свет прожектора, из-за чего Минхёк тут же зажмурился, прикрываясь ладошкой. Внутренние органы перевернулись с ног на голову, ударяясь в кадык, как только Вонхо увидел его. Он подрывается с места, но под колени неожиданно и сильно бьют, после чего хватают за руки и хвост. Попытки вырваться венчались болью в позвоночнике и онемению ног, из-за чего те подкашивались.
Чьи-то руки сильно дёрнули за волосы, вынуждая задрать голову. Взгляд снова кинулся на второй этаж. Мальчонка смотрел в пол, ковыряя пальчики, а стоящий рядом мужчина крепко сжимал его плечо. Вонхо уже хотел вырваться, даже если бы это означало перелом хвоста, но теперь, прожектор неожиданно направили и на него, дезориентируя на несколько секунд.
— А так же, его телохранитель! — не унимался голос, и перестав жмуриться, Вонхо столкнулся с растерянным взглядом чёрных глаз. — Кто желает сразиться с защитником тирана?!
Толпа засвистела, а Вонхо впихнули на арену, предварительно отобрав оружие.
Минхёк дёрнулся в его сторону, чтобы как всегда подбежать и спрятаться в объятиях горячих рук, но чужая грубая ладонь дёрнула его на место, впиваясь крепкими пальцами в плечо. Он не отрывал взгляда от своего кисы ни на секунду. На того падал свет ламп от арены, из-за чего светлые волосы, ушки и хвост будто бы светились. Даже кровавые подтёки - с краю лица - блестели под лампами. Вонхо был для Минхёка как - солнце. Сильный, горячий, освещающий все страшные и тёмные углы. Его защитник, телохранитель, самый светлый человек из всех, кого он знает.
Блеск восхищения в детских глазах никто не увидел, так как его взгляд был направлен только на одного, из всех здесь присутствующих.
Вонхо оборачивается на закрытую дверь, замечая в чужих руках свою катану, и тут же устремляет взгляд наверх. Видит, как Минхёк дёргается к нему, но его слишком грубо возвращают на место. Что им всем нужно от ребёнка? Какой-то непонятный порыв прервали ударом локтя в нос. Не ожидавшего этого, Вонхо дезориентирует, и он делает пару шагов назад, по инерции откидывая голову. Снова удар, но уже в скулу. Кровь моментально вскипела, а адреналин вдарил в голову ещё сильнее чужого кулака, выбивая все мысли. Третий удар он уже не пропустил, за доли секунд увернувшись от него.
Все чувства и инстинкты обострились, а мир сузился до одного только противника. Вонхо заблокировал ещё несколько ударов, после чего нанёс свой. Быстро, без замаха. Точно попадая в переносицу. В костяшки отдалась приятная боль. Он не помнит, как и куда направлял свои кулаки. Противник упал на песок арены и даже не предпринимал попытки встать. Зрители ещё более недовольно завыли, и пока побежденного уносили, а Вонхо высморкал кровь из своего разбитого носа, на песок вступили ещё двое мужчин.
Блокируя хук первого, Вонхо с силой толкает его хвостом и присев, подсекает ногой второго. Моментально встаёт и пинает прямо в голову. Но с каждым его ударом - противников становилось только больше. Кто-то пнул в спину, а в рёбра упёрся чей-то кулак, выбивая изо рта воздух вместе со слюной и кровью. Но боли не было. Разум был отключён. Тело двигалось на автоматизме, отработанным тренировками.
Повалившись вместе с соперником на песок и поднимая пыль от быстрых движений, Вонхо сделал удушающий захват, но держать не стал. Точно и резко свернув голову. Вскакивая на ноги, он оглядывается в поиске других жертв, которые почему-то больше не нападали. На арене лежало несколько мужчин. Кто-то скрючился, переваливаясь на другой бок, кто-то вообще не шевелился. Остальных скорее всего вывели так же, как и первого.
Пустота в голове и трехцветный мир в глазах - постепенно начали отходить. Всё произошло слишком быстро, даже чужие лица смазались в неразборчивые кляксы. Попроси его показать на тех, с кем дрался, то он не сможет узнать и половины.
Вонхо стал слышать своё сиплое дыхание, с вызовом оглядывая трибуны через сетку и, ожидая новых соперников, улыбнувшись окровавленными зубами. А вошедший мужчина взял его за руку и резко поднял вверх, в знак победы, из-за чего пришлось схватиться свободной рукой за рёбра. До слуха донесся очередной свист и неуверенное улюлюканье.
