i! i! i! i! i! i!
Знакомство Чонгука и Тэхёна выдалось из разряда тех, о которых рассказывают детям и внукам с улыбкой. Они познакомились совершенно случайно — судьба привела их развлечься в один клуб. Чонгук сразу приметил красивого парня, а тот, в свою очередь, буквально сиял, наслаждаясь вниманием альф, что вились рядом. Было видно, что парень чувствовал себя комфортно в своём теле. Он изящно танцевал, иногда переходя на откровенно вызывающие движения, заставляя альф поблизости истекать слюнями, но не давая шанса приблизиться к себе. Он дразнил их, зная, что он красив и обаятелен. Чонгук, как любитель сложных задач, установил себе цель: во что бы то ни стало поставить заигравшегося паренька на место. И охваченный азартом начал искусно соблазнять обольстителя. Но паренёк, оказавшийся бетой, был далеко не промах. У них завязалось некое подобие игры: кто кого перефлиртует. Вскоре клуб стал их неизменным местом встреч, а они сами не заметили, как начали открываться и привязываться друг к другу. Позже Чонгук узнал, что Тэхён играл в искусителя вовсе не для того, чтобы просто потешить свое самолюбие. Родившись бетой, он постоянно чувствовал давление со стороны общества. В конечном итоге ему это опостылело до ужаса, и он решил показать всем, и себе в том числе, что беты ничем не хуже омег или альф. Да, они не имеют возможности давать потомство, течки или столь выраженного запаха, но они всё ещё люди. И могут быть такими же желанными и привлекательными и без дополнительных «скиллов», которыми обделила их природа. Тэхёну это было нужно, чтобы почувствовать гармонию с самим собой. Чтобы вырваться из рамок общества, что считает бет серой массой, обречённой на бездетное будущее, и приравнивает их к асексуалам. Чонгук никогда не был с бетами, это был первый опыт для него, поэтому он был крайне аккуратен с Тэхёном и бережно относился к нему. Он не ожидал от этих отношений свадьбы и брака, он даже не был уверен, любит ли Тэхёна в нужном смысле, о чём сказал ему сразу, желая быть абсолютно честным с ним. Тэхён и сам не строил воздушные замки и не придумывал имена их будущим детям, которых дать и не сможет. Он понимал и принимал отношение Чонгука к себе. Может, у них и не было всепоглощающей любви, как у парочек из любовных романов, которые так обожает читать его мать, но у них было взаимное уважение, понимание и тепло, которого Тэхёну так не хватало раньше. У них было что-то лёгкое, что-то гораздо большее, чем дружба, но не дотягивающее до полноценной любви. Они чувствовали друг друга родными, не имея ни одного общего процента ДНК. И Тэхёна это устраивало. Он действительно наслаждался этими отношениями. На тот момент, когда Тэхёна начали мучить головные боли, их отношениям с Чонгуком был уже год, а последние несколько месяцев они и вовсе почти жили вместе. Первое время Тэхён игнорировал недомогания, заглушая их обезболивающими. Парень был уверен, что это последствия постоянных стрессов и недосыпа. У него началась стажировка в известной компании, пробиться в которую было невероятно сложно, и стоило ему тонну усилий. Он быстро утомлялся и ужасно уставал, но не прекращал идти к своей цели. Так продолжалось около двух месяцев. И когда нагрузка с Тэхёна спала, на смену недосыпу пришёл здоровый сон, а перекусам на ходу — полноценная еда, но боль и не думала проходить, Тэхён понял, что придётся обратиться к врачу. На приём они с Чонгуком поехали вместе. Тэхён никогда не жаловался ему на своё самочувствие, но Чонгук был внимателен, и именно он настоял на скором визите в больницу. Ничего внятного на первом приёме доктор не сказал, назначил курс витаминов и взял все необходимые анализы. На следующий приём Тэхён уже поехал один. Врач был спокоен и серьёзен. Задавал кучу вопросов и уточнял симптомы, а после успокаивающим, но твёрдым тоном начал рассказывать Тэхёну о том, что предположительно происходит с его организмом. Он не называл никаких длинных и устрашающих медицинских терминов, но Тэхён чувствовал, как его окутывает страх. В заключении доктор настоял на более подробном, полном обследовании. Выбрав удобную для него дату для обследования и снова сдав некоторые анализы, Тэхён вышел из больницы, но душой остался в кабинете, слушая, как доктор деликатно рассказывает о неутешительном диагнозе, который пока не подтвердился. Через несколько дней Тэхён узнаёт, что это «пока», которое давало надежду на то, что диагноз ложный и не подтвердится, было совершено лишним. Название его недуга звучит сложно, громоздко и больше, чем страшно. Страх — это всё, что чувствует Тэхён после оглашения диагноза. Он читает в интернете десятки статей про эту болезнь и не может сдержать слёз, когда понимает, что его ждёт. От лёгкого недомогания и повышенного артериального давления до полной потери трудоспособности и слабоумия. Около сорока процентов больных даже перестают узнавать своих близких. А ещё эта болезнь несёт в себе склонность к раннему Альцгеймеру и, конечно же, сокращает продолжительность жизни. Тэхён не хочет такого для себя, не хочет такого для своей семьи и Чонгука. Именно поэтому он не говорит альфе ни слова. Он не собирается быть обузой, но будет, если Чонгук узнает. Ведь альфа не из тех, кто готов оставить серьёзно больного человека. Тэхён планировал оставить его сам. Чонгук заслуживает лучшего, чем угасающий парень, имеющий перспективу стать слабоумным уже к тридцати. Но у вселенной, как всегда, свои планы, и Тэхён уверен, что в его случае они характеризуются только непечатными матерными словами. Чонгук находит заключение врача с диагнозом раньше, чем Тэхён осмеливается порвать с ним. Сказать, что в тот вечер в их квартире стояла напряжённая атмосфера — ничего не сказать. Чонгук не хотел принимать доводы Тэхёна, разнося его аргументы в пух и прах. Но бета как никто другой умел добиваться своего. Они пришли к компромиссу, что расставание — не выход, но если случится так, что Чонгук полюбит кого-то другого или просто устанет, он незамедлительно скажет Тэхёну всё, как есть, не делая скидок на его болезнь. Со временем Тэхён понимает, что Чонгук это единственная составляющая его жизни, которая осталась неизменной после оглашения его диагноза. Бета начинает торопиться жить. Находит новые увлечения, не переставая развивать старые. Так, не отрываясь от основной работы, он поступает учиться на дизайнера, параллельно с этим увлекаясь современными танцами. Это кажется странным даже ему самому, но он чувствует, как нечто сковывающее прежде его желания, рассыпалось. Он ни в чём себе не отказывает, меняет цвет волос на вызывающий красный, покупает всё, что пришлось ему по душе, и не боится больше рисковать. Он наконец-то чувствует гармонию с самим собой. Жаль, что для этого ему понадобился такой сильный толчок.i! i! i! i! i! i!
