Хвостатый телохранитель

      Лето неумолимо пролетает, уступая порой такой капризной и слишком ранней в этом году осени. У Минхёка каникулы, и тот выпросил пойти в парк и покормить белочек, ведь: «скоро зима, а сонсэнним говорил, что белочки запасаются орешками». Ёнри пришлось уступить юному Господину, так как тот крайне плохо себя чувствовал, а из-за увеличенной нагрузки уроков - информация запоминалась всё хуже. За прошедшее время было ещё четыре покушения, на одном из которых Минхёку вывихнули правую руку. Вонхо всё ещё отчётливо помнит, как переубивал каждого. Катана с хрустом проламывала рёбра, вонзаясь прямо в сердце. Раньше, когда Вонхо только обучался, оружие с трудом входило в тела и с ещё большим трудом вынималось из них, порой застревая. Лезвие словно вибрировало, когда проходилось по костям, а ещё рука с рукоятки часто соскальзывала из-за чужой крови. Мёртвые его никогда не пугали, а хрипы или проклятия, что порой доносились из остывающих губ убитых, не волновали. Теперь же - тем более. Катана входит в плоть как в плавленное масло. Легко, быстро и с более чётким треском костей. Вонхо тогда почти наслаждался этим звуком, ломая их с особым остервенением парню, который как раз и вывихнул тонкую ручку его маленького подопечного. Из-за того типа повязку сняли Минхёку только сегодня утром. Паника у личного врача и жителей квартиры отступила, и было принято решение позволить младшему отдохнуть на свежем воздухе и развеяться. Погода потрясающая и позволяет уйти вглубь парка. Мин одной рукой держит кулёк с фундуком, а во второй на тёплых ладошках - эти же три орешка, привставая на носочки и протягивая их бельчонку, который всё никак не решается спуститься за угощением, ведь как только он тянулся, Минхёк восторженно пищал, пугая тем самым рыжего грызуна. Вонхо лёг на цветные и успевшие опасть листья, облокачиваясь о ствол дерева и наблюдая за своим подопечным. Пахло пылью, немного спёртыми гниющими листьями и слабыми отголосками сырости дождя, что был почти неделю назад. Низкое солнце всё ещё приятно припекало, заставляя слегка жмуриться и наводя осеннюю дрёму. Каждый раз, когда Минхёк наступал на сухую веточку, та оглушительно трещала, вынуждая дёргать руку с обнажённой катаной и оглядываться. Хотя кошачий слух мог уловить отдалённые шаги, которые непременно будут шуршать листьями. Ведь Хосок даже слышит, как бельчонок колупает скорлупу, пока не прилетают некоторые голуби и не начинают курлыкать, выпрашивая и для них что-нибудь. Но семечки Минхёк высыпал ещё на пути в парк. Ещё одна белочка, но уже покрупнее, нагло прыгнула прямо на ноги Хосока, пробегаясь по ним и подбегая к Минхёку, который уже сам чуть орешки не закусывал, лишь бы не завизжать от восхищения. Наблюдая за ним, Вонхо ещё раз оглядывается по сторонам и, медленно вздохнув запах осени, прикрывает глаза, подставляя ресницы солнечным лучам. Вся его кошачья сущность чуть ли не мурлыкала от уюта. Через какое-то время он слышит коротенькие шаги, улавливая их звук, но не открывает глаз. Потому что знает, что это Минхёк старается подкрасться как можно незаметнее к спящему. Но шуршащие листья сдают мальчонку. На мгновение появляется тень, говоря о том, что Мин присел рядом, а после он чувствует, как ладошка проходится по его хвосту, кончик которого слегка дёргается. Тот был тёплым, даже горяченьким немного из-за припекающего солнца. Мальчонка тихо хихикнул и потянулся к ушкам, немного неумело поглаживая их и почёсывая. Вонхо даёт знать, что он не спит, ведь мальчонка тогда перестанет так бесстыдно трогать его. — Минхёкки. Тот заливается озорным смехом и обнимает. Настроение было умиротворённое, а у мальчонки и вовсе веселье разыгралось. Наверное, это один из лучших дней в жизни. Минхёк просто уверен в этом. Ему безумно спокойно и весело, а мягкая и тёплая шерстка его кисы так и манит запустить в неё пальчики, утопая в ней. Но длинный мощный хвост отодвигается каждый