Вонхо сплюнул кровь на песок и поднял взгляд на второй этаж. Минхёка всё ещё держали, но уже не так крепко. Выдернув свою руку из руки ведущего, Вонхо пошатнулся, всё ещё придерживаясь за бок, и двинулся к выходу из арены, пнув хилую дверь из такой же сетки. Он забрал с чужих рук свою катану, которую даже и не пытались удержать и, не отрывая взгляда от мальчонки, стал подниматься к нему наверх. Зрители стихли, не вмешиваясь. Встать между ним и Минхёком здесь больше никто не осмеливался. Все смельчаки закончились в поединке, а остальные "бойцы" уже не решались ввязаться в новый бой.
Когда оставалось ещё несколько ступенек, он кинул взгляд голубых глаз на мужчину, что держал за плечо мальчонку. Тот сразу же убрал свою руку, а младший кинулся навстречу. Поймав Минхёка в объятия, Вонхо тихо задаёт вопрос:
— Тебя не обижали? Сильно испугался?
Тот только крепче сжимает его в объятиях, и Вонхо целует его в лоб, размазывая на нём свою кровь. Он зарывается носом в мягкие волосы - вдохнув их запах, и снова кидает взгляд на мужчину, сжимая челюсть. Отрывается от мальчонки, взяв его за руку, удобнее сжимает рукоятку и, сделав два шага, вонзает длинное лезвие прямо в грудь стоящего мужчины. Видит, как глаза того округлились в страхе, а изо рта потекла тонкая кровавая струйка, и резко выдёргивает из его тела катану. Кто-то удивленно, а кто-то испуганно и тихо охнул, одновременно с рухнувшим на пол телом. Но никто и слова не проронил. Вонхо быстро пробегается глазами по рядом стоящим и уводит Минхёка от сюда. Окровавленное лезвие катаны, которое было направлено на толпу, расчищало им дорогу без препятствий.
Двое в капюшонах стояли у пожарного выхода, наблюдая всю эту картину.
—
Это бесполезно.
— Вижу.
— Что делать с их связью?
— Её можно использовать в нужном направлении. Но, пусть она окрепнет. А дальше, ты знаешь, что делать. Если доживешь, конечно.
— Простите?
— Я ценю твоё старание: даже не побрезговал убить слуг. Но, ты подверг обнаружению младшего Господина. И я молчать не буду.
— Я всё предусмотрел. Здесь никаких свидетелей не останется.
Вонхо крепко держит хрупкую ладошку, оглядываясь по сторонам. Конь либо убежал, либо его украли. Ладно. Нужно поймать такси.
Они шли вперёд, к более оживлённым улицам, а когда почти дошли до перекрёстка, сзади послышался взрыв. Немного присев по инерции, Вонхо резко оглядывается. Там, за спиной, полыхало здание с маленькой ареной внутри. Минхёк тоже повернулся, так же наблюдая за полыхающим огнём, языки которого - ярко отражались в его чёрных глазах. Губ коснулась слабая улыбка.
Вонхо постоял ещё пару секунд, а потом потянул мальчонку дальше, оставляя пожар за спиной. Голова до сих пор была будто пустой. Было ли это запланировано так, что бы и они вдвоём оказались в том взрыве? Плевать. Главное, что вывел от туда Минхёка. Думать о погибших и о их численности - совсем не хочется. Кто и зачем подорвал здание - тем более.
Вонхо чувствовал себя крайне уставшим и измотанным, после дымовой шашки всё ещё мутнело в голове. Да и после боя лучше точно не стало. А сколько стресса пережил ребёнок? Снова. Из него хреновый телохранитель, раз уже в который раз - перед носом - похищают его подопечного. Состояние крайне дерьмовое. И в который раз стыдно и паршиво перед самим собой, своей гордости и перед Минхёком. Что он испытал, когда его забрали? Что с ним делали? Что ему наговорили? Запугивали ли? Да по-любому. Но тот продолжает смотреть с восхищением в глазах, только лишь усугубляя. Лучше бы надулся, расплакался, закатил истерику. Но нет. Минхёк никогда не плачет. Всегда проглатывает слёзы. Остаётся этому только "завидовать", ведь будь Вонхо сейчас младше, точно бы разрыдался от злости и бессилия над ситуацией.
Наконец, рядом остановилось такси, приглашая в тихий салон. Если бы не катана, которая указывает на статус телохранителя, то вряд ли бы побитого нэко, держащего за руку ребёнка, осмелился хоть кто-то подвезти.