Чонгук смотрит на ангельски умиротворённое лицо парня, на которое падают блики от ночных фонарей, и ненавидит себя за мысль, возникшую в своей голове. Она несёт в себе всего два слова, но причиняет жгучую боль и может разбить сердца сразу трём людям. Не то. Это не то, что он хочет видеть. Как бы его душа не лежала к Тэхёну, он не может игнорировать ту бурю у себя внутри, что вызывает Юнги. Он любит Тэхёна, пусть не в романтическом смысле, но любит. Как прекрасного и глубокого человека, который заслуживает гораздо большего и лучшего, нежели то, что может предложить Чонгук. Он смотрит на милейшую родинку на кончике носа беты и грустно улыбается, понимая, что последнее, чего он хочет, это причинить Тэхёну боль. Именно поэтому он будет продолжать играть собственноручно отведённую себе роль верного парня. Именно поэтому он будет глушить в себе эту неправильную тягу к Юнги и дальше. Младший Мин, не прикладывая никаких усилий, туманит его рассудок, вызывает порывы и желания, которые пугают самого Чонгука. Он не может понять, когда это началось, и в какой именно момент всё пошло по наклонной, но если он назовёт день, когда впервые увидел Юнги вживую, роковым, он ни капельки не слукавит.! i! i! i! i! i! i!
— Может, тебе стоило остаться дома? — с тревогой спрашивает Чонгук, глядя как Тэхён, поморщившись, начинает массировать виски. — Я в порядке, просто небольшой спазм, — раздражённо отвечает Тэхён и быстренько пытается перевести стрелки, — сколько уже времени? — Одиннадцать тридцать, — хмурится Чонгук, явно не собирающийся опускать тему самочувствия Тэхёна. Но тот не оставляет ему выбора, растерянно произнося: — Он должен приземлиться ровно в одиннадцать. Рейс задержали, но не объявили об этом? Они приехали в аэропорт встречать младшего члена семьи Мин, но уже на протяжении часа сидят в ожидании. Тэхён вертит головой во все стороны, высматривая серую макушку брата. Чонгуку же надоедает играть в Хатико, и он встает, объявляя Тэхёну: — Пойду спрошу на ресепшене, может, у них онлайн-табло глючит. Он успевает отойти лишь на небольшое расстояние, как слышит возмущённое «Мин Тэхён!» смутно знакомым голосом. Оборачиваясь, он видит миниатюрного омегу с багажом в руках и выражением крайнего недовольства на лице. «Вот он какой, Мин Юнги. Гораздо меньше, чем я себе представлял, разговаривая с ним по Скайпу», — думается Чонгуку. Он идёт к обнимающимся братьям, но не хочет мешать семейному воссоединению, останавливаясь в нескольких шагах от них. Юнги первым размыкает объятия и спешит отчитать брата: — Я же говорил, что не нужно меня встречать, я в состоянии сам доехать до дома! — А я говорил, что я не смертельно больной и в состоянии доехать до аэропорта, — парирует Тэхён. Юнги на категоричность брата лишь солнечно улыбается и гладит Тэхёна по выкрашенным в ярко-красный волосам: — Да уж, больным точно не выглядишь, тебе идёт этот цвет. — Зато тебе не идут эти распухшие губы, — бормочет Тэхён. Бета принюхивается, и в его глазах загорается искра понимания. — Только не говори, что переспал с кем-то в самолёте, — с надеждой спрашивает он. Чонгук, хотевший было уже подойти, замирает, удивлённо глядя на Юнги, который усмехается и отвечает брату: — Нет, конечно! Хотя секс на высоте двенадцати тысяч метров звучит крайне привлекательно. — Тогда почему от тебя несёт каким-то альфой? — недоумевает Тэхён. Чонгук принюхивается, пытаясь различить аромат Юнги среди какофонии окружающих запахов, но у него ничего не выходит — слишком большой букет посторонних ароматов. Тем временем лицо Юнги приобретает шкодливый оттенок, и он лукаво усмехается перед тем, как ответить брату: — Потому что в туалете самолёта секс строго запрещён, в отличие от уборной аэропорта. — Так ты только что… Пока мы тебя ждали… Шпёхался с кем-то в толчке?! — восклицает Тэхён. — Во-первых, тише! Во-вторых, я не знал, что меня кто-то встречает, ведь я, позволь напомнить, сказал этого не делать. И в-третьих, кто «мы»? Где-то здесь родители? — омега принимается оглядывать зал и натыкается взглядом на Чонгука, который наконец-то подходит к ним ближе. — Ох… Ну, приветик, похититель сердца моего брата, — улыбается он. Чонгук вежливо улыбается в ответ и подаёт Юнги руку. Сейчас, стоя достаточно близко, он улавливает аромат спелой малины, исходящий от омеги, и примешавшийся к нему запах сандала, благодаря которому Тэхён и догадался, по какой причине Юнги задержался. Малина и сандал плохо сочетаются, в отличие от малины и лайма, которым пахнет Чонгук. Эта мысль проносится в голове со скоростью миллисекунды, Чонгук даже не успевает обратить на неё внимание. — Ну, привет, головная боль моего парня, — весело отвечает он. Юнги пожимает протянутую руку, а Тэхён не удерживается от комментария: — Аккуратнее, милый, мы не знаем, кого и за что эта рука трогала десять минут назад. Чонгук лишь шире улыбается, забирая руку, а Юнги вместо ожидаемого Чоном смущения приподнимается на носочки и целует брата в щёку, а после едковато говорит: — А теперь подумай, где и на каком месте могли находиться эти губы. И, оставляя свой чемодан, несётся к выходу, явно довольный своей глупой выходкой. Тэхён трёт ладошкой щёку и гневно бормочет о том, что «домой всё равно в одной машине ехать, далеко не убежишь, мелкий засранец». Чонгук смеётся с такого взаимодействия братьев, а Тэхён с надеждой спрашивает, остались ли у него в бардачке антибактериальные салфетки. — Пойдём проверим, — приобнимая одной рукой Тэхёна, альфа берёт в другую чемодан Юнги и тоже идёт в сторону выхода. Первая встреча с братом своего парня запоминается Чонгуку дерзким поведением и яркими, зацелованными губами младшего.! i! i! i! i! i! i!
Первое впечатление о Юнги у Чонгука сложилось далеко не лестное. Он показался Чону слишком избалованным, не особо порядочным и распущенным омегой. Однако Чонгук не осуждал его за разгульную жизнь, посчитав, что это никоим образом его не касается. И если бы не один вечер в родительском доме Минов, он бы так и не узнал, что за ветреным дерзким парнем есть нечто весомое и глубокое.! i! i! i! i! i! i!