раз, прерывая попытки коснуться его. Мальчонка пищал от восхищения, сжимая в объятиях, и Вонхо вообще бы не открывал глаз, если бы не подсказывающая интуиция, что начала нашёптывать о чём-то беспокойном. — Когда я гладил того пятнистого котика, он замурлыкал, а ты не хочешь. — Минхёкки, я тебе не домашний питомец, и по поводу "мурчания" мы уже говорили, — напомнил ему Вонхо, сомневаясь в том, что мальчонка помнит тот давнишний разговор. — А вот Хёнвон-хён мурлыкал! Почему ты не хочешь? Пусть... — Тшш, — перебил его Вонхо, резко вставая. Минхёк послушно прервался и прислонился к дереву, уже зная, что в такие моменты нельзя стоять слишком близко, чтобы не мешаться и чтобы не ранили. Он начал повторять за Вонхо, который повиливал мощным хвостом и высматривал кого-то среди деревьев. Но никого нигде не было или кто-то отлично прячется, ведь он отчётливо слышал треск мелких веточек. Втянув носом воздух, Хосок пытается уловить чужой запах, но их было слишком много в парке, а прогуливающиеся здесь хозяева с собаками и вовсе перебивали всё остальное. Он ещё долго всматривался в два дерева, которые слишком близко росли друг к другу, создавая тоненькую щель, позволяя всё через неё видеть, а самому оставаться незамеченным. Между деревьями нет просвета, что означат, что там кто-то стоит. Вонхо сжал рукоятку катаны и медленно сделал вот уже три шага, когда Минхёк громко взвизгнул. Он резко оборачивается и задевает лезвием бельчонка, который и напугал мальчонку, прыгнув на него. Маленького кончика оружия хватило, чтобы зверёк упал на листву мёртвой тушкой. — Чёрт.. — буркнул Вонхо, зачесывая назад светлые волосы. Он притянул Минхёка к себе, чтобы тот не смотрел на убитого блестящими глазами, в которых с угрозой скапливались слёзы. — Прости, малыш. Идём в какое-нибудь другое место.. Он снова кинул взгляд на два сросшихся дерева, в щели между которыми виднелся просвет. Кто-то уже успел перепрятаться. Или это паранойя? Ведь много людей так же как и они отдыхают в парке. — Будешь сладкую вату или рыбные палочки? — спросил Вонхо, чтобы хоть как-то растормошить Минхёка. Тот только закивал, закусывая губки, а потом, наконец, подал голос: — Киса, а кто это там был? Они подошли к небольшому фургончику, где продавали разные сладости, напитки и закуски, для гуляющих в парке посетителей. — Не знаю, — честно ответил Вонхо, протягивая Минхёку моти. — Кстати, когда это ты слышал, чтобы Хёнвон мурлыкал? — Когда мы гуляли, а потом встретили хёна, его провожала нуна и гладила его ушки и хвостик, — напомнил Минхёк, хватая Хосока за руку и переходя небольшую дорогу, по которой иной раз проезжали работники парка. А тот припомнил этот случай с мурлыканьем. Они тогда ездили в ателье, для снятия мерок на осеннюю одежду, где снова встретились с Хёнвоном. Но тот был в сопровождении своей стилистки, и не она провожала его, а он её. И та не совсем "гладила", а вполне открыто лапала, не смущаемая ни ребёнком, ни остальными посетителями. Оттягивала его волосы, пока вылизывала шею и надавливала на основание хвоста, расширяя зрачки Хёнвона. Минхёк это всё воспринял по-детски, невинно, и Вонхо не намерен переубеждать его. Хорошо хоть, что Мин повторил это по своему пониманию - погладить, а не принялся пробовать его шею на вкус. Мальчонка вприпрыжку шагал рядом, порываясь в разные стороны, где что-либо привлекало его внимание. Но в этот раз, Вонхо почти не отпускал его руку, чтобы снова не получилось, как тогда - в торговом центре. — Хёнвон-хён, — указал Минхёк на нэко. Хосок проследил за его пальчиком и вскоре правда заметил знакомого. Тот стоял у ворот входа в парк с какими-то тремя мужчинами и, видимо, вёл серьёзный разговор. Поэтому он решил не мешать и пойти дальше. — Вонхо! — крикнул Хёнвон, и тот обернулся. — Что-то мы часто сталкиваемся в последнее время. — Говоря так, можно подумать, что ты не рад встречаться со мной, — скептически приподнял брови Хёнвон и засунул руки