Исторические несостыковки.

Пятница. 7.

«Почему всегда я?» — с такой мыслью я «проснулся» утром. Будто бы у Судьбы на меня зуб. Или проклял кто-то случайно. Или неслучайно. Я немалому количеству «людей и не только» дорогу перешёл. То, что я в том состоянии смог доползти до душа было просто удивительно. После моё состояние улучшилось всего на малость. Жутко клонило в сон, а настроение было крайне паршивое. Детская озлобленность на весь мир не желала отступать. Да и, чего таить, я не хотел её отпускать. Вот и сидел за завтраком, долбил вилкой несчастную яичницу и сверлил взглядом стол. Кусок в горло не лез. Перед глазами стояли не самые лицеприятные картинки — та девчонка, кровь на бинте, и Он, упавший замертво. Аппетита, как можно догадаться, это не добавляло. Окончательно желание есть пропало, когда я вспомнил, что третьим уроком — история. А ведь только недавно думал: «всего день остался, и выходные». Забыл, идиот, что именно за день. Сперва думал плюнуть на всё и притвориться больным. Конечно, психически здоровым после тех статей я себя уже не считал, но лгать не хотелось. Тем более, что у меня это выходило худо. Потому оставался только один вариант — сказать правду. Конечно, не про причину нежелания отправляться в «обитель знаний», а про жуткую усталость. К счастью, мать долго уговаривать не пришлось. Разговор с Мэй не состоялся, только когда она выходила успел крикнуть что, возможно, буду к четвёртому. Не волновало, услышала она или нет. Хотелось спать. Даже возможность повторения кошмаров не пугала. Я планировал поспать всего часик, а остаток времени потратить на очередные поиски. В общем, проснулся я за двадцать минут до начала урока. Собирался и летел в школу со скоростью пули. Настолько превысил свои лимиты, что чуть не потерял сознание у двери в кабинет. Восстанавливая дыхание, думал о том, что странновато — никого нет. А потом вспомнил что четвёртый урок и, скорее всего, все просто обедают. Ничего необычного. В голосах из кабинета тоже не было ничего необычного. Ничего, что могло бы быть моим делом, но… — Ты с ума сошёл? Это уже третий год! — Меня немного передёрнуло от её голоса. Высокий, громкий, пусть она и старалась звучать тише. — Четвёртый. — Меланхолично ответил Боуэн. Будто бы он совсем не заинтересован в разговоре и, даже, немного раздражён им. — Да какая разница? Ты в норму прийти должен был ещё на первом. Как ты вообще ещё не развалился на части? Я поставил рюкзак на пол и сделал шаг ближе. Понятия не имел, о чём они говорили, но было жутко интересно. — Спасибо, что сказала, Солнце! Без тебя бы не догадался. — В каждой нотке звучала ярость, а сам голос сочился сарказмом, что было чертовски непривычно. Да и резкая смена настроение в глаза бросалась сразу же. А ведь постоянно ворковали, голубки. — Хватит, от твоих вставок никому не легче. — Настолько обиженно звучало, что даже мне немного неловко стало. Как не крути, она явно заботилась о нём. Понятия не имел, из-за чего Боуэн так на неё злился, но оправдать его не мог. Да и не хотел. — Ты ходил к врачу? — Прекрасная мысль, Солнце. Уже представляю наш прекраснейший диалог: «Что с вами? Какой глупый вопрос, голубчик! Просто вас изнутри умерщвляет безграничная сила. Ничего необычного, каждый день с таким сталкиваюсь!» — Каждое слово было словно капля яда, которая падала в стакан, из которого нужно было пить Кассандре. Попытки осознать сказанное были отброшены в дальний ящик. — Изводишь что меня, что себя. Тебе вообще нервничать нельзя, понимаешь? Итак еле на ногах стоишь. Приползёт он, куда денется? — А если нет? Если я всё испортил? — После недолгой паузы ответил Боуэн. Я задумался. — Только жизнь нам портишь. — Кэсс вздохнула, наступила недолгая пауза. — Покончил бы ты уже с ним. — Я затаил дыхание. Паранойя била