— Вы не можете просто поставить меня перед фактом и называть неблагодарным, потому что я отказываюсь! — кричит Тэхён, не давая Чонгуку сжать себя в утешающих объятиях. В гостиной повисла напряжённая тишина, прерываемая лишь всхлипами матери Тэхёна и тяжёлым дыханием отца. Чонгук, всё же аккуратно приобнявший Тэхёна, успокаивающе поглаживает его по плечам, а тот вздрагивает от хлопка входной двери, что впустила в дом ещё одного члена семьи. Юнги, не успев войти в гостиную, начинает оправдываться: — Я честно старался приехать вовремя, но… — он прерывает сам себя, увидев лица родных и почувствовав напряжённую обстановку в комнате. — Что происходит? — настороженно спрашивает омега. — То, что я неблагодарный сын, ведь смею иметь своё мнение, — фыркает Тэхён, отстраняясь от Чонгука и садясь в кресло. — Ничего подобного не звучало, — твёрдо говорит отец. — Юнги, помоги нам достучаться до брата, он не хочет проходить лечение. — Я не отказываюсь лечиться! Я отказываюсь ехать в этот сраный санаторий у чёрта на куличках! — снова вспыхивает Тэхён. — Мин Тэхён, следи за своей речью! — возмущается мать, осуждающе взглянув на старшего сына и смахнув слёзы с глаз. — Этот санаторий настолько особенный? Неужели нет варианта рядом? — не понимает сути конфликта Юнги. — А никто об этом даже не узнал, они просто оплатили лечение там, даже не спросив, хочу ли я этого. — Мы не держали цели обидеть тебя, — убедительно начинает мать. — Мы были очень впечатлены их результатами лечения и самым современным оборудованием. Там потрясающие условия и компетентные специалисты. Посмотри на фото, это даже не похоже на санаторий, больше — на отель, — мама пытается показать Тэхёну фото на дисплее телефона, но тот демонстративно отводит взгляд. Отец, глядя на это не выдерживает: — Так, заканчиваем эти дебаты, превращающиеся в цирк. Ты поедешь, Тэхён. И это не обсуждается! — сурово ставит точку он. Тэхён, взбешённо фыркнув, вскакивает с кресла и без слов покидает комнату, а затем и дом, громко хлопнув дверью. Чонгук не может определиться: дать ему побыть наедине со своими мыслями или идти следом и попытаться успокоить. Сказать, что он готов поехать с ним, и они справятся с этим вместе. Злость в раздавшемся голосе Юнги делает выбор за него, заставляя замереть на месте. — Нет, не поедет! — возмущённо смотрит на отца Юнги. — Прекратите решать за него. Неужели вы не понимаете, как ему больно. Судьба и так распорядилась его жизнью, наградив этой болезнью, а вы только сильнее всё усугубляете, отнимая у него возможность выбора. Я понимаю, почему вы это сделали, мы все хотим, чтобы Тэ был в порядке, но насильно толкая его туда, мы только навредим! — пытается втолковать родителям Юнги. — Бред! Хватит разводить драму, он уже не маленький мальчик, давно пора усвоить, что некоторые вещи нужно делать через «не хочу»! — не сдаётся отец. — Пап, ты действительно не понимаешь? Давай будем честны — его жизнь теперь ограничена во многих смыслах. Не нужно ограничивать его и в этом, позвольте ему самому решать, — переходя на просящий тон, говорит Юнги, глядя на маму. Она всегда была мягче отца, и Юнги надеялся убедить хотя бы её. —Это вы с Тэ не понимаете, что мы стараемся исключительно ради его здоровья, — упрямо гнёт свою линию отец. Юнги переводит дыхание, понимая, что просьбами до них не достучаться, и решает идти на крайние меры: —Если Тэхён уедет в этот санаторий, я снова уеду из этой чертовой страны. Омега несколько лет учился в Бостоне, чтобы перенять у отца управление его бизнесом. Господин Мин одержим идеей построить семейную империю и активно настаивал на том, чтобы Юнги начал приобщаться к его делу, ведь на нём лежит ответственность за продолжение их рода. — Ты не в том положении, чтобы ставить мне ультиматумы! — восклицает отец. В глазах строгого альфы читается гнев, мать обеспокоенно кладёт руку ему на плечо. — Ты сам учил меня добиваться своего всеми доступными методами. Либо мы находим компромисс, либо ты можешь искать нового преемника для своего бизнеса, — стоит на своём Юнги. Чонгук, будучи сторонним наблюдателем, видит, что оба Мина готовы потрескаться от гнева и нежелания уступать. И каково было его удивление, когда глава семьи после долгого, затяжного и тяжёлого спора всё же уступил. — Я не собираюсь терять доверие обоих сыновей из-за своей упёртости, — объяснил он. — Но тема не закрыта, если мы в скором времени не найдем альтернативный вариант, Тэ поедет туда, — безапелляционно закончил мужчина. Чонгук понял, что это не поражение, а стратегическое отступление. Господин Мин не тот человек, который сдаётся. Но, так или иначе, он был благодарен Юнги за то, что тот отстоял интересы Тэхёна. Пришедшее к соглашению семейство, решило всё-таки устроить семейный ужин. Отец Юнги поднялся в свой кабинет выкурить сигару, а мать пошла на кухню дать повару и домработнице соответствующие указания. Юнги двинулся к бару. — Почему ты не идёшь за Тэ? — спросил он, наливая себе рокс виски. — Даю ему время остыть. Ложь. Чонгук сам не понимает, почему всё ещё стоит здесь, вместо того, чтобы прийти к Тэхёну с хорошими новостями. — Ты плохо знаешь моего брата, ему нужен кто-то в такие моменты, — глухо говорит Юнги, делая глоток. Чонгук наблюдает за его действиями и впервые в жизни не может понять, какого чёрта с ним происходит. Ведь аромат малины вдруг хочется вдыхать гораздо больше, чем духи Тэхёна. Это осознание бьёт по голове многотонной плитой, и Чонгук, испугавшийся собственных мыслей, торопится покинуть гостиную. С того дня Чонгук часто стал ловить себя на том, что осознанно или нет ищет запах Юнги. Они нередко видятся, в основном потому что братья проводят довольно много времени вместе. Наблюдая за Юнги со стороны, Чонгук всё сильнее поражается ему. Этот омега полон сюрпризов и этим дико притягивает. Ещё сильнее Чонгук проникся Юнги, когда они ходили вместе выбирать подарок для Тэхёна. Это была идея самого Чонгука. Юнги как-то обмолвился, что понятия не имеет, что подарить брату. Чонгук, столкнувшийся с такой же проблемой, предложил Юнги решать её вместе, ведь две головы лучше одной. На самом деле причина притянута за уши, и Чонгук это прекрасно понимает, но ему действительно сильно хочется хотя бы чуть-чуть подышать спелой малиной, и он не привык отказывать себе. О том, что это желание более чем странное, он предпочитает не думать. «Просто безобидная поездка за подарком для общего дорогого человека», — успокаивает себя он. Он заезжает за Юнги к назначенному времени, но тот оказывается ещё не готов от слова «совсем», поэтому предлагает альфе подняться в квартиру. У Юнги просторный лофт, Чонгук готов пожать руку тому, кто придумал помещения без стен. Концентрация запаха омеги в воздухе запредельная, и он позволяет себе глубоко вдыхать малиновый аромат, что осел на каждой вещи в этой квартире. Но в лёгкие, помимо запаха омеги, забивается ещё один, явно посторонний, что заставляет альфу неосознанно хмуриться. Юнги выбегает из ванной с полувысушенными волосами и без футболки. Чонгук никогда не был джентльменом, поэтому не спешит тактично отворачиваться и не отказывает себе в удовольствии разглядеть тело Юнги. Тот здоровается, что-то болтает о том, что разгулялся вчера и лёг лишь под утро, поэтому проспал. Чонгук что-то отвечает на