в карманы светлых джинс, которые были почти в тон цвета его шелкового хвоста. Легкий белый свитер - с высоким горлышком - идеально подчеркивал его подтянутую фигуру. — Просто у меня здесь недалеко должна быть фотосессия, на осенний выпуск журнала. Но место не очень подходящее. — Понятно. Менеджер или ещё кто из персонала? — Вонхо повёл подбородком в сторону блестящей чёрной машины, в которую садились те трое мужчин. — М-да, или ещё кто, — буркнул Хёнвон, а после усмехнулся, смотря на сцепленные руки Минхёка и Вонхо: — Да вы прям как братья-неразлучники или парочка извращенцев. Хосок попросил его заткнуться, на что Хёнвон засмеялся, глядя на непонимающее лицо мальчонки. — Нет, Хос, серьёзно. Когда я уже увижу тебя без.. Тебя одного? Кроме, конечно, того времени, когда ты ездишь к Шону для отчётов. — Когда окончиться время контракта, — ответил Вонхо, убирая бумажник в чёрную кожаную куртку и забирая липкую пачку от моти с рук Минхёка. — А пока, никак. На мелкого снова было не одно покушение, а я всё никак не могу разобраться со всем этим дерьмом. Даже с ребёнком справиться - и то получается хреново, если честно. Ему руку вывихнули.. Со взрослыми было куда проще, хотя мне раньше казалось, что будет наоборот. — И когда же окончится твой контракт? — Я не успею на его выпуск первого класса.. Через пять месяцев, — глухо ответил Вонхо, слишком близко подходя к урне и выкидывая в неё мусор, чтобы ни с кем не встречаться взглядом. Чёрная машина дважды посигналила в ожидании. Че махнул им рукой, призывая к терпению. — Пол года - это немаленький срок, конечно, но только не говори, что ты привязался к мальчику. Ты ведь знаешь, что... — Хёнвон. — вздохнул Вонхо, перебивая его. Он знает, что тот хотел сказать. — Не говори глупостей. Он лишь ребёнок, за которым нужен глаз да глаз. — Это уж точно. — усмехнулся тот, кивнув за его спину. — Какой жесткий ответ. Ты обидел его. Догоняй теперь своего ребёнка. Хосок обернулся, мальчонки рядом не было. Он убегал куда-то в глубь парка. Вот на секунду, буквально на секунду он отпустил его ладошку. Пришлось подорваться с места, чтобы не потерять его с поле зрения. Хёнвон ещё какое-то время скептично смотрел ему в спину. Машина снова просигналила. Толкнув язык за щеку, он глубже протолкнул руки в карманы и развернулся к автомобилю.

***

Лис подкуривает свою старомодную трубку и плотнее кутается в бесформенную чёрную накидку, сканируя янтарными глазами каждого. Будь то идущий человек, их питомец на поводке, или проезжающая машина, уступающая дорогу очередной карете. Он словно кого-то выглядывает, выискивая нужное лицо цепким взглядом. Около низкого и резного ограждения, вприпрыжку бегает девчушка, поедая сладкую вату. Её мама в нескольких метрах остановилась со своей знакомой, и обменивается последними новостями. Тут недалеко парк, вход в который с этой стороны совсем не пользуется популярностью и имеет редчайших гуляк. Возможно поэтому и выглядит, как заброшенное нечто, с сорняками по колено и потресканной плиткой. В этой стороне куча деревьев, а между ними узкие и редкие тропинки. Все гуляют и заходят в этот парк - с центральной стороны, где много лавочек, вагончиков, фонари работающие по вечерам и куча клумб с цветами. Девчушка замечает неподвижно стоящую фигуру и, решает остановиться возле этого незнакомца в большой накидке с капюшоном, из под которого как с паровоза с редкими перерывами валит дым. Любопытно заглядывая под этот капюшон, девочка замечает два ярких янтарных глаза, что в миг обращаются к ней. Из-за их резкого взгляда, малышка аж вздрагивает, но храбро держится, крепко сжимая палочку от своего лакомства: — Ты кто? Незнакомец чуть опускает голову, убирая со рта курительную трубку. А девчушка даже под безмерным чёрным капюшоном замечает блеск острых зубов, что показываются из-за жуткого улыбки-оскала. И чем шире становятся глаза малышки, тем шире улыбается зубастый монстр. Глаза под капюшоном