Как только дверь квартиры распахнулась, взгляд тут-же упал на Ёнри. Тот бесстрастно оглядел вошедших с головы до ног.
— Я рад, что ты, Вонхо, всё-таки занимаешься работой.
— То есть, как бы Минхёку не было страшно из-за причины моих обязанностей, ты злорадствуешь о выполнении "работы"?
— Я не в том возрасте, чтобы "злорадствовать", Вонхо. И не имею желания продолжать разговор. Господин опоздал, и чтобы не выбиваться из графика, нужно начать занятия как можно скорее.
— Ну нет, иди на хрен. Оставь мальчонку в покое. Он ребёнок, а ни робот.
— Опять забываешься! Господин, Вам подадут ужин прямо в кабинете.
Ёнри потянулся к Минхёку, но тот тут же прижался к бедру Вонхо, прячась за него:
— Я не хочу.
Не отдавай меня.
Одного приказа было достаточно, чтобы обнажить катану и направить её на Ёнри, прикрывая собой мальчонку. Все слуги напряглись, хватаясь за кинжалы, но не доставая их с поясов. Вспомнилось предупреждение, что если он убьёт воспитателя, то сразу же убьют и Минхёка. Но сейчас было плевать. Пока он за его спиной, они не смогут к нему подойти даже на шаг. Он не позволит.
Видимо, твёрдая решимость в голубых глазах убедила Ёнри, что сейчас лучше отступить. Мужчина медленно поднял руку и сделал шаг в сторону, давая одним только взглядом не самые лучшие обещания. А Вонхо плевать хотел на все эти немые обещания, уводя мальчонку в общую комнату.
Как только он сел на софу, вошел слуга с аптечкой и поинтересовался, не нужен ли врач. Хосок выпроводил его, сказав что сам справиться. Он вдруг резко почувствовал отвращение к каждому работнику в этой квартире. Слуги склоняют головы перед своим юным Господином, прислуживают, даже боятся того, что тот их выгонит, но при этом готовы убить его из-за какого-то воспитателя. Это полнейший абсурд и бред. Раз уж Минхёк так дорог и важен, все хлопочут над его здоровьем и образованием, то на кой черт все готовы к его убийству? Ради чего тогда это всё?
Но с другой стороны, почему Вонхо так поступил? Быть может потому, что у него самого никогда не было "нормального" детства и он хочет чтобы оно было хотя бы у его подопечного? Что за дикие родители у мальчонки? Граф наверное из ума выжил, раз даёт подобные приказы в сторону сына. Чего они добиваются? Какого чёрта всем нужно от этого ребёнка?
А что будет, когда истечет действие контракта? Вонхо будет занят повышением квалификации, которые он пропустил на службе, затем быть может снова возьмёт контракт, если Джон ошибся в своих словах по поводу креста на карьере. Но что будет с мальчонкой? Как дальше сложиться его жизнь? И сложиться ли вообще?
Из мыслей выдернуло легкое прикосновение к припухшей скуле, заставив немного вздрогнуть. Минхёк сосредоточенно касался ваткой до ран на лице, кидая взгляд чёрных глаз на реакцию телохранителя: не сделал ли он больно? Вонхо хмыкнул, забирая с прохладных пальчиков вату и облокотился на спинку, прикрывая глаза.
— Всё хорошо, малыш. Иди отдыхать.
Голова гудела, а ссадины горели. Но он не обращал на это внимания, пытаясь мысленно восстановить произошедшее этого вечера. Кто опять забрал мальчонку? Как это всё произошло? Чёртова дымовуха затуманила и стёрла клочки воспоминаний. И почему убили кучера со слугой, но Вонхо оставили в живых, подкинув листочек с адресом? Народ хотел позабавиться, наблюдая за боем, выставив его подопечного как трофей под прожектором? Кажется, они назвали ребёнка - тираном. Люди совсем с катушек слетели, озверев. Чего только не сделают, ради хлеба и зрелищ. Надоела эта игра чужими жизнями. Когда уже все наконец успокоятся и будут нормально жить, без всего этого дерьма? Но, зачем он убил того мужчину? Ради чего? Или быть может стоит спросить себя "из-за чего"? В памяти всплыл разговор с Хэвоном:
— Слушай, чтобы ты сделал.. Если бы заметил от самого себя поведение, которое тебе несвойственно, по отношению к другому человеку?