абсолютном автомате. Всё, о чем он думает, — это потрясающая, по-аристократически бледная кожа омеги и виднеющийся под ключицами небольшой блестящий полумесяц. Чонгук владеет сетью тату салонов, в которых помимо мастеров тату есть и мастера по пирсингу, поэтому и выуживает из своей памяти, что это называется микродермал. Это красиво смотрится, но если спросить Чонгука, то эта кожа не нуждается в каких-либо украшениях — она и так великолепна. Он еле сдерживает разочарованный вздох, когда Юнги хватает из шкафа футболку, непростительно быстро надевая её, а следом и стильный кардиган, пряча последние участки кожи под тканью. После он надевает часы, обувается, берёт бумажник и, хватая гигиенический стик для губ, сообщает, что готов. Мельком взглянув в сторону кухни, омега, вероятно, жалеет, что даже не успевает выпить утренний кофе. Чонгук усмехается про себя и думает, что они обязательно заглянут в кофейню за свежесваренным кофе. В машине Юнги, глядя в экран телефона, быстро, но старательно мажет губы гигиеничкой, а Чонгук столь же старательно на это не смотрит. Он ещё даже не успевает выехать с парковки, как у них уже завязывается разговор о подарке для Тэхёна. Юнги говорит, что на самом деле уже кое-что придумал, и просит заехать в одно место. Оно далековато от центра, куда они собирались, но Чонгук любезно соглашается. По дороге они продолжают думать о подарке, Юнги даже гуглит «Что подарить своему бойфренду?», и они смеются над вариантами, разнося каждый второй в пух и прах. Подъехав к какому-то витражному зданию без названия или других опознавательных атрибутов, Чонгук понимает, что даже не поинтересовался у Юнги, зачем именно они сюда приехали. Он не успевает открыть рта, чтобы озвучить вопрос, как тот уже со словами «Я быстро» выходит из машины и скрывается за затемнённой стеклянной дверью здания. «Быстро» Юнги длится почти двадцать минут, он выходит, держа в руках достаточно большую прямоугольную коробку. За ним идёт бета среднего возраста с таким же грузом. Чонгук выходит из машины, чтобы помочь погрузить их ноши в багажник, и понимает, что коробки слишком плоские для какого-либо содержимого, кроме картин. Он спешит проверить свою догадку, как только они снова садятся в салон машины. Юнги удивляет его, говоря, что предположение верно только наполовину. Омега объясняет, что идея пришла ему вчера, он увидел в инстаграме Тэхёна новое фото со спиральным фильтром в стиле знаменитой картины Винсента Ван Гога, и его осенило. Найти хорошего мастера не заняло много времени, доплатив за срочность, сегодня он уже забрал результат. Это два больших зеркала, вырезанных в форме пазла, они подходят друг другу и, по задумке Юнги, должны соединиться на стене. Но это лишь половина задуманного подарка, Юнги сегодня же займётся реализацией второй части. Он планирует найти художника, что воспроизведёт на этих зеркалах репродукцию любимой картины Тэхёна, плавно сведя к центру краску на ноль, оставляя там чистую гладь зеркала. Чонгук хвалит Юнги за оригинальность и корит себя за то, что изначально, не зная омегу, определил его для себя поверхностным человеком. По прибытии в торговый центр они сразу отметают подарки в виде одежды и аксессуаров, проносясь мимо именитых престижных бутиков. Чонгук, вдохновившись подарком Юнги, тоже хочет найти для Тэхёна что-то особенное и уникальное. Однако быстро найти что-то не выходит — они обошли пол десятка магазинов, но всё казалось слишком банальным и недостойным. В одном магазине их приняли за пару, что было несколько неловко для Чонгука, когда как Юнги лишь мило пошутил на это и даже не обратил особого внимания. Когда они решили подняться на следующий этаж, еле выйдя из лифта, Юнги замер сам и аккуратно остановил за рукав Чонгука, что не заметил заминки омеги и шёл вперёд. Чон обернулся и вопросительно поднял брови, глядя на Юнги. — Не сочти меня бестактным, но… Сколькими средствами ты располагаешь? — немного нервно спрашивает омега. — Ты присмотрел что-то подороже? Это не проблема, для Тэ я не пожалею никаких денег. — Тогда, я думаю, у меня есть идея, — воодушевлённо улыбается Юнги. — Этот магазинчик с фурнитурой, — указывает взглядом на отдел с тканями и принадлежностями для шитья, — напомнил мне, что Тэхён как-то обмолвился, что хочет оборудовать вашу гостевую комнату под небольшую мастерскую, но из-за работы, лечения и учёбы у него совсем нет времени на ремонт. Чонгук, кажется, понимает ход мыслей омеги: — Ты хочешь, чтобы я обустроил для него мастерскую? — Я хочу, чтобы ты купил ему собственную студию, — в который раз за сегодня удивляет его Юнги, внимательно смотря на альфу, считывая его реакцию. И ему нравится то, что он видит. Чонгук в восторге от идеи омеги, его глаза загораются, а в голове наконец-то разгоняется мыслительный процесс. Он предлагает зайти в кофейню и за чашечкой кофе обсудить все детали. Так они и поступают, занимают уютное место в уголке и быстро делают заказ. Чонгук ограничивается любимым ристретто, а Юнги не скромничает, заказывая себе пирожное, десерт с белым шоколадом и клубникой и какао. Чонгук позволяет себе безобидную шутку о том, какой Юнги сладкоежка, на что тот очаровательно улыбается, отвечая, что та участь, которой его пугали в детстве, ему точно не грозит. На этом шутки заканчиваются. Теперь, когда они выяснили в каком направлении двигаться, из обоих потоком льются идеи и предложения: от местоположения будущей студии до цвета её стен. Они не замечают, как проводят за обсуждением около полутора часов. В итоге они находят два подходящих под их критерии помещения, но они оба находятся слишком далеко от дома Тэхёна. Старший Мин живёт в элитном районе, и найти там помещение довольно тяжело, Чонгук прекрасно помнит, сколько усилий приложил, чтобы открыть там один из своих тату салонов. Стоп. Чонгук замирает с недонесённой до рта чашкой кофе. Это идеальный вариант. Они переоборудуют его салон в студию для Тэхёна. Не будет никаких проблем с документацией или арендодателями, так как Чонгук выкупил помещение, оно зарегистрировано на него. Он просто переоформит его дарственной на Тэхёна, это не займёт много времени. Когда он рассказывает об этом Юнги, тот пребывает в восторге, однако уточняет: — Ты уверен? Это очень прибыльное место, наверняка ты имеешь с этого салона большую выручку. — Уверен. Для Тэ всё что угодно, помнишь? — решительно отвечает Чонгук. — Ты только что заслужил моё благословение, Чон Чонгук, — одобрительно улыбается Юнги. — Разве его должны давать не родители? — усмехается альфа. — Опустим столь незначительные детали, — ловко соскальзывает с шутки Юнги. — У меня есть ещё одна не менее блестящая идея. Юнги снова берёт инициативу в свои руки, предлагает подняться в старую добрую Икею и купить там подарочный сертификат, чтобы Тэхён оформил свою мастерскую так, как сам захочет. На это уходит ещё полчаса, и вот, они уставшие, но довольные собой садятся в машину альфы. Чонгук снова не замечает, как начинает концентрироваться на аромате Юнги. Время до дома омеги летит слишком быстро, по ощущениям Чонгука. Он помогает Юнги отнести зеркала в его квартиру, и на этом они прощаются. По дороге домой Чонгук перебирает в голове моменты прошедшего дня и на окраине сознания сожалеет, что он подходит к концу.i! i! i! i! i! i!