опасно сверкнули, а челюсти острой морды клацнули так громко, что любопытная девчушка подпрыгнула на месте и, уронив свою сладкую вату, с громким рёвом побежала обратно к матери. Лис хрипло рассмеялся, вновь затягиваясь своей трубкой. — Верно-верно, малявка. Убегай к своей мамочке, — сладко заговорил он отсмеявшись, и вновь стал задумчиво наблюдать за каждым, кто попадает в его поле-зрение. — Пусть та воспитывает тебя, что нельзя разговаривать с незнакомцами. Когда весь табак в трубке уже был скурен, лис равнодушно вытряхнул его, поправил свой безмерный капюшон и направился в сам парк, проходя через заросшие сорняками тропинки. На острой морде снова расползается эта улыбочка, а на сладкой вате, что в страхе уронила маленькая девочка, остался отпечаток его лапы. Лис блестит глазами из под капюшона и, со своим хриплым смехом, начинает напевать себе под нос какую-то незамысловатую и жуткую песенку. Он медленно прогуливается среди тени деревьев, погружённый в свои мысли. А когда ходить надоело, усаживается на поваленное дерево, царапая сухую кору острым когтем. До слуха доноситься чей-то бег, шуршащий листьями, а на морде снова сам по себе появляется оскал. Это, конечно, не тот, кого он искал, но обстоятельства сложились даже ещё лучше.

***

      Минхёк бежал куда глаза глядят. Сердце больно колотилось о рёбра со жгучей обидой. Хотелось быть подальше от всех людей, чтобы никого рядом не было, чтобы никто не поругал за проступившие слёзы. Там, где были они с кисой и он кормил белочек - почти никого нет. Вот только дорогу он не знает, поэтому бежит туда, где больше деревьев и тени, а лавочки и вовсе отсутствуют, из-за чего почти нет шансов наткнуться на гуляк. Оступившись о сухую ветку, он падает на цветные листья прямо кому-то под ноги. Хотя.. Нет-нет, это не ноги. — И вот, наконец, мы встретились. Здра-авствуй. — протянул незнакомый голос. Подняв взгляд выше, Мин увидел под большим капюшоном острую и зубастую улыбку. Он завороженно смотрел в светящиеся янтарные глаза, быстро утерев слёзы с ресниц, а незнакомец засмеялся тихим хрипловатым смехом. — Я такой страшный? — Нет. — замотал головой Минхёк, всё ещё продолжая лежать на листьях. — Ну так подойди ко мне, присядь рядышком. — сладко протянул тот. Мальчонка поднимается и садиться рядом, разглядывая острую морду под капюшоном. — Кто ты? — Можешь звать меня Ки. Коротко и легко запомнить, верно? — снова растянул улыбку лис, усмехнувшись, когда мальчонка кивнул, соглашаясь. — Скажи мне: у уток ведь есть уши? — Наверное. — неуверенно ответил Минхёк, задумавшись над вопросом. — Они же должны слышать других уточек, правильно? — Вот и я о том же! Пернатые засранцы.. А ты умён. Хочешь дружить со мной? — с неким прищуром спросил хищник, вновь доставая курительную трубку и поджигая в ней табак. — Я бы вот хотел иметь дружбу, с таким как ты. — Дружить не интересно. — буркнул Минхёк, опуская голову и вспоминая одноклассников. — А ты прежде ещё видел других лисов? — наклонился к нему Ки и сделал затяжку. Мальчонка отрицательно замотал головой и рыжий добавил: — А курящих лисов? — Только тебя, — смеясь, ответил Минхёк и закашлял, махая ладошкой, когда тот выпустил на него дым. — Тогда откуда ты знаешь, что со мной будет не интересно? Ну, так что? Будем дружить? — расплылся в улыбке-оскале лис, обнажая белоснежные острые зубы и сверкая жёлтыми глазами из под капюшона. Он говорил вкрадчиво, медленно, словно баюкая, и протянул чёрную тонкую лапу, а Минхёк большими глазами уставился на неё, разглядывая. Затем, охотно закивал и осторожно протянул руку в ответ. — Чуде-есно. Очень хорошо. А теперь скажи мне, кто же так довёл моего друга до слёз? — Кажется, я предупреждал, чтобы ты не приближался к нему! — рыкнул Вонхо, наставив обнаженную катану на шерстяную шею. Он шумно дышал из-за бега, а поиск мальчонки ускорил сердцебиение. — Не надо! — вскочил с поваленного дерева Минхёк, насупившись на своего