— Я бы прислушался к себе. К эмоциям. Чувствам. Которые были в тот или иной момент. Попытался бы их понять и принять. Потому что это самое важное. Принимать себя, каким бы ты не был. И, может, тогда бы - это "несвойственное" поведение стало бы свойственным. Понимаешь?
Вонхо вздохнул и, открыв глаза, опёрся локтями на свои колени, разглядывая лежащую на полу катану. Что он чувствовал в тот момент, когда проткнул грудь тому мужчине? Ничего, кроме сопротивления лезвия с телом. А эмоции? Злость. Но почему? Он никогда не убивал хладнокровно, просто так. На это должна быть причина. Взгляд метнулся на Минхёка, который так и не ушел в свою спальню. Тот продолжал сидеть рядом на софе и выдёргивал нитки из рулона бинта. Если подумать, то Вонхо уже очень многих убил, за время контракта. У всех так? Конечно, такая работа телохранителя - защищать своего подопечного. Но что не так? "Что-то" не даёт покоя, выматывая метаниями в мыслях, в собственном состоянии и неизвестности происходящего вокруг.
— Киса?
— Ммм?
— Почему меня всегда забирают плохие люди? — тихо спросил Минхёк, переключившись с бинта на хвост Вонхо.
— Хотел бы и я знать это.
— Может потому, что я тоже плохой?
— Что ты такое говоришь? — нахмурился Вонхо и притянул мальчонку к себе, поглаживая его по волосам. — Из-за того, что рядом бывают нехорошие люди или случается что-то плохое, это не делает тебя самого плохим, Минхёкки. Никогда не думай о таких глупостях, понял меня? — он приподнял двумя пальцами маленький подбородок, заглядывая в чёрные глаза. — Ты самый светлый и добрый ребёнок из всех, кто существует на этом свете.
Минхёк слегка кивнул, едва улыбаясь, и снова потянулся к объятиям. К ним в общую комнату зашли слуги, накрывая находящийся здесь небольшой стол к ужину. А когда прошли школьные выходные, Вонхо потребовал машину вместо кареты, чтобы подобное больше не случалось. Ёнри пришлось согласиться с личным телохранителем его Господина, но их конфликт ещё не был исчерпан. Они словно бы взяли негласное перемирие. На долго ли? Кто знает.
***
— Следишь за кем-то? — приподнял бровь Вонхо, поймав за руку какого-то парня в чёрной кепке. Он увидел его сразу же, как только проводил Минхёка до школьной охраны, ведь тот неотрывно смотрел на ребёнка. А теперь ещё и с окончанием учебного дня он снова пришел, почти незаметно разглядывая происходящее в школьном дворе.
— Просто наблюдаю. — коротко ответил незнакомец, глубоким для своего возраста голосом, совсем не смутившись, что его "засекли". От него почти невыносимо пахло мокрой псиной, словно бы он мылся вместе со стаей бездомных собак.
— Один мой хороший знакомый назвал бы тебя извращенцем, за такой ответ. — усмехнулся Вонхо, всё ещё крепко сжимая предплечье парня. Тот сильнее опустил голову, смотря на крепкую хватку, и тихо хмыкнул, всё ещё скрываемый козырьком кепки. — Ты знаешь, что за такие "наблюдения" тебе будет? Что тебе нужно от моего подопечного?
— Ничего. — ответил сразу на два вопроса парень.
— Тогда какого чёрта ты здесь околачиваешься?
— Я уже ответил. — процедил незнакомец и вырвал свою руку из хватки, но тут же почувствовал острое лезвие катаны на своей шее.
— Кто ты такой? — чётко спросил Вонхо, вынуждая того приподнять голову, чтобы нормально разглядеть его. Тёмные глаза и половину лица скрывали тень от козырька, с прижатой к лицу косой чёлки.
— Я.. Один из его учителей.
— Слишком молодой, для такой должности.
— Как и ты. — всё так же коротко и спокойно ответил парень, равнодушно и даже как-то отстранённо относясь к оружию, направленному ему прямо в шею. Кажется, его совсем не волновала собственная жизнь, словно бы он потерял интерес к ней очень давно. Вонхо почти даже убеждён, что если захочет убить его, то тот совсем не будет сопротивляться. Странный. И подозрительный.
— Ладно, допустим. Но как ты мне это докажешь? Откуда мне знать, что ты не один из очередных похитителей?
— Не знаю.
— Учителя знают своих учеников. Что ты сможешь сказать про него и его успеваемость в школе?