Момент, который можно назвать роковым, случился на дне рождения Тэхёна. Чонгук видит в этом иронию. Он множество раз прокручивал в голове каждую секунду их недлительного разговора, представлял другие возможные исходы событий, не сделай он того, что сделал. Но откровенно говоря, если бы ему предложили что-либо поменять в том вечере, альфа бы, не раздумывая, отказался.i! i! i! i! i! i!
К своему дню рождения Тэхён подходит основательно: снимает роскошную виллу и рассылает приглашения полусотне людей, тем самым собрав почти всю «золотую» молодёжь города. Официальное торжество начинается ещё в обед. Родственники и родители в восторге от шикарно организованного торжества, поздравив своё чадо и насладившись праздником, не задерживаются дольше, чем нужно, и уезжают домой. Тогда начинается настоящая вечеринка. Всё одновременно и «по-взрослому», и в лучших традициях студенческих попоек. Алкоголь льётся рекой, музыка долбит по ушам, а цветное освещение усиливает атмосферу вседозволенности. Тэхён наслаждается своим днём и даже немного устаёт улыбаться, но его улыбка самая искренняя, поэтому это маленькое неудобство не омрачает его настроение. Чонгук весь вечер держится рядом с бетой, но, в отличие от Тэхёна, его улыбка не прошла бы детектор лжи, она далеко не настоящая. Но он всё равно улыбается, не желая давать Тэхёну повод для беспокойства. Его собственный повод для беспокойства раскрепощённо танцует в самом центре и хлещет шампанское прямо из бутылки: поздравив брата Юнги пускается во все тяжкие, чем заставляет Чонгука сжимать бокал едва ли не до треска. В такой атмосфере проходит полночи, когда на улице по-ночному холодает, весь народ, успевший устроиться на заднем дворе у бассейна, вынужденно перемещается в дом. Довольно скоро вечеринка немного редеет, остаются более стойкие, а пьяные и довольные персоны занимают все более менее подходящие для сна горизонтальные поверхности. Тэхён как раз из таких. Утомившись наблюдать за веселящейся толпой без возможности присоединиться, он собирается отправиться спать. Препараты, которые ему назначили, абсолютно несовместимы с алкоголем, поэтому он едва ли не единственный кристально трезвый человек на всей вилле. Он просит Чонгука присмотреть по возможности за Юнги, ибо уже не раз имел честь лицезреть, что его братишка может учудить в пьяном состоянии, и со спокойной душой поднимается в спальню, она, спасибо хозяевам, звукоизолирована. Чонгук тяжело вздыхает и шарит взглядом по разношёрстной толпе, стараясь высмотреть серую макушку. В голове мелькает мысль подняться в спальню и юркнуть к Тэхёну под одеяло, но она исчезает, стоит только случайно уловить краем глаза нужный силуэт. Юнги неторопливо идёт к двери, ведущей на задний двор. Чонгук, сам не зная зачем, хватает со стойки бутылку мартини и, на ходу открывая, делает несколько глотков. Он выходит за Юнги, но на веранде его нет, и Чонгук уже полагает, что омега покинул вечеринку, но щелчок зажигалки, раздавшийся из-за угла, доказывает, что он ошибся. Чонгук идёт на звук и, наконец, видит Юнги. Тот опирается спиной на стену дома и выдыхает дым в небо, прикрыв глаза. Что-то внутри Чонгука цепенеет от этой картины. В мягкой ночной мгле Юнги слишком красив и эстетичен. Он может любоваться омегой, пока Юнги не откроет глаза, ведь из-за басов играющей в доме музыки Мин явно не слышал его шагов. Но Чонгук думает, что и так многое себе позволяет в своих мыслях, поэтому обозначает своё присутствие: — Это что, косяк? — подаёт голос альфа. Он думал, что Юнги курит обычную сигарету, но, подойдя ближе, видит, что это не так. Юнги открывает глаза, скользя по Чонгуку сложно трактуемым взглядом. — Осуждаешь? — спрашивает Мин, затягиваясь. — Скорее удивляюсь, — хотел сказать «любуюсь», но вновь наступил своим желаниям на горло — они слишком неправильные. — Чему? Что я такой испорченный? — невесело усмехается Юнги. Испорченный. Именно это слово любит использовать его мать, когда в очередной раз пытается внушить ему, каким должен быть правильный омега. Сероволосый делает последнюю затяжку и, прилично не докурив, кидает окурок в стоящую неподалёку урну, но выпитый алкоголь мешает меткости, и он летит на пол. Юнги не обращает на это ровным счётом никакого внимания, снова переводя взгляд на Чонгука, ожидая ответа. — Тому, что ты такой нетипичный, — поправляет его Чонгук. Юнги лишь хмыкает и, заметив бутылку в руках альфы, тянется к ней. Чонгук, повинуясь немой просьбе, отдаёт её. Омега делает несколько глотков, на секунду зажмуриваясь и облизывая губы. Чонгук не может не проследить за этим действием. — Знаешь, а я планирую им однажды стать, — тихо говорит Юнги, смотря куда-то вдаль. — Кем? — не улавливает его ход мыслей Чонгук, отвлёкшийся на созерцание языка меж влажных омежьих губ. — Тем самым типичным омегой. Буду носить бесформенные балахоны и опускать глаза при виде других альф. Я знаю, что истинные пары — это пережитки прошлого, но не теряю надежды найти того самого, ради которого стоит меняться, — делится сокровенным Юнги. А Чонгука бросает в дрожь, стоит только представить Юнги с каким-нибудь альфой. Этот омега заставляет его инстинкты обостряться, Чонгуку хочется вдыхать его запах, касаться его кожи, заботиться и чуть ли не напялить на него паранджу, чтобы уберечь от похотливых взглядов других альф. Он упускает момент, когда позволяет своим мыслям и желаниям всё-таки взять верх. — Тебе не нужно меняться, — категорически заявляет он. — Менять свою суть ради кого-то — это полный бред. Тебя должны любить таким, какой ты есть. Он подходит к омеге вплотную, вдыхая малиновый аромат, от которого его буквально ведёт. Забирает из его рук бутылку, делая большой глоток в надежде, что это его отрезвит, и на задворках сознания смеётся над самим собой: отрезвляться алкоголем. Какой парадокс. Когда Юнги выдаёт полурастерянно: — Испорченным? Чонгук понимает, что это была провальная идея. Всё, на что его хватает, приблизившись к губам Юнги, выдохнуть: — Уникальным. В следующее мгновение он голодным волком накидывается на чужие манящие губы. Омега теряется от такой прыти. Алкоголь в крови играет свою роль, и раньше, чем осознав, кто его целует, он начинает отвечать. Чонгук скользит языком меж чужих губ, что податливо приоткрываются, и, почувствовав металлическую серёжку на языке Юнги, ещё сильнее