кису. — Какой он у тебя послушный. — немного удивленно, но очень довольно сказал ему лис, и расплылся в оскале, когда Вонхо немного отодвинул лезвие от его шерсти. — Я же говорил, что мы с ним подружимся. Видишь, он защищает меня. Хосок недовольно убрал катану, смерив хищника раздраженным взглядом, и подошел к своему подопечному, присаживаясь перед ним на одно колено, чтобы удобнее было смотреть в глаза, скрываемые мягкой чёлкой: — Не убегай так больше от меня, ладно? Я чуть не потерял тебя в этом парке. — он хотел убрать его волосы с лица, но мальчонка отпрянул от его руки. — Ты меня не любишь! — со слезами в голосе ответил Минхёк, хмуро опустив голову. — Какой ужас! — притворно ахнул лис, подливая масла в огонь. — Так вот кто тебя так обидел. Вонхо, ты не любишь его? Как же так?! — Заткнись! — Хосок кинул на него злобный взгляд, и снова повернулся к мальчонке. — Минхёкки, я очень волновался, малыш. — но тот только больше насупился, выставляя нижнюю губу и делая шаг назад, упираясь худой спиной в поваленное дерево. — Вонхо, какой же ты жестокий. И неблагодарный. — скалился довольный хищник. — Ну же, успокой его. Приласкай, скажи что любишь. Не обижай моего друга. — Ты меня достал. — вскакивает тот на ноги и хватает смеющегося лиса за шкирку безразмерной накидки. — Какого чёрта ты делаешь? — Налаживаю хорошие связи с мальчонкой. Видишь, как это полезно. Сегодня он уже спас мне жизнь. — насмешливо ответил лис и, скинув с себя чужие руки, подошел к Минхёку, наклоняясь к нему. — Знаешь как тебе успокоить своего кота? — он наклонился ещё ниже и, с довольной улыбкой, начал что-то шептать ему на ухо, смотря на хмурого Вонхо. Тот сразу же подошел к ним и взял мальчонку на руки: — Не слушай его. А ты, лис, прекращай свои игры. Минхёк посмотрел на довольного собой хищника, который совсем проигнорировал слова его телохранителя, и тот кивнул ему, оскалившись. Мин улыбнулся в ответ и послушавшись совета, прижался к губам возмущающегося Вонхо. Тот резко замолчал, чуть не уронив с рук мальчонку. От прикосновения маленьких мягких губ пошел слабый электрический разряд, сеткой проходясь по всему телу. Мысли и слова вышибло словно пробку шампанского, а вселенная качнулась, на секунду поменяв землю и небо местами. Минхёку безумно нравиться чувство пробежавшейся ряби под кожей. Это очень непонятно, но он помнит, что киса говорил, что так люди делятся эмоциями и чувствами. Что поцелуй заменяет тысячу слов. Вся обида действительно замолчала, успокаивая внутри чёрный океан и бурю голубых глаз напротив. Это вызвало настолько сильные и непонятные эмоции, что воздух отказался поступать в легкие. На какой-то миг, едва уловимый и безумно короткий миг, им показалось в этом что-то правильное. Искреннее. Словно здесь, в этом самом моменте, есть настоящий дом. Место их обоих. Но этого неуловимого мига мало, чтобы поймать его и разглядеть, понять. Уже второй раз Вонхо чувствует на своих губах непозволительно нежные губки Минхёка. Он застыл в немой растерянности, а внутренний кот забился в истерике, удлиняя когти, в желании полоснуть ими мальчонку. Оттолкнуть, зашипеть, и с рыком разорвать на мелкие кусочки. Он почувствовал необъяснимую ненависть к нему, которая пузырилась где-то в груди, словно кислота. Но при этом, она не выходила наружу, лишь смиренно проедая внутренности. Когда Минхёк отстраняется, заглядывая в голубые глаза напротив, Вонхо сразу же опускает его на землю, сжав кулаки с удлинёнными когтями. Лис, наблюдающий за ними, жутко засмеялся, удовлетворённо посмотрев на его реакцию. — Да он будит в тебе зверя, друг мой! — Я тебе не друг. — прошипел Хосок, кое-как оторвав взгляд от чёрных глаз мальчонки, в которых снова зашевелилось нечто, но быстро исчезло. Он берёт младшего за руку и уводит подальше от этого остромордого. — То, от чего ты убегаешь, и то, куда ты бежишь - это одно и тоже, Вонхо. Но тот его уже не слушал, прижав светлые ушки к затылку.