— А ты уверен, — впервые посмотрел прямо в глаза парень. — что твоих знаний хватит, для подтверждения моих слов и того, что знаю
я? Могу сказать лишь то, что ты зря так яро защищаешь этого.. мальчишку.
Вонхо делает шаг к незнакомцу, вставая ещё ближе, и уже было открывает рот для ответа, как его отвлекает звонкое "киса!", из-за чего приходиться сразу же спрятать оружие. Как и всегда - Минхёк подбегает к нему с улыбкой, крепко обнимая за бёдра. Повернувшись обратно в сторону незнакомца и придерживая мальчонку за лопатки, Вонхо замечает, что тот уже поворачивает к другой улице, низко опустив голову и спрятав руки в карманах.
Диалог с ним ещё долго не выходил из головы. Но как бы он не старался выцепить этого странного парня среди остальных людей, у него ничего не выходило. Тот просто больше не появлялся в поле зрении, а может быть и вообще в ближайшем и большом радиусе.
***
Через тройку дней, виконт вызвал Вонхо к себе. Благо хоть теперь была машина, водителя которой, он выпроводил из салона, отправляясь к поместью. За время дороги, посещали разные мысли прошедших дней, заставляя голову чуть ли не кипеть. В прочем, как и в последние пол года.
Шону поприветствовал в обычной своей форме сразу же, как только Вонхо переступил порог его кабинета. Передал новые таблетки от врача, которые тот забыл у него забрать, и спросил о том, как обстоят дела. Виконт заметил, что Вонхо немного дёрганный, раздражительный. И это не было бы так видно, если бы он не знал его столько лет. Они немного поговорили, и Шону отпустил его, назад перед уходом не пренебрегать своим здоровьем.
Так как время было ещё достаточно, Вонхо решил заглянуть в зал для тренировок, чтобы увидеться с остальными ребятами, но его прервал знакомы голос, заставив сердце пропустить удар:
— Эй, Хос.
— Хёнвон. — выдохнул тот, повернувшись к широкой лестнице, что вела к комнатам второго этажа. Хёнвон был в светло сером костюме, с едва заметными блестящими полосками, а укладка - как всегда безупречна, что вызывает желание взлохматить его волосы, убеждаясь, что всё настоящее. Он спускается медленно, даже слегка вальяжно, убрав руки в карманы брюк и одаряя легкой ухмылкой.
— Привет. — хмыкнул Че, спустившись и обняв Вонхо, обвивая его хвост своим. Они простояли в объятиях друг-друга долгую минуту, вдыхая запахи тел. Хёнвон прошелся носом по горячей скуле, слегка отстранившись: — Я думал, что тот пацан из твоей квартиры одноразовый. Но, похоже, вы с ним часто видитесь.
— Да, я заходил к нему, перед приездом сюда...
— Я, конечно, удивлён такому. — сказал Хёнвон ухмыльнувшись и не дав договорить. — Но это был не вопрос, и ты не обязан отчитываться передо мной.
Они пошли выходу, останавливаясь на террасе. Облокотившись о парапет и рассматривая двор поместья, каждый думал о своём. Но при этом, ощущалась какая-то непонятная неловкость, пока Хёнвон неожиданно не прервал её поцелуем. Некий ток сразу же прошелся по их губам, вызвав под закрытыми веками яркие искры. Словно долгожданный глоток свежего воздуха, легкого и почти невесомого.
Че целовал медленно, тягуче, не позволяя Вонхо взять контроль над ситуацией, чтобы углубить поцелуй. Эта ленивая ласка пухлых губ сводила с ума, выкидывая всё лишнее из головы. Так мог целовать только он. И хоть под навесом террасы была тень, становилось жарко с каждой секундой, из-за чего выбегали мурашки.
Они оба таяли в неторопливом поцелуе, делая каждый вдох всё глубже. В волосы медленно проникли длинные и тонкие пальцы, всё так же лениво поглаживая кожу головы, в неторопливой ласке. Вонхо сжимает в руках светло-серый костюм Хёнвона, и прежде чем пик его контроля подошел к опасной черте, тот слегка отстранился от его губ.
— Я...
— Знаю. — так же тихо прошептал Хёнвон, всё ещё не убирая руки из светлых волос Вонхо.
Они ещё долго и тихо разговаривали, нежась в опасной, но безумно желанной ласке друг-друга, пока их не прервали другие ребята из группы, шумным торнадо выбегая из поместья. С ними ворвались в голову и отложенные мысли, обещая проесть своей кислотой черепную коробку.