дуреет. Он впечатывает омегу в стену и сжимает в своих объятиях, продолжая глубоко целовать. Бутылка, зажатая в ладони неистово мешается, и альфа, слишком сосредоточенный сейчас на ощущении чужих губ на своих, небрежно отбрасывает её в сторону, тут же обнимая омегу освободившейся рукой. Слышится звон стекла от удара об пол, но Чонгуку плевать. Пусть разбивается на осколки, как и его самообладание. Юнги плавится воском под таким напором. Альфа, в желании слиться и быть ближе, даже забывает нормально дышать, и Юнги сжимает его плечи в попытке немного остудить. Чонгук понимает посыл, отстраняясь от губ омеги, только чтобы перейти на ключицы, влажно поцеловать красивое украшение под ними, а затем на шею. Юнги склоняет голову вбок, давая Чонгуку пространство и возможность насладиться своей кожей. Эти губы — лучшее, что случалось с ним когда-либо, и он не понимает, почему не целовал Чонгука раньше. Омега ныряет ладонями под чужую футболку и оглаживает крепкую спину, скользя вверх к лопаткам и обратно. Чонгук оставляет покрасневшую его усилиями шею в покое, вновь приникая к влажным, мягким губам. Юнги приподнимается на носочки, чтобы отвечать так же пылко, и чувствует, как руки альфы прижимают его к себе ещё сильнее. Ему мало воздуха, из-за того, что аромат альфы обострился, Юнги буквально дышит им. И ему чертовски нравится. Шумное дыхание и звуки поцелуев прерывает хлопок двери, а за ним и чей-то звонкий голос. Эти звуки врываются в поплывшее сознание омеги яркой вспышкой салюта в безмятежном ночном небе и заставляют спасть с Юнги дымку вседозволенности. Опьяневший мозг начинает анализировать ситуацию, и до омеги доходит, почему он прежде не позволял себе смотреть в сторону Чонгука, не то чтобы его целовать. Потому что нельзя. Потому что Тэхён. Это осознание заставляет Юнги окаменеть. До ушей омеги вновь доносится чей-то голос, а за ним смех, и Юнги понимает, что на втором этаже, прямо над ними, кто-то вышел на балкон чтобы поговорить по телефону. Чонгуку обрывки чужого разговора совершенно не мешают. Для него сейчас нет ничего, что могло бы заставить его выпустить Юнги из рук. Кроме самого Юнги, который уводит голову в сторону, прекращая поцелуй, и упирается руками в крепкую грудь Чонгука, оттесняя тело альфы от себя. Тот недоумённо опускает взгляд на ладони омеги на своей груди. Он еле находит в себе силы оторваться от Юнги и нехотя делает шаг назад. Едва почувствовав, что альфа больше не сжимает его в своих тисках, омега спешит ретироваться подальше. Плевать куда, главное быстро и как можно дальше от запаха альфы и его глаз. Глаз, в которых сейчас читается смерч бешеного желания. Юнги не по силам выдержать этот взгляд, ему по силам только трусливо бежать, что он и пытается провернуть, нетвёрдо шагая в сторону выхода. Но далеко уйти ему не позволяют. Чонгук аккуратно, но крепко хватает его за руку, комментируя своё действие: — Чёрта с два ты сейчас просто так уйдёшь. — А чего ты хочешь? Неловкой сцены после поцелуя, как показывают во второсортных дорамах? Считай, это она и есть. Отпусти, — Юнги прикладывает невероятные усилия, чтобы его голос звучал достаточно твёрдо и без дрожи. — Я хочу адекватного разговора. — Я слишком пьян, для того, чтобы быть серьёзным или адекватным, — шипит ядовитой змеёй Юнги. Одновременно со словами омеги наверху раздаётся хлопок балконной двери, обозначающий их полное уединение. — Однако достаточно трезв, чтобы зажиматься со случайным альфой, — упрекает Чонгук. — Ты — не случайный альфа! — возмущается Юнги. — Ты — парень моего брата. — В том и дело! Хочешь просто сбежать после этого? Или тебе не привыкать целовать парней Тэ и сваливать?! — Чонгук сам не понимает, почему эти слова слетают с языка, сейчас он вообще с трудом заставляет себя разговаривать. Губы ещё покалывает от его необузданного порыва, а мысли с тяжким трудом приходится выстраивать в порядок. — Я последний, кто сделает Тэхёну больно таким образом, — повышает голос Юнги. — И это ты меня поцеловал, не я. — Но ты ответил. И давай будем честны, если бы не чувак сверху, мы бы зашли намного дальше. Юнги зло щурится, но не отрицает, произнося ровное: — Мы — два идиота, чуть не наломавшие дров по пьяни. У людей частенько слетают тормоза в таком состоянии. Тут не о чем разговаривать. — Говори за себя. Я почти трезв и сделал это осознанно. Юнги широко распахивает глаза в удивлении, и альфа замечает его расширившийся зрачок. Точно, он же выкурил косяк. Чонгук мысленно хорошенько бьёт себя по лбу. — Дело не в алкоголе. Или лишь отчасти в нём, раз я всё-таки позволил себе лишнего, — «Позволил взять то, чего я хочу», — договаривает альфа в мыслях. — Ты мне нравишься, Юнги. Засел в моей голове с самой первой встречи, а твой запах действует на меня просто крышесносно. Я думал, что могу это контролировать, но даже рядом с Тэхёном я… — Стоп! Замолчи! — Юнги перебивает альфу, не дав тому договорить. Омега нервозно проводит по своим волосам, зачёсывая их назад. — Тэхён не заслуживает подобного дерьма. Не смей давать ему и малейший повод для расстройства! Думай головой, а не членом! — Ты неверно понял! — тоже чуть повышает голос альфа. — Дело далеко не в моём члене. Ты привлекаешь меня как омега! Юнги оторопело моргает и чуть приоткрывает рот от удивления, но быстро справляется с собой. Он отводит взгляд, упираясь им в валяющуюся неподалеку бутылку и тихо, твёрдо произносит: — Это не отменяет моих слов. Держись подальше и не обижай моего брата. Так и не взглянув на альфу, Юнги торопливо его обходит, удаляясь с веранды. Омега поражён до глубины души, и ему необходимо время обработать полученную информацию. Он обещает себе подумать над этим утром на трезвую голову, не подозревая, что одним утром это не ограничится. Начиная с этой ночи, он не сможет выбросить Чонгука из мыслей, как бы старательно не пытался это сделать. Чонгук, проводив омегу взглядом, прикрывает глаза, тяжело вздыхая и мысленно проклиная себя и ругая последними словами. Юнги дал ему отличный план отхода — виноват алкоголь, но он всё запортачил, желая быть честным перед собой и ним, раз не может быть честным перед Тэхёном. Альфа не чувствует облегчения от признания, чувствует лишь, что совершил большую ошибку. Он невесомо проводит пальцами по губам и тут же крепко сжимает руку в кулак. Твою мать…i! i! i! i! i! i!