***

      Хосок стоит напротив панорамного окна, задумчиво вглядываясь на неровный горизонт города. У Минхёка резко поднялась температура, когда они покидали парк. А когда он внёс на руках его в квартиру, окрикивая личного врача мальчонки, тот потерял сознание. Слуги в ужасе бегали как муравьи, а Ёнри сделал пару непонятных звонков, смиряя Вонхо убийственным взглядом. Врач хмурился всё сильнее, осматривая мальчонку, а после, подошел к воспитателю. Он сказал буквально несколько слов, из-за чего Вонхо снова был одарён взглядом Ёнри, в котором мешалось злость и отвращение. Вскоре, в общую комнату зашел мистер Хёсоп, чем очень удивил. Зачем его вызвали? Он тоже осмотрел Минхёка, попросив всех не толпиться возле него. Осмотр был не очень долгим, по сравнению с личным врачом мальчонки. Он просто приподнял брови, вставая с постели, и дав указания слугам и коллеге, аккуратно подошел к Вонхо: — Что произошло? — Я уже тысячу раз сказал - ничего. У него просто резко поднялась температура. Даже я её почувствовал. — А сам как себя чувствуешь? — Может, лучше побеспокоитесь о ребёнке?! — Я предупредил всех и успокоил, что ничего страшного. Скоро всё пройдет. Просто он переутомился и перегрелся на солнце. Видимо, вы долго гуляли. — попытался заглянуть в глаза Хёсоп. Но Вонхо снова отвернулся к окну, согласно промычав. Закат заливал общую комнату оранжево-красным светом, отражая блики от стеклянных зданий за стеклом. — Мальчик мой, что-то случилось? — Я был рядом. Что могло случиться? — Хосок с вызовом кинул на него взгляд и, поджав губы в тонкую полоску, снова упрямо уставился в окно, вновь прижимая ушки к затылку. — Почему Вас вызвали? — Одна голова - хорошо, а две - лучше. Вонхо кивнул, и мистер Хёсоп ушел обратно в спальню Минхёка, отвечая на вопросы Ёнри. Вскоре, все вышли из общей комнаты, оставляя после себя тишину. На губах всё ещё вибрировало прикосновение легкого и невинного поцелуя. Хотелось отвлечься от всего, что происходит. Пойти на тренировку, шуточно подраться с остальными из его группы, послушать занудство Шону, в конце концов. Но всё, что он может - это торчать в комнате, хоть и большой. Вздохнув, Вонхо взял книгу и опустился на жёсткую софу, переключаясь в мир сухих страниц. Через какое-то время, как и обещал врач, Минхёк пришел в себя и потирая глаза подошел к своему телохранителю. Пол вечера прошло лениво, а когда заходящее солнце скрылось за другими высотками, мальчонке, видимо, стало лучше, потому что тот начал снова приставать и просить поиграть с ним. Лекарь, что навещал его каждый час, только кивнул сам себе, проверяя своего Господина и напаивая его своей лечебной травяной бурдой, в который раз покинул комнату. — Ну, если так носишься, значит уже точно выздоровел, — проговорил Вонхо, наблюдая за бегающим Минхёком, который прыгал со звонким смехом по мебели и, пробегая мимо, пытался допрыгнуть до его широких плеч. От дневной обиды не осталось и следа. Видимо, мальчонка нашёл для себя увлекательное и забавное занятие, пытаясь вскарабкаться на ушасто-хвостатую гору в виде Вонхо. Тот порой даже смеялся, когда Мин пытался сдвинуть его с места поближе к софе, чтобы была возможность дотянуться. Ребёнок впервые услышал его смех, вызванный им самим, а ни кем-то. Чёрные глаза блестели от переполняющего его восторга. А ещё, он не отрывал глаз от небольших клыков, говоря, что тоже хочет такие же, пытаясь оскалиться и зарычать, что якобы должно было навести на дикий ужас, но вызывало