в гонг. — Нет же, тянешь. — Убью его сразу, так придётся нового искать. Я уже говорил, хватит об этом. — Будешь так ждать, точно на атомы распадаешься. Закончи уже начатое. — Я сейчас тебя закончу, тоже мне, самая умная нашлась. — Казалось, он вот-вот зарычит. — Ты сейчас даже встать не в состоянии. — Так значит, помогать не собираешься? — От вопрос я даже опешил. То, как он с ней говорил совсем не сочеталось с тем, что он хотел от неё что-либо. — А «пожалуйста»? — Насмешливый тон так и резал слух. Вместо ответа послышался грохот. А потом звук падения чего-то помягче шкафа. — Пообещай, придурок, обещай! — Нет. — Хрип. У меня даже сердце пару ударов пропустило. — Обещай, что будешь мне должен. — Настойчиво повторила она. — Обещаю…обещаю, что буду должен. — А потом вспышка. По лестнице поднимались ученики. С дальней один за одним выходили и остальные. Прозвучал звонок. Я не решился первым подойти к двери. Дождался, пока самый смелый откроет её и забежит в кабинет. Внутри оказался привычный порядок. Боуэн сидел за столом, что-то писал в журнале. Бинта на руке не было. — Отметь присутствующих, пожалуйста. — Нежно, приторно-сладко попросила «Кэсси». После подошла к доске и начала выводить название темы на доске. Боуэн не ответил, но и раздражения не показал. Вообще, на нём лица не было, пока он до нашей с Мэй фамилии не дошёл. Как он удивился, заметив, что я присутствую, не описать просто, а то, как удивилась Мэй — вывело из себя. Ладно преподаватель, но родная сестра — это уже через чур. Кэсс была не особо рада моему появлению, даже фыркнула. Тоже мне, кошка-переросток. Весь урок потом до меня докапывалась. Показалось даже, что Мэй чуть приревновала. Стоило сестрёнке поднять руку, как спрашивали меня. Из-за этого сосредоточиться на чём-то кроме урока было просто невозможно. Достали меня до такой степени, что, выходя из класса, я даже думал на французском. Жуть какая-то. — Эй, Диппер, подожди! — Выкрикнула Мэй, сбрасывая с парты в портфель учебник и тетради. — Je ne parle pas l'anglais. — Ответив, тут же сбежал в раздевалку. Следующим была физ-ра. Переодевался я крайне медленно. Специально. Чем меньше буду на уроке — тем больше вероятности избежать расспросов сестрёнки. Не знаю даже, почему я считал, что это в принципе возможно? — По-английски он не говорит, ага, а как же! — Разъярённо глядя на меня, чуть ли не прорычала Мэй. — Ну и почему на этот раз прогуливаешь, м? Что с тобой вообще случилось? То на уроки опаздываешь, то совсем пропускаешь! — Да ладно тебе, я просто не выспался. — Я бы поняла, если бы в какой-то другой день, но пропускать историю! — Почему-то так и знал, что она скажет что-то подобное. — А ведь Боуэн о тебе спрашивал. — От того, что она сказала это «как-бы между прочим», легче ни капли не стало. Я просто впал в ступор. В голове сразу же всплыл тот разговор. Так вот кто «приползёт», так вот кого… — Что? Что именно он говорил? — У меня даже руки тряслись в тот момент. Я был в полном ужасе. Неужели тот разговор действительно значил, что Боуэн всему виной? И четыре года, четыре! Этим датировалась первая запись. Но хранить в папке все свои преступления… Какое-то больное хобби. — Как заметил, что тебя нет, так даже… Ну, не знаю как это описать. — Она задумалась. — Хмурый он после был, в общем. Задумчивый. Потом после урока попросил задержаться. Спрашивал, почему тебя нет. Ну я ж и сказала, что раз не появился — значит плохо себя чувствуешь. Он хотел что-то ещё спросить, но меня девчонки ждали. Потому и ответила, что утром очень рано вышла, и не знаю, как ты и что там у тебя. А, ну и, сказала, что вечером нормально всё было, потом только убежала. И не зря! — Что она лепетала дальше я не слушал. На какую-то очередную потасовку успела посмотреть. Ничего интересного. Урок