В следующий раз Чонгук видит Юнги в клубе. После дня рождения Тэхёна омега словно испарился. Альфа много раз порывался поговорить, но сам себя останавливал. Не за чем. В тот вечер было всё сказано. Да и такой возможности ему не предоставлялось. Юнги больше не приходил к ним с Тэхёном в гости, предпочитая вытаскивать брата на прогулки или шоппинг, но чаще сливался, ссылаясь на занятость. Господин Мин начал плотно вводить младшего сына в курс дел компании, готовясь в скором времени передать ему малую часть управления. Юнги очень умён, амбициозен и смекалист, ни у кого нет сомнений, что он будет блестяще справляться с руководством компании. У Тэхёна тоже случился прорыв в карьере: его повысили и выписали солидную премию. Старший Мин решил поделиться своим счастьем, но не закатывает в честь своего повышения целый приём, как свой отец, а просто ведёт двух своих дорогих людей отдохнуть в свой любимый клуб под названием «Gloss», в котором он встретился с Чонгуком. Юнги упорно пытается слиться, но Тэхён безжалостно пресекает все его попытки. И вот вечером пятницы Чонгук и Тэхён прибывают в клуб к назначенному времени, а Юнги как всегда опаздывает. Тэхён ещё на неделе заказывал для них vip-кабинку, но произошла какая-то накладка, и симпатичная девушка-администратор вежливо просит их немного подождать. Тэхён отписывает брату, чтобы тот не поднимался в випки, а шёл к барной стойке, где они с Чонгуком и расположились, пока решают вопрос с их вип-ложей. Чонгук уже заказал бармену напитки для них, когда заметил пепельно-серую макушку, пробивающуюся к ним через толпу людей. Юнги избегает смотреть на него, лишь кивает в знак приветствия, буквально на миллисекунду мазнув по нему взглядом. Омега обнимает Тэхёна, вручая ему какую-то небольшую коробочку, но не давая открывать, строго наказывая сделать это только по приезде домой. Позже они узнают, что это презент в честь повышения Тэхёна, там лежит карточка-сертификат от известного ювелирного магазина, а пока Тэхён не успевает поблагодарить брата, как того кто-то окликивает. Чонгук, не спускавший с Юнги взгляда с момента его появления, тоже поворачивается на оклик и видит высокого альфу модельной внешности, что подходит к Юнги слишком близко. Они принимаются о чём-то беседовать, со стороны выглядя откровенно флиртующими. Юнги поднимается на цыпочки, что-то говорит альфе на ухо, кокетливо похлопав его по груди и выбешивая Чонгука этим жестом. А затем и вовсе целует альфу в щёку и, грубо оттолкнув от себя, с ухмылкой идёт на танцпол. У Чонгука от взгляда, которым проводил Юнги этот альфа, начинают чесаться кулаки: слишком много неразбавленной похоти в нём плещется. Тот парень, скользнув нетрезвым взглядом по барной стойке, садится на свободное место рядом с Тэхёном и требует с бармена какой-то коктейль. — Хэй, что произошло? Куда ушёл Юнги? — спрашивает Тэхён, тоже наблюдавший за этой странной сценой. — Знаешь его? Этот малыш меня изящно отшил, — усмехается парень и внимательно смотрит на Тэхёна. — А что? У тебя тоже были на него планы? Тогда иди попытай удачу, поверь он того стоит, я имел удовольствие убедиться в этом. Его проколотый язычок просто творит чудеса, — доверительно говорит этот ублюдок, как окрестил его мысленно Чонгук. Он всей душой хочет схватить этого ухмыляющегося мудака и познакомить его лицо с барной стойкой. Желательно несколько раз. Пока Чонгук занят своей внутренней борьбой, Тэхён возмущённо произносит: — Он мой брат, чертов ты извращенец! — бета показательно отодвигается от этого парня подальше. — Оу… Ну, прошу прощения, — совершенно неискренне раскаивается альфа. А затем говорит то, что заставляет тормоза Чонгука подчистую слететь: — Похоже, ты такой же дерзкий, как и твой брат. Если и в постели ты хотя бы вполовину похож на него, то поехали ко мне. Обещаю, тебе понравится, — альфа бесстыдно кладёт руку на спинку барной сидушки за спиной Тэхёна. Чонгук сам не понимает, как оказывается рядом с этим альфой и одним сильным ударом сшибает его с барного стула. Не давая парню подняться, блокирует его руки и бьёт снова и снова, не обращая внимания на чужую кровь. Он не слышит крика Тэхёна и его просьб прекратить, он останавливается только из-за охраны, вызванной барменом, что оттаскивает его от несчастного альфы. Тэхён говорит что-то о том, что этот альфа просто самодовольный пьяный мудак, не способный сейчас отвечать за свои слова, и не стоит того, чтобы оказаться в блэклисте их любимого клуба. Чонгук, ослеплённый вспышкой собственной ярости, лишь слабо кивает и оставляет его улаживать инцидент с охраной, а сам идёт в уборную смывать с костяшек чужую кровь. Смотря на себя в зеркало над раковиной, он невесело усмехается и открывает воду. Чонгук клянётся сам себе, что Тэхён никогда он узнает, что он так взбесился не из-за слов, которые альфа кинул в сторону беты, а из-за его слов о Юнги. Он зачем-то представил их рядом, представил, как этот ублюдок касался Юнги, и в этот раз не смог подавить ревность, которой накопилось слишком много, и которая взорвалась мощной бомбой. Смотря, как вода с кровью уносится в слив, Чонгук понимает, что он гораздо хуже этого альфы. Этот парень просто не постеснялся сказать о своих желаниях вслух, а Чонгук свои трусливо закапывает глубоко в себе и лжёт единственному дорогому человеку в своей жизни. Этот вечер закончился, так толком и не начавшись. Тэхёну из-за стресса стало плохо, громкая музыка и выматывающее объяснение с охраной поспособствовали появлению сильной головной боли, и им пришлось уезжать домой. Бета предупредил брата, что они уходят, Юнги посадил их в такси, а сам вернулся в клуб. О том, чем он там будет заниматься и вернётся ли домой один или в компании очередного альфы, Чонгук всеми силами заставляет себя не думать.! i! i! i! i! i! i!