только новый смех. И снова он начал тянуться, пытаясь допрыгнуть до плеч своего телохранителя. Когда Хосок, наконец, поддался и наклонился, Минхёк, сверкая глазами, с разбегу запрыгнул на него, тяжело дыша и кряхтя возле уха, пытаясь обвить ногами его талию, что плохо получалось, ведь Вонхо стоял, наклонившись, а подуставшие ножки соскальзывали с его чёрной рубашки. Кряхтение и просьбы выпрямиться, оборвали. В комнату вошёл Ёнри, поклонившись: — Я рад, что Вам полегчало, Господин. Пора на занятия. Вонхо медленно выпрямился, с всё ещё вцепившемся в него Минхёком, и уставился на воспитателя. — На занятия? Серьёзно? — Да. — равнодушно повторил Ёнри, даже и не взглянув на него. Тоненькие ручонки не удержались, и младший всё-таки шлёпнулся на пол. Резво вскакивая, он снова принялся подталкивать Вонхо к софе, скользя носочками по гладкому паркету, но так и не сдвинув нэко даже на миллиметр. Воспитатель снова позвал его и подойдя ближе, взял за руку, уводя к кабинету в миг потерявшего настроение Минхёка. Хосок прикрыл глаза, медленно вдыхая. Не лезь. Не лезь. Не лезь. - на репите неслось в голове. Но, когда его это останавливало? Поэтому, когда прошло уже больше двух часов, а одну и туже страницу пришлось перечитывать сотню раз, из-за выпадения с реальности, он не выдержал. — Чтоб тебя.. — откинул от себя книгу Вонхо и, зачесав пальцами волосы, вышел. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Минхёк с большими глазами выходит из кабинета и бежит в спальню, крепко жмурясь. Хосок провожает его взглядом и хмуриться. Он решается зайти в этот чёртов кабинет и спросить какого хрена там происходит и почему ребёнок с каждым разом выходит от туда всё в более подавленном настроении. Он всё-таки должен защищать и оберегать его. Разве нет? Определенно - да. Как только он хочет толкнуть дверь, та открывается, и из комнаты выходит учитель. Он в неизменно черном одеянии, с вуалью на головном уборе, что скрывает его лицо. С чёрно-белыми бусинами, которые постукивают его по району ключиц, свисая с этого самого головного убора и, белоснежных перчатках. Ни одного участка кожи не видно. А запах всё так же отсутсвует. Он словно безликий призрак. И Вонхо толкает этого "безликого", но тот не даёт войти ему в кабинет, с удивительной силой вцепившись в косяк двери, блокируя вход. Это только разозлило. — Какого чёрта?! — Именно. — послышался раздраженный голос Ёнри, заставив обернуться. С каждым словом он всё больше и больше плевался презрением. — Я неоднократно предупреждал тебя, Вонхо. Не смей вмешиваться в воспитание Господина. Но, ты в который раз снова суёшь свой нос. Неукротимое зверьё. Хосок подрывается к нему, в жажде свернуть шею, но что-то острое вонзается в его собственную. Он останавливается, нащупывает причину этого чувства и опускает глаза на ладонь. В ней лежал красно-фиолетовый дротик. В глазах стремительно начало мутнеть, заставляя потеряться в пространстве и рухнуть на пол. В поле зрения появляется скрытое вуалью лицо учителя, который до сих пор не проронил ни слова, и пара слуг. Вонхо пытается встать, но руки и ноги словно бы лишились костей, став буд-то бы мягкими, без возможности опереться на них. Стало тошнить, зрачки расширились почти до предела, а голова качалась как внутри так и снаружи, едва удерживаясь на весу, чтобы не удариться затылком в пол. — Ублюдок. — единственное что Хосок может выговорить непослушным языком, прежде чем тьма окутывает его сознание, прокричав минхёковым "киса!"