прошёл довольно быстро. Когда полностью уходишь в себя — это нередкое явление. А подумать было о чём. И отрывки из тех статей всплывали, и слова Кэсс, и само поведение Боуэна. Всё складывалось в одну единственную и просто ужасную картину. Боуэн появился чудным образом в городе прямо после пропажи нашего историка. Он смог завоевать расположение директора. Потом произошло первое происшествие, и он оказался ближе всего к входу. Заметил мою заинтересованность, показал те дела. Заверил меня, что «профессионал». Я и подумал, что он всё разрешить планирует. Ну да, а как же. Прямо таки рвётся. Просто потратил время впустую, полагаясь, что моё вмешательство не обязательно. Но было и то, что никак не вписывалось в эту картину: рана на его руке, тот диалог, детали которого я так и не мог вспомнить. Но это было не так и важно. С Боуэном явно что-то не так — одержимость нормальным состоянием не назвать, — и у меня есть определённые мотивы думать, что он собирается устранить меня. Полностью. Была же деталь, которая меня полностью сбивала с толку — записка. Но ведь не всё же должно сводиться к одному историку? Либо же он подкинул её раньше, чем решил прикончить меня? На уроке английского я сидел, сдерживаясь, чтобы не начать биться головой о парту. В голове шумело: «Я не знаю! Не знаю!» — и уже хотелось плакать. Я был таким вымотанным, что физически, что эмоционально. Мне нужен был отдых, как можно быстрее. Мой организм счёл, что «намного быстрее» — это «прямо здесь и сейчас». Нельзя сказать, что я именно заснул, скорее потерял сознание, так как в чувства меня привели уже в медпункте. — Диппер, сколько пальцев я показываю? — Спросило размытое изображение Мэйбл. — Три? — Я пытался сфокусировать взгляд на руке, но это получалось довольно худо. Потому я назвал случайное число. — Он в норме. — Встав в гордую позу, заверила сестрёнка. — Тогда отправляйся на урок, а он сейчас подойдёт. — Алисия довольно быстро выпроводила сопротивляющуюся Мэй. — Но осталось пять минут до звонка! — И захвати наши вещи! — Перед тем как закрылась дверь, успел выкрикнуть. — Ну что, не надоело тут валяться? — Меня больше интересует, как я здесь оказался? — Я попытался приподняться на локти, но тут же пожалел о содеянном, упав на подушку. Тело одолевала жуткая слабость. — Ох, Лэйтон был таким лапочкой- — Лэйтон? — Преподавателя английского определённо точно звали не «Лэйтон». — Да! Ну, то есть, Мистер Боуэн, разумеется. — Что? — Осознание долго доходило до меня. — Что он вообще- — Мэйбл сказала, что случайно встретила его, когда бежала сюда. «Ну да, случайно. И как я до сих пор ещё жив?» –…ты всех так напугал. Еле Лэйтона выпроводила, — «Так хотел удостовериться, что я откинусь?» — а Мэйбл не получилось. Даже подумала, нашатырный спирт выветрился. А пульс как замедлился! Я уже думала скорую вызывать. — Спасибо за… всё. Но мне правда пора. — Я кое-как приподнялся на дрожащих руках. — Ну и куда ты в таком состоянии пойдёшь? На вот, выпей. — Она подала мне стакан с…сладким чаем. Я натянуто улыбнулся, обдумывая план побега. Нужно было дотянуть до прихода Мэй. Стоит ли говорить, что чай на вкус был предельно мерзким? Думаю, нет. Я даже кофе без сахара пью, что уж говорить о чае. Когда стало казаться, что ещё глоток, и меня точно стошнит, наконец прозвучал звонок и прибежала сестрёнка. Собрав в кулак все накопленные силы, я, со скоростью пули, под возмущённые выкрики Алисии, вылетел из кабинета. Правда, когда мы добежали до холла у меня потемнело в глазах и я чуть снова не упал без сознания, но то были уже мелочи. Мелочи, о которых Мэй знать было необязательно. Я был несказанно рад, что наконец начинались выходные. Шёл с сестрёнкой домой, шутил, успокаивал её. Совсем не подозревал, что выходные для меня чертовски сильно затянутся.