Следующая их встреча случается всего через неделю. На этот раз их сводит деловая сфера. Они встречаются на презентации нового гибкого программного обеспечения, разработчики которого утверждают, что их продукт подойдёт для любого предприятия или отрасли. Чонгук давно хотел вложиться в какой-нибудь проект, поэтому рассматривал варианты, а Юнги оказался здесь по воле господина Мина. Глава компании был убеждён, что нужно идти в ногу со временем, и своё детище снабжал по последнему слову техники. Чонгук сразу заметил (почувствовал) Юнги, тот, как и всегда, находился в компании какого-то альфы, о чём-то с интересом беседуя с ним. Брюнет заставил себя отвести взгляд и настроиться на деловой лад. Тщетно. С кем бы альфа не разговаривал, какой бы серьёзной не была тема диалога, он периодически отвлекался, чтобы найти взглядом сероволосую макушку. После официальной части и презентации, большинство покинуло мероприятие, лишь малая часть людей осталась на подобие афтерпати. Чонгук не собирался оставаться, но ему наконец-то удалось целиком и полностью влиться в беседу с потенциальным партнёром, не отвлекаясь на присутствие Юнги. Впрочем, тот сам напомнил о себе. Альфы разговаривали, стоя у барной стойки, пока их не прервало появление омеги. — Добрый вечер, — очаровательно улыбнулся Юнги. Что-то в его виде насторожило Чонгука, но он и сам не мог понять, что именно. — Простите мою грубость, но мне неотложно требуется внимание этого джентльмена, — указывая на Чонгука рукой с фужером шампанского, улыбается омега. Вот оно. Чонгук уже видел эту улыбку однажды. Юнги пьян. Но даже это не объясняет, почему он здесь. Собеседник Чонгука окидывает Юнги нечитаемым взглядом и, пообещав связаться с альфой, оставляет их. Юнги занимает его место напротив Чонгука, а тот незаметно для себя начинает дышать глубже, пропуская малиновый аромат в свои лёгкие. Там ему и место, по скромному мнению альфы. Юнги крутит фужер в руках и смотрит на пузырьки шампанского, словно настраиваясь на разговор. — Веселишься? — кивает на бокал в руках омеги Чонгук. — Это для смелости, — бурчит Юнги, наконец, поднимая на альфу глаза. — Нам нужно поговорить. Альфа удивлён, Юнги так старательно избегал его всё это время, а сейчас сам проявляет инициативу. Этому может служить лишь одна причина, имя которой Тэхён. — Не здесь. Это не самое подходящее место, — перебивает его Чонгук, смотря на подвыпивших бизнесменов вокруг них. — Ты на машине? Омега отрицательно мотает головой: — Я пью, — поднимает он полупустой бокал. — Отлично. Я отвезу тебя домой, по пути и поговорим, — решает альфа. Юнги согласно кивает и первым следует к выходу. В машине омега откидывается на сиденье и задумчиво смотрит в район бардачка, храня молчание. Чонгук вспоминает их прошлую поездку, и ему совсем не нравится контраст между ними. Тогда они без умолку болтали, а сейчас тишину и напряжение в салоне можно потрогать руками, настолько они осязаемы. Чонгуку хочется отвесить самому себе смачный подзатыльник. — Это касается Тэ, — наконец-то произносит Юнги. Первый раз на протяжении их знакомства Чонгук не ошибся в предположениях касательно этого омеги. Юнги бы не подошёл к нему по другому поводу. — Я нашёл для него одну из самых лучших клиник, специализирующихся на этом заболевании. Но есть одна проблема. Она находится даже дальше чем санаторий, предлагаемый отцом, — омега выдыхает и усталым жестом массирует переносицу. — Снова на другом конце страны? — спрашивает Чонгук, поворачивая руль и выезжая на загруженную дорогу. — На другом конце материка. В Швейцарии, — мрачно отвечает Юнги. Вот как. Проблематично. — Это будет сложно, тем более мы тоже нашли кое-что. Здесь. — Поэтому ты мне и нужен. Тэхён не согласится, если мы снова поставим его перед фактом. И чисто из упрямости не послушает меня или отца, ему важно самому разобраться с этим. Ты должен тонко, мягко и ненавязчиво подвести его к этому, чтобы это было его собственным и взвешенным решением, — из-за опьянения небольшая шепелявость в голосе Юнги становятся заметнее, Чонгука это умиляет, и он гадает, как мог не заметить этого в прошлый раз. — Хочешь сделать из меня двойного агента? — улыбается альфа. — Хочу лучшего для Тэ, — смотрит в окно Юнги. Огни ночного города проносятся яркой вереницей перед глазами и смешиваются, усиливая туман в голове омеги. — Я сделаю всё, что в моих силах, — честно отвечает Чонгук. — Хорошо. Я сегодня… — омега прерывается, оценивая своё состояние, — завтра отправлю тебе всю информацию, сам убедишься, что это потрясающее место. В теплоте салона Юнги развезло чуть сильнее. Он расслаблено откинулся на спинку сидения и чуть прикрыл глаза. Омега кажется бесконечно мягким и уютным, а появившийся на щеках румянец всё усугубляет донельзя. — Не смотри на меня так, — бурчит Юнги, отвлекая Чонгука от созерцания. Действительно. Засмотрелся. Он переводит взгляд на стоящую перед ними машину, а затем на разрешающий сигнал светофора, пропуская момент, когда с собственных губ срывается: — Как? — Как на бесценный бриллиант какой-нибудь, — фыркает Юнги. — Нууу… ты, конечно, не бриллиант, но я бы тебя отполировал, — не думая, брякает Чон, на что омега взрывается громким смехом. — Боже, это было отвратительно, — сквозь смех произносит Юнги. — Знаю, — тоже посмеивается альфа. — Но если серьёзно, иногда я действительно не могу не смотреть на тебя, — добавляет он, кладя руку на переключатель передач.i! i! i! i! i! i!
Вот так Чонгук и оказался сидящим в машине и поглядывающим на дорогого сердцу человека, что вызывает в нём бескрайний океан сомнений и терзаний. Альфа отводит взгляд от красивого лица Тэхёна и по пейзажу за окном понимает, что они уже совсем близко к дому, за воспоминаниями дорога пролетела незаметно. — Тэ, мы уже подъезжаем, — негромко говорит Чонгук, аккуратно тряся бету за плечо. Тэхён угукает и приоткрывает глаза, мутным взглядом скользя по салону. — Как голова? Болит? — тревожно смотрит на него альфа. — Уже не так сильно, — хрипловато отвечает Тэхён. — Ты пил обезболивающее? — Нет. Решил лучше потерпеть до дома и выпить снотворное. Обезболивающие нельзя принимать часто, иначе они перестанут помогать, потому что организм привыкнет, а во сне голова и так болеть не будет. — Хорошо. Значит, первым делом разберу тебе кровать, — кивает самому себе Чонгук. Тэхён снова угукает и, почувствовав вибрацию в кармане, тянется за телефоном. Яркий свет от дисплея озаряет его лицо, на котором появляется улыбка. — Кто это? — спрашивает альфа, подсознательно уже зная ответ. — Юнги. Беспокоится, спрашивает, как я, и пишет, что сбежал вслед за нами, потому что мама начала сватать его какому-то альфе в безвкусном галстуке, — отвечает красноволосый, быстро печатая брату ответ. Чонгук лишь фыркает, сжимая зубы. Альфа не знает, нужен ли ему ответ, но не в силах удержаться от вопроса: — Значит, он тоже поехал домой? Чонгук старается звучать ненавязчиво, его интонация больше выражает констатацию факта, чем вопрос. Но Тэхён слишком уставший, чтобы обращать на что-либо внимание, поэтому отвечает, по-прежнему глядя в телефон: — Ага. Только чтобы переодеться и податься в клуб. Чонгук прикрывает глаза. Лучше бы не знал. — Вообще меня беспокоит его поведение в последнее время, — убирает телефон в карман Тэхён. Чонгук не успевает спросить почему и чем, так как водитель уже заглушил мотор, выходя из машины, чтобы открыть для Тэхёна дверь. Альфа отстёгивает ремень безопасности и тоже выходит из авто. Что ж, это к лучшему. Чем меньше он будет знать о Юнги, тем легче будет не думать о нём.