У пиздеца глаза карие.

      Алиса не успела даже понять, как так получилось, что она сидела на кухне у Олеси и пила сладкий чай, а на коленях сидела пушистая чёрная кошка с заумным именем, которое Рыжевская не трудилась запоминать, поэтому звала её ласковым «животинка». Кошка довольно муркала у Алисы на коленях, периодически выпуская ей в джинсы короткие коготочки. Олеся пила кофе, да, на ночь, и смотрела в дальний угол кухни, сквозь свою гостью, абсолютно отсутствующим взглядом. — А как так получилось, что ты связалась с гопниками, Лисёш? — спросила вдруг Александрова, всё ещё смотря в точку. Алиса похлопала глазами, наклонила на бок голову, а потом замотала ей по сторонам. — Не-не, ты не вкурила. Они не быдло какое, они это… Чёткие пацанчики. — Ну да, я вижу. И лексикон чёткий. Ну так? — Да это ещё в школе было… Тогда Гошан в мой класс припёрся. — Гоша… Это тот милый паренёк с драмфака? Он же, вроде, Игорь. — Игорь. Но Гоша. Короче, не важно. Он пришёл… Ну и мы типа кентами стали. А потом он меня с остальной братвой познакомил. — Мгм, а дальше? — А дальше… Ну всё. Мы стали братанами. Конец. — Интересно… — в кухне снова воцарилось молчание. Алиса поставила на стол пустую кружку и откинулась на спинку стула, потягиваясь. Затем, она сложила руки в замок, уперев локти в стол, и уставилась на свою собеседницу. — А кто такой Стас? — в лоб спросила Рыжевская вопрос, который всё ещё её интересовал. Олеся выразительно изогнула бровь, начав сразу озираться по сторонам, думая, где было написано это имя. Затем успокоилась, видимо вспомнив, что вскользь, в диалогах, упоминала его. — Стас… — Олеся усмехнулась, мотнула головой и отпила кофе. — Стас это… Наверное, мой парень. — Наверное? — Ну да. — Эт как? — Это, Лисёш, очень просто. Мы вроде как встречаемся… Формально… А вроде как и нет… — Тебя это ебёт? — участливо спросила Алиса, пытаясь заглянуть в глаза Олесе, что в полумраке кухни было довольно сложно сделать. Однако выражение лица, с отстранённого сменившееся на то ли шутливое, то ли гневное, угадала, и тут же одёрнула себя. — То есть, беспокоит? — Ну… Не то чтобы… Да. Беспокоит. — А он тебе нравится? — Наверное… — Ты и этого не знаешь?! — воскликнула Алиса, но когда услышала смех на другом конце стола, опустилась и успокоилась. Леся отвела лезущий к глазам локон и улыбнулась. — Ты очень смешно злишься, Лисёш, теперь я понимаю, почему тебя на актёрский взяли. Ну… Наверное, он мне нравится. Он готовит вкусные макарошки и лоток за Феней убирает, — услышав своё имя, кошка, всё ещё сидящая у Алисы на коленях, подняла голову и мявкнула, дав знать, что она тоже здесь. Рыжевская только потом поняла, что кошку можно звать не Каллисфенией, а просто Феней. — Женись на нём. Тьфу ты, замуж выходи! — Хах…       Девушки ещё недолго посидели на кухне, разговаривая абсолютно не о чём. Потом Олеся поднялась со стула и проводила Алису в гостиную, где стоял уютный диванчик, напротив которого был телевизор. «Располагайся, Лись», — бросила Александрова, зевнув, и удалилась в комнату, что была дальше, прямо по коридору. Через пару минут она вернулась, ступая тяжелее, от того, что несла одеяло и подушку. «Доброй ночи», — протирая глаза кулаком, сказала Олеся, и снова ушла в спальню. Алиса принялась разворачивать одеяло, уронив себе на ноги пижамные штаны и футболку. «Эт чё ещё за хуйня?» — подумала Алиса, но переоделась, кинув свои вещи под подушку небрежным комком. Спать хотелось очень сильно, поэтому, едва лохматая Рыжевская голова коснулась прохладной подушки, её отключило в крепкий и долгожданный сон.       — Лисёшка, вставай! — Мм, Сань, отъебись, ещё пять минут… — Я так похожа на твоих гоповатых друзей? Молчание. — Ух, ебать! — короткая пауза. — А-а-ай, за что?! — За языком следи. И вставай.       Олеся была жаворонком, вставала безумно рано, даже если не высыпалась. Алису она разбудила на час позже, чем встала сама, и это было как раз шесть часов утра. Ну, как разбудила. Честно попыталась, и приложила все усилия, чтобы эта совушка проснулась. Тщетно. Алиса пихалась подушкой, брыкалась, мычала, но с дивана слезать не собиралась. Тогда Александрова прибегла к крайним мерам, начиная щекотать непутёвую свою гостью. — Ай! Айахаха! Всё, всё… Встаю… — смеясь, Алиса спрыгнула на пол. Растрёпанная ещё более чем обычно, она напоминала домовёнка из советских мультиков. — А чё на пожрать будет?       Олеся снова хохочет. Её забавляет эта сонная, и от того менее грубо звучащая, манера речи. Она машет рукой в сторону кухни, приглашая свою гостью туда. Алиса, надеясь на вкусненькое, быстро бежит в кухню, но когда оказывается там, хозяйка квартиры сообщает ей, что с плитой не ладит, зато вкусно пиццу в микроволновке разогревает. — То есть как это, ты не умеешь готовить? — Ну вот так… — Пиздец. — Не выражайся. — А тут по-другому никак, ладно, в холодильнике что-то есть?       Алиса начинает рыться в холодильнике, достаёт коробку яиц, кусок сыра и пачку с колбасой. «Щас будет фаершоу», — сообщает Рыжевская, от чего глаза Леси готовы полезть на лоб. Ей своих фаершоу хватало. А лохматая гостья, тем временем, вычищала мягкую часть из двух кусков белого хлеба, бросая получившиеся два кольца-корочки на сковородку. Прямо в серединки корочек разбиваются два яйца, а следом кладётся по куску сыра и колбасы. Олеся с интересом наблюдает за тем, как Алиса подцепляет лопаткой два получившихся омлета и выкладывает их на новые куски хлеба. — Приятного аппетита, — Рыжевская ест стоя, а Александрова садится за стол, благодаря. Прожевав, Алиса фыркнула. — Как так вышло, что ты не умеешь готовить? — Ну… — Олеся даже смутилась. — Вот так… — Я думала, ты типа во всем профи. Типа как божечка, всё могёшь. — Вот видишь, какая я! — Олеся вскочила из-за стола, лучезарно улыбаясь. — Я во всём особенная и удивительная! — И скромная, — добавила Рыжевская, посмеиваясь. — Эптх-это конечно, пфф…       На пары девушки прибегают минут за десять до начала, и наталкиваются на Нику с Дашей, которые бросаются к ним, начиная расспрашивать, где те были ночью, и удивляясь полученным ответам. Они зашли в здание вчетвером, шутя и смеясь, и думая, каждая о своём. Впереди